Ирина Лагунина: Недавно белградская газета «Политика» опубликовала интервью с вдовой бывшего лидера социалистической Югославии Иосипа Броз Тито, Йованкой Броз. Это привлекло большое внимание – дело в том, что почти тридцать лет она жила в полном одиночестве, в изоляции, и отказывалась от контактов с журналистами. Сейчас история ее жизни после смерти мужа понемногу становится достоянием гласности. Рассказывает наш корреспондент в Белграде Айя Куге.
Айя Куге: Через пару месяцев после смерти Тито, его жена Йованка Броз, против ее воли, без предупреждения, была выселена из дома - под предлогом, что резиденция югославского вождя в белградском районе Дединье будет превращена в мемориальный комплекс. В интервью газете «Политика» первая дама бывшей Югославии рассказала некоторые детали из своей жизни - о том, как её выселяли и в каких условиях она живет последние двадцать девять лет.
Тито умер 4 мая 1980 года, а уже в июле в резиденцию к его вдове пришли десять человек – государственные чиновники и офицеры. Персонал из дома был удалён, а «гости» приступили к обыску помещений, разломали двери личной канцелярии Йованки, изъяли документы, фотографии, драгоценности. Ей приказали собрать вещи, и поздней ночью, в шубе, накинутой на ночной сорочку, она отправилась в новый дом. Сестре Йованки Броз, которая присутствовала при выселении, пригрозили: «если не будешь молчать, заплатишь жизнью».
Так вдова Тито попала под домашний арест. Её новый дом вначале охраняли пятнадцать человек. В общество ходить ей не разрешалось, а гости могли приходить лишь по специальному разрешению. До недавнего времени у Йованки Броз не было даже личных документов.
Вот, что рассказывает её адвокат Тома Фила.
Тома Фила: С восьмидесятого по восемьдесят седьмой год она вообще никуда не могла выходить. Ко мне она приходила домой - неудобно было её принимать в моей адвокатской канцелярии. Она всегда была под охраной, всегда кто-то стоял рядом – подслушивали и меня, и её. Это было страшно. А личные документы ей и не нужны были, ведь её не отпускали одну даже через улицу. Она ещё счастлива, что осталась в живых. Ей грозили, говорили, что это ошибка, что её не убили.
Айя Куге: Йованку Броз поселили за высоким забором, во внешне красивом старинном государственном особняке в том же фешенебельном районе Белграда Дединье. Но изнутри большой дом разваливался. Тридцать лет его никто не ремонтировал. Кровля провалилась, от дождей и снега в одной комнате упал потолок. Годами вдова Тито жила без отопления, зимой сидела, кутаясь в одеяла, в перчатках. Раз в неделю ей приносили продукты. Поначалу она с цветами ездила на могилу мужа - рано утром по понедельникам. Этот день в мемориальном центре Тито выходной. Долго молча стояла у могилы. Однако девять лет назад, когда выделенная ей старая автомашина полностью сломалась, её шофёр был отправлен на пенсию. Она осталась без транспорта и могилу Тито больше не посещает. Личного имущества у Йованки Броз нет. Официальную пенсию она не получила, вместо этого ей каждый месяц вручают государственное пособие. Адвокат Тома Фила.
Тома Фила: Сначала мы три года боролись, чтобы ей вернули бельё и платья. Когда её выселили из резиденции, ей разрешили взять только шубу, несколько платьев, две пары туфель и некоторые украшения – всё остальное отобрали. Когда платья вернули, все подпушки были распороты – там искали микрофильмы. Йованке не дали даже взять с собой телеграммы соболезнования по поводу смерти мужа. Позже был принят закон, которым она была лишена права на имущество, так как всё имущество Тито было провозглашено государственным. Потребовалось 15 лет, чтобы добиться в Конституционном суде отмены этого закона. Это было в 1999 году. После произошли демократические перемены. Я понадеялся: они-то наверняка вернут ей отнятое имущество. А знаете, что они сделали? В суде потеряли папку с документами об имуществе! И они мне говорят: нельзя имущество отдать обратно, так как мы не знаем, что она имела, давайте нам доказательства!
Айя Куге: Тито, по словам его жены, оставил завещание, которое власти якобы скрыли, утверждая, что всё его имущество принадлежит государству и партии. Однако известно, что бывший югославский лидер имел виллы в Марокко и в Эфиопии, которые ему лично подарили главы этих стран. У него также было более ста ценных иностранных орденов, украшенные брильянтами сабли и охотничьи ружья, коллекция дорогих часов, сорок лошадей, лично купленные и полученные в подарок автомашины. Злые языки говорят, что ни дети, ни вдова Тито ничего из его имущества получить не могут, потому что оно разворовано – причем теми, кто в какие-то годы находился у власти.
Белградский публицист Славолюб Джукич сейчас заканчивает книгу под названием «Политическое кладбище», часть которой посвящена Тито.
Славолюб Джукич: Тито владел огромным имуществом, имел миллиарды от продажи собственных книг. Но его это не интересовало. Тито был одним из редких государственных деятелей, который никогда не обременял себя личным богатством и желанием оставить это богатство в наследие своей семье. Его внук Йошко точно сказал, что дедушка им ни гроша не оставил.
Айя Куге: Славолюб Джукич считает, что у новых демократических властей Сербии нет специального намерения оставлять без внимания судьбу Йованки Броз.
Славолюб Джукич: Я считаю, что здесь обоюдное преувеличение. Преувеличение небрежности властей к ней, с одной стороны, и её преувеличенные требования, с другой. Мне кажется, что в этом нет никакой политической подоплеки. Ведь она в политике ничего из себя не представляет, как ничего не представляла и в то время, когда Тито был еще жив. Самое большое, что она тогда могла иметь - влияние на персонал резиденции.
Айя Куге: Йованка Броз стала третьей официальной женой Тито в 1952 году. До того она, молодая югославская партизанка, красавица с чином майора, шесть лет была секретаршей Броза, который был старше её на 32 года. Выходя замуж, она преданно заботилась о доме и муже, сопровождала его во всех официальных поездках. Говорят, любила роскошь, а еще - постоянно по своему усмотрению меняла персонал резиденции, и все её боялись. В середине семидесятых годов она впала в немилость близких соратников Тито. Они обвинили ее в связях с советской разведкой, в намерениях - вместе с сербскими генералами - совершить в Югославии государственный переворот. Йованку Броз отлучили от уже состарившегося мужа, но он отказался с ней разводиться. Сама Йованка утверждает, что Тито не пожертвовал ею, а спас её жизнь. Вот что она вкратце заявила про Тито пятнадцать лет назад журналисту гостелевидения Сербии.
Йованка Броз: Я была окружена огромным вниманием с его стороны, огромной любовью, настоящей любовью, до конца. Он меня искренне любил. Меня обвиняли в том, что я веду борьбу за власть. Поверьте, мне и в голову не приходила мысль, что я бы могла прийти к власти. Выдела я как выглядит власть. Знала, как тяжело её добиться, а ещё больше – как тяжело её удержать. Мне было не до власти.
Айя Куге: Судя по фотографиям, Йованка Броз всё ещё выглядит хорошо, несмотря на свой возраст. На здоровье не жалуется. Только в последние два года власти Сербии заинтересовались условиями жизни вдовы бывшего лидера Югославии - и то по личной инициативе министра социальной политики Расима Ляича, который теперь пытается обустроить её жизнь. Расим Ляич стал частым гостем в доме Йованки Броз.
Расим Ляич: У всей этой истории есть два аспекта. Первый – чисто человеческий: женщина в возрасте 85 лет живёт совершенно одна в плохих условиях. Другой аспект - политический. Она часть истории и отношение к ней, это отношение к нашей истории, вне зависимости от того, какой эта история была. Такое отношение к супруге президента Югославии, правившего страной почти сорок лет, противоречит нормам цивилизации. На самом деле речь идёт не только о Йованке Броз, речь идёт о нас самих. Нельзя создать достойное государство, если каждая следующая власть стирает историю.
Йованка Броз мне рассказывала разные детали из прошлого. Я их не знал – когда умер Тито, мне было 15 лет. Она рассказала, как во второй половине семидесятых годов перед Тито было поставлено условие: или жена, или государство. В 1977 году Йованку изолировали от мужа. Она утверждает, что у неё никогда не было политических амбиций, но ряд ведущих политиков тех времён думали иначе. Йованка Броз говорит, что всё, что она делала, делала ради мужа, без желания оказать на его политическое влияние или взять власть после его смерти.
Айя Куге: Чем Йованка Броз заслужила такую трагическую судьбу?
Это вопрос научному сотруднику белградского Института современной истории Ольге Манойлович-Пинтар.
Ольга Манойлович-Пинтар: Йованка Броз как историческая личность, как символ одной эпохи, символ Югославии, супруга Йосипа Броз Тито, представляет себой интересный феномен для аналитиков. Интересна она также для историков, несмотря на то, что ни её роль, ни значение, ни её позиция пока ещё до конца не изучены. С одной стороны, много аналитиков считают, что она занимала очень важное положение в кругах югославских политиков, а с другой стороны, существует мнение, что бывшая первая дама на политику не влияла. Новым поколениям историков предстоит это выяснить.
Однако мне кажется, что в данный момент Йованку Броз интереснее всего анализировать как символ Югославии и югославского социализма, как парадигму. Способ, которым она была исключена из общества во всех республиках бывшей Югославии, ясно отражает потребность тех обществ дистанцироваться от периода социалистической Югославии и строить свою жизнь и свой образ на негативном отношении к устройству бывшей страны.
В то же время случай Йованки Броз интересно анализировать и точки зрения ее роли как женщины. Я уверена, что на её нынешнюю судьбу повлиял и тот факт, что она женщина. Наше патриархальное и консервативное общество не любило Йованку Броз именно потому, что она была женщина у всех на виду.
Айя Куге: Но ведь из того поколение югославских политиков, которые расправилось с Йованкой Броз, многие уже не живы, остальные на пенсии, а она, кажется, продолжает бояться.
Ольга Манойлович-Пинтар: Если учесть факт, что она долго время была лицом без документов, человеком, который не получил от государства ничего, что соответствует её рангу, становится ясно, что были люди, которые осознанно держали Йованку Броз под домашним арестом, а это наложило влияние на её психу. Я уверенна, что сейчас вопрос её положения является вопросом долголетнего негативного отношения к ней, на который наложилась и пост-югославская реальность. Много в случае Йованки такого, чего наша общественность услышать всё ещё не готова.
Айя Куге: Мы говорили с белградским историком Ольгой Манойлович-Пинтар.
Йованка Броз продолжает молчать на тему политики, отмахиваясь: ещё не время. В общество она по-прежнему не выходит, общается лишь с родственниками и близкими друзьями. Мемуары писать отказывается.
Айя Куге: Через пару месяцев после смерти Тито, его жена Йованка Броз, против ее воли, без предупреждения, была выселена из дома - под предлогом, что резиденция югославского вождя в белградском районе Дединье будет превращена в мемориальный комплекс. В интервью газете «Политика» первая дама бывшей Югославии рассказала некоторые детали из своей жизни - о том, как её выселяли и в каких условиях она живет последние двадцать девять лет.
Тито умер 4 мая 1980 года, а уже в июле в резиденцию к его вдове пришли десять человек – государственные чиновники и офицеры. Персонал из дома был удалён, а «гости» приступили к обыску помещений, разломали двери личной канцелярии Йованки, изъяли документы, фотографии, драгоценности. Ей приказали собрать вещи, и поздней ночью, в шубе, накинутой на ночной сорочку, она отправилась в новый дом. Сестре Йованки Броз, которая присутствовала при выселении, пригрозили: «если не будешь молчать, заплатишь жизнью».
Так вдова Тито попала под домашний арест. Её новый дом вначале охраняли пятнадцать человек. В общество ходить ей не разрешалось, а гости могли приходить лишь по специальному разрешению. До недавнего времени у Йованки Броз не было даже личных документов.
Вот, что рассказывает её адвокат Тома Фила.
Тома Фила: С восьмидесятого по восемьдесят седьмой год она вообще никуда не могла выходить. Ко мне она приходила домой - неудобно было её принимать в моей адвокатской канцелярии. Она всегда была под охраной, всегда кто-то стоял рядом – подслушивали и меня, и её. Это было страшно. А личные документы ей и не нужны были, ведь её не отпускали одну даже через улицу. Она ещё счастлива, что осталась в живых. Ей грозили, говорили, что это ошибка, что её не убили.
Айя Куге: Йованку Броз поселили за высоким забором, во внешне красивом старинном государственном особняке в том же фешенебельном районе Белграда Дединье. Но изнутри большой дом разваливался. Тридцать лет его никто не ремонтировал. Кровля провалилась, от дождей и снега в одной комнате упал потолок. Годами вдова Тито жила без отопления, зимой сидела, кутаясь в одеяла, в перчатках. Раз в неделю ей приносили продукты. Поначалу она с цветами ездила на могилу мужа - рано утром по понедельникам. Этот день в мемориальном центре Тито выходной. Долго молча стояла у могилы. Однако девять лет назад, когда выделенная ей старая автомашина полностью сломалась, её шофёр был отправлен на пенсию. Она осталась без транспорта и могилу Тито больше не посещает. Личного имущества у Йованки Броз нет. Официальную пенсию она не получила, вместо этого ей каждый месяц вручают государственное пособие. Адвокат Тома Фила.
Тома Фила: Сначала мы три года боролись, чтобы ей вернули бельё и платья. Когда её выселили из резиденции, ей разрешили взять только шубу, несколько платьев, две пары туфель и некоторые украшения – всё остальное отобрали. Когда платья вернули, все подпушки были распороты – там искали микрофильмы. Йованке не дали даже взять с собой телеграммы соболезнования по поводу смерти мужа. Позже был принят закон, которым она была лишена права на имущество, так как всё имущество Тито было провозглашено государственным. Потребовалось 15 лет, чтобы добиться в Конституционном суде отмены этого закона. Это было в 1999 году. После произошли демократические перемены. Я понадеялся: они-то наверняка вернут ей отнятое имущество. А знаете, что они сделали? В суде потеряли папку с документами об имуществе! И они мне говорят: нельзя имущество отдать обратно, так как мы не знаем, что она имела, давайте нам доказательства!
Айя Куге: Тито, по словам его жены, оставил завещание, которое власти якобы скрыли, утверждая, что всё его имущество принадлежит государству и партии. Однако известно, что бывший югославский лидер имел виллы в Марокко и в Эфиопии, которые ему лично подарили главы этих стран. У него также было более ста ценных иностранных орденов, украшенные брильянтами сабли и охотничьи ружья, коллекция дорогих часов, сорок лошадей, лично купленные и полученные в подарок автомашины. Злые языки говорят, что ни дети, ни вдова Тито ничего из его имущества получить не могут, потому что оно разворовано – причем теми, кто в какие-то годы находился у власти.
Белградский публицист Славолюб Джукич сейчас заканчивает книгу под названием «Политическое кладбище», часть которой посвящена Тито.
Славолюб Джукич: Тито владел огромным имуществом, имел миллиарды от продажи собственных книг. Но его это не интересовало. Тито был одним из редких государственных деятелей, который никогда не обременял себя личным богатством и желанием оставить это богатство в наследие своей семье. Его внук Йошко точно сказал, что дедушка им ни гроша не оставил.
Айя Куге: Славолюб Джукич считает, что у новых демократических властей Сербии нет специального намерения оставлять без внимания судьбу Йованки Броз.
Славолюб Джукич: Я считаю, что здесь обоюдное преувеличение. Преувеличение небрежности властей к ней, с одной стороны, и её преувеличенные требования, с другой. Мне кажется, что в этом нет никакой политической подоплеки. Ведь она в политике ничего из себя не представляет, как ничего не представляла и в то время, когда Тито был еще жив. Самое большое, что она тогда могла иметь - влияние на персонал резиденции.
Айя Куге: Йованка Броз стала третьей официальной женой Тито в 1952 году. До того она, молодая югославская партизанка, красавица с чином майора, шесть лет была секретаршей Броза, который был старше её на 32 года. Выходя замуж, она преданно заботилась о доме и муже, сопровождала его во всех официальных поездках. Говорят, любила роскошь, а еще - постоянно по своему усмотрению меняла персонал резиденции, и все её боялись. В середине семидесятых годов она впала в немилость близких соратников Тито. Они обвинили ее в связях с советской разведкой, в намерениях - вместе с сербскими генералами - совершить в Югославии государственный переворот. Йованку Броз отлучили от уже состарившегося мужа, но он отказался с ней разводиться. Сама Йованка утверждает, что Тито не пожертвовал ею, а спас её жизнь. Вот что она вкратце заявила про Тито пятнадцать лет назад журналисту гостелевидения Сербии.
Йованка Броз: Я была окружена огромным вниманием с его стороны, огромной любовью, настоящей любовью, до конца. Он меня искренне любил. Меня обвиняли в том, что я веду борьбу за власть. Поверьте, мне и в голову не приходила мысль, что я бы могла прийти к власти. Выдела я как выглядит власть. Знала, как тяжело её добиться, а ещё больше – как тяжело её удержать. Мне было не до власти.
Айя Куге: Судя по фотографиям, Йованка Броз всё ещё выглядит хорошо, несмотря на свой возраст. На здоровье не жалуется. Только в последние два года власти Сербии заинтересовались условиями жизни вдовы бывшего лидера Югославии - и то по личной инициативе министра социальной политики Расима Ляича, который теперь пытается обустроить её жизнь. Расим Ляич стал частым гостем в доме Йованки Броз.
Расим Ляич: У всей этой истории есть два аспекта. Первый – чисто человеческий: женщина в возрасте 85 лет живёт совершенно одна в плохих условиях. Другой аспект - политический. Она часть истории и отношение к ней, это отношение к нашей истории, вне зависимости от того, какой эта история была. Такое отношение к супруге президента Югославии, правившего страной почти сорок лет, противоречит нормам цивилизации. На самом деле речь идёт не только о Йованке Броз, речь идёт о нас самих. Нельзя создать достойное государство, если каждая следующая власть стирает историю.
Йованка Броз мне рассказывала разные детали из прошлого. Я их не знал – когда умер Тито, мне было 15 лет. Она рассказала, как во второй половине семидесятых годов перед Тито было поставлено условие: или жена, или государство. В 1977 году Йованку изолировали от мужа. Она утверждает, что у неё никогда не было политических амбиций, но ряд ведущих политиков тех времён думали иначе. Йованка Броз говорит, что всё, что она делала, делала ради мужа, без желания оказать на его политическое влияние или взять власть после его смерти.
Айя Куге: Чем Йованка Броз заслужила такую трагическую судьбу?
Это вопрос научному сотруднику белградского Института современной истории Ольге Манойлович-Пинтар.
Ольга Манойлович-Пинтар: Йованка Броз как историческая личность, как символ одной эпохи, символ Югославии, супруга Йосипа Броз Тито, представляет себой интересный феномен для аналитиков. Интересна она также для историков, несмотря на то, что ни её роль, ни значение, ни её позиция пока ещё до конца не изучены. С одной стороны, много аналитиков считают, что она занимала очень важное положение в кругах югославских политиков, а с другой стороны, существует мнение, что бывшая первая дама на политику не влияла. Новым поколениям историков предстоит это выяснить.
Однако мне кажется, что в данный момент Йованку Броз интереснее всего анализировать как символ Югославии и югославского социализма, как парадигму. Способ, которым она была исключена из общества во всех республиках бывшей Югославии, ясно отражает потребность тех обществ дистанцироваться от периода социалистической Югославии и строить свою жизнь и свой образ на негативном отношении к устройству бывшей страны.
В то же время случай Йованки Броз интересно анализировать и точки зрения ее роли как женщины. Я уверена, что на её нынешнюю судьбу повлиял и тот факт, что она женщина. Наше патриархальное и консервативное общество не любило Йованку Броз именно потому, что она была женщина у всех на виду.
Айя Куге: Но ведь из того поколение югославских политиков, которые расправилось с Йованкой Броз, многие уже не живы, остальные на пенсии, а она, кажется, продолжает бояться.
Ольга Манойлович-Пинтар: Если учесть факт, что она долго время была лицом без документов, человеком, который не получил от государства ничего, что соответствует её рангу, становится ясно, что были люди, которые осознанно держали Йованку Броз под домашним арестом, а это наложило влияние на её психу. Я уверенна, что сейчас вопрос её положения является вопросом долголетнего негативного отношения к ней, на который наложилась и пост-югославская реальность. Много в случае Йованки такого, чего наша общественность услышать всё ещё не готова.
Айя Куге: Мы говорили с белградским историком Ольгой Манойлович-Пинтар.
Йованка Броз продолжает молчать на тему политики, отмахиваясь: ещё не время. В общество она по-прежнему не выходит, общается лишь с родственниками и близкими друзьями. Мемуары писать отказывается.
