"Наука - дело молодых" - так назывался круглый стол, на котором чиновники из федеральных агентств по науке и образованию вместе с представителями научного сообщества обсуждали государственную программу поддержки молодых исследователей. Ученые и чиновники разошлись в понимании того, насколько действенной окажется государственная помощь.
"Немногие молодые люди сегодня хотят заниматься наукой," – это утверждение стало общим местом в дискуссиях, посвященных развитию науки. И не только российской. Уже более десятилетия естественно научные факультеты ведущих университетов мира испытывают дефицит студентов и аспирантов из родных стран, и решают кадровые проблемы за счет иностранных студентов. В России же ситуация усугубляется тем, что даже те молодые люди, которые все-таки хотят заниматься наукой, не готовы это делать в "домашних условиях". Удержать их – большая задача.
Один из шагов в ее решении должна сделать Федеральная целевая программа "Научные и научно-педагогические кадры в 2009-2013 году". На круглом столе обсуждали итоги конкурса научных проектов, проведенного по этой программе. Представители Роснауки и Рособразования оценили его оптимистично. Всего от научных групп было подано 2260 заявок. 382 группы были признаны победителями. Участие молодых ученых в исследовании было обязательным условием.
Более критично оказались настроены ученые. Главным недостатком программы признали то, что она реализовывается в соответствии с печально известным в научных кругах 94-м законом о госзакупках (Федеральный закон от 27.04.2005 №94 "О размещении заказов на поставки товаров, выполнении работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд"). Закон, принятый с целью борьбы с чиновничьей коррупцией, оказался совсем не приспособленным для оценки научных проектов. В рамках этого закона победить в государственном конкурсе должен тот, кто предложит наименее затратный проект. Но в науке самое дешевое исследование не означает самое качественное, а иногда и вовсе исключает его. Так по оценкам члена координационного совета по делам научно-образовательной молодежи, физика Евгения Онищенко, в одном только в конкурсе на научно-образовательные центры 34% победителей стоило бы по этой причине заменить.
А вот что думает о программе, ее участница старший научный сотрудник Института общей генетики им. Вавилова Ирена Артамонова:
- Конечно, закон о госзакупках, как уже говорили многие, не создан для оценки научных грантов. Но я считаю, что даже в рамках этого закона можно было бы сделать реальный сдвиги для улучшения программы. Можно сделать процедуру более прозрачной, более просто для написания и заполнения заявки, более осмысленно с точки зрения экспертизы.
Было и еще одно противоречие в программе, мешающее ее воплощению. Обычно в науке единицей производящей результаты, является не институт, не университет, не центр, а небольшая исследовательская группа. В России это особенно заметно, когда внутри полумертвых гигантов есть несколько действующих лабораторий или отделов. Изначально целевая программа как раз и должна была выявить и поддержать эти боеспособные единицы. Но реально оформление заявки полностью привязало ученых именно к ведомству, а не к своей группе, считает Ирена Артамонова:
- Действительно, все эти программы вроде бы направлены на поддержку групп, а участником размещения заказа является институт. Доходит до смешного. Например, если в конкурсе для молодых кандидатов наук группа, подающая заявку, включает молодого кандидата, то она получает плюс в 10 баллов. А если не включает – то минус десять, умноженные на коэффициент 0,45. То есть вклад от молодого кандидата получается минимальным, и таким образом любая группа без молодых кандидатов может участвовать в этом конкурсе. И все в таком же духе.
Кроме того, многие формы в заявке сориентированы на характеристики участника размещения заказа, то есть института. Чего стоит только обязательное требование включить в заявку на исследование заверенную копию устава института или университета. В результате из 100 страниц заявки, четвертую часть составляют с трудом добываемый текст, не имеющий никакого отношения к проекту конкретного исследования. А при этом экспертам на самом деле интересен не институт, а квалификация группы, которая будет выполнять исследование. Они должны оценить достижения именно небольшого коллектива, а не большой организации, от имени которой подают заявку. Словом не очень понятно, как это вписать в существующие правила.
- Эти и другие проблемы не позволили получить средства на исследования многим заслуживающим внимания группам. Так каков будет эффект от программы в том виде, в котором он существует?
- Вряд ли стоит ожидать быстрого эффекта. Эта программа очень сильно недоработана. И это отражено в количестве заявок. На конкурсы для молодых докторов заявки еще есть, на конкурсы для кандидатов- чуть меньше, а на некоторые конкурсы для аспирантов просто не было ни одной заявки.
- Чем это объясняется?
- Трудностью заполнений заявок, плохой информационной представленностью. Многие аспиранты даже не знали ни о по проведении конкурсов, ни о существовании такой программы. Что бы ни говорили чиновники о том, что ученые должны сами все узнавать и добиваться, я с этим не согласна. Основная задача ученого – заниматься наукой. Да, жизнь так устроена, что надо зарабатывать деньги, но все-таки ученый не должен посвящать этому максимум времени и усилий, хотелось бы чтобы что-то оставалось и на науку.
Действительно, всякое научное исследование требует одновременно и денег, и времени. И если в поисках первого потратить второе, то реализация любой программы окажется бессмысленной.
"Немногие молодые люди сегодня хотят заниматься наукой," – это утверждение стало общим местом в дискуссиях, посвященных развитию науки. И не только российской. Уже более десятилетия естественно научные факультеты ведущих университетов мира испытывают дефицит студентов и аспирантов из родных стран, и решают кадровые проблемы за счет иностранных студентов. В России же ситуация усугубляется тем, что даже те молодые люди, которые все-таки хотят заниматься наукой, не готовы это делать в "домашних условиях". Удержать их – большая задача.
Один из шагов в ее решении должна сделать Федеральная целевая программа "Научные и научно-педагогические кадры в 2009-2013 году". На круглом столе обсуждали итоги конкурса научных проектов, проведенного по этой программе. Представители Роснауки и Рособразования оценили его оптимистично. Всего от научных групп было подано 2260 заявок. 382 группы были признаны победителями. Участие молодых ученых в исследовании было обязательным условием.
Более критично оказались настроены ученые. Главным недостатком программы признали то, что она реализовывается в соответствии с печально известным в научных кругах 94-м законом о госзакупках (Федеральный закон от 27.04.2005 №94 "О размещении заказов на поставки товаров, выполнении работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд"). Закон, принятый с целью борьбы с чиновничьей коррупцией, оказался совсем не приспособленным для оценки научных проектов. В рамках этого закона победить в государственном конкурсе должен тот, кто предложит наименее затратный проект. Но в науке самое дешевое исследование не означает самое качественное, а иногда и вовсе исключает его. Так по оценкам члена координационного совета по делам научно-образовательной молодежи, физика Евгения Онищенко, в одном только в конкурсе на научно-образовательные центры 34% победителей стоило бы по этой причине заменить.
А вот что думает о программе, ее участница старший научный сотрудник Института общей генетики им. Вавилова Ирена Артамонова:
- Конечно, закон о госзакупках, как уже говорили многие, не создан для оценки научных грантов. Но я считаю, что даже в рамках этого закона можно было бы сделать реальный сдвиги для улучшения программы. Можно сделать процедуру более прозрачной, более просто для написания и заполнения заявки, более осмысленно с точки зрения экспертизы.
Было и еще одно противоречие в программе, мешающее ее воплощению. Обычно в науке единицей производящей результаты, является не институт, не университет, не центр, а небольшая исследовательская группа. В России это особенно заметно, когда внутри полумертвых гигантов есть несколько действующих лабораторий или отделов. Изначально целевая программа как раз и должна была выявить и поддержать эти боеспособные единицы. Но реально оформление заявки полностью привязало ученых именно к ведомству, а не к своей группе, считает Ирена Артамонова:
- Действительно, все эти программы вроде бы направлены на поддержку групп, а участником размещения заказа является институт. Доходит до смешного. Например, если в конкурсе для молодых кандидатов наук группа, подающая заявку, включает молодого кандидата, то она получает плюс в 10 баллов. А если не включает – то минус десять, умноженные на коэффициент 0,45. То есть вклад от молодого кандидата получается минимальным, и таким образом любая группа без молодых кандидатов может участвовать в этом конкурсе. И все в таком же духе.
Многие формы в заявке сориентированы на характеристики участника размещения заказа, то есть института. Чего стоит только обязательное требование включить в заявку на исследование заверенную копию устава института или университета
Кроме того, многие формы в заявке сориентированы на характеристики участника размещения заказа, то есть института. Чего стоит только обязательное требование включить в заявку на исследование заверенную копию устава института или университета. В результате из 100 страниц заявки, четвертую часть составляют с трудом добываемый текст, не имеющий никакого отношения к проекту конкретного исследования. А при этом экспертам на самом деле интересен не институт, а квалификация группы, которая будет выполнять исследование. Они должны оценить достижения именно небольшого коллектива, а не большой организации, от имени которой подают заявку. Словом не очень понятно, как это вписать в существующие правила.
- Эти и другие проблемы не позволили получить средства на исследования многим заслуживающим внимания группам. Так каков будет эффект от программы в том виде, в котором он существует?
- Вряд ли стоит ожидать быстрого эффекта. Эта программа очень сильно недоработана. И это отражено в количестве заявок. На конкурсы для молодых докторов заявки еще есть, на конкурсы для кандидатов- чуть меньше, а на некоторые конкурсы для аспирантов просто не было ни одной заявки.
- Чем это объясняется?
- Трудностью заполнений заявок, плохой информационной представленностью. Многие аспиранты даже не знали ни о по проведении конкурсов, ни о существовании такой программы. Что бы ни говорили чиновники о том, что ученые должны сами все узнавать и добиваться, я с этим не согласна. Основная задача ученого – заниматься наукой. Да, жизнь так устроена, что надо зарабатывать деньги, но все-таки ученый не должен посвящать этому максимум времени и усилий, хотелось бы чтобы что-то оставалось и на науку.
Действительно, всякое научное исследование требует одновременно и денег, и времени. И если в поисках первого потратить второе, то реализация любой программы окажется бессмысленной.
