Ирина Лагунина: На минувшей неделе в Египте состоялся 15 саммит Движения неприсоединившихся государств. 118 членов движения, 22 наблюдателей – среди них Сербия. Выступление сербского президента на саммите было весьма примечательным. Тадич даже воздал хвалу бывшему югославскому лидеру Иосипу Броз Тито. Почему сербское руководство – после заверений в любви и дружбе с Россией и после неоднократных заявлений о намерении вступить в Европейский Союз вдруг решило вернуться – хотя бы в качестве наблюдателя – в движение неприсоединения? Рассказывает наш корреспондент в Белграде Айя Куге.
Айя Куге: Сербия намерена строить близкие отношения с неприсоединившимися странами и намерена подтвердить это сближение, организуя на пятидесятилетие движения, в 2011 году, юбилейный саммит в Белграде, «откуда неприсоединившиеся с гордостью и решимостью смогут посмотреть в будущее». С таким заявлением в Египте выступил президент Сербии Борис Тадич.
Борис Тадич: Я считаю, что таким образом мы вернули бы воспоминания о движении, зародившемся в Белграде, в стране, которая сейчас хочет вступить в Европейский союз. Поэтому государствам-членам Движения неприсоединившихся полезно будет собраться у нас.
Айя Куге: Движение неприсоединившихся стран было основано на саммите в Белграде осенью 1961 года. Изначально их лидерами были руководители Индии и Египта - Джавахарлал Неру и Гамаль Абдель Насер - и президент Федеративной республики Югославии Йосип Броз Тито, имевший в этой организации огромное, порой ключевое, влияние.
После распада федеративной Югославии, в 1992 году неприсоединившиеся государства исключили из своих рядов Союзную республику Югославию, состоявшую тогда из Сербии и Черногории. В 2001 году Сербия формально подключилась к работе движения неприсоединившихся в качестве наблюдателя, но до недавнего времени активно в нём не участвовала. Поворот в сербской внешней политике случился после провозглашения в одностороннем порядке независимости Косово. Белград посчитал, что нужно переманить на свою сторону страны третьего мира, которые в Генеральной ассамблее Организации объединённых наций составляют две третьи, чтобы они не пошли на признание независимости Косово.
Является ли инициатива сближения Сербии с Движением неприсоединившихся рациональным политическим шагом, имеет ли страна долгосрочный интерес в такой тактике? Вот мнение обозревателя газеты «Политика» Бошко Якшича.
Бошко Якшич: Эта инициатива является относительно новой и на ней особо настаивает Министр иностранных дел Еремич. Мне кажется, что это относится к сфере так называемой «перезагрузке» сербской дипломатии, то есть, расширения её горизонтов на неприсоединившиеся, с особым акцентом на исламский и арабский мир. Это можно связать с Косово, с борьбой Сербии за поддержку со стороны как можно большего числа стран в Организации Объединённых наций. Но как эти отношения будут выглядеть через два-три года, когда Косово получит признание многих государств из Движении неприсоединившихся, это уже другой вопрос.
Айя Куге: Министр иностранных дел Сербии Вук Еремич провозгласил активное участие в движении неприсоединившихся новой внешнеполитической целью страны. Его министерство даже создаёт специальный отдел по отношениям с Движением неприсоединившихся стран, и это названо важным государственным проектом. Однако в Белграде не скрывают, что кроме политических выгод, Сербия рассчитывает получить и экономическую пользу от большого рынка третьих стран. Во время «золотых» семидесятых и восьмидесятых лет прошлого века строительные фирмы из бывшей Югославии активно работали в Африке и Латинской Америке, югославский военный комплекс жил от продажи оружия странам третьего мира. Сегодня более девяноста процентов сербского экспорта идёт в Европейский союз и страны региона. А из всех неприсоединившихся стран осталась разве что Ливия, где еще работают некоторые сербские строительные фирмы. Самый крупный оборот товаров и услуг с Ираком, на 90 миллионов долларов в год - а это лишь один процент общего экспорта Сербии. Однако эксперт Промышленной палаты Сербии Горан Николич не ожидает особой прибыли от развития экономических отношений со странами Африки и Азии.
Горан Николич: У Югославии с неприсоединившимися странами был относительно большой обмен товарами и услугами. И сегодня делегации наших фирм часто посещают Кубу, но экспорт туда у нас на пару сотен тысяч долларов в год, иногда и меньше – это смешные цифры. Во времена бывшей Югославии наши фирмы из Белграда, Сараево, Загреба работали в странах третьего мира, но они, главным образом, были подрядчиками – сливки собирали те, кто подписывали контракты. Важно и то, что часто тяжело было взыскать с клиентов деньги за созданные проекты – ведь они были политическими проектами. У нас многие из этих стран остались в долгу.
Айя Куге: Белградский экономист Милан Ковачевич, напротив, полагает, что во времена экономического кризиса для Сербии не плохо было бы с помощью новой политики открыть рынок неприсоединившихся стран – вопрос лишь в том, что Сербия им может предложить.
Милан Ковачевич: Югославия больше получала на политическом плане, однако и сейчас такого рода политические отношения, возможно, помогут Сербии увеличить наш экспорт. Но нужно учитывать то, что большинство из стран неприсоединившихся государств географически далеко от нас. С другой стороны, в былые времена там работали наши строители, а теперь у нас мало сохранилось старых строительных фирм, большинство их них новые, которые ещё только должны доказать свои способности. Кстати, мы можем оказаться даже в минусе, если будем активно настаивать на работе в неприсоединившихся странах – мы можем сами попасть в их разряд, на нас тоже не будут смотреть как на остальные, «присоединившиеся» государства.
Айя Куге: Военный комплекс бывшей Югославии был пятым сильнейшим в мире. Особо ценилось стрелковое оружие из фабрики «Застава-оружие» в городе Крагуевац в Сербии. Однако от огромных поставок странам третьего мира в Крагуевце остались воспоминания. Одним из директоров фабрики был Милан Крстич.
Милан Крстич: Пушки шли в Кувейт, Индонезию, Ливию, Иран, в Ирак. В Ираке на основе наших технологий была построена фабрика стрелкового оружия. Иракцы ыу нас обучались. Часть денег нам удалось получить, но оставшийся долг составляет 50 миллионов долларов. Иракцы к нам и сейчас приезжают, и мы им и сейчас дарим фотографию Тито на охоте, с ружьём нашей фабрики в руках.
Айя Куге: Вернёмся к политике. Наш собеседник – координатор Сербского демократического форума Драго Ковачевич. Считаете ли вы прагматичной идею сербского руководства искать союзников в Движении неприсоединившихся стран?
Драго Ковачевич: Нет! Мне кажется, что это – одурманивание граждан Сербии. Когда в прошлом году Борис Тадич снова был избран президентом, а позже его партия победила на парламентских выборах, он обещал Европейскую интеграцию, люди голосовали за такую политику. А теперь мы видим политический разворот – нам предлагают стать неприсоединившимся государством! Но ведь наши политики хорошо знают, что сегодня в Европе идея присоединения к неприсоединившимся является крайне странной политической идеей, если не употребить слово покрепче. Тадич тем самым, очевидно, посылает сигналы, причем совершенно разным адресатам. Первый – гражданам Сербии: «Мы вот, хотим в Европу, но проблема в том, что Европа нас не хочет – но есть у нас много других друзей, две третьи мира с нами». А на внешнеполитическом плане он как бы говорит Европе и Америке: «Мы можем пойти с неприсоединившимися»! Сербская политика страдает популизмом. У нее нет серьёзной стратегии, и она не в состоянии дать ответа на вопрос, в каком направлении страна движется.
Айя Куге: Критики президента Сербии Бориса Тадича утверждают, что он хочет воспользоваться популярностью бывшего лидера Югославии Тито среди неприсоединившихся стран в корыстных политических целях. Для многих показалось странным заявление Тадича в Египте, в котором он воздал почести бывшему коммунистическому вождю.
Драго Ковачевич: Тадич воспитан в полностью анти-титовской атмосфере – на это указывают как его семейные, так и политические корни. Его даже можно считать анти- титоистом. И в ситуации, когда он вдруг выступает с заявлением, что Тито был провидцем, можно сделать лишь один вывод: Тадич пытается извлечь какую-то пользу. Хотя Тито умер тридцать лет назад, его помнят в странах третьего мира, да и люди в Сербии не забыли хорошую жизнь в его времена. Я уверен, что Борис Тадич действительно готов организовать юбилейный саммит Движения неприсоединения, несмотря на то, что это крайне странно для страны, которая не является участницей этого движения.
Айя Куге: Многие аналитики считают, что внешняя политика Сербии полностью подчинена внутренней политике. Вот мнение председателя Института Ближнего востока и Балкан в Любляне Зорана Бечировича.
Зоран Бечирович: Речь идёт о крайне некомпетентной политике, с помощью которой руководство якобы пытается установить самые что ни на есть наилучшие отношения и с Российской федерацией, и с Евросоюзом, и с США, и с Движением неприсоединения. Движение неприсоединения не является важной организацией. Сербия, конечно, может извлечь из этого движения определённую экономическую пользу, прежде всего, благодаря долголетней активной роли бывшей Югославии в этом движении, но, с другой стороны, сейчас привязать себя к Движению неприсоединившихся является самоубийственным актом для сербской внешней политики. Конечно, многое здесь определяет проблема Косово, признание её независимости. Большинство неприсоединившихся стран не признали Косово, прежде всего, арабские государства. Однако после признания независимости Косово Саудовской Аравией путь признания открыт и для других исламских и арабских стран.
Айя Куге: Сербская демократическая общественность считает, что для страны полезно расширять контакты во всём мире, однако называет ложной альтернативу - вместо Европейского союза искать друзей и союзников среди неприсоединившихся стран.
Айя Куге: Сербия намерена строить близкие отношения с неприсоединившимися странами и намерена подтвердить это сближение, организуя на пятидесятилетие движения, в 2011 году, юбилейный саммит в Белграде, «откуда неприсоединившиеся с гордостью и решимостью смогут посмотреть в будущее». С таким заявлением в Египте выступил президент Сербии Борис Тадич.
Борис Тадич: Я считаю, что таким образом мы вернули бы воспоминания о движении, зародившемся в Белграде, в стране, которая сейчас хочет вступить в Европейский союз. Поэтому государствам-членам Движения неприсоединившихся полезно будет собраться у нас.
Айя Куге: Движение неприсоединившихся стран было основано на саммите в Белграде осенью 1961 года. Изначально их лидерами были руководители Индии и Египта - Джавахарлал Неру и Гамаль Абдель Насер - и президент Федеративной республики Югославии Йосип Броз Тито, имевший в этой организации огромное, порой ключевое, влияние.
После распада федеративной Югославии, в 1992 году неприсоединившиеся государства исключили из своих рядов Союзную республику Югославию, состоявшую тогда из Сербии и Черногории. В 2001 году Сербия формально подключилась к работе движения неприсоединившихся в качестве наблюдателя, но до недавнего времени активно в нём не участвовала. Поворот в сербской внешней политике случился после провозглашения в одностороннем порядке независимости Косово. Белград посчитал, что нужно переманить на свою сторону страны третьего мира, которые в Генеральной ассамблее Организации объединённых наций составляют две третьи, чтобы они не пошли на признание независимости Косово.
Является ли инициатива сближения Сербии с Движением неприсоединившихся рациональным политическим шагом, имеет ли страна долгосрочный интерес в такой тактике? Вот мнение обозревателя газеты «Политика» Бошко Якшича.
Бошко Якшич: Эта инициатива является относительно новой и на ней особо настаивает Министр иностранных дел Еремич. Мне кажется, что это относится к сфере так называемой «перезагрузке» сербской дипломатии, то есть, расширения её горизонтов на неприсоединившиеся, с особым акцентом на исламский и арабский мир. Это можно связать с Косово, с борьбой Сербии за поддержку со стороны как можно большего числа стран в Организации Объединённых наций. Но как эти отношения будут выглядеть через два-три года, когда Косово получит признание многих государств из Движении неприсоединившихся, это уже другой вопрос.
Айя Куге: Министр иностранных дел Сербии Вук Еремич провозгласил активное участие в движении неприсоединившихся новой внешнеполитической целью страны. Его министерство даже создаёт специальный отдел по отношениям с Движением неприсоединившихся стран, и это названо важным государственным проектом. Однако в Белграде не скрывают, что кроме политических выгод, Сербия рассчитывает получить и экономическую пользу от большого рынка третьих стран. Во время «золотых» семидесятых и восьмидесятых лет прошлого века строительные фирмы из бывшей Югославии активно работали в Африке и Латинской Америке, югославский военный комплекс жил от продажи оружия странам третьего мира. Сегодня более девяноста процентов сербского экспорта идёт в Европейский союз и страны региона. А из всех неприсоединившихся стран осталась разве что Ливия, где еще работают некоторые сербские строительные фирмы. Самый крупный оборот товаров и услуг с Ираком, на 90 миллионов долларов в год - а это лишь один процент общего экспорта Сербии. Однако эксперт Промышленной палаты Сербии Горан Николич не ожидает особой прибыли от развития экономических отношений со странами Африки и Азии.
Горан Николич: У Югославии с неприсоединившимися странами был относительно большой обмен товарами и услугами. И сегодня делегации наших фирм часто посещают Кубу, но экспорт туда у нас на пару сотен тысяч долларов в год, иногда и меньше – это смешные цифры. Во времена бывшей Югославии наши фирмы из Белграда, Сараево, Загреба работали в странах третьего мира, но они, главным образом, были подрядчиками – сливки собирали те, кто подписывали контракты. Важно и то, что часто тяжело было взыскать с клиентов деньги за созданные проекты – ведь они были политическими проектами. У нас многие из этих стран остались в долгу.
Айя Куге: Белградский экономист Милан Ковачевич, напротив, полагает, что во времена экономического кризиса для Сербии не плохо было бы с помощью новой политики открыть рынок неприсоединившихся стран – вопрос лишь в том, что Сербия им может предложить.
Милан Ковачевич: Югославия больше получала на политическом плане, однако и сейчас такого рода политические отношения, возможно, помогут Сербии увеличить наш экспорт. Но нужно учитывать то, что большинство из стран неприсоединившихся государств географически далеко от нас. С другой стороны, в былые времена там работали наши строители, а теперь у нас мало сохранилось старых строительных фирм, большинство их них новые, которые ещё только должны доказать свои способности. Кстати, мы можем оказаться даже в минусе, если будем активно настаивать на работе в неприсоединившихся странах – мы можем сами попасть в их разряд, на нас тоже не будут смотреть как на остальные, «присоединившиеся» государства.
Айя Куге: Военный комплекс бывшей Югославии был пятым сильнейшим в мире. Особо ценилось стрелковое оружие из фабрики «Застава-оружие» в городе Крагуевац в Сербии. Однако от огромных поставок странам третьего мира в Крагуевце остались воспоминания. Одним из директоров фабрики был Милан Крстич.
Милан Крстич: Пушки шли в Кувейт, Индонезию, Ливию, Иран, в Ирак. В Ираке на основе наших технологий была построена фабрика стрелкового оружия. Иракцы ыу нас обучались. Часть денег нам удалось получить, но оставшийся долг составляет 50 миллионов долларов. Иракцы к нам и сейчас приезжают, и мы им и сейчас дарим фотографию Тито на охоте, с ружьём нашей фабрики в руках.
Айя Куге: Вернёмся к политике. Наш собеседник – координатор Сербского демократического форума Драго Ковачевич. Считаете ли вы прагматичной идею сербского руководства искать союзников в Движении неприсоединившихся стран?
Драго Ковачевич: Нет! Мне кажется, что это – одурманивание граждан Сербии. Когда в прошлом году Борис Тадич снова был избран президентом, а позже его партия победила на парламентских выборах, он обещал Европейскую интеграцию, люди голосовали за такую политику. А теперь мы видим политический разворот – нам предлагают стать неприсоединившимся государством! Но ведь наши политики хорошо знают, что сегодня в Европе идея присоединения к неприсоединившимся является крайне странной политической идеей, если не употребить слово покрепче. Тадич тем самым, очевидно, посылает сигналы, причем совершенно разным адресатам. Первый – гражданам Сербии: «Мы вот, хотим в Европу, но проблема в том, что Европа нас не хочет – но есть у нас много других друзей, две третьи мира с нами». А на внешнеполитическом плане он как бы говорит Европе и Америке: «Мы можем пойти с неприсоединившимися»! Сербская политика страдает популизмом. У нее нет серьёзной стратегии, и она не в состоянии дать ответа на вопрос, в каком направлении страна движется.
Айя Куге: Критики президента Сербии Бориса Тадича утверждают, что он хочет воспользоваться популярностью бывшего лидера Югославии Тито среди неприсоединившихся стран в корыстных политических целях. Для многих показалось странным заявление Тадича в Египте, в котором он воздал почести бывшему коммунистическому вождю.
Драго Ковачевич: Тадич воспитан в полностью анти-титовской атмосфере – на это указывают как его семейные, так и политические корни. Его даже можно считать анти- титоистом. И в ситуации, когда он вдруг выступает с заявлением, что Тито был провидцем, можно сделать лишь один вывод: Тадич пытается извлечь какую-то пользу. Хотя Тито умер тридцать лет назад, его помнят в странах третьего мира, да и люди в Сербии не забыли хорошую жизнь в его времена. Я уверен, что Борис Тадич действительно готов организовать юбилейный саммит Движения неприсоединения, несмотря на то, что это крайне странно для страны, которая не является участницей этого движения.
Айя Куге: Многие аналитики считают, что внешняя политика Сербии полностью подчинена внутренней политике. Вот мнение председателя Института Ближнего востока и Балкан в Любляне Зорана Бечировича.
Зоран Бечирович: Речь идёт о крайне некомпетентной политике, с помощью которой руководство якобы пытается установить самые что ни на есть наилучшие отношения и с Российской федерацией, и с Евросоюзом, и с США, и с Движением неприсоединения. Движение неприсоединения не является важной организацией. Сербия, конечно, может извлечь из этого движения определённую экономическую пользу, прежде всего, благодаря долголетней активной роли бывшей Югославии в этом движении, но, с другой стороны, сейчас привязать себя к Движению неприсоединившихся является самоубийственным актом для сербской внешней политики. Конечно, многое здесь определяет проблема Косово, признание её независимости. Большинство неприсоединившихся стран не признали Косово, прежде всего, арабские государства. Однако после признания независимости Косово Саудовской Аравией путь признания открыт и для других исламских и арабских стран.
Айя Куге: Сербская демократическая общественность считает, что для страны полезно расширять контакты во всём мире, однако называет ложной альтернативу - вместо Европейского союза искать друзей и союзников среди неприсоединившихся стран.
