Вечер окрылся показом видео, где, как пояснил председатель "Мемориала" Арсений Рогинский, Наташа Эстемирова, получившая премию имени Анны Политковской, выступает на митинге памяти Станислава Маркелова. Почтить память Натальи коллеги решили воспоминаниями о том, какой она была в обычной жизни. Однако не всегда это было легко - настолько работа пронизывала жизнь правозащитницы.
Просто учительница
- Наташа работала учительницей истории в грозненской школе, - вспоминает правозащитник центра "Демос" Варвара Пахоменко. - Во время Ичкерии, в 1996-99 годах, ей не платили. Тогда зарплат просто не было. И со школьников начали собирать деньги – по 50 рублей с семьи. Наташа шутила, что выгоднее всего было иметь трех детей – с одного собирали по 50, с двух – по 25, а с трех – по 15, то есть всего 45. Еще подрабатывала тем, что шила юбки. А потом началась война, и Наташа стала правозащитником.
- Я встретился с Наташей еще в 1992 году в Назрани. Тогда грозненская учительница изображала из себя, как она выразилась, "чеченский красный крест", - говорит представитель правозащитного центра "Демос" Александр Мнацаканян. - Она пыталась достать автобусы, чтобы вывезти беженцев из Пригородного района Ингушетии. Она пыталась обменять каких-то заложников. В общем, работала, как бог на душу положит, а душа у нее была большая и хорошая.
- Наташа пришла в "Мемориал" осенью 1999 года, - рассказывает исполнительный директор правозащитного центра "Мемориал" Татьяна Касаткина. - Тогда в Грозном произошел ракетный обстрел, и Наташа рассказала, как это было. Я тогда вела передачу на Радио России. И, естественно, моя следующая передача была посвящена тому, что же произошло в Грозном. Через несколько часов поступила масса писем и звонков о том, как посмело федеральное СМИ описывать зверства российских военнослужащих. Оказывается, нельзя было об этом рассказывать.
А Наташа все время собирала эту информацию, потому что иной не было. Человеку, который это делал, конечно, нужно было иметь мужество быть обстрелянной и убитой. Она собирала информацию о "зачистках" (операция по поиску боевиков в населенных пунктах, которая, как утверждают правозащитники, происходит с грубейшими нарушениями прав мирных жителей - РС). О том, как матери ищут в кучах разорванных трупов какие-нибудь ботиночки или носочки, чтобы определить, сын здесь лежит или муж. Чтобы можно было хотя бы часть тела захоронить, - говорит Татьяна Касаткина.
- Она всегда занималась и социальными правами тоже, - вспоминает Александр Мнацаканян. – Например, добивалась компенсаций за утраченное имущество. В общем, то, что другие правозащитники считали ерундой на фоне происходящего в Чечне, она считала необходимым. Вспоминается история с разгоном ПВРов (пунктов временного размещения беженцев, которые были закрыты в 2007 году – РС). Рамзан Кадыров объявил, что те, кто живет в ПВРах, наживаются за государственный счет, а девушки еще и "непонятно чем занимаются". Наташа выступала против закрытия пунктов для беженцев. Я спросил: "Наташ, ты что, не знаешь, что в ПВРах творится? Там не все в порядке". А она просто ответила : "Конечно не все. Но наша задача, чтобы было лучше, а не чтобы всем было плохо". Где-то за месяц до смерти ей удалось отстоять дешевые маршрутки для студентов, выезжающих из горных сел на учебу.
- Став правозащитницей, она продолжала вести себя, как учительница, - вспоминает Варвара Пахоменко. - Она начинала объяснять всем – чиновникам, милиции, что они должны делать. На реплику "Наташа, что ты делаешь, им же бесполезно объяснять", - она отвечала : "Что значит бесполезно? Нет, они должны учиться".
- В последний день ее жизни день мы посетили правоохранительные органы, - рассказывает член общества "Мемориал" Светлана Ганнушкина. - Мы призывали милиционеров к тому, чтобы они выполнили свой долг - брали у нас информацию и проводили расследования. Однако их готовность с нами сотрудничать была ограничена страхом.
- Наташа с иронией рассказывала о своих встречах с властями и с самыми разными людьми, - вспоминает руководитель правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов. - Иногда слушаешь ее и думаешь: "Боже мой, да ты же с убийцей говорила". А она признает: "Да, и с КАКИМ убийцей. Что тут поделаешь.Надо". Конечно, когда она общалась с властями, она не улыбалась. Она их учила - спокойно и методично.
- Как и положено учительнице, таким было ее отношение – не робеть перед шпаной, - заметил Александр Мнацаканян.
"Не робеть перед шпаной"
- Когда Рамзан Кадыров только стал президентом Чечни, он сказал мемориальцам, что сам будет защищать права человека, - вспоминает руководитель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева. - Наташе сказал, что, мол, раз ты такая активная, можешь возглавить правозащитный совет при мэрии Грозного. И она согласилась. Ведь от канала связи с властями не должен отказываться правозащитник, если он хочет именно от властей добиваться того, чтобы они соблюдали права человека. Но она недолго пробыла на этом посту. Вскоре Кадыров издал распоряжение, что женщины в Чечне должны носить платок. Наташа ответила, что живет в светском государстве. Носить платок или нет – ее личное дело, а не президента Кадырова. И Кадыров ее выгнал.
Главную улицу Грозного - проспект Победы – переименовали в проспект Путина. И Наташа сказала, что теперь по этой улице ходить не будет. Это очень сложно - передвигаться по Грозному, минуя эту центральную улицу. Но Наташа это выдержала. Она там не ходила, - сказала Людмила Алексеева.
- Год назад Наташа увозила свою дочку Лану к родственникам в Екатеринбург, - вспоминает Варвара Пахоменко. - А ведь даже во время войны она этого не делала. Год назад она и сама уезжала на несколько месяцев в Англию. Конечно, все-таки она боялась и за себя, и за дочь. Но при этом говорила: "Как же так, я так надолго не могу уехать, бросить все. Как там все останутся..."
- Зная Наташу, я понимаю, что последней ее мыслью, когда ее похитили, было: "хорошо, что меня, а не дочку", - уверена Людмила Алексеева.
- Что говорить о том, в каком состоянии сейчас находится чеченское общество. Девушка, которая видела, как похищают Наташу, знала, что это Наташа, поскольку была ее соседкой. Но никому об этом не сказала до того момента, пока случайно не столкнулась с сотрудницей "Мемориала", которая напрямую ее об этом спросила, - вспоминает Светлана Ганнушкина. - А когда стало известно о смерти Наташи, у "Мемориала" в Грозном собрались плачущие женщины. Пришел сотрудник милиции и стал их разгонять. На мой вопрос, нет ли у него чувства вины за то, что милиция не смогла предотвратить убийство, он ответил, что его задача – не допустить, чтобы траурная церемония превратилась в политическую акцию.
"Пусть она запомнится живой"
В середине траурного вечера правозащитники вспомнили о своем обещании - рассказать о том, какой Наталья Эстемирова была в жизни. Это оказалось не так-то просто: по словам коллег, времени на то, чтобы поговорить с ней о жизни, было немного.
- Невозможно говорить о Наташе вне ее работы, - вспоминает Олег Орлов. - Ей звонили с утра до вечера. Иногда говоришь ей: "Наташа, пожалуйста, нам нужно сесть и обсудить работу. А она отвечает: "Подождите, мне звонят из такого-то села. Не могу же я не ответить?" А ведь затем информацию еще нужно обработать. Она писала действительно прекрасные статьи. Но иногда что-то присылала такое, что я просил доработать. А она отвечала: "Вы сами там в Москве доработайте. Мне некогда, у меня еще поездка". Я хочу, чтобы Наташа запомнилась живой. Она никогда не была мрачным фанатиком, погруженным в сумрачные размышления о нарушениях прав человека. Она была веселой и жизнерадостной. Посмотрите – она же на всех фотографиях улыбается. Она любила жизнь. Немного хорошего вина – только попробовать! Когда она посещала другие города, с удовольствием по ним ходила, узнавала. С громадным удовольствием Наташа понемногу привносила уют в свою новую квартиру в Грозном, за которую еще пришлось выиграть суд. Ведь старая была почти разрушенной.
- Наташа защищала людей. Мы ее защитить не смогли. Нам всем очень тяжело. Сейчас нас спрашивают: "Наташа была руководителем "Мемориала"?" Нет, она была значительно большим – она была душой "Мемориала" и ею останется всегда, - сказала Татьяна Касаткина.
- Дочь ею гордилась. Лана рассказывала: "Идем мы с мамой по улице. А к ней подошли женщины и начали благодарить. Мне было так радостно", - вспоминает Варвара Пахоменко.
Коллеги Натальи Эстемировой сказали, что ее дочери, пятнадцатилетней Лане, оставшейся без матери и отца, потребуется материальная помощь. Правозащитники хотели открыть два счета - в России и за рубежом. Субсчет Международной федерации прав человека (FIDH), который называется "Лана", уже открыт. По словам Светланы Ганнушкиной, с открытием счета в России возникли проблемы: снять деньги с него можно будет только после согласования с органами опеки. Однако правозащитники пообещали решить и эту проблему.
Что дальше?
- Конечно, мы будем продолжать дело Наташи, - сказала Светлана Ганнушкина. - Нарыв, который давно назревал, обет молчания о том, в какой мере в происходящем в Чечне виноваты власти, включая президента, был частично прорван Олегом Орловым. В том, что страх стал составной частью личности у людей, которые живут в Чечне, виноваты власти. И мы продолжим отстаивать этот вызов. Пусть он будет принят, и мы весь груз этой ответственности возьмем на себя, - добавила правозащитник.
Между тем, сотрудники ГУВД Москвы, куда было подано заявление Рамзана Кадырова против Олега Орлова, с руководителем "Мемориала" пока не связывались. "Ну что ж, я посмотрел – по этой статье дают до пяти лет", - заметил Орлов.
- Говорят, незаменимых нет. Это неправда. Наташа незаменима. Как незаменимы и те правозащитники, кто продолжает работать в Чечне, - считает Людмила Алексеева.
Несмотря на то, что офисы "Мемориала" в Чечне будут закрыты, едва ли работа прекратится совсем, говорят правозащитники. В республике остались адвокаты "Мемориала", которые не откажутся от ведения дел, уже поданных в Европейский суд. Вряд ли они откажут и новым заявителям. Так что в завершение вечера был предложен тост за мужество тех правозащитников Чечни, кого своим примером вдохновила Наталья Эстемирова.
