Ирина Лагунина: Президент Обама столкнулся с самой серьезной на сегодняшний день проблемой. Его план реформы здравоохранения на набирает необходимого числа голосов в Конгрессе. Наблюдатели расценивают возможную неудачу как крупнейшее поражение программы Барака Обамы в целом. Рассказывает Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Реформа здравоохранения – ключевой пункт программы Барака Обамы, с которой он пришел в Белый Дом. Он сам придал ей такое значение, что теперь просто не может себе позволить проиграть. Но дело не только в самом здравоохранении. Изменились настроения в обществе. На смену эйфории первых месяцев после избрания нового президента пришло разочарование. Антикризисный план Обамы не остановил рост безработицы, средства, ассигнованные на оживление финансовых рынков, пока не дали эффекта и в значительной мере остаются без употребления. Рейтинг президента начал падать. А в будущем году предстоят выборы в Конгресс, и демократы, если не добьются ощутимых результатов, могут понести потери. Теперь уже оппоненты курсу президента есть не только среди республиканцев, но и среди демократов. Многие из них ведут себя с оглядкой на предстоящие выборы.
Первым звонком стал процесс принятия законопроекта об энергетической политике. Это еще один краеугольный камень программы Барака Обамы. Но в нижней палате законопроект столкнулся с огромными трудностями – 44 демократа голосовали против. А в Сенате его перспективы еще более туманны.
Аналогичные препятствия встретил в Конгрессе и закон о реформе здравоохранения. Президент понял, что для него наступил «момент истины», и созвал пресс-конференцию, на которой прежде всего отчитался о проделанной работе.
Барак Обама: Полгода назад я вступил в должность в момент самого глубокого за полстолетия экономического спада. Мы теряли в среднем по 700 тысяч рабочих мест в месяц, а наша финансовая система находилась на грани краха. В результате наших действий в первые же недели экономика, стоявшая на краю пропасти, получила передышку. Мы предприняли шаги по стабилизации наших финансовых институтов и рынка жилья. Мы провели закон об оздоровлении экономиики, который уже сохранил рабочие места и создал новые, облегчил налоговое бремя для семей и малого бизнеса, увеличил размеры пособия по безработицы и медицинской страховки для тех, кто потерял работу.
Владимир Абаринов: Президент подчеркнул, что от его антикризисного плана пока рано ждать отдачи в полном объеме.
Барак Обама: Конечно, нам предстоит еще многое сделать. Закон об оздоровлении экономики будет работать еще два года, как и предполагалось. Я понимаю, что это слабое утешение для тех американцев, у кого сейас нет работы. И скажу вам честно: наем новых работников – это последнее, что происходит при выходе из рецессии.
Факт заключается в том, что еще до кризиса у нас была экономика, обогащавшая тех, кто стоит на верхних ступенях социальной лестницы, но не слишком хорошо оплачивала труд остальной Америки. Эта экономика просто не готова к конкуренции в 21-м веке. Мы неохотно вкладываем средства в чистые энергетические технологии, которые создают новые рабочие места и отрасли промышленности в других странах. Качество нашего школьного образования значительно уступает слишком многим странам мира. Мы тратим гораздо больше, чем любая другая страна, на медицину, но не становимся крепче здоровьем. Вот почему я говорю, что даже в тот момент, когда мы спасаем нашу экономику от полномасштабного кризиса, мы должны перестраивать ее. И реформа здравоохранения – важнейшее направление этих усилий.
Владимир Абаринов: По мнению Барака Обамы, его политические оппоненты решили дать ему бой в связи с реформой медицины не потому, что у них есть лучшее предложение, а потому, что это – наиболее удобная мишень.
Барак Обама: Я понимаю, как легко этот город увлекается игрой в политику. Любая проблема оборачивается здесь спортивным матчем, в котором то одна, то другая команда набирает очки. Я слышал, что один республиканский политтехнолог сказал своей партии, что даже если они хотят найти копромиссное решение, в интересах политики они должны отклонить закон. Другой республиканец, сенатор, сказал, что поражение в деле реформы здравоохранения нанесет мне сокрушительный удар. Внесу ясность: речь идет не обо мне. У меня прекрасная медицинская страховка, и у членов Конгресса тоже.
Владимир Абаринов: Одно из возражений против реформы состоит в том, что демократы слишком уж торопятся провести ее через Конгресс, а ведь в законопроекте более тысячи страниц.
- Вы настаиваете на том, чтобы Конгресс принял реформу здравоохранения к началу августа. Почему такая спешка? Вы опасаетесь, что если процесс затянется до осени, вся работа пойдет насмарку?
Барак Обама: Две причины. Первая: я тороплюсь, потому что каждый день получаю письма от семей, которых разорили расходы на медицину. Они просят меня о помощи. Супружеская пара средних лет пишет мне: у нашей дочери диагностирована лейкемия; мы должны стать банкротами - иначе мы не сможем оплатить медицинские услуги, необходимые нашей дочери. В такой стране, как наша, этого быть не должно. Вот почему я спешу. Другая причина состоит в том, что если не установить крайний срок, проблема никогда не будет решена. Нормальное состояние людей в этом городе – инерция, необходимость делать что-то делает их несчастными. Всегда есть те, кто скажет: знаете, нынешнее положение вещей меня вполне устраивает.
Владимир Абаринов: Журналисты напомнили президенту, что среди противников реформы есть и его однопартийцы.
- Вы упомянули двоих республиканцев в своем вступительном слове. Но в нижней палате у демократов надежное большинство, 60 голосов. Если вы не можете получить эти голоса, разве это не означает, что борьба идет в рядах Демократической партии? Вы не можете обвинять одних республиканцев в этом случае.
Барак Обама: Ну, прежде всего, я не обвиняю республиканцев. Я испытываю легкую досаду в связи с дезинформацией, которая исходит от республиканцев. Но это и есть политиканство. Знаете, если кто-то говорит: давайте сделаем максимум возможного, чтобы принять наилучший закон – это одно. Но если кто-то говорит: давайте попытаемся отклонить законопроект, чтобы заработать на этом политические очки – я думаю, это не то, чего ожидает американский народ.
Владимир Абаринов: Спор между сторонниками и противниками медицинской реформы – это спор двух социальных моделей. И те, и другие правы в рамках своей логики. Президент и его команда не видят иного способа обуздать стремительный рост цен на медицинские услуги и предоставить малоимущим гражданам хоть какой-то вид страховки, кроме создания альтернативной, государственной системы страхования. Однако ценой этой реформы будет дополнительная налоговая нагрузка. Сенатор-республиканец Джон Кайл.
Джон Кайл: Проблема в следующем. Мы находимся в состоянии экономического спада. Мы знаем, что от 75 до 80 процентов рабочих мест в стране создает малый бизнес. По меньшей мере, 55 процентов всего объема повышения налогов непосредственно затрагивает интересы малого бизнеса. Эта реформа будет уничтожать рабочие места. Проводить такую реформу- ошибка в любое время, но особенно посреди рецессии.
Владимир Абаринов: Джону Кайлу возражает сенатор-демократ Дик Дурбин.
Дик Дурбин: Сенатор Кайл не готов к переменам, и я предполагаю, именно в этом суть его позиции. Но большинство американцев готовы. Они хотят сохранить свою страховку, если это хорошая страховка, и устранить дефекты системы. <…> Факт заключается в том, что подавляющее большинство, трое из четырех американцев, говорят, что нам необходим выбор и что одним из вариантов должно быть государственное страхование. Это выбор, который мы можем сделать добровольно. Это внесет конкуренцию в систему. Сопротивление этой идее исходит от страховых компаний. Частных компаний, которые наживаются при нынешней системе, отказываются покрывать медицинские расходы пациентов и указывают врачам, как нас лечить.
Владимир Абаринов: От здравоохранения сенатор Кайл переходит к оценке антикризисных мер Обамы в целом.
Джон Кайл: Нет никаких шансов, что закон будет принят к началу августа. Президент Обама совершенно прав в одном. Он сказал, что если закон не будет принят быстро, он не будет принят вообще. Почему он так сказал? Потому что чем дольше он будет находиться в подвешенном состоянии, тем больше американцев будут испытывать по отношению к нему скептицизм, беспокойство и превращаться в его противников. Что касается программы экономических стимулов, полагаю, сейчас уже общепризнано, что она не справляется с задачами, ради которых была создана. Реальность состоит в том, что она внесла свою лепту в бюджетный дефицит. В этом году дефицит федерального бюджета составит один триллион 800 миллиардов долларов. Нам обещали, что она создаст или сохранит 4 миллиона рабочих мест, но вместо этого мы потеряли два миллиона. Уровень безработицы сегодня на два процента выше, чем он был, когда президент вступил в должность. И даже при том, что программа стимулов принята, он выше, чем тот уровень, которого, как нам говорили, безработица достигнет, если программа стимулов принята не будет. Реальность состит в том, что программа эта пока не помогла.
Владимир Абаринов: Старший советник президента Обамы Дэвид Аксельрод уверен, что последствия отклонения закона о здравоохранении будут негативными для всех.
Дэвид Аксельрод: Я полагаю, если нам не удастся провести реформу здравоохранения, это создаст катастрофическую проблему для страны, а не только для Демократической партии. Для американцев, для малого бизнеса, для страны.
Владимир Абаринов: Дэвид Аксельрод совершенно иначе оценивает действия президента.
Дэвид Аксельрод: Без сомнения, мы не сломали хребет рецессии. Однако нет ни одного серьезного экономиста, который стал бы оспаривать утверждение, что наши действия уменьшили негативные последствия. Никого не радуют цифры безработицы. Когда антикризисный план был принят, президент сказал, что на его реализацию уйдет много времени, что сокращение безработицы произойдет в последнюю очередь, потому что именно так работает экономика. Так что – да, нам предстоят трудные времена. Но вопрос заключается в следующем: движемся ли мы в правильном направлении? Закладываем ли мы фундамент экономического роста в будущем? Способствует ли этой цели пакет экономических стимулов? И ответ на все эти вопросы – да.
Владимир Абаринов: Что же предлагают республиканцы? Лидер фракции меньшинства в Сенате Митч Макконнелл.
Митч Макконнелл: Не думаю, что мы должны принимать законопроект, подготовленный в нижней палате и сенате, к началу августа, потому что это неверный путь. Ту же самую спешку и стратегию расходов мы видели, когда принимался антикризисный план. В этом году у нас будет бюджетный дефицит в один триллион 800 миллиардов долларов – больше, чем за последние пять лет вместе взятые. Принят бюджет, который удвоит национальный долг в ближайшие пять лет и утроит за 10 лет. И если вы посмотрите, кто будет платить, вы увидите, что платить будут пожилые граждане и малый бизнес. Этот закон не должен быть принят никогда – ни к началу августовских каникул, ни позднее. Нам нужен закон на основе межпартийного соглашения.
Владимир Абаринов: По последним данным, в нижней палате у демократов все-таки есть большинство по этому вопросу. Однако в Сенате картина гораздо более сложная.
Владимир Абаринов: Реформа здравоохранения – ключевой пункт программы Барака Обамы, с которой он пришел в Белый Дом. Он сам придал ей такое значение, что теперь просто не может себе позволить проиграть. Но дело не только в самом здравоохранении. Изменились настроения в обществе. На смену эйфории первых месяцев после избрания нового президента пришло разочарование. Антикризисный план Обамы не остановил рост безработицы, средства, ассигнованные на оживление финансовых рынков, пока не дали эффекта и в значительной мере остаются без употребления. Рейтинг президента начал падать. А в будущем году предстоят выборы в Конгресс, и демократы, если не добьются ощутимых результатов, могут понести потери. Теперь уже оппоненты курсу президента есть не только среди республиканцев, но и среди демократов. Многие из них ведут себя с оглядкой на предстоящие выборы.
Первым звонком стал процесс принятия законопроекта об энергетической политике. Это еще один краеугольный камень программы Барака Обамы. Но в нижней палате законопроект столкнулся с огромными трудностями – 44 демократа голосовали против. А в Сенате его перспективы еще более туманны.
Аналогичные препятствия встретил в Конгрессе и закон о реформе здравоохранения. Президент понял, что для него наступил «момент истины», и созвал пресс-конференцию, на которой прежде всего отчитался о проделанной работе.
Барак Обама: Полгода назад я вступил в должность в момент самого глубокого за полстолетия экономического спада. Мы теряли в среднем по 700 тысяч рабочих мест в месяц, а наша финансовая система находилась на грани краха. В результате наших действий в первые же недели экономика, стоявшая на краю пропасти, получила передышку. Мы предприняли шаги по стабилизации наших финансовых институтов и рынка жилья. Мы провели закон об оздоровлении экономиики, который уже сохранил рабочие места и создал новые, облегчил налоговое бремя для семей и малого бизнеса, увеличил размеры пособия по безработицы и медицинской страховки для тех, кто потерял работу.
Владимир Абаринов: Президент подчеркнул, что от его антикризисного плана пока рано ждать отдачи в полном объеме.
Барак Обама: Конечно, нам предстоит еще многое сделать. Закон об оздоровлении экономики будет работать еще два года, как и предполагалось. Я понимаю, что это слабое утешение для тех американцев, у кого сейас нет работы. И скажу вам честно: наем новых работников – это последнее, что происходит при выходе из рецессии.
Факт заключается в том, что еще до кризиса у нас была экономика, обогащавшая тех, кто стоит на верхних ступенях социальной лестницы, но не слишком хорошо оплачивала труд остальной Америки. Эта экономика просто не готова к конкуренции в 21-м веке. Мы неохотно вкладываем средства в чистые энергетические технологии, которые создают новые рабочие места и отрасли промышленности в других странах. Качество нашего школьного образования значительно уступает слишком многим странам мира. Мы тратим гораздо больше, чем любая другая страна, на медицину, но не становимся крепче здоровьем. Вот почему я говорю, что даже в тот момент, когда мы спасаем нашу экономику от полномасштабного кризиса, мы должны перестраивать ее. И реформа здравоохранения – важнейшее направление этих усилий.
Владимир Абаринов: По мнению Барака Обамы, его политические оппоненты решили дать ему бой в связи с реформой медицины не потому, что у них есть лучшее предложение, а потому, что это – наиболее удобная мишень.
Барак Обама: Я понимаю, как легко этот город увлекается игрой в политику. Любая проблема оборачивается здесь спортивным матчем, в котором то одна, то другая команда набирает очки. Я слышал, что один республиканский политтехнолог сказал своей партии, что даже если они хотят найти копромиссное решение, в интересах политики они должны отклонить закон. Другой республиканец, сенатор, сказал, что поражение в деле реформы здравоохранения нанесет мне сокрушительный удар. Внесу ясность: речь идет не обо мне. У меня прекрасная медицинская страховка, и у членов Конгресса тоже.
Владимир Абаринов: Одно из возражений против реформы состоит в том, что демократы слишком уж торопятся провести ее через Конгресс, а ведь в законопроекте более тысячи страниц.
- Вы настаиваете на том, чтобы Конгресс принял реформу здравоохранения к началу августа. Почему такая спешка? Вы опасаетесь, что если процесс затянется до осени, вся работа пойдет насмарку?
Барак Обама: Две причины. Первая: я тороплюсь, потому что каждый день получаю письма от семей, которых разорили расходы на медицину. Они просят меня о помощи. Супружеская пара средних лет пишет мне: у нашей дочери диагностирована лейкемия; мы должны стать банкротами - иначе мы не сможем оплатить медицинские услуги, необходимые нашей дочери. В такой стране, как наша, этого быть не должно. Вот почему я спешу. Другая причина состоит в том, что если не установить крайний срок, проблема никогда не будет решена. Нормальное состояние людей в этом городе – инерция, необходимость делать что-то делает их несчастными. Всегда есть те, кто скажет: знаете, нынешнее положение вещей меня вполне устраивает.
Владимир Абаринов: Журналисты напомнили президенту, что среди противников реформы есть и его однопартийцы.
- Вы упомянули двоих республиканцев в своем вступительном слове. Но в нижней палате у демократов надежное большинство, 60 голосов. Если вы не можете получить эти голоса, разве это не означает, что борьба идет в рядах Демократической партии? Вы не можете обвинять одних республиканцев в этом случае.
Барак Обама: Ну, прежде всего, я не обвиняю республиканцев. Я испытываю легкую досаду в связи с дезинформацией, которая исходит от республиканцев. Но это и есть политиканство. Знаете, если кто-то говорит: давайте сделаем максимум возможного, чтобы принять наилучший закон – это одно. Но если кто-то говорит: давайте попытаемся отклонить законопроект, чтобы заработать на этом политические очки – я думаю, это не то, чего ожидает американский народ.
Владимир Абаринов: Спор между сторонниками и противниками медицинской реформы – это спор двух социальных моделей. И те, и другие правы в рамках своей логики. Президент и его команда не видят иного способа обуздать стремительный рост цен на медицинские услуги и предоставить малоимущим гражданам хоть какой-то вид страховки, кроме создания альтернативной, государственной системы страхования. Однако ценой этой реформы будет дополнительная налоговая нагрузка. Сенатор-республиканец Джон Кайл.
Джон Кайл: Проблема в следующем. Мы находимся в состоянии экономического спада. Мы знаем, что от 75 до 80 процентов рабочих мест в стране создает малый бизнес. По меньшей мере, 55 процентов всего объема повышения налогов непосредственно затрагивает интересы малого бизнеса. Эта реформа будет уничтожать рабочие места. Проводить такую реформу- ошибка в любое время, но особенно посреди рецессии.
Владимир Абаринов: Джону Кайлу возражает сенатор-демократ Дик Дурбин.
Дик Дурбин: Сенатор Кайл не готов к переменам, и я предполагаю, именно в этом суть его позиции. Но большинство американцев готовы. Они хотят сохранить свою страховку, если это хорошая страховка, и устранить дефекты системы. <…> Факт заключается в том, что подавляющее большинство, трое из четырех американцев, говорят, что нам необходим выбор и что одним из вариантов должно быть государственное страхование. Это выбор, который мы можем сделать добровольно. Это внесет конкуренцию в систему. Сопротивление этой идее исходит от страховых компаний. Частных компаний, которые наживаются при нынешней системе, отказываются покрывать медицинские расходы пациентов и указывают врачам, как нас лечить.
Владимир Абаринов: От здравоохранения сенатор Кайл переходит к оценке антикризисных мер Обамы в целом.
Джон Кайл: Нет никаких шансов, что закон будет принят к началу августа. Президент Обама совершенно прав в одном. Он сказал, что если закон не будет принят быстро, он не будет принят вообще. Почему он так сказал? Потому что чем дольше он будет находиться в подвешенном состоянии, тем больше американцев будут испытывать по отношению к нему скептицизм, беспокойство и превращаться в его противников. Что касается программы экономических стимулов, полагаю, сейчас уже общепризнано, что она не справляется с задачами, ради которых была создана. Реальность состоит в том, что она внесла свою лепту в бюджетный дефицит. В этом году дефицит федерального бюджета составит один триллион 800 миллиардов долларов. Нам обещали, что она создаст или сохранит 4 миллиона рабочих мест, но вместо этого мы потеряли два миллиона. Уровень безработицы сегодня на два процента выше, чем он был, когда президент вступил в должность. И даже при том, что программа стимулов принята, он выше, чем тот уровень, которого, как нам говорили, безработица достигнет, если программа стимулов принята не будет. Реальность состит в том, что программа эта пока не помогла.
Владимир Абаринов: Старший советник президента Обамы Дэвид Аксельрод уверен, что последствия отклонения закона о здравоохранении будут негативными для всех.
Дэвид Аксельрод: Я полагаю, если нам не удастся провести реформу здравоохранения, это создаст катастрофическую проблему для страны, а не только для Демократической партии. Для американцев, для малого бизнеса, для страны.
Владимир Абаринов: Дэвид Аксельрод совершенно иначе оценивает действия президента.
Дэвид Аксельрод: Без сомнения, мы не сломали хребет рецессии. Однако нет ни одного серьезного экономиста, который стал бы оспаривать утверждение, что наши действия уменьшили негативные последствия. Никого не радуют цифры безработицы. Когда антикризисный план был принят, президент сказал, что на его реализацию уйдет много времени, что сокращение безработицы произойдет в последнюю очередь, потому что именно так работает экономика. Так что – да, нам предстоят трудные времена. Но вопрос заключается в следующем: движемся ли мы в правильном направлении? Закладываем ли мы фундамент экономического роста в будущем? Способствует ли этой цели пакет экономических стимулов? И ответ на все эти вопросы – да.
Владимир Абаринов: Что же предлагают республиканцы? Лидер фракции меньшинства в Сенате Митч Макконнелл.
Митч Макконнелл: Не думаю, что мы должны принимать законопроект, подготовленный в нижней палате и сенате, к началу августа, потому что это неверный путь. Ту же самую спешку и стратегию расходов мы видели, когда принимался антикризисный план. В этом году у нас будет бюджетный дефицит в один триллион 800 миллиардов долларов – больше, чем за последние пять лет вместе взятые. Принят бюджет, который удвоит национальный долг в ближайшие пять лет и утроит за 10 лет. И если вы посмотрите, кто будет платить, вы увидите, что платить будут пожилые граждане и малый бизнес. Этот закон не должен быть принят никогда – ни к началу августовских каникул, ни позднее. Нам нужен закон на основе межпартийного соглашения.
Владимир Абаринов: По последним данным, в нижней палате у демократов все-таки есть большинство по этому вопросу. Однако в Сенате картина гораздо более сложная.
