Михаил Соколов: В Московской студии Радио Свобода - лидер фракции «Справедливая Россия» в Государственной Думе России Николай Левичев.
И начну я с подборочки небольшой свежих новостей. Пресненский суд Москвы запретил трансляцию телепередачи «Дом-2» в промежутке с 4 утра до 11 вечера. Санитарный врач Онищенко, как мы видим, запрещает выезд детей за границу из-за «свиного гриппа». Московские власти запретили манифестацию «несогласных» 31 июля на Триумфальной площади. И вот еще новость. Общественная палата предлагает вам, депутатам, законодательно запретить розничную продажу пива в поездах, самолетах, водном транспорте, залах ожидания, в помещениях, занимаемых государственными и муниципальными органами власти.
Такое впечатление, что каждая казенная лавочка в России хочет что-нибудь запретить. Вот какая-то эпидемия или социалистического, или капиталистического, уж не знаю, соревнования. Что это за тенденция? Николай Владимирович, как вы ее охарактеризуете?
Николай Левичев: На мой взгляд, Михаил Владимирович, вы все-таки грешите, как это часто бывает, когда пытаются набор разрозненных каких-то фактов связать в единую концепцию.
Михаил Соколов: Я вам десятки мог бы набрать еще запретов свеженьких. Или потуг.
Николай Левичев: На самом деле, отсылаю к классической формулировке: жить в обществе и быть свободным от общества невозможно. А общество должно регламентировать поведение как общества в целом, так и отдельных индивидуумов. Поэтому ограничительные меры были, есть и будут во всем этом законодательном пакете. Есть Уголовный кодекс, есть куча других нормотворческих моментов, где, в том числе, прописаны запретительные меры. Ну, это есть обычный рабочий процесс. Вопрос в том, чтобы парламентарии, как люди, наделенные определенными правомочиями, все-таки просеивали вот этот зуд запретительный, как вы подчеркнули, через сито здравого смысла и существующего свода законов.
Михаил Соколов: У меня все-таки есть ощущение, что в последнее время оживилось советского типа ханжество, и оно абсолютно технологично. То есть эксплуатируется тоска еще ходящих на выборы пенсионеров по советским методам управления, советским методам регулирования. И что-то здесь есть политическое.
Николай Левичев: Я вам могу тоже на животрепещущем примере сказать, что ханжеством я называю, когда по телевидению, в популярном сериале на федеральном телеканале демонстрируют, как главный герой, который, по замыслу, видимо, автора фильма, является положительным героем, набухавшись (я извиняюсь) от того, что у него не складывается личная жизнь - жену он разлюбил, а любимая женщина его не любит, он садится за руль автомобиля, а нелюбимая жена вслед ему кричит: «Куда же ты едешь! Ты убьешься». И это происходит в те дни, когда мы каждый день, а чуть ли не по два раза в день видим в «Новостях» кадры жутких дорожно-транспортных происшествий, где погибают от 5 до 1,5 десятков людей. Потому что у нас совершенно спокойно человек может сесть за руль, полагая, что он только своей жизнью распоряжается, совершенно не задумываясь о том, что он может угробить огромное количество окружающих.
Михаил Соколов: Я тоже слежу за этими авариями, и уж тогда вам немножко возражу. Во-первых, часть из них связана с ужасающим качеством дорожного строительства, полотна, воровства в дорожном строительстве и так далее. Безусловно, с недисциплинированностью и пьянством. А еще с очень сильным и заметным гражданам примером, который подают им должностные лица, которые ездят с «мигалками», не соблюдая Правил уличного движения, и разные деятели в погонах, которые в последнее время достаточно часто попадались, причем на тяжелейших правонарушениях - в пьяном виде сбивали людей, и уходили фактически от ответственности. Вот то, что следователю прокуратуры сейчас Московский районный суд, а потом городской суд дал 1,5 года условно за убийство беременной женщины на пешеходном переходе, это ничем иным, как покрытием преступления просто назвать нельзя. Вот эти примеры тоже, в том числе, относятся к политическому ханжеству.
Николай Левичев: Ну, другой бы, может быть, спорить с вами стал, но я не буду, потому что совершенно с вами согласен в том, что любое правонарушение должно караться по закону, независимо от количества лычек на погонах правонарушителя и так далее. Но как бы ни была велика вина людей в погонах и обремененных властью за плохое состояние дорог, есть ведь и гораздо более глубокая проблема. У нас сегодня водитель-дальнобойщик, например, насколько я понимаю, сам решает, когда ему спать, когда ему ехать. У нас давно пора бы на всех, наверное, автомобилях, по крайней мере такого рода, установить специальные датчики, которые, как «черный ящик» в самолете, фиксировали бы, сколько машина ехала, с какой скоростью, как часто останавливалась.
Михаил Соколов: Законодательная инициатива.
Николай Левичев: Да, вот я сейчас как раз над этим и подумываю. Потому что это подсказывает сама наша ущербная жизнь, когда мы гробим людей в мирное время ни за что ни про что.
Михаил Соколов: Николай Владимирович, а что бы вы в «Справедливой России» не запретили бы сейчас, а разрешили актуальное своей законодательной инициативой?
Николай Левичев: Влет в один закон не вложишь, но, в принципе, мы стараемся все наши законотворческие инициативы пропускать через призму, чтобы эти инициативы расширяли возможности добросовестного, инициативного участия людей в строительстве новой жизни, если хотите. Чтобы они расширяли возможности в управлении трудовым коллективом, товариществом собственников жилья, общественной организацией, муниципальным органом избирательным и так далее.
Михаил Соколов: Вот прошли некие политические реформы, я бы сказал, по президенту Медведеву. Он сказал что-то в своем Послании Федеральному Собранию, и довольно быстро, за полгода, Федеральное Собрание оформило эту реформу. Продлили срок президенту и парламенту. Вдобавок вдруг еще сделали подконтрольным Совету Федерации назначение главы Конституционного суда. Это по части, я бы сказал, консервативных мер. А с другой стороны, чуть-чуть ослабили пресс антилиберальный. Партии-победители будут рекомендовать губернаторов президенту, на региональных выборах победители. Чуть снизили барьер для регистрации партий. Дали возможность получить одно-два места тем, кто 5-6% голосов получит. Вот как эта реформа оценивается вашей партией? Вы ведь за все это голосовали или были исключения?
Николай Левичев: Практически за все. Мы кое-где предлагали поправки или на встречах с президентом высказывались по поводу того, что за этим первым шагом (или полушагом) хорошо бы, чтобы последовали более внятные шаги в данном направлении. Это касается деятельности политических партий, прежде всего. Ну, как принято говорить, могло быть и хуже, Михаил Владимирович.
Михаил Соколов: А могло быть лучше. Мне кажется, на встрече с президентом Медведевым вы предлагали барьер все-таки снизить.
Николай Левичев: Да, предлагали. И насколько мы понимаем, точка не поставлена ни в этом вопросе, ни во многих других вопросах, которые мы поднимаем на встречах с президентом.
Михаил Соколов: Вот еще вопрос – пенсионная реформа. Я, честно говоря, не очень понял претензии вашей партии «Справедливая Россия» к последним законопроектам в этой сфере. Они же, на взгляд серьезных экспертов, вводят абсолютно социалистическую систему распределительную пенсионную, где есть и «потолки» пенсий, где, я бы сказал так, и уголовник, и кухарка уравнены с профессором в относительной нищете. А почему вы против?
Николай Левичев: Мы против потому, что, во-первых, этот законопроект, эта реформа была внесена без представления сравнительных таблиц, каких-то примеров расчета пенсий. Так, чтобы вы понимали, это многостраничный текстовый документ, где нет единой математической формулы для подсчета, где очень сложно разобраться в деталях, где очень сложные трактовки, которые позволяют иногда двусмысленное толкование.
Михаил Соколов: При начислении пенсий?
Николай Левичев: Да. Я уже не помню где, но точно помню, что в одной стране были выиграны президентские выборы только на одном лозунге, что начисление пенсий будет понятно каждому гражданину страны. Вот я, например, с двумя высшими образованиями не в состоянии был справиться с этим документом, чтобы рассчитать свою пенсию или пенсию кого-то из моих знакомых. Поэтому мы привлекли экспертов, которые сделали сравнительные расчеты, которые показали, что, да, в принципе, тезис о том, что пенсии будут повышены практически всем категориям населения, он справедлив.
Но мы же стремимся к тому, чтобы пенсии были справедливы в тех смыслах, чтобы те люди, которые дольше и лучше работали (лучше в том смысле, что получали заработную плату более высокую), чтобы они и пенсию получали выше. Это всеми признается справедливым подходом. Вот здесь, на наш взгляд, будут искажения. И через некоторое время, когда начнут исчислять по этим правилам пенсии, люди, попросту говоря, расчухают, что все не совсем справедливо. Что те люди, которые потратили значительную часть своей жизни на повышение своей квалификации и уровня образования, они пострадают по сравнению с теми, кто со школьной скамьи работал на минимальной ставке оплаты труда. И у вас тоже мелькнуло слово «уголовник». Оно было вброшено нашим экспертом, моим заместителем по фракции Оксаной Дмитриевой. Потому что взяли и посчитали: сравнение пенсии профессора, который в аспирантуре, в докторантуре учился, и человека, который, условно говоря, получал минимальную ставку заработной платы, но в течение длительного срока до выхода на пенсию.
В частности, после нашей критики по первому чтению были внесены некоторые коррективы, которые, по крайней мере, устранили дискриминацию женщин, которые, по сравнению с мужчинами, имели бы меньшую пенсию из-за того, что у них срок выхода на пенсию меньше. И целый ряд других поправок все-таки были внесены. Поэтому шум и гам, который мы подняли, на самом деле, был, на наш взгляд, не совсем бесполезен.
Но, тем не менее, не удалось отказаться от накопительной части пенсии, против которой мы давно и последовательно выступаем. Ну и есть целый ряд других нюансов.
Михаил Соколов: И вот что еще беспокоит в деятельности и Думы, и государственной власти. Я сегодня видел сообщение об очередных антикризисных планах правительства Владимира Путина. Выступил министр финансов Алексей Кудрин и рассказал, с каким дефицитом будут приниматься бюджеты предстоящих трех лет. Надо сказать, что там очень серьезные «дыры» просто-напросто. А эти «дыры» будут покрываться за счет Стабилизационного фонда и резервов. И я так понимаю, что за три года этот резерв будет проеден. Но это все при расчете 55 долларов за баррель нефти. А если меньше будет? Если будет проедено за полтора года (есть и такие расчеты)? Вот эти риски вашу фракцию не пугают? Расчет только на эту кубышку и на мировую конъюнктуру.
Николай Левичев: Нашу фракцию эти риски пугают давно. И с момента образования партии «Справедливая Россия» 2,5 года назад, еще до того, как мы получили полноценную фракцию в Государственной Думе, мы были последовательными критиками вот этой концепции Стабилизационного фонда, который вкладывается в ценные бумаги других государств. Впрочем, как и многие. Тут мы не очень оригинальны, прямо признаю. Говорили о том, что нужно было стимулировать структурные изменения в экономике России, тогда мы были бы более готовы к любым изменениям мировой конъюнктуры. Ну, как говорится, задним умом-то все умны. А сегодня наша фракция самый последовательный критик, если хотите, публичный критик финансового и финансово-экономического блока правительства. Мы задаем самые нелицеприятные вопросы на правительственных часах при обсуждении бюджета, при обсуждении антикризисной программы. И это можно посмотреть по стенограммам.
Михаил Соколов: За бюджет вам разрешили не голосовать, есть такое мнение.
Николай Левичев: Мнений много, но мы ни у кого разрешения не спрашиваем. У нас есть экспертный...
Михаил Соколов: И у Суркова?
Николай Левичев: Уж в первую очередь.
Михаил Соколов: Ну, ладно. А другие спрашивают, ходят к нему советоваться. Ну, будем считать, что вы нам сказали чистую правду.
Андрей из Одинцова спрашивает: «Ваша партия обещала в Госдуме поднять вопрос о введении налога на роскошь для пополнения госбюджета. Что вы можете сказать? Госказна наполовину пуста». Ну, может быть, не наполовину, может быть, она наполовину полная.
Николай Левичев: Такой законопроект был внесен депутатами нашей фракции с участием Александра Михайловича Бабакова. Но пока он не принят.
Михаил Соколов: А мотивы? Как мотивируют?
Николай Левичев: Ну, с мотивами всегда очень сложно. Мы иногда сталкиваемся с тем, что внесенный нами законопроект по тем или иным мотивам отклоняется, а через некоторое время практически аналогичный, если ни слово в слово, вносится представителями другой фракции. И тогда уже мотивация немножко другая.
Михаил Соколов: Знаем мы эту фракцию. Ну а вы пожаловались Дмитрию Медведеву на это, и что он вам сказал?
Николай Левичев: Ну, как обычно, он сказал, что это заслуживает обсуждения.
Михаил Соколов: Ну что ж, будут признавать, наверное, ваше соавторство теперь, после этого.
Сергей Митрофанов из Москвы: «Что самое справедливое удалось вам сделать в 2009 году?». Год еще не закончился, но тем не менее.
Николай Левичев: Я так понимаю, что этот вопрос не лично ко мне, а вопрос как к представителю партии. Мы все-таки считаем, что наше самое большое партийное достижение – это принятие на 4-ом съезде партии Программы партии «Справедливая Россия», которая явилась результатом работы многолетней, в которой принимали участие тысячи людей. Эта программа сегодня, по оценкам многих экспертов, в том числе и независимых, лучшая программа политической партии в России.
Михаил Соколов: Сам себя не похвалишь...
Николай Левичев: Ну, я ссылаюсь на мнения экспертов. И поскольку мы общаемся уже очень активно с представителями зарубежных партий, с зарубежными политиками и экспертами, значит, это программа, которая соответствует уровню современной социал-демократической партии начала XXI века.
Михаил Соколов: Лариса Дмитриевна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. У меня несколько вопросов. Во-первых, спасибо американскому Конгрессу за радиостанцию «Свобода», потому что я могу задать вопрос второму человеку в партии. Правда, я первый раз слышу вашу фамилию, но, вроде бы, ваш руководитель производит впечатление нормального человека. Скажите, пожалуйста, может ли ваша партия посчитать, во сколько обошелся арест Ходорковского, посылка самолета, зарплата солдат? И почему вы не выступаете... Вот сейчас преследуют двух деятелей культуры – Самодурова и Ерофеева. Там работы всемирно известных художников. Почему так не любят Россию, чтобы выставлять ее в таком виде? Мне стыдно, когда меня спрашивают друзья. Работы Кабакова под суд идут. Вы понимаете? Это же стыдно. Вы знаете, что директоров школ заставляют голосовать за «Единую Россию»? А вы не боритесь против этого. И меня интересует отношение к учебнику истории, там, где наш «эффективный менеджер».
Михаил Соколов: Давайте начнем с ареста Ходорковского и судебного процесса второго. Действительно не слышно вашей «Справедливой России».
Николай Левичев: Вы знаете, наша партия образовалась, когда этот процесс зашел уже так далеко, что создавать какую-то параллельную комиссию, которая бы занималась расследованием этого многотомного дела, ну, нам, если честно, пока и не по зубам, даже если бы мы этого захотели.
Михаил Соколов: Ну а вам не кажется, что это похоже сейчас на театр абсурда? Вот если почитать статьи в газетах, что там происходит, это действительно дискредитация правосудия по полной программе.
Николай Левичев: Ну, если бы это был единственный пример дискредитации правосудия, может быть, мы бы в него и впились. Но есть масса других примеров...
Михаил Соколов: Вот, пожалуйста, дело против Самодурова и Ерофеева.
Николай Левичев: ...которыми занимаются депутаты нашей фракции, и я лично занимаюсь. Например, «дело Айгуль Махмутовой», молодой журналистки, вашего коллеги. И почему-то, кроме меня, никто, ни журналистское сообщество этой темой не занимается. А девочка уже 1,5 года сидит в тюрьме ни за что ни про что.
А что касается культуры, ну, я могу в свое оправдание сказать только, что именно я, как представитель нашей фракции, поднял вопрос о том, что понятие и проблема культуры вообще не была учтена в антикризисном плане правительства. Буквально через три дня после моего выступления я по телевидению увидел, как Алексей Леонидович Кудрин докладывает президенту, что они учли замечания - и раздел культуры в антикризисном плане появился. Правда, только через полтора месяца мне удалось с ним ознакомиться. И как сказал министр культуры Авдеев в ответ опять же на мой вопрос, как он этот раздел расценивает: «Вот раздел включили, но денег не дали». Там всего две позиции – это разрешение сохранять льготы при посещении музеев и что-то еще, такого же примерно пошиба.
И даже несмотря на то, что Лариса первый раз слышит мое имя, но в среде, допустим, московских художников я неожиданно для себя уже стал фигурой слишком популярной, потому что они считают, что кроме «Справедливой России» за художественное творчество никто не беспокоится.
Михаил Соколов: Но, вообще-то, побеспокоиться по поводу «дела Самодурова и Ерофеева» тоже стоило бы. Потому что оно, конечно, очень странное, и здесь явно клерикальная реакция, которая пытается вмешиваться в светскую жизнь.
Николай Владимирович, и я все-таки хотел бы, чтобы вы ответили на вопрос слушательницы. Она сказала, что вы плохо боретесь с тем, что «Единая Россия» давит на директоров школ. А я могу сказать, что и на других – ЖЭКов и так далее. У вас была история в Ставрополе, где победителей посажали.
Николай Левичев: У нас много историй, и не только в Ставрополе.
Михаил Соколов: Плохо боретесь с «Единой Россией».
Николай Левичев: Я могу сказать уважаемой Ларисе только одно: я ведь еще не волшебник, я только учусь. Если бы ко мне поступило хотя бы одно письменное обращение родителя о том, что его заставили под угрозой санкций в отношении ребенка сфотографировать на мобильный телефон избирательный бюллетень и предъявить это классному руководителю или директору школы, то я гарантирую, что по этому факту я добился бы от Генеральной прокуратуры соответствующих действий. Но беда-то в том, что у нас все кричат...
Михаил Соколов: Ну, не все, наверное, многие.
Николай Левичев: Все кричат: «Нас давят, нас заставляют!». Но когда мы говорим, что «ребята, надо работать с фактами», то, к сожалению, очень редко люди готовы идти до конца, понимая, что им придется, в конце концов, в случае движения по этому пути в правовом поле до конца выступать свидетелями в суде.
Михаил Соколов: Ну, я думаю, такие люди все-таки найдутся.
Николай Левичев: Они есть. И у нас есть примеры, когда мы оспаривали и результаты выборов, и доказывали с трудом доказуемое, но это политическая практика сегодняшняя.
Михаил Соколов: Алла Павловна интересуется: «Почему ваша партия «Справедливая Россия» не протестует против того, что молодые люди, «нашисты» и «молодогвардейцы», за государственный счет тусуются на Селигере длительное время?».
А ваши там есть? Вот ЛДПР, я знаю, там теперь присутствует.
Николай Левичев: Мне, во всяком случае, не известно случаев, чтобы туда приглашали ребят именно через те молодежные организации, которые исторически сотрудничают с партией «Справедливая Россия».
Михаил Соколов: То есть государственные деньги целевым назначением пошли на часть партий, а не на все партии, правильно?
Николай Левичев: Ну, наверное, так.
Михаил Соколов: А почему нет запроса в Генеральную прокуратуру по этому поводу? Это же, мягко говоря, некорректно, а может быть, и незаконно. Пусть проверят.
Николай Левичев: Ну, спасибо за подсказку.
Михаил Соколов: Сергей из Москвы интересуется: «Зачем вы ввели религию в школьное обучение?». Ну, там довольно сложная схема, конечно, но тем не менее. Как вам эта идея? Мне кажется, что технологически, и об этом эксперты многие говорят, она довольно сложная: предложить выбор чуть ли не из шести предметов – и светская этика, и история религий, и религия на выбор, - то есть в одной школе. Честно говоря, как-то это очень трудно будет, по-моему, реализовать корректно.
Николай Левичев: Мне тоже кажется, что это тема, которая заслуживает еще продолжительных дискуссий, на самом деле. То, что ребятам в школе нужно давать какие-то мировоззренческие основы и знакомить их с основами различных религий и с основами атеистических взглядов на мир, мне кажется, это место достаточно общее. А вот как это реализовать в программах, на практике? Ну, не знаю. Рецептов нет. Мне кажется, что пока не найдено оптимального решения.
Михаил Соколов: Сергей из Ленинградской области, добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. Николай Владимирович, у меня к вам такая просьба. Долго жители нашего региона боролись с тем, чтобы нам привели в надлежащее состояние автотрассу, соединяющую Евросоюз с Санкт-Петербургом. Это так называемое Таллинское шоссе. Нынче, наконец-то, большой участок сделали. То есть сделали участок от Ивангорода до Кингисеппа. А от Кингисеппа до границ Волосовского района, этот кусок трассы, сказали, будут делать на будущий год. Хотя первоначально мы справки наводили, и нам сказали, что деньги были выделены на ремонт всей этой дороги, а теперь говорят, что денег не хватает. Не могли бы вы нам помочь разобраться в этой ситуации?
Михаил Соколов: Лоббист Сергей.
Николай Левичев: Я постараюсь помочь. Если вы пользуетесь Интернетом, вы можете на мой персональный сайт «levichev.info» отправить соответствующий запрос, и я на основании вашего запроса подготовлю депутатский запрос для того, чтобы выяснить, как идет работа в этом направлении. Думаю, что мне удастся узнать больше, чем вам.
Слушатель: И второй вопрос, он другого плана. Скажите, пожалуйста, какова ваша точка зрения на то, как поступили с Олегом Львовичем Митволем? Порядочный, интеллигентный, компетентный специалист, и вот как-то, на мой взгляд, все-таки с ним обошлись не совсем.
Михаил Соколов: Так префект теперь в Москве. А район в Москве побольше, чем любой, наверное, городок в Ленинградской области.
Николай Левичев: Тем более, мне кажется, Олег Львович соглашался на эту должность уж не под дулом пистолета, это точно.
Слушатель: Да?..
Михаил Соколов: Как-то разочарован Сергей. Ну, ладно.
Вот нас в Москву, собственно, и вернули. Давайте-ка мы немножечко про московские выборы поговорим. Действительно, интерес к ним достаточно велик, поскольку как-то заскучали, видимо, люди по выборам. А вдруг будут действительно выборы, а не какой-то сговор, манипуляции и махинации. Насколько «Справедливая Россия» готова к участию в кампании по выборам в Мосгордуму, Николай Владимирович?
Николай Левичев: Перед любым экзаменом спрашивать студента, насколько он готов, это немножечко некорректно. Экзамен покажет.
Михаил Соколов: Ну, хорошо. Выдайте партийную тайну. Вы во главе партийного списка будете? Когда у вас конференция?
Николай Левичев: У нас конференция 5 августа. Поэтому у нас еще есть возможность оценить диспозицию политических сил, которые будут участвовать в этой кампании помимо нас, для того, чтобы последние штрихи внести в ночь на 5 августа.
Михаил Соколов: То есть 4-го числа «Единая Россия» проводит конференцию, а потом вы?
Николай Левичев: Да.
Михаил Соколов: То есть вы за собой оставили последнее слово. Ну а кто у вас все-таки из известных людей может пойти, скажем так, из тех депутатов, которые известны в Москве?
Николай Левичев: Мы обсуждали возможность участия в этой кампании, прежде всего, Галины Петровны Хованской как депутата, хорошо известного москвичам и признанного эксперта в области жилищной политики, прежде всего. Ну, я как депутат от Москвы Государственной Думы, в принципе, тоже имею моральное право поучаствовать в этой кампании, будучи, тем более, руководителем регионального отделения партии в городе Москве. Но будем ли мы применять «паровозный» принцип – это все-таки зависит от той тактики, которую наши основные конкуренты предпримут.
Михаил Соколов: А за что вы покритиковали Юрия Михайловича Лужкова как мэра? Или не покритиковали бы вообще, учитывая, что до половины москвичей готовы его то ли любить, то ли терпеть на этом посту, похоже, вечно.
Николай Левичев: Если говорить о Юрии Михайловиче Лужкове как квинтэссенции московской городской политики последних десятилетий, скажем так, то я не скрываю, что... Я привожу пример, и я этот пример приводил и президенту, и председателю правительства на встречах с ними, Москва, если хотите, самый недемократический город мира. Потому что 35 депутатов Московской городской Думы на 7,5 миллиона избирателей – это один из самых высоких показателей. Во всяком случае, мне не удалось найти, а я специально этим вопросом интересовался, такие мегаполисы или столицы, как Берлин, Лондон, Токио и так далее, везде эти показатели в разы, если не в десятки раз выше. 450 тысяч москвичей избирают одного депутата Мосгордумы – это, в принципе, покруче, чем даже выборы в Федеральное Собрание.
Михаил Соколов: Ну, в Марий Эл 56 депутатов будут в октябре избираться, а в Москве 35. Действительно, забавно. Представительный орган очень слабый.
Николай Левичев: А кроме того, конечно, система муниципального управления...
Михаил Соколов: Да его нет просто. Это имитация.
Николай Левичев: ...она в Москве сведена к нулю. Поэтому мы, как социал-демократическая партия, которая выступает за повышение участия граждан в организации их собственной жизни, по этим принципиальным моментам будем критиковать существующее положение дел.
Михаил Соколов: Я вас все-таки спрошу еще о соперниках. Есть уже ясность с ЛДПР: Жириновский во главе списка.
Николай Левичев: У них конференция еще тоже не прошла.
Михаил Соколов: Да. Но обещал же. Хотя, конечно, может и обмануть, всякое бывало. Может и уйти. Проигрывать, конечно, никому неохота.
Ну, «Правое дело» сошло с дистанции. Что скажете?
Николай Левичев: А я уже по этому поводу высказал глубокое сожаление. Можете опять же на мой сайт...
Михаил Соколов: А они что, у вас отнимали голоса?
Николай Левичев: Ну, трудно сказать, что бы они у нас отнимали. Для того чтобы у нас что-то отнимали, нам нужно самим что-то иметь. Пока у нас нет представительства в Мосгордуме. Речь идет просто о том, что мы за плюрализм политический и за то, чтобы все-таки правая партия как-то становилась на ноги. А пропустив эти выборы... Мне очень сложно предсказывать судьбу партии, которая пропускает выборы в столице.
Михаил Соколов: Ну, может быть, как оппозиционное будет становиться как раз на ноги Движение «Солидарность», которое по одномандатным округам будет выставлять своих кандидатов. Так что какой-то баланс будет соблюден, по крайней мере, в агитации.
Ну а «Яблоко» во главе с Сергеем Митрохиным и Евгением Бунимовичем? Они себя позиционируют как умеренно оппозиционная партия, тоже с социал-демократическим уклоном. Вот тут явный ваш конкурент.
Николай Левичев: Ну, насчет социал-демократического уклона, что-то я давно не слыхал от них таких слов. Они как-то все больше словом «демократическая» оперируют.
Михаил Соколов: У них есть социал-демократическая фракция, я вам сообщаю.
Николай Левичев: Ну да. Мы-то уже, как члены Социнтерна, несмотря на то, что моложе их по возрасту...
Михаил Соколов: А вы полноправные члены?
Николай Левичев: Ну, мы пока еще в статусе наблюдателей, но, во всяком случае, думаю, что, может быть, уже даже в этом году этот вопрос будет решаться. Потому что мы участвуем в работе всех структур, комиссий Социнтерна, активно общаемся на всех форумах многопартийных, на межпартийных встречах.
Михаил Соколов: Так «Яблоко» не конкурент, да?
Николай Левичев: Ну, в этом плане нам не конкурент. Они за всю свою историю так и не смогли поставить себя в ряд европейских или мировых социал-демократических партий, а мы это сделали за полтора года.
Михаил Соколов: Андрей из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Не кажется ли вам, что в связи с таким сильным экономическим кризисом в России, уже пора принимать федеральный закон, как целую программу, о помощи бедным слоям населения? И может ли ваша партия разработать эту программу и принять ее?
И второй вопрос. Байден говорил, что грядет углубление экономического кризиса в России. Не кажется ли вам, что это связано с выплатами предприятиями российскими 500 миллиардов долларов долга? И первая выплата – больше 100 миллиардов.
Михаил Соколов: Давайте все-таки о помощи людям поговорим. Действительно, есть ощущение, что помощь людям, Николай Владимирович, в нынешней антикризисной системе идет мимо людей, она уходит крупным компаниям, олигархам, некоторые из которых никак не разорятся. Кстати, у нас был вопрос: «Как ваша партия собирается лечить раковую опухоль олигархии?». Вот о помощи конкретно людям.
Николай Левичев: Я могу отослать к антикризисным мерам нашей фракции, которые были внесены в правительство 4 декабря прошлого года. Этот пакет антикризисных мер в себе заключал то, как экстренные меры по снижению налогов, то есть снижению давления кризиса на реальный сектор экономики, экстренные меры, в частности, по поддержке малых предприятий, которые могли бы решить довольно много проблем нашего населения. Причем эти меры не просто в тезисах были. Мы внесли и пакет законотворческих предложений в декабре же в Государственную Думу и в правительство. Там была предусмотрена помощью населению, расширение внутреннего спроса через расширение потребительского спроса посредством увеличения социальных выплат к восстановлению части натуральных льгот. Речь шла о помощи жилищному рынку и собственникам жилья, о регулировании процентных ставок на рынке межбанковских кредитов при кредитовании реального сектора, в первую очередь. В том числе, был внесен законопроект, который предусматривал ограничения максимальной доли оплаты коммунальных услуг 10% от совокупного дохода семьи, и так далее.
И что касается Байдена, то я думаю, что, так сказать, при всем уважении к его статусу, не его мнение будет определять характер и глубину экономического кризиса в России.
Михаил Соколов: Это правда. Хотя в его словах было то, на что стоило бы, наверное, российским государственным деятелям обратить внимание, по крайней мере. Это же было доброе, в общем, пожелание. В том смысле, что обратить внимание на то, чтобы не цепляться за какие-то идеи прошлого, а идти в ногу со временем, чтобы не отстать от всего мира. Можно по-разному было посмотреть на это выступление.
Между прочим, я бы заметил, что вице-президент Соединенных Штатов ведь не сам говорит обычно, а он выполняет поручение президента. Его функции как раз связаны только с этим. Так что разводить президента и вице-президента здесь бы не стоило.
Николай Левичев: Ну, он высказывался не только по поводу экономического кризиса, он еще сделал несколько резковатых заявлений, которые, на мой взгляд...
Михаил Соколов: Про увядание России, да.
Николай Левичев: ...уже госпожой Клинтон немножечко смикшированы. В политике есть и такой прием, как разводка.
Михаил Соколов: То есть вас Байден не пугает, и это уже хорошо.
Михаил Андреевич из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: У меня ядовитый вопрос. Как известно, бактерии и микробы не подчиняются законам демократии и либерализма. Я в отношении гриппа. Не нужно ли увеличивать количество инфекционистов на медицинских факультетах наших институтов?
Михаил Соколов: Ну да, больше яда, Михаил Андреевич.
Действительно, затраты на здравоохранение, наверное, стоило бы увеличить. Хотя и систему стоило бы немножечко почистить. А то вот идет судебный процесс сейчас по руководителям Фонда медицинского страхования, и там такие суммы украдены, что за голову хватаешься.
Николай Левичев: Если говорить о медицинском страховании, то мы как раз, как партия и фракция, считаем, что нужно переходить на прямое обслуживание населения.
Михаил Соколов: За бюджетный счет?
Николай Левичев: Да. Допустим, больничных касс. Потому что все эти фонды, как промежуточные структуры, вы же знаете, они любят сидеть в хороших офисах, ездить на хороших машинах и так далее. И люди становятся заложниками все-таки бюрократических отношений, которые возникают в этих структурах.
Что касается ядовитости вопроса Михаила Андреевича, ну, я думаю, он имел в виду, конечно, ситуацию с «птичьим гриппом», «свиным гриппом» и нагнетанием страстей вокруг этого. Я все-таки считаю, что здесь что-то не совсем так. Я вижу здесь какие-то, если хотите, может быть, более хитрые козни, какие-то экономические причины.
Михаил Соколов: Ведомственные игры?
Николай Левичев: Ну, самый простой пример, с которым я недавно столкнулся. После истории с возбуждением ситуации со «свиным гриппом», самолеты просто в Латинскую Америку теперь летают не через Мексику, а через Майами. Можно легко прикинуть, наверное, экономический эффект от такой пропагандистской акции.
Михаил Соколов: Но, с другой стороны, я разговаривал с хорошими специалистами, которые говорят, что так называемый обычный, привычный грипп гораздо опаснее, чем тот, вокруг которого сейчас такая истерия раскручивается.
Николай Левичев: Вот именно.
Михаил Соколов: Ну, это надо, действительно, медицинским специалистам решать, а все-таки не депутатам, вот эти вещи.
Дмитрий из Орла, добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос про дороги. Вот сейчас страшные вещи на дорогах происходят. Я понимаю, что от вашего гостя здесь особо ничего не зависит. Но факт остается фактом, у нас после этих аварий сразу начали говорить об ответственности водителей автобусов, что их надо снабжать всякими аппаратами. Но почему в Европе и в Америке нет понятия «лобовой удар» за городом? Потому что там все дороги разделены полосами, чем угодно. Ну, водитель уснул. И максимум, что могло случиться – это удар в отбойник и возвращение в свою полосу. Почему у нас все дороги без всяких заградительных полос?
Михаил Соколов: Ну, по двухполосным дорогам действительно так.
Николай Левичев: Ну, Дмитрий, не в бровь, а в глаз! Вы знаете, что как только у нас в России произносят слово «дороги», то сразу возникает ассоциация еще с одним словом, которое начинается на ту же букву. Поэтому дорожная проблема больная. Наша фракция в решении этой проблемы, когда она возникает на заседаниях или в каких-то предложениях правительства, играет активную роль.
Михаил Соколов: А вы голосовали за компанию «Росавтодор»?
Николай Левичев: Мы голосовали против создания компании «Росавтодор» во всех чтениях.
Михаил Соколов: Почему?
Николай Левичев: Потому что на наш взгляд, это еще одна возможность вывода бюджетных средств из-под контроля, в том числе, и депутатов, и перетекание бюджетных средств в частный сектор.
Михаил Соколов: Да, это правда. Во многих странах без этого обходятся. И есть платные дороги, а есть страны с бесплатными дорогами, и очень хорошими. Например, та же Германия.
Хочу поинтересоваться немножечко все-таки историей с историей. Кстати, радиослушательница спрашивала про это – вот этот учебник про «эффективного менеджера» Сталина. Действительно, каково ваше отношение ко всем этим историям, которые в последнее время очень оживились? Какие-то комиссии по борьбе с фальсификациями, законопроект об уголовной ответственности за неправильное освещение истории Второй мировой войны. Как-то опять это все к запретам идет, к ограничению свободы слова. Не очень это хорошо, по-моему.
Николай Левичев: На самом деле, понятно, что это идет от того, что не очень хорошо и то, что мы видим на международной арене. Я отсылаю вас к резолюциям ОБСЕ о том, что надо приравнять...
Михаил Соколов: Да там не написано, что приравнять. Там написано, что было два тоталитарных режима – нацизм и сталинизм. А разве их не было? Было.
Николай Левичев: Я вам могу сказать как человек, один дед которого репрессирован в 1937 году, а другой умер в блокадном Ленинграде, мне, в общем-то, по большому счету, оба этих режима в моей личной жизни нанесли непоправимые беды и горе. Вопрос в том, что мы же видим тенденциозность, с которой подается этот вопрос.
Михаил Соколов: Не вижу.
Николай Левичев: Ну, вы не видите, а я вижу.
Михаил Соколов: Две формы тоталитаризма. Опасные? Опасные. Были? Были. В российском законодательстве по этому поводу что говорится. Есть закон о реабилитации репрессированных народов, и там говорится, что был геноцид. Закон о реабилитации жертв политических репрессий говорит о произволе тоталитарного государства. Вся эта истерия, которую у вас в Думе и в Совете Федерации устроили, - это тоже политиканство, извините.
Николай Левичев: И тем не менее, я считаю, что нужно рассматривать сложные явления, не упрощая. И здесь, например, я сошлюсь на мнение того же Роя Медведева, который к ангажированным историкам...
Михаил Соколов: А можно мы не будем переходить на личности? А то я что-нибудь не то скажу. Давайте в общем плане.
Николай Левичев: Это уже ваше право.
Михаил Соколов: У каждого есть любимые историки и любимые специалисты.
Николай Левичев: Явление сталинизма, и по его мнению, и на мой взгляд, более сложное, чем фашизма. И от того, что мы там что-то через запятую будем рассматривать и клеймить, мы к пониманию лучше не придем. У нас изживание наследия сталинизма идет очень противоречиво, непоследовательно. Мы, в частности, считаем, что это самое больное место у Коммунистической партии Российской Федерации, которая прибегает к этому для того, чтобы, может быть, повышать свой электоральный результат за счет тех людей, которые тоскуют по твердой, железной руке. Ну, давайте как-то все-таки быть последовательными и рассматривать сложные исторические явления, не упрощая их.
Михаил Соколов: Да что тут упрощать!.. Вот ваши тезки вас эсерами называют по первым буквам...
Николай Левичев: Ну и пусть называют. Вот мой дед репрессированный как раз был в партии эсеров в 1905 году.
Михаил Соколов: А вы знаете статистику, что те, кто не эмигрировал члены партии эсеров, социалистов-революционеров, были физически уничтожены по спискам - 99%. И это русская разночинная интеллигенция. Как это называть? Началось это еще при Ленине, а продолжилось при Сталине. И это, конечно, ваше дело, но это ничем не лучше и не хуже, конечно, нацизма. То же самое.
Николай Левичев: А что, вы меня в пособники сталинизма записываете?
Михаил Соколов: Ну, когда вы протестуете против резолюции ОБСЕ, как-то это выглядит странно.
Андрей из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Вот у меня мать инвалид второй группы. Она имеет право на льготные лекарства. По льготам таких лекарств нет, а в соседнем окошке в аптеке – пожалуйста, 500-1 тысяча рублей, и приходится платить. Что вы можете сказать по этому поводу?
Николай Левичев: Могу сказать, что это безобразие. Давайте по-простому поступим. Напишите мне на сайт «levichev.info», опишите эту ситуацию конкретно, и я постараюсь конкретно помочь.
Михаил Соколов: Но это помощь конкретному человеку. А это значит, что система дает сбой.
Николай Левичев: Я не могу сегодня в разговоре с вами щелкнуть пальцами - и изменить систему.
Михаил Соколов: Нет-нет, я говорю, что просто стоит поинтересоваться все-таки механизмом системы.
Николай Левичев: Мы интересуемся, мы приглашали на заседания фракции министра социального развития. Нам докладывали, как система ДЛО функционирует, какие они предпринимают меры для того, чтобы такие факты изживать. Ну, одно дело – какие-то статистические характеристики и результаты по стране, а другое дело – конкретная ситуация у конкретного человека с конкретным лекарством.
Михаил Соколов: И я вижу результаты опроса. В том, что существует сейчас в России политическая оппозиция, положительный ответ дают 39%, а 38% говорят, что оппозиции в России нет. Это «Левада-Центр». Что скажете?
Николай Левичев: Я могу сказать, что оппозиция в России есть. И мы, как оппозиционная партия, по сантиметру каждый день пытаемся отвоевывать плацдарм для того, чтобы конструктивно критиковать те меры, которые иногда слишком быстро реализуются по предложениям других партий или правительства.
Михаил Соколов: А надо бороться за власть оппозиционной партии.
