Многих гостей голландской столицы завораживают огромные окна домов, которые их обитатели зачастую предпочитают не занавешивать. За этой городской жизнью за стеклом стоит целая армия мойщиков окон, каждый из которых ревностно охраняет свою территорию.
Амстердам известен как город на воде, но для меня это прежде всего город, полный неба. Низкий горизонт, отражение небесной бесконечности в заливе, каналах и прудах и вытянутые пряники домов, жадно вбирающие в себя как можно больше света несоразмерными с узкими фасадами гигантскими окнами. Днем это – королевство зеркал, кругом отражается звенящая синева. По вечерам – немой театр, кукольная витрина, где занавески нередко отсутствуют как класс.
Старинные амстердамские дома принято было строить узкими и длинными потому, что величина налога на недвижимость в 17 веке зависела от ширины фасада. Крупные окна были необходимы, чтобы осветить глубокие, коридорообразные гостиные. Шторы тогда имели, помимо практической, еще и символическую нагрузку – открытые шторы ассоциировались с непорочностью, занавешенные же окна – с утратой невинности. Так, окна было принято занавешивать после того, как было получено согласие семьи молодой невесты на заключение брака, и местные мальчишки нередко кидали в такое занавешенное окно булыжник, как своего рода выражение эротических фантазий.
Окна и все, что с ними связано, еще долгое время оставались символами женского присутствия, женскими хозяйственными атрибутами. Даже мыли окна исключительно женщины. Для этой непростой работы использовались теперь полностью вышедшие из обихода приспособления наподобие водных пистолетов. Ведь несмотря на то, что окна занимают столь видную роль в голландской культуре, сконструировано большинство из них так, что держать их в чистоте – настоящая головоломка. Амстердамские окна разных эпох почти никогда не открываются полностью, а значит их невозможно вымыть изнутри. Вот почему каждый, кто хочет, чтобы в его окнах отражалось небо, вынужден прибегать к помощи профессиональных мойщиков окон.
Первая фирма по мойке окон появилась в Амстердаме в конце 19 века. Именно тогда в оконном декоре начали исчезать рюши и воланы, а зачастую и любая оконная драпировка, и голландские окна стали мужским, опасным делом. Мой знакомый по имени Сале из бывшей Югославии занимется этим делом в Амстердаме уже больше десятка лет:
- Компании, занятые мойкой окон в городе, неофициально прикреплены к определенным улицам и районам. Между ними существует строгая договоренность не преступать этих границ влияния, в пределах которых каждая компания работает на правах монополиста. Мойщики окон сами устанавливают расценки на своей территории, и у их клиентов просто не остается другого выбора, кроме как соглашаться на их условия. Так, одной улицей может "заведовать" крупная фирма, где в качестве наемных мойщиков работают человек 20, а на другой улице – это маленький бизнес, который открыли, скажем, двое друзей. Однако какой бы маленькой ни была их зона влияния, если другие мойщики посмеют вторгнуться в ее пределы, дело может закончиться очень плохо, вплоть до серьезных побоев. Это в Амстердаме неписанное правило. Случаются настоящие уличные бои, стенка на стенку – ведь у каждой фирмы есть свои "друзья", которые, если что, придут на помощь, и есть "враги". Около года назад в городе Алмере недалеко от Амстредама уличные бои мойщиков окон продолжались три дня подряд, и только лишь потому, что одна фирма получила заказ на "чужой" территории. Это напоминает субкультуру фанатов-хулиганов. Иногда мойщики из воинствующих кланов даже вышибают друг у друга из под ног лестницы, это известный прием.
* * *
В Голландии каждый год не один десяток мойщиков окон падают со своих лестниц. Еще пять лет назад можно было наблюдать мойщиков на лестницах высотой в 6 этажей, теперь работать на лестнице разрешено только вплоть до 3 этажа, то есть на высоте не более 20 метров. Сале использует лестницу каждый день, но в конфликтной ситуации предпочитает быстро спуститься на землю. Сале рассказывает, как однажды он поругался с мойщиком из соседнего квартала, который куда-то исчез месяцев на пять, и его клиенты обратились к нему:
- Когда я приступил к работе, он вдруг появился откуда ни возьмись и вел себя очень агрессивно. Я извинился и попросил его успокоится, мол, никто его клиентов переманивать не собирался, они сами попросили. К счастью, я вовремя спустился и поговорил с ним по-человечески, этого оказалось достаточно, никто меня с лестницы не скинул. Но иногда просто непонятно, где конкретно пролегают границы влияния. Я даже на своей улице, где живу, никогда не мою окна, даже бесплатно, если соседи попросят – никак не могу. На нашей улице местных мойщиков все знают, один из них похож на поп-звезду – весь в татуировках, с длинными волосами. Он как эквилибрист - устраивает целые шоу на высоте третьего этажа: одними ногами переворачивает лестницу, подпрыгивает на ней, зависает в воздухе. Японские туристы очень любят его фотографировать. Тем более, что в теплое время года он почти не носит одежды, одни короткие шорты. На Тарзана похож.
* * *
Амстердамские окна важнее дверей. Именно через окна заносят в квартиры мебель, через окна опускают на носилках больных, если нужна неотложная помощь. За стеклянной стеной, которая нередко занимает все пространство от пола до потолка, жизни амстердамцев открыты для любопытных наблюдателей.
Сале подтверждает, что мойщикам окон многое приходится наблюдать:
- Как люди занимаются любовью, например. Я уже привык не смотреть, мне не хочется лишних острых ощущений каждые пять минут. С опытом приходит умение взирать на все отрешенным взглядом, на расстоянии, и не вникать в происходящее. Все самое невероятное, что вы только можете себе представить, происходит за этими окнами, и некоторых вещей лучше не замечать. Так, например, однажды я видел, как жена избивала своего мужа. Я был потрясен. Они уже давно были моими клиентами и всегда казались мне такой приличной парой. С тех пор я не мог больше воспринимать этого мужчину всерьез. В итоге я научился не делиться своими впечатлениями от увиденного ни с кем. Ведь обычно с клиентами выстраиваются дружеские отношения – я вижу их каждый месяц, и все начинают интересоваться: кто живет там-то, чем занимается такой-то сосед, правда ли, что он выращивает травку, и так далее. Я научился никому не отвечать, как будто бы я ничего не видел, и меня там не было.
Амстердам известен как город на воде, но для меня это прежде всего город, полный неба. Низкий горизонт, отражение небесной бесконечности в заливе, каналах и прудах и вытянутые пряники домов, жадно вбирающие в себя как можно больше света несоразмерными с узкими фасадами гигантскими окнами. Днем это – королевство зеркал, кругом отражается звенящая синева. По вечерам – немой театр, кукольная витрина, где занавески нередко отсутствуют как класс.
Старинные амстердамские дома принято было строить узкими и длинными потому, что величина налога на недвижимость в 17 веке зависела от ширины фасада. Крупные окна были необходимы, чтобы осветить глубокие, коридорообразные гостиные. Шторы тогда имели, помимо практической, еще и символическую нагрузку – открытые шторы ассоциировались с непорочностью, занавешенные же окна – с утратой невинности. Так, окна было принято занавешивать после того, как было получено согласие семьи молодой невесты на заключение брака, и местные мальчишки нередко кидали в такое занавешенное окно булыжник, как своего рода выражение эротических фантазий.
Амстердамские окна разных эпох почти никогда не открываются полностью, а значит их невозможно вымыть изнутри. Вот почему каждый, кто хочет, чтобы в его окнах отражалось небо, вынужден прибегать к помощи профессиональных мойщиков окон
Окна и все, что с ними связано, еще долгое время оставались символами женского присутствия, женскими хозяйственными атрибутами. Даже мыли окна исключительно женщины. Для этой непростой работы использовались теперь полностью вышедшие из обихода приспособления наподобие водных пистолетов. Ведь несмотря на то, что окна занимают столь видную роль в голландской культуре, сконструировано большинство из них так, что держать их в чистоте – настоящая головоломка. Амстердамские окна разных эпох почти никогда не открываются полностью, а значит их невозможно вымыть изнутри. Вот почему каждый, кто хочет, чтобы в его окнах отражалось небо, вынужден прибегать к помощи профессиональных мойщиков окон.
Первая фирма по мойке окон появилась в Амстердаме в конце 19 века. Именно тогда в оконном декоре начали исчезать рюши и воланы, а зачастую и любая оконная драпировка, и голландские окна стали мужским, опасным делом. Мой знакомый по имени Сале из бывшей Югославии занимется этим делом в Амстердаме уже больше десятка лет:
- Компании, занятые мойкой окон в городе, неофициально прикреплены к определенным улицам и районам. Между ними существует строгая договоренность не преступать этих границ влияния, в пределах которых каждая компания работает на правах монополиста. Мойщики окон сами устанавливают расценки на своей территории, и у их клиентов просто не остается другого выбора, кроме как соглашаться на их условия. Так, одной улицей может "заведовать" крупная фирма, где в качестве наемных мойщиков работают человек 20, а на другой улице – это маленький бизнес, который открыли, скажем, двое друзей. Однако какой бы маленькой ни была их зона влияния, если другие мойщики посмеют вторгнуться в ее пределы, дело может закончиться очень плохо, вплоть до серьезных побоев. Это в Амстердаме неписанное правило. Случаются настоящие уличные бои, стенка на стенку – ведь у каждой фирмы есть свои "друзья", которые, если что, придут на помощь, и есть "враги". Около года назад в городе Алмере недалеко от Амстредама уличные бои мойщиков окон продолжались три дня подряд, и только лишь потому, что одна фирма получила заказ на "чужой" территории. Это напоминает субкультуру фанатов-хулиганов. Иногда мойщики из воинствующих кланов даже вышибают друг у друга из под ног лестницы, это известный прием.
* * *
В Голландии каждый год не один десяток мойщиков окон падают со своих лестниц. Еще пять лет назад можно было наблюдать мойщиков на лестницах высотой в 6 этажей, теперь работать на лестнице разрешено только вплоть до 3 этажа, то есть на высоте не более 20 метров. Сале использует лестницу каждый день, но в конфликтной ситуации предпочитает быстро спуститься на землю. Сале рассказывает, как однажды он поругался с мойщиком из соседнего квартала, который куда-то исчез месяцев на пять, и его клиенты обратились к нему:
- Когда я приступил к работе, он вдруг появился откуда ни возьмись и вел себя очень агрессивно. Я извинился и попросил его успокоится, мол, никто его клиентов переманивать не собирался, они сами попросили. К счастью, я вовремя спустился и поговорил с ним по-человечески, этого оказалось достаточно, никто меня с лестницы не скинул. Но иногда просто непонятно, где конкретно пролегают границы влияния. Я даже на своей улице, где живу, никогда не мою окна, даже бесплатно, если соседи попросят – никак не могу. На нашей улице местных мойщиков все знают, один из них похож на поп-звезду – весь в татуировках, с длинными волосами. Он как эквилибрист - устраивает целые шоу на высоте третьего этажа: одними ногами переворачивает лестницу, подпрыгивает на ней, зависает в воздухе. Японские туристы очень любят его фотографировать. Тем более, что в теплое время года он почти не носит одежды, одни короткие шорты. На Тарзана похож.
* * *
Амстердамские окна важнее дверей. Именно через окна заносят в квартиры мебель, через окна опускают на носилках больных, если нужна неотложная помощь. За стеклянной стеной, которая нередко занимает все пространство от пола до потолка, жизни амстердамцев открыты для любопытных наблюдателей.
Сале подтверждает, что мойщикам окон многое приходится наблюдать:
- Как люди занимаются любовью, например. Я уже привык не смотреть, мне не хочется лишних острых ощущений каждые пять минут. С опытом приходит умение взирать на все отрешенным взглядом, на расстоянии, и не вникать в происходящее. Все самое невероятное, что вы только можете себе представить, происходит за этими окнами, и некоторых вещей лучше не замечать. Так, например, однажды я видел, как жена избивала своего мужа. Я был потрясен. Они уже давно были моими клиентами и всегда казались мне такой приличной парой. С тех пор я не мог больше воспринимать этого мужчину всерьез. В итоге я научился не делиться своими впечатлениями от увиденного ни с кем. Ведь обычно с клиентами выстраиваются дружеские отношения – я вижу их каждый месяц, и все начинают интересоваться: кто живет там-то, чем занимается такой-то сосед, правда ли, что он выращивает травку, и так далее. Я научился никому не отвечать, как будто бы я ничего не видел, и меня там не было.
