В первых числах августа 1999 года в Цумадинском районе Дагестана произошли столкновения местных милиционеров с отрядом вооруженных исламистов, прибывшем сюда из соседней Чечни. Эти события предвосхитили вторжение в Дагестан вооружённых подразделений Шамиля Басаева и Хаттаба.
Бои между федеральными силами и исламистскими отрядами продолжались на территории Дагестана до середины сентября 1999 года, а через полмесяца началась вторая чеченская военная кампания, унесшая жизни, по различным данным, от 25 тысяч до 100 тысяч человек.
На протяжении почти двух летних месяцев 1999 года - июня и июля - на границе Чечни и Дагестана совершались вооруженные нападения на милицейские блокпосты, в результате которых гибли милиционеры и нападавшие боевики. В начале августа обстановка в приграничных районах Дагестана резко обострилась.
Напряженность на границе между Чечней нагнеталась, в основном, в Новолакском районе. Но никто не ожидал вторжения в села Ансалта, Ботлих, Тандо.
Власти Дагестана долгое время призывали уроженцев республики покинуть ряды исламистских отрядов и вернуться из Чечни на родину.
Довольно много дагестанцев находилось в Чечне. Они вошли в отряды Хаттаба и Басаева. Дагестанское руководство неоднократно встречалось с ними, призывало их вернуться в свои районы, а они в основном были выходцами из Ботлиха, Ансалта, Тандо. Перед вторжением Багаудин Муххамед, которому отводилась роль запала, якобы вернулся в свое село, но его людей окружили и велели сложить оружие. Тогда они и обратились якобы к Басаеву о помощи.
Разоружение дагестанского отряда исламистов во главе с Багаудином Муххамедом лишь ускорило нападение вооружённой группировки Шамиля Басаева на Ботлихский и Цумадинский районы республики. Ни Басаев, ни Хаттаб, ни Удугов не делали секрета из своих планов. Они и их соратники говорили о том, что готовы с Дагестана начать освобождение всего Северного Кавказа от российского присутствия.
В первые дни вторжения группировки Шамиля Басаева в горный Дагестан у жителей республики сложилось впечатление, что местные власти не оказывали сопротивления отрядам исламистов. И чеченским журналистам показалось, что подразделения Басаева беспрепятственно проникли в Дагестан. Говорит чеченский журналист Ахмед Султанов:
- Дорога в Дагестан проходила через горный Чеберлойский район Чечни, граничащий с Дагестаном. Тот, кто хоть раз бывал там, знает, что одного выстрела из самолета или вертолета по одному из обрывов было бы достаточно, чтобы всю дорогу засыпало и позволило бы пресечь поступление продовольствия и какие-то боеприпасов. Басаев, взяв с собой журналистов, поехал на своем джипе раздавать продовольствие и боеприпасы своим боевикам, которые окопались на высотках. Мы, трое журналистов, сидели в кузове пикапа, Басаев сидел за рулем. Он включил на полную громкость арабскую музыку и даже не смотрел на небо, хотя вокруг не было ни одного куста. Над нами летали и самолеты, и вертолеты, но ни одного выстрела, ни одного даже намека, чтобы приблизиться к белой машине, которая едет в зеленом поле, не было. Было такое ощущение, что имелась команда не очень препятствовать боевикам, дать им возможность как можно больше наделать шума.
Вскоре после военного похода Шамиля Басаева в приграничные районы Дагестана началась вторая военная чеченская кампания. Переговорный процесс между Москвой и Грозным, который стартовал в мае 1997 года, был окончательно свернут. Слово политологу Тимуру Музаеву:
- Дагестанский поход Басаева стал не просто поводом к войне для федерального центра, он стал буквально спасением для той группы московских лидеров, которая жаждала реванша и которая этом реванше практически сделала огромную политическую карьеру. Поэтому возникает предположение о том, что наиболее радикальная часть экстремистов связана или, во всяком случае, дирижируется московскими спецслужбами. Как только московская партия войны, московские реваншисты попадают в затруднительное положение, тут же находятся силы на Кавказе, которые готовы оказать им помощь. Эти силы, скорее всего, не связаны друг с другом, но фактически они друг другу помогают и преследуют одну и ту же цель - дестабилизировать ситуацию на Кавказе. До войны переговорный процесс шел с группой Масхадова не очень позитивно, но все-таки он шел. В ходе этих переговоров вырабатывалась какая-то конструкция совместного сотрудничества, сосуществования на Кавказе. Дагестанский поход Басаева практически помог группе Путина похоронить идею переговоров, дискредитировать ее, и долгое время даже само слово "переговоры" в Москве вызывало столь негативную реакцию, что власти были готовы пожертвовать заложниками в "Норд-Осте" и детьми в Беслане, лишь бы не идти на переговоры.
По данным профессора Руслана Хасбулатова, в результате второй военной кампании погибло около 100 тысяч человек. Официальные источники называют другие цифры - от 15 тысяч до 25 тысяч человек.
Бои между федеральными силами и исламистскими отрядами продолжались на территории Дагестана до середины сентября 1999 года, а через полмесяца началась вторая чеченская военная кампания, унесшая жизни, по различным данным, от 25 тысяч до 100 тысяч человек.
На протяжении почти двух летних месяцев 1999 года - июня и июля - на границе Чечни и Дагестана совершались вооруженные нападения на милицейские блокпосты, в результате которых гибли милиционеры и нападавшие боевики. В начале августа обстановка в приграничных районах Дагестана резко обострилась.
Напряженность на границе между Чечней нагнеталась, в основном, в Новолакском районе. Но никто не ожидал вторжения в села Ансалта, Ботлих, Тандо.
Власти Дагестана долгое время призывали уроженцев республики покинуть ряды исламистских отрядов и вернуться из Чечни на родину.
Довольно много дагестанцев находилось в Чечне. Они вошли в отряды Хаттаба и Басаева. Дагестанское руководство неоднократно встречалось с ними, призывало их вернуться в свои районы, а они в основном были выходцами из Ботлиха, Ансалта, Тандо. Перед вторжением Багаудин Муххамед, которому отводилась роль запала, якобы вернулся в свое село, но его людей окружили и велели сложить оружие. Тогда они и обратились якобы к Басаеву о помощи.
Разоружение дагестанского отряда исламистов во главе с Багаудином Муххамедом лишь ускорило нападение вооружённой группировки Шамиля Басаева на Ботлихский и Цумадинский районы республики. Ни Басаев, ни Хаттаб, ни Удугов не делали секрета из своих планов. Они и их соратники говорили о том, что готовы с Дагестана начать освобождение всего Северного Кавказа от российского присутствия.
В первые дни вторжения группировки Шамиля Басаева в горный Дагестан у жителей республики сложилось впечатление, что местные власти не оказывали сопротивления отрядам исламистов. И чеченским журналистам показалось, что подразделения Басаева беспрепятственно проникли в Дагестан. Говорит чеченский журналист Ахмед Султанов:
Басаев, взяв с собой журналистов, поехал на своем джипе раздавать продовольствие и боеприпасы своим боевикам, которые окопались на высотках
- Дорога в Дагестан проходила через горный Чеберлойский район Чечни, граничащий с Дагестаном. Тот, кто хоть раз бывал там, знает, что одного выстрела из самолета или вертолета по одному из обрывов было бы достаточно, чтобы всю дорогу засыпало и позволило бы пресечь поступление продовольствия и какие-то боеприпасов. Басаев, взяв с собой журналистов, поехал на своем джипе раздавать продовольствие и боеприпасы своим боевикам, которые окопались на высотках. Мы, трое журналистов, сидели в кузове пикапа, Басаев сидел за рулем. Он включил на полную громкость арабскую музыку и даже не смотрел на небо, хотя вокруг не было ни одного куста. Над нами летали и самолеты, и вертолеты, но ни одного выстрела, ни одного даже намека, чтобы приблизиться к белой машине, которая едет в зеленом поле, не было. Было такое ощущение, что имелась команда не очень препятствовать боевикам, дать им возможность как можно больше наделать шума.
Вскоре после военного похода Шамиля Басаева в приграничные районы Дагестана началась вторая военная чеченская кампания. Переговорный процесс между Москвой и Грозным, который стартовал в мае 1997 года, был окончательно свернут. Слово политологу Тимуру Музаеву:
- Дагестанский поход Басаева стал не просто поводом к войне для федерального центра, он стал буквально спасением для той группы московских лидеров, которая жаждала реванша и которая этом реванше практически сделала огромную политическую карьеру. Поэтому возникает предположение о том, что наиболее радикальная часть экстремистов связана или, во всяком случае, дирижируется московскими спецслужбами. Как только московская партия войны, московские реваншисты попадают в затруднительное положение, тут же находятся силы на Кавказе, которые готовы оказать им помощь. Эти силы, скорее всего, не связаны друг с другом, но фактически они друг другу помогают и преследуют одну и ту же цель - дестабилизировать ситуацию на Кавказе. До войны переговорный процесс шел с группой Масхадова не очень позитивно, но все-таки он шел. В ходе этих переговоров вырабатывалась какая-то конструкция совместного сотрудничества, сосуществования на Кавказе. Дагестанский поход Басаева практически помог группе Путина похоронить идею переговоров, дискредитировать ее, и долгое время даже само слово "переговоры" в Москве вызывало столь негативную реакцию, что власти были готовы пожертвовать заложниками в "Норд-Осте" и детьми в Беслане, лишь бы не идти на переговоры.
По данным профессора Руслана Хасбулатова, в результате второй военной кампании погибло около 100 тысяч человек. Официальные источники называют другие цифры - от 15 тысяч до 25 тысяч человек.
