Ситуация в Южной Осетии на границе с Грузией в последние дни обострилась. Стороны вновь обвиняют друг друга в эскалации напряженности, настаивая на собственной версии развития событий. При этом, как и в августе 2008-го, в зоне конфликта действуют три, а не две стороны: Южная Осетия, Грузия и Россия.
Насколько велика вероятность нового военного конфликта в Южной Осетии? Своим мнением делится грузинский политолог Ивлиан Хаиндрава:
- Я плохой прогнозист, потому что мне и в прошлом году трудно было представить себе, что дело дойдет до войны. На этот раз, однако, думаю, войны не будет, потому что не совсем понятно, в чьих она интересах. Кроме того, в отличие от прошлогодней ситуации, когда международное сообщество, скажем так, прошляпило эту войну, сегодня внимания с его стороны гораздо больше.
- Какие настроения сейчас в грузинском обществе, в том числе, среди лидеров оппозиции?
- Оснований для радости и торжеств нет, хотя в прошлом году власти ухитрились 12 августа организовать что-то вроде праздничного мероприятия с концертами и прочими делами. Но тогда степень дезинформированности населения была совершенно беспрецедентной, часть населения Грузии была уверена, что Грузия одержала победу в этой войне. С тех пор многое изменилось, появилось осознание того, какая катастрофа произошла с Грузией в августе прошлого года. Поэтому я бы сказал, что настроение скорее угнетенно-депрессивное. Что касается оппозиции, она ведь неоднородная. Наиболее здравомыслящие люди ищут новые подходы, новые идеи, пути выхода из того глубокого кризиса, в котором мы находимся. В первую очередь это касается фактически прерванных взаимоотношений по линиям Тбилиси-Сухуми и Тбилиси-Цхинвали, но также и по линии Тбилиси-Москва.
- Новый генеральный секретарь НАТО Расмуссен недавно заявил, что пока еще рано говорить о вступлении Грузии в НАТО. Это как-то влияет на ситуацию?
- Разочарование в связи с этим есть, но фактически отказ во вступлении в НАТО мы получили еще в апреле прошлого года на саммите НАТО в Бухаресте. Я бы сказал, что это сильный удар, в первую очередь, по амбициям Саакашвили, потому что у него во главу угла была поставлена именно идея вступления Грузии в НАТО. Но изменения общественного мнения в отношении этого вопроса, я думаю, не произошло. По-прежнему большинство грузин видят свою страну членом НАТО. Правда, приходится с сожалением признать, что в силу неразумной политики грузинских властей вопрос о вступлении в альянс отложился на неопределенное время, и без серьезной коррекции как внешней, так и внутренней политики Грузии серьезно говорить об этом просто не приходится.
- Участие Грузии в конфликте в Южной Осетии, возможно, стало одной из причин такого заявления Расмуссена, как вы полагаете?
- Следует дождаться выводов комиссии Евросоюза, так называемой "комиссии Тальявини", которая, надеюсь, достаточно объективно подойдет к произошедшему и объективно изложит свою позицию. Безусловно, и официальный Тбилиси, и официальная Москва натворили много бед. Просто тут дело в том, что масштабы разные и риски, соответственно, разные. Режим Саакашвили создает проблемы на собственной территории, а вторжение России в Грузию поставило под удар и без того хрупкую систему международной безопасности, создав крайне опасный прецедент. Поэтому осуждения действий России больше, чем осуждения действий Саакашвили. Но в целом то, что произошло, конечно, не на пользу никому. Если можно с уверенностью говорить, что проигравшая сторона - это Грузия, то, я думаю, что нельзя говорить однозначно, что победившая сторона - это Россия.
Насколько велика вероятность нового военного конфликта в Южной Осетии? Своим мнением делится грузинский политолог Ивлиан Хаиндрава:
- Я плохой прогнозист, потому что мне и в прошлом году трудно было представить себе, что дело дойдет до войны. На этот раз, однако, думаю, войны не будет, потому что не совсем понятно, в чьих она интересах. Кроме того, в отличие от прошлогодней ситуации, когда международное сообщество, скажем так, прошляпило эту войну, сегодня внимания с его стороны гораздо больше.
- Какие настроения сейчас в грузинском обществе, в том числе, среди лидеров оппозиции?
- Оснований для радости и торжеств нет, хотя в прошлом году власти ухитрились 12 августа организовать что-то вроде праздничного мероприятия с концертами и прочими делами. Но тогда степень дезинформированности населения была совершенно беспрецедентной, часть населения Грузии была уверена, что Грузия одержала победу в этой войне. С тех пор многое изменилось, появилось осознание того, какая катастрофа произошла с Грузией в августе прошлого года. Поэтому я бы сказал, что настроение скорее угнетенно-депрессивное. Что касается оппозиции, она ведь неоднородная. Наиболее здравомыслящие люди ищут новые подходы, новые идеи, пути выхода из того глубокого кризиса, в котором мы находимся. В первую очередь это касается фактически прерванных взаимоотношений по линиям Тбилиси-Сухуми и Тбилиси-Цхинвали, но также и по линии Тбилиси-Москва.
- Новый генеральный секретарь НАТО Расмуссен недавно заявил, что пока еще рано говорить о вступлении Грузии в НАТО. Это как-то влияет на ситуацию?
- Разочарование в связи с этим есть, но фактически отказ во вступлении в НАТО мы получили еще в апреле прошлого года на саммите НАТО в Бухаресте. Я бы сказал, что это сильный удар, в первую очередь, по амбициям Саакашвили, потому что у него во главу угла была поставлена именно идея вступления Грузии в НАТО. Но изменения общественного мнения в отношении этого вопроса, я думаю, не произошло. По-прежнему большинство грузин видят свою страну членом НАТО. Правда, приходится с
Режим Саакашвили создает проблемы на собственной территории, а вторжение России в Грузию поставило под удар и без того хрупкую систему международной безопасности...
- Участие Грузии в конфликте в Южной Осетии, возможно, стало одной из причин такого заявления Расмуссена, как вы полагаете?
- Следует дождаться выводов комиссии Евросоюза, так называемой "комиссии Тальявини", которая, надеюсь, достаточно объективно подойдет к произошедшему и объективно изложит свою позицию. Безусловно, и официальный Тбилиси, и официальная Москва натворили много бед. Просто тут дело в том, что масштабы разные и риски, соответственно, разные. Режим Саакашвили создает проблемы на собственной территории, а вторжение России в Грузию поставило под удар и без того хрупкую систему международной безопасности, создав крайне опасный прецедент. Поэтому осуждения действий России больше, чем осуждения действий Саакашвили. Но в целом то, что произошло, конечно, не на пользу никому. Если можно с уверенностью говорить, что проигравшая сторона - это Грузия, то, я думаю, что нельзя говорить однозначно, что победившая сторона - это Россия.
