Андрей Бабицкий: На прошлой неделе в Киргизии прошёл неформальный саммит ОДКБ. Представители российского руководства заявили, что саммит прошёл успешно, в частности была достигнута договоренность с Киргизией о размещении на её территории ещё одной российской военной базы. Среди экспертов, напротив, существует мнение, что неформальный саммит ОДКБ показал несостоятельность многих планов этой организации. Рассказывает наш корреспондент Олег Кусов.
Олег Кусов: Саммит ОДКБ в Киргизии носил неформальный характер. Поэтому его участники могли обсуждать различные вопросы, не сковывая себя заранее согласованной повесткой дня. Эксперты обратили особое внимание на вопрос о создании Коллективных сил быстрого реагирования. Руководитель Центра по изучению постсоветского пространства Алексей Власов выделил два ключевых момента.
Андрей Власов: Я полагаю, что на саммите ОДКБ решались две задачи. Одна стратегическая, другую я бы обозначил как тактическую. Стратегическая задача – это показать жизнеспособность организации договора коллективной безопасности и его эффективность с точки зрения принятия консенсусных решений. Поскольку заранее было понятно, что позиция Минска и Ташкента по отношению к внутреннему структурированию организации коренным образом отличается от позиции Москвы или в какой-то мере Астаны и Бишкека. Вторая задача – это решить вопрос о второй военной базе на территории Киргизстана, что тоже в какой-то степени была задача решена, судя по меморандуму, который был подписан Бакиевым и Медведевым. В то же время говорить о том, что кризис деятельности ОДКБ, который наметился после неоднозначных заявлений Лукашенко и Каримова, как мне кажется, пока полной ясности нет. Нет ясности и по тому, как будет использована эта военная база, будет ли на ней располагаться силы КСОР, учебная база ОДКБ или будет российская база. И второй вопрос: Лукашенко так и не принял до конца председательство Белоруссии в ОДКБ, хотя и заявил, что без предварительных условий в ближайшее время этот шаг будет сделан. И последний знак вопроса – это позиция Каримова, который практически никак не проявлял себя в информационном плане, не в ходе саммита, ни после него. Российская власть может записать итоги саммита себе в плюс. Но говорить о том, что негативные тренды окончательно переломлены и ОДКБ ждет блестящее будущее, чуть ли не как альтернатива НАТО, по крайней мере, для центральноазиатского региона, для таких выводов, я думаю, достаточных оснований пока нет.
Олег Кусов: На саммите Организации договора о коллективной безопасности было подписано соглашение о размещении на территории Киргизии дополнительного контингента российских войск. Белоруссия и Узбекистан, в свою очередь, не подписали соглашения о создании Коллективных сил оперативного реагирования, который все остальные участники ОДКБ подписали ещё на предыдущем саммите в Москве. Слово политологу Евгению Кришталёву.
Евгений Кришталев: Пока нет никакого близкого подобия аналогу НАТО, хотя в принципе идея закладывается именно такая, то есть создание не в виде Варшавского договора, а в виде ОДКБ, возможно с потенциально подключением более широкого формата в режиме ШОСа. Но это идея на десятилетия, а может быть и дальше, опять-таки, насколько эта вещь может вылиться в какой-то военный союз, пока очень проблематично сказать, пока очень далеко от этого.
Олег Кусов: Российские политики много говорят о Коллективных силах быстрого реагирования ОДКБ, но этих сил нет пока даже на бумаге, подчёркивает политолог Евгений Кришталёв.
Евгений Кришталев: Формально они образованы на бумаге, и то без подписи Лукашенко и без подписи Ислама Каримова. Соответственно, можно сказать, что в принципе еще и на бумаге этого нет. Я так думаю, что саммит показал, что оба лидера дали возможность России в этом плане действовать дальше, невзирая на формальную незаконченность документа. Сам процесс формирования будет достаточно простым. Будут выделены какие-то военные единицы, какие-то дивизии или какие-то части, бригады, которые назовутся этими силами КСОР, причем эти военные части будут сформированы соответственно не только Россией, возможно, Казахстан, потому что Казахстан идет в русле российской политики и в этом отношении интересы двух стран совпадают гораздо больше. Формирование будет достаточно быстрым. База новая, которая будет в Киргизии, она станет первой площадкой, возможно, для формрования частей. Но вопрос базирования, где это будет базироваться, эти части, в какой форме они будут базироваться, в какой форме будет налажено военное взаимодействие, командование, очень много разных вопросов, которые предстоит решать технического характера, но они будут определяющими.
Олег Кусов: Политолог Бахром Хамраев полагает, что лидеры центральноазиатских стран принимают решения на саммите ОДКБ, исходя из интересов сохранения личной власти.
Бахром Хамраев: Каримов не очень хочет, чтобы ОДКБ в военном сотрудничестве стран Азии, Киргизии находились российские войска. Потому что Каримов не хочет, что, возможно, в дальнейшем угроза для него, для его режима было присутствие российских военных. Каримов этим показал, что американцы не повлияли на его режим и на перемены в Узбекистане, этим он доказывает, что так же не хочет видеть это в ОДКБ. Бакиев, конечно, показал, что хочет укрепить свои позиции, как раз после выборов он хочет в дальнейшем оставаться долго у власти, поэтому может быть договоренности с Россией есть у Бакиева для того, чтобы оказался гарнизон российский в Киргизии.
Олег Кусов: Президент Белоруссии Александр Лукашенко в своих заявлениях подчёркивал, что прибыл в Киргизию не на саммит ОДКБ, а с рабочим визитом в страну. Он не подписал ни одного документа и даже не принял на себя пост председателя в этой организации, от чего Белоруссия отказалась накануне московского саммита ОДКБ, который прошёл 14 июня. Слово политологу Евгению Кришталёву.
Евгений Кришталев: Она вроде бы должна принять председательство в ОДКБ и в этом случае Лукашенко ведет себя немножечко для России странно. Хотя для позиции Белоруссии вполне последовательно. Попытка извлечь из ситуации максимальную выгоду для своей страны, для своего политического режима тем, чтобы попытаться опять из России выбить по максимуму и при этом не потерять своих связей с Евросоюзом налаживающихся и Соединенными Штатами. То есть такая попытка балансирования, она не очень может быть уклюже получается у Александра Лукашенко, но пока она получается, она есть.
Олег Кусов: Как я понял, ни одного документа он там не подписал.
Евгений Кришталев: Нет, Лукашенко ничего не стал подписывать. Он покормил завтраками, сказал, что мы будем, как только, так сразу. Опять-таки, исходя из этих положений, говорить о том, что саммит удался полностью, конечно, не приходится.
Олег Кусов: И тут я еще хочу заметить, что в преддверии годовщины российско-грузинского конфликта Лукашенко опять ушел от вопроса о возможном признании Южной Осетии и Абхазии.
Евгений Кришталев: Все отношения между странами увязываются в более сложную комплексную схему. Одно обязательно зависит от другого и постоянно идет процесс увязок. То же самое в ОДКБ – одна линия поставки продуктов, вторая линия связей Белоруссии с ЕС и Соединенными Штатами, третья линия газовые и нефтяные дела, четвертая линия. Много всяких таких линий, которые переплетены между собой очень тесно. Прогресс по одной не всегда означает, что будет прогресс по другим. Югоосетинский конфликт с Грузией – это еще одна из болезненных составляющих российско-белорусских отношений, которая влияет на общий тренд движения сближения стран. Вроде бы они в союзе находятся, но союзнических отношений не видно вообще.
Олег Кусов: Директор региональных программ Белорусского Аналитического центра "Стратегия" Илья Рассолов полагает, что Минск медленно, но уверенно дрейфует в сторону Запада.
Илья Рассолов: Отношения между Белоруссией и Россией становятся более прозрачные, простые, поддающиеся прогнозу. И в частности, сменяется интеграционная маскировка и слетает братская демагогия, которая была между странами на протяжении последних трех-четырех лет. Проект союзного государства по сути дела потерпел крах и приближается к точке невозврата. Нужно сказать, что визит Лукашенко так или иначе на саммит ОДКБ был знаковый. И это связано с тем, что, во-первых, он поехал. И во-вторых, ему удалось поговорить с президентом России, обменяться несколькими фразами. Лукашенко не удалось решить вопрос третьего транша второго кредита, в частности, речь шла о 500 миллионов долларов, и Россия ничего об этом не говорила.
Олег Кусов: Белоруссия переходит к многовекторной политике, вызывая недовольство у Кремля, отмечает руководитель Центра по изучению постсоветского пространства Алексей Власов.
Алексей Власов: При всей внешней импульсивности и субъективированности многих поступков белорусского лидера, они под собой имеют достаточно четкие основания. Эти основания связаны с тем, что, видимо, в Минске окончательно решили перейти на те же принципы многовекторной политики, которых уже давно и достаточно успешно придерживаются центральноазиатские государства. В то время как у Белоруссии в экономических, военно-политических причин в гораздо большей степени было заявлено с интересами России, рассматривалось на Западе как главный форпост Кремля на этом направлении. Исходя из такого стремления к гибкой многовекторной политике, я понимаю Лукашенко. Каждый действует в рамках той логики, которой обладает, тех инструментов, которые находятся в его руках. Конечно, не хватает среднеазиатской гибкости и хитрости, вождей таких, как Назарбаев или Каримов. Поэтому переход к многовекторной дипломатии Лукашенко осуществляет несколько прямолинейно, что вызывает дополнительное раздражение и недовольство Кремля. Но нужно признать, что это закономерный процесс и он идет по сути дела по той же логике, которой шли пять-шесть лет назад и другие постсоветские страны.
Олег Кусов: Москва пытается превратить ОДКБ во влиятельную организацию, однако многим экспертам остаются непонятными принципы, на основе которых эта организация могла бы успешно функционировать.
Евгений Кришталев: ОДКБ может стать таким сильным, мощным и влиятельным блоком в том случае, если у всех стран, которые в него входят, будут общие интересы и общая заинтересованность в развитии этой организации. Понять, что общего между Таджикистаном и Арменией достаточно сложно. Когда будет найдена эта нить и эта составляющая, я думаю, через какое-то время ОДКБ может состояться как организация.
Олег Кусов: Так считает российский политолог Евгений Кришталёв.
Олег Кусов: Саммит ОДКБ в Киргизии носил неформальный характер. Поэтому его участники могли обсуждать различные вопросы, не сковывая себя заранее согласованной повесткой дня. Эксперты обратили особое внимание на вопрос о создании Коллективных сил быстрого реагирования. Руководитель Центра по изучению постсоветского пространства Алексей Власов выделил два ключевых момента.
Андрей Власов: Я полагаю, что на саммите ОДКБ решались две задачи. Одна стратегическая, другую я бы обозначил как тактическую. Стратегическая задача – это показать жизнеспособность организации договора коллективной безопасности и его эффективность с точки зрения принятия консенсусных решений. Поскольку заранее было понятно, что позиция Минска и Ташкента по отношению к внутреннему структурированию организации коренным образом отличается от позиции Москвы или в какой-то мере Астаны и Бишкека. Вторая задача – это решить вопрос о второй военной базе на территории Киргизстана, что тоже в какой-то степени была задача решена, судя по меморандуму, который был подписан Бакиевым и Медведевым. В то же время говорить о том, что кризис деятельности ОДКБ, который наметился после неоднозначных заявлений Лукашенко и Каримова, как мне кажется, пока полной ясности нет. Нет ясности и по тому, как будет использована эта военная база, будет ли на ней располагаться силы КСОР, учебная база ОДКБ или будет российская база. И второй вопрос: Лукашенко так и не принял до конца председательство Белоруссии в ОДКБ, хотя и заявил, что без предварительных условий в ближайшее время этот шаг будет сделан. И последний знак вопроса – это позиция Каримова, который практически никак не проявлял себя в информационном плане, не в ходе саммита, ни после него. Российская власть может записать итоги саммита себе в плюс. Но говорить о том, что негативные тренды окончательно переломлены и ОДКБ ждет блестящее будущее, чуть ли не как альтернатива НАТО, по крайней мере, для центральноазиатского региона, для таких выводов, я думаю, достаточных оснований пока нет.
Олег Кусов: На саммите Организации договора о коллективной безопасности было подписано соглашение о размещении на территории Киргизии дополнительного контингента российских войск. Белоруссия и Узбекистан, в свою очередь, не подписали соглашения о создании Коллективных сил оперативного реагирования, который все остальные участники ОДКБ подписали ещё на предыдущем саммите в Москве. Слово политологу Евгению Кришталёву.
Евгений Кришталев: Пока нет никакого близкого подобия аналогу НАТО, хотя в принципе идея закладывается именно такая, то есть создание не в виде Варшавского договора, а в виде ОДКБ, возможно с потенциально подключением более широкого формата в режиме ШОСа. Но это идея на десятилетия, а может быть и дальше, опять-таки, насколько эта вещь может вылиться в какой-то военный союз, пока очень проблематично сказать, пока очень далеко от этого.
Олег Кусов: Российские политики много говорят о Коллективных силах быстрого реагирования ОДКБ, но этих сил нет пока даже на бумаге, подчёркивает политолог Евгений Кришталёв.
Евгений Кришталев: Формально они образованы на бумаге, и то без подписи Лукашенко и без подписи Ислама Каримова. Соответственно, можно сказать, что в принципе еще и на бумаге этого нет. Я так думаю, что саммит показал, что оба лидера дали возможность России в этом плане действовать дальше, невзирая на формальную незаконченность документа. Сам процесс формирования будет достаточно простым. Будут выделены какие-то военные единицы, какие-то дивизии или какие-то части, бригады, которые назовутся этими силами КСОР, причем эти военные части будут сформированы соответственно не только Россией, возможно, Казахстан, потому что Казахстан идет в русле российской политики и в этом отношении интересы двух стран совпадают гораздо больше. Формирование будет достаточно быстрым. База новая, которая будет в Киргизии, она станет первой площадкой, возможно, для формрования частей. Но вопрос базирования, где это будет базироваться, эти части, в какой форме они будут базироваться, в какой форме будет налажено военное взаимодействие, командование, очень много разных вопросов, которые предстоит решать технического характера, но они будут определяющими.
Олег Кусов: Политолог Бахром Хамраев полагает, что лидеры центральноазиатских стран принимают решения на саммите ОДКБ, исходя из интересов сохранения личной власти.
Бахром Хамраев: Каримов не очень хочет, чтобы ОДКБ в военном сотрудничестве стран Азии, Киргизии находились российские войска. Потому что Каримов не хочет, что, возможно, в дальнейшем угроза для него, для его режима было присутствие российских военных. Каримов этим показал, что американцы не повлияли на его режим и на перемены в Узбекистане, этим он доказывает, что так же не хочет видеть это в ОДКБ. Бакиев, конечно, показал, что хочет укрепить свои позиции, как раз после выборов он хочет в дальнейшем оставаться долго у власти, поэтому может быть договоренности с Россией есть у Бакиева для того, чтобы оказался гарнизон российский в Киргизии.
Олег Кусов: Президент Белоруссии Александр Лукашенко в своих заявлениях подчёркивал, что прибыл в Киргизию не на саммит ОДКБ, а с рабочим визитом в страну. Он не подписал ни одного документа и даже не принял на себя пост председателя в этой организации, от чего Белоруссия отказалась накануне московского саммита ОДКБ, который прошёл 14 июня. Слово политологу Евгению Кришталёву.
Евгений Кришталев: Она вроде бы должна принять председательство в ОДКБ и в этом случае Лукашенко ведет себя немножечко для России странно. Хотя для позиции Белоруссии вполне последовательно. Попытка извлечь из ситуации максимальную выгоду для своей страны, для своего политического режима тем, чтобы попытаться опять из России выбить по максимуму и при этом не потерять своих связей с Евросоюзом налаживающихся и Соединенными Штатами. То есть такая попытка балансирования, она не очень может быть уклюже получается у Александра Лукашенко, но пока она получается, она есть.
Олег Кусов: Как я понял, ни одного документа он там не подписал.
Евгений Кришталев: Нет, Лукашенко ничего не стал подписывать. Он покормил завтраками, сказал, что мы будем, как только, так сразу. Опять-таки, исходя из этих положений, говорить о том, что саммит удался полностью, конечно, не приходится.
Олег Кусов: И тут я еще хочу заметить, что в преддверии годовщины российско-грузинского конфликта Лукашенко опять ушел от вопроса о возможном признании Южной Осетии и Абхазии.
Евгений Кришталев: Все отношения между странами увязываются в более сложную комплексную схему. Одно обязательно зависит от другого и постоянно идет процесс увязок. То же самое в ОДКБ – одна линия поставки продуктов, вторая линия связей Белоруссии с ЕС и Соединенными Штатами, третья линия газовые и нефтяные дела, четвертая линия. Много всяких таких линий, которые переплетены между собой очень тесно. Прогресс по одной не всегда означает, что будет прогресс по другим. Югоосетинский конфликт с Грузией – это еще одна из болезненных составляющих российско-белорусских отношений, которая влияет на общий тренд движения сближения стран. Вроде бы они в союзе находятся, но союзнических отношений не видно вообще.
Олег Кусов: Директор региональных программ Белорусского Аналитического центра "Стратегия" Илья Рассолов полагает, что Минск медленно, но уверенно дрейфует в сторону Запада.
Илья Рассолов: Отношения между Белоруссией и Россией становятся более прозрачные, простые, поддающиеся прогнозу. И в частности, сменяется интеграционная маскировка и слетает братская демагогия, которая была между странами на протяжении последних трех-четырех лет. Проект союзного государства по сути дела потерпел крах и приближается к точке невозврата. Нужно сказать, что визит Лукашенко так или иначе на саммит ОДКБ был знаковый. И это связано с тем, что, во-первых, он поехал. И во-вторых, ему удалось поговорить с президентом России, обменяться несколькими фразами. Лукашенко не удалось решить вопрос третьего транша второго кредита, в частности, речь шла о 500 миллионов долларов, и Россия ничего об этом не говорила.
Олег Кусов: Белоруссия переходит к многовекторной политике, вызывая недовольство у Кремля, отмечает руководитель Центра по изучению постсоветского пространства Алексей Власов.
Алексей Власов: При всей внешней импульсивности и субъективированности многих поступков белорусского лидера, они под собой имеют достаточно четкие основания. Эти основания связаны с тем, что, видимо, в Минске окончательно решили перейти на те же принципы многовекторной политики, которых уже давно и достаточно успешно придерживаются центральноазиатские государства. В то время как у Белоруссии в экономических, военно-политических причин в гораздо большей степени было заявлено с интересами России, рассматривалось на Западе как главный форпост Кремля на этом направлении. Исходя из такого стремления к гибкой многовекторной политике, я понимаю Лукашенко. Каждый действует в рамках той логики, которой обладает, тех инструментов, которые находятся в его руках. Конечно, не хватает среднеазиатской гибкости и хитрости, вождей таких, как Назарбаев или Каримов. Поэтому переход к многовекторной дипломатии Лукашенко осуществляет несколько прямолинейно, что вызывает дополнительное раздражение и недовольство Кремля. Но нужно признать, что это закономерный процесс и он идет по сути дела по той же логике, которой шли пять-шесть лет назад и другие постсоветские страны.
Олег Кусов: Москва пытается превратить ОДКБ во влиятельную организацию, однако многим экспертам остаются непонятными принципы, на основе которых эта организация могла бы успешно функционировать.
Евгений Кришталев: ОДКБ может стать таким сильным, мощным и влиятельным блоком в том случае, если у всех стран, которые в него входят, будут общие интересы и общая заинтересованность в развитии этой организации. Понять, что общего между Таджикистаном и Арменией достаточно сложно. Когда будет найдена эта нить и эта составляющая, я думаю, через какое-то время ОДКБ может состояться как организация.
Олег Кусов: Так считает российский политолог Евгений Кришталёв.
