Надежда Гладыш: Ветреным днем в середине июля мне довелось совершить длительную прогулку вдоль развороченной набережной Ижевского пруда. Превращенная в громадную стройку, набережная, по мысли и слову президента Удмуртии Александра Волкова, должна стать как в Ницце, где он побывал несколько лет назад. В 2010 году Ижевск будет отмечать 250-летие со дня основания. Поэтому за набережную взялись всерьез. Настолько, что это грозит сносом целому ряду памятников истории и культуры.
Мой гид в этом путешествии в прошлое – историк и краевед Игорь Кобзев, большой знаток ижевской старины. Отправной точкой стало здание 40-х годов XIX века – ложевое сушило, стоящее на охране государства. Комплекс зданий ижевских заводов характерен тем, что промышленные объекты здесь строили в высоком стиле. А главный корпус Ижевского оружейного завода с башней является памятником федерального значения. Игорь Кобзев цитирует свое письмо в адрес Министра культуры Удмуртии.
Игорь Кобзев: Я написал письмо министру: "В настоящее время на верхней набережной ижевского пруда севернее Генеральского дома идет погром памятника истории культуры ложевого сушила 1846 год, поздний классицизм. У ложевого сушила, оружейного завода, разобрана крыша, оголены кирпичные столбы старинной кладки. К обезглавленному памятнику привезены новые кирпичи, видимо, для надстройки второго этажа. Прошу срочно приостановить погром памятника истории культуры XIX века и разобраться в причинах вандализма".
Надежда Гладыш: Спустившись по крутому склону от Генеральского дома – резиденции военного начальства до революции и чрезвычайки в годы гражданской войны - мы подошли к комплексу зданий второй половины XIX века. Это пивной завод купца Бодалева. Игорь Кобзев считает, что отмена крепостного права пагубно сказалась на нравах населения ижевского завода. И строительство пивзавода в непосредственной близи к дворянскому кварталу – для историка показатель удручающий.
Игорь Кобзев: До 64 года нельзя было курить на улицах, запрещено было, могли пороть перед колонной. Здесь тюрьмы были. Нельзя было пороть только кафтанщиков. А потом свобода появилась. Потом появились мертво-пьяные поперек улицы.
Надежда Гладыш: Когда мы миновали тело плотины, давшей в 1760 году начало железоделательному заводу на реке Иж, как раз было время, когда современные рабочие после окончания смены шли с проходных, прикладываясь на ходу к пивным бутылкам. И рассказ историка точно лег на нынешнюю ситуацию.
Игорь Кобзев: Через здание проходили в каналы, и они впадали в шлюзовой залив. Шлюзовой залив на старых планах – там несколько островов даже было. Когда я приходил с фотоаппаратом, я завод не снимал. Несколько раз приезжали с автоматами, меня брали. Я без паспорта ходил. Но никто не обращает внимания, когда ты с пивом идешь. Все можно. Это нормально. Портишь, кидаешь бутылки, мочишься. Меня арестовывали еще перед арсеналом, я помню. Я снимал арсенал, а не президентский дворец.
Надежда Гладыш: На этот раз нас не стали задерживать, даже несколько снимков мне удалось сделать – дореволюционная кирпичная кладка на стенке шлюза была неизвестно кем подновлена, и, конечно, без участия реставраторов. А бдительные рабочие, потеряв к нам интерес, стали подниматься по так называемой Немецкой лестнице.
Игорь Кобзев: Дальше – следующее. Рядом здесь так называемая Немецкая лестница, чугунная. Мы сейчас пойдем по ней. Она построена была пленными немцами после войны, поэтому так ее и называют. Очень важно, что она чугунная. Так вот Волков хотел здесь сделать мраморную. С ним поговорили и оставили чугунную. Могли ведь уничтожить и все. Ведь исторически она чугунная. Вообще, чугунных сооружений здесь было очень много. Это все в стилистику завода входит, в том числе чугунным, а не гранитным был Михайловский столб 1852 года. Ангел там бронзовый, а сама она была чугунная, а не гранитная. А ее сделали гранитной. И надпись на ней тоже не историческая. Историческая надпись была другая: "Незабвенному генералу-фельдцехмейстеру признательные подчиненные". Видимо, не понравилось. Генерал-фельдцехмейстер – это глава военной промышленности России. Это Великий князь Михаил Павлович, он умер в 1852 году, и ему поставили. Это ведь история! Нельзя что-то придумывать, какую-то другую табличку.
Надежда Гладыш: Вот и беседки-ротонды 1936 года постройки в результате реконструкции набережной ижевчане уже недосчитались. Была она деревянная, легкая, изящная. А вернуть обещают помпезную, мраморную.
Мой гид в этом путешествии в прошлое – историк и краевед Игорь Кобзев, большой знаток ижевской старины. Отправной точкой стало здание 40-х годов XIX века – ложевое сушило, стоящее на охране государства. Комплекс зданий ижевских заводов характерен тем, что промышленные объекты здесь строили в высоком стиле. А главный корпус Ижевского оружейного завода с башней является памятником федерального значения. Игорь Кобзев цитирует свое письмо в адрес Министра культуры Удмуртии.
Игорь Кобзев: Я написал письмо министру: "В настоящее время на верхней набережной ижевского пруда севернее Генеральского дома идет погром памятника истории культуры ложевого сушила 1846 год, поздний классицизм. У ложевого сушила, оружейного завода, разобрана крыша, оголены кирпичные столбы старинной кладки. К обезглавленному памятнику привезены новые кирпичи, видимо, для надстройки второго этажа. Прошу срочно приостановить погром памятника истории культуры XIX века и разобраться в причинах вандализма".
Надежда Гладыш: Спустившись по крутому склону от Генеральского дома – резиденции военного начальства до революции и чрезвычайки в годы гражданской войны - мы подошли к комплексу зданий второй половины XIX века. Это пивной завод купца Бодалева. Игорь Кобзев считает, что отмена крепостного права пагубно сказалась на нравах населения ижевского завода. И строительство пивзавода в непосредственной близи к дворянскому кварталу – для историка показатель удручающий.
Игорь Кобзев: До 64 года нельзя было курить на улицах, запрещено было, могли пороть перед колонной. Здесь тюрьмы были. Нельзя было пороть только кафтанщиков. А потом свобода появилась. Потом появились мертво-пьяные поперек улицы.
Надежда Гладыш: Когда мы миновали тело плотины, давшей в 1760 году начало железоделательному заводу на реке Иж, как раз было время, когда современные рабочие после окончания смены шли с проходных, прикладываясь на ходу к пивным бутылкам. И рассказ историка точно лег на нынешнюю ситуацию.
Игорь Кобзев: Через здание проходили в каналы, и они впадали в шлюзовой залив. Шлюзовой залив на старых планах – там несколько островов даже было. Когда я приходил с фотоаппаратом, я завод не снимал. Несколько раз приезжали с автоматами, меня брали. Я без паспорта ходил. Но никто не обращает внимания, когда ты с пивом идешь. Все можно. Это нормально. Портишь, кидаешь бутылки, мочишься. Меня арестовывали еще перед арсеналом, я помню. Я снимал арсенал, а не президентский дворец.
Надежда Гладыш: На этот раз нас не стали задерживать, даже несколько снимков мне удалось сделать – дореволюционная кирпичная кладка на стенке шлюза была неизвестно кем подновлена, и, конечно, без участия реставраторов. А бдительные рабочие, потеряв к нам интерес, стали подниматься по так называемой Немецкой лестнице.
Игорь Кобзев: Дальше – следующее. Рядом здесь так называемая Немецкая лестница, чугунная. Мы сейчас пойдем по ней. Она построена была пленными немцами после войны, поэтому так ее и называют. Очень важно, что она чугунная. Так вот Волков хотел здесь сделать мраморную. С ним поговорили и оставили чугунную. Могли ведь уничтожить и все. Ведь исторически она чугунная. Вообще, чугунных сооружений здесь было очень много. Это все в стилистику завода входит, в том числе чугунным, а не гранитным был Михайловский столб 1852 года. Ангел там бронзовый, а сама она была чугунная, а не гранитная. А ее сделали гранитной. И надпись на ней тоже не историческая. Историческая надпись была другая: "Незабвенному генералу-фельдцехмейстеру признательные подчиненные". Видимо, не понравилось. Генерал-фельдцехмейстер – это глава военной промышленности России. Это Великий князь Михаил Павлович, он умер в 1852 году, и ему поставили. Это ведь история! Нельзя что-то придумывать, какую-то другую табличку.
Надежда Гладыш: Вот и беседки-ротонды 1936 года постройки в результате реконструкции набережной ижевчане уже недосчитались. Была она деревянная, легкая, изящная. А вернуть обещают помпезную, мраморную.
