Началось разрушение Черкизовского рынка. Пустырь понадобился под физкультурно-оздоровительный комплекс, который сразу же начнут строить. Если все пойдет хорошо, то для стройки сделают проект. Если дальше все пойдет совсем хорошо, то для проекта даже найдут деньги.
В среду 10 августа завершилось создание пакета законов и ведомственных инструкций. Пакет, как каменная стена, оградит мелкого предпринимателя от ведомственного произвола. Вот так взять да закрыть одну частную лавку скоро будет нельзя. Вот так взять и закрыть десяток тысяч лавок пока еще можно.
Я точно помню, когда впервые со всей непреклонностью заговорили о том, что мелкий бизнес больше не надо кошмарить. Разговор затеял Дмитрий Медведев. Он тогда был тем, что по-английски называется president elect, а по-русски, скорее всего, - ИПЕНВД. То есть, Избранный Президент Еще Не Вступивший в Должность. Конечно, русская аббревиатура получается не ахти благозвучной. Но ВКП(б) куда как уродливее, а ничего, привыкли.
Примериваясь к наивысшему креслу страны, Дм. Медведев провел свое первое совещание с губернаторами. На повестке дня был один вопрос: запрет на любые виды проверок, совершенно измотавших и обескровивших мелкий бизнес России. Как вариант, вместо полного запрета рассматривался и трехлетний мораторий на ведомственные инспекции. Но с более жесткими мерами защиты: чтобы ни пожарные, ни санврачи, ни милиция к малому бизнесу - ни ногой. Никогда и ни под каким предлогом.
Тогда же назывались нехорошие цифры. Каждая малая бизнес-точка подвергается проверке от 80 до 200 раз в году. Иной день бывает по несколько проверок. Полчища инспекционной саранчи выедают из малого бизнеса всю денежную плоть, оставляя на доедок налоговым органам лишь бездушную оболочку. Попытки усмирить пожарных и санврачей ни к чему не приводят. Их изобретательность не знает пределов. Их неуязвимость внушает страх. Выражаясь словами поэта, их не объехать и не обойти, единственный выход – взорвать!
Как и вы, дорогой мой читатель, я ни разу еще не был губернатором. Точная статистика возгораемости и замусоренности регионов, в каждый из которых уместится по полторы Франции, мне неведома. Но в мелких харчевнях я едывал, а в малых цирюльнях бывал постригаем. Клянусь, я вовсе не враг бизнесу вообще, малому – в особенности. Но в те конкретные минуты мне очень хотелось, чтобы обошлось без взрывов. Чтобы откуда-нибудь возник строгий санитар и стол, за которым я ел, перестал быть липким. Чтобы пришел пожарный, и чьи-то серые, уже давно не живые волосы перестали тихо шелестеть у меня под ногами.
Конечно, губернаторы не питаются в подозрительных харчевнях и стригут их люди, на то особо уполномоченные. Но какой же русский губернатор не дока в разных предпринимательствах! И кто из них не знает, что - почем! Хотя коррупции все бизнесы покорны, но размер имеет значение. Всесильный "Лукойл" гневно отвернется от взятки в жалкий десяток миллионов долларов. Овощной ритэйлер "Ибрагимов ПБОЮЛ" без колебаний бросит свой бренд под ноги любому проходимцу, лишь мельком взглянув на пачку баксов или ствол пистолета.
Когда ипенвд Медведев гневно (и вполне справедливо) распинал взяточников из пожарно-, санитарно-, правоохранительных сфер, все губернаторы согласно кивали головами. Когда он выкликал очередного оратора по имени, выкликнутый делал мысленный шаг вперед, набирал полную грудь воздуха и охотно докладывал свое полное и безоговорочное удовлетворение. Глядя на эту стихию непреодолимого единодушия, я тогда еще подумал: не может быть! Вот этот… Или вон тот, в парижском галстуке… Ну, должен же найтись среди них хоть один, кто встанет и скажет: так нельзя, Дмитрий Анатольевич! Нельзя оставлять потребителя один на один со всем малым бизнесом. Он ведь такой разный, этот бизнес. За целых три года – это же сколько едоков успеют они потравить лихими пельменями! Сколько недостач погасить ничьими пожарами!
И еще я помню, что Медведев жарко упрашивал, ну, буквально умолял высокое собрание выдвинуть хоть какие-нибудь возражения против его предложений. Может, ипенвд и сам чуток сомневался. А может, нуждался в сопротивлении, чтобы с блеском преодолеть его. Не умолил. Чистые взоры губернаторов отражали только две мысли. Первая: совершенно верно, Дмитрий Анатольевич! И вторая: давно пора, Дмитрий Анатольевич! Я тогда еще подумал, что Медведев очень правильно сделал, если оставил все ценные вещи у себя в кабинете. В компании господ с такими искренними глазами, с такими правдивыми и гуманными лицами, бдительности нельзя терять ни на миг.
Прошло всего полтора года, и пророчество поэта сбылось. Черкизовский рынок не объехали, не обошли. Его взорвали. Без предупреждения и в одночасье. Огромной бомбой в мегатонны бюрократического тротила. Поезд, на бешеной скорости вонзившийся в стену, не разбил бы столько судеб, сколько погубил черный замок, вдруг повешенный на ворота рынка. Пропал товар – и черт с ним! Пропало торговое оборудование – и с ним черт! Пропали рабочие места – и черт с ними! Пропали тонкая паутина деловых связей – и черт с ней! Сгорели кредиты, на которых маленькие люди поддерживали свои маленькие бизнесы, чтобы кормить свои маленькие, никому, кроме них, не нужные семьи. Всем им – тысячу чертей!
И никто из сотни тех, в парижских галстуках, кто истово клялся бывшему ипенвду Медведеву защитить и охранить малый бизнес, не поднялся и не сказал: так нельзя, Дмитрий Анатольевич! Если на рынке грязно, надо подмести. Если огнеопасно – купить брандспойты. Если надо закрыть – вывесить вначале объявление, а потом замок, не наоборот. Хотя нелегальные китайцы – тоже люди, но мы еще разоряем тысячи своих, легальных и круглоглазых. Если мы терпели это в тучные годы – зачем разгоняем в кризис? Если хотим наказать богачей – для чего лупим бедных? Если не находим владельцев чужой миллиардной контрабанды – отчего не заглядываем в собственную таможню?
Из тысячи чертей, которые в эти дни пляшут на развалинах Черкизона, хотелось бы найти хоть одного чертенка. Такого толкового, информированного беса, который смог бы объяснить нам: какого черта! На кой черт мусолить законы в защиту одного, если на произвол бюрократов остаются тысячи? Зачем срочно создавать пустыри под здания, для которых нет денег? А также: для чего попу гармонь, если он на ней играть не умеет и не хочет?
В среду 10 августа завершилось создание пакета законов и ведомственных инструкций. Пакет, как каменная стена, оградит мелкого предпринимателя от ведомственного произвола. Вот так взять да закрыть одну частную лавку скоро будет нельзя. Вот так взять и закрыть десяток тысяч лавок пока еще можно.
Я точно помню, когда впервые со всей непреклонностью заговорили о том, что мелкий бизнес больше не надо кошмарить. Разговор затеял Дмитрий Медведев. Он тогда был тем, что по-английски называется president elect, а по-русски, скорее всего, - ИПЕНВД. То есть, Избранный Президент Еще Не Вступивший в Должность. Конечно, русская аббревиатура получается не ахти благозвучной. Но ВКП(б) куда как уродливее, а ничего, привыкли.
Примериваясь к наивысшему креслу страны, Дм. Медведев провел свое первое совещание с губернаторами. На повестке дня был один вопрос: запрет на любые виды проверок, совершенно измотавших и обескровивших мелкий бизнес России. Как вариант, вместо полного запрета рассматривался и трехлетний мораторий на ведомственные инспекции. Но с более жесткими мерами защиты: чтобы ни пожарные, ни санврачи, ни милиция к малому бизнесу - ни ногой. Никогда и ни под каким предлогом.
Тогда же назывались нехорошие цифры. Каждая малая бизнес-точка подвергается проверке от 80 до 200 раз в году. Иной день бывает по несколько проверок. Полчища инспекционной саранчи выедают из малого бизнеса всю денежную плоть, оставляя на доедок налоговым органам лишь бездушную оболочку. Попытки усмирить пожарных и санврачей ни к чему не приводят. Их изобретательность не знает пределов. Их неуязвимость внушает страх. Выражаясь словами поэта, их не объехать и не обойти, единственный выход – взорвать!
Как и вы, дорогой мой читатель, я ни разу еще не был губернатором. Точная статистика возгораемости и замусоренности регионов, в каждый из которых уместится по полторы Франции, мне неведома. Но в мелких харчевнях я едывал, а в малых цирюльнях бывал постригаем. Клянусь, я вовсе не враг бизнесу вообще, малому – в особенности. Но в те конкретные минуты мне очень хотелось, чтобы обошлось без взрывов. Чтобы откуда-нибудь возник строгий санитар и стол, за которым я ел, перестал быть липким. Чтобы пришел пожарный, и чьи-то серые, уже давно не живые волосы перестали тихо шелестеть у меня под ногами.
Конечно, губернаторы не питаются в подозрительных харчевнях и стригут их люди, на то особо уполномоченные. Но какой же русский губернатор не дока в разных предпринимательствах! И кто из них не знает, что - почем! Хотя коррупции все бизнесы покорны, но размер имеет значение. Всесильный "Лукойл" гневно отвернется от взятки в жалкий десяток миллионов долларов. Овощной ритэйлер "Ибрагимов ПБОЮЛ" без колебаний бросит свой бренд под ноги любому проходимцу, лишь мельком взглянув на пачку баксов или ствол пистолета.
Когда ипенвд Медведев гневно (и вполне справедливо) распинал взяточников из пожарно-, санитарно-, правоохранительных сфер, все губернаторы согласно кивали головами. Когда он выкликал очередного оратора по имени, выкликнутый делал мысленный шаг вперед, набирал полную грудь воздуха и охотно докладывал свое полное и безоговорочное удовлетворение. Глядя на эту стихию непреодолимого единодушия, я тогда еще подумал: не может быть! Вот этот… Или вон тот, в парижском галстуке… Ну, должен же найтись среди них хоть один, кто встанет и скажет: так нельзя, Дмитрий Анатольевич! Нельзя оставлять потребителя один на один со всем малым бизнесом. Он ведь такой разный, этот бизнес. За целых три года – это же сколько едоков успеют они потравить лихими пельменями! Сколько недостач погасить ничьими пожарами!
И еще я помню, что Медведев жарко упрашивал, ну, буквально умолял высокое собрание выдвинуть хоть какие-нибудь возражения против его предложений. Может, ипенвд и сам чуток сомневался. А может, нуждался в сопротивлении, чтобы с блеском преодолеть его. Не умолил. Чистые взоры губернаторов отражали только две мысли. Первая: совершенно верно, Дмитрий Анатольевич! И вторая: давно пора, Дмитрий Анатольевич! Я тогда еще подумал, что Медведев очень правильно сделал, если оставил все ценные вещи у себя в кабинете. В компании господ с такими искренними глазами, с такими правдивыми и гуманными лицами, бдительности нельзя терять ни на миг.
Прошло всего полтора года, и пророчество поэта сбылось. Черкизовский рынок не объехали, не обошли. Его взорвали. Без предупреждения и в одночасье. Огромной бомбой в мегатонны бюрократического тротила. Поезд, на бешеной скорости вонзившийся в стену, не разбил бы столько судеб, сколько погубил черный замок, вдруг повешенный на ворота рынка. Пропал товар – и черт с ним! Пропало торговое оборудование – и с ним черт! Пропали рабочие места – и черт с ними! Пропали тонкая паутина деловых связей – и черт с ней! Сгорели кредиты, на которых маленькие люди поддерживали свои маленькие бизнесы, чтобы кормить свои маленькие, никому, кроме них, не нужные семьи. Всем им – тысячу чертей!
И никто из сотни тех, в парижских галстуках, кто истово клялся бывшему ипенвду Медведеву защитить и охранить малый бизнес, не поднялся и не сказал: так нельзя, Дмитрий Анатольевич! Если на рынке грязно, надо подмести. Если огнеопасно – купить брандспойты. Если надо закрыть – вывесить вначале объявление, а потом замок, не наоборот. Хотя нелегальные китайцы – тоже люди, но мы еще разоряем тысячи своих, легальных и круглоглазых. Если мы терпели это в тучные годы – зачем разгоняем в кризис? Если хотим наказать богачей – для чего лупим бедных? Если не находим владельцев чужой миллиардной контрабанды – отчего не заглядываем в собственную таможню?
Из тысячи чертей, которые в эти дни пляшут на развалинах Черкизона, хотелось бы найти хоть одного чертенка. Такого толкового, информированного беса, который смог бы объяснить нам: какого черта! На кой черт мусолить законы в защиту одного, если на произвол бюрократов остаются тысячи? Зачем срочно создавать пустыри под здания, для которых нет денег? А также: для чего попу гармонь, если он на ней играть не умеет и не хочет?
