Виктор Резунков: В нашей Петербургской студии сегодня в гостях известный специалист по системному анализу аварий и катастроф, независимый ученый Александр Захаров.
Авария на Саяно-Шушенской гидроэлектростанции, столкновение двух истребителей «Су-27» в небе над Жуковским, неисправности сразу на нескольких бортах российских самолетов, приведшие к их вынужденной посадке, гибель учебного самолета – и все это в течение только трех дней августа, который журналисты уже успели назвать «черным месяцем», вновь заставили говорить о некой чуть ли не мистической закономерности, о злом роке. Однако, если не говорить о мистике, невольно простой человек задастся вопросом: а можно ли прогнозировать возникновение ситуаций, при которых наиболее вероятны катастрофы и аварии, есть ли какие-либо закономерности, и в чем они заключаются, если есть, позволяющие определить вероятность возникновения опасной ситуации, которая может привести к катастрофе? Вот об этом, а также о многом другом мы и будем говорить сегодня.
Александр, вы уже почти два десятилетия занимаетесь исследованиями в области теории закономерностей развития событий на основе энергетического резонанса. Расскажите, пожалуйста, подробно, что лежит в основе этой науки?
Александр Захаров: В основе науки лежат энергетические ритмы природы, исходя из которых можно достаточно точно высчитать энергетику и напряжение энергетическое любого объекта или субъекта – а это человек, та же гидроэлектростанция, самолет, автомобиль и так далее. И опыт изучения показывает, что можно даже измерить эти напряжения, зафиксировать, как это все проявляется, что дает абсолютно четкие основания для того, чтобы спрогнозировать какие-то аварийные ситуации на субъекте, на объекте и предупредить возникающие конфликтные или аварийные ситуации.
Виктор Резунков: А как это выглядит? Например, самолет. Как все это можно определить?
Александр Захаров: У самолета есть определенный момент, когда он выпускается с завода, есть какие-то параметры, есть данные самолета, по которым можно просчитать его энергетические характеристики, то есть его энергетический паспорт, насколько в нем – в кузове самолета, в двигателе самолета – накопилась каким-то образом, а это другая история, как это все происходит, почему происходит накопление какой-то отрицательной энергии, которая просится наружу, так скажем. И в определенный момент эта отрицательная энергия, не находя выхода, а она по рисунку принадлежит только данному самолету или только данной гидроэлектростанции, в определенный момент, который также просчитывается достаточно хорошо и эффективно, как показывает десятилетний опыт детального изучения аварий и катастроф, происходит выброс этой отрицательной энергии. И от длительности природных напряжений, когда природа готова принять этот удар... если природа готова принять удар в течение двух-трех дней, то каких-то гигантских потрясений в эти два-три дня не происходит, а происходят локальные пожары, взрывы бытового газа, аварийные посадки самолетов и так далее. Но когда приходят сезоны аварий и катастроф, а они бывают раз в год, на 2,5-3 месяца...
Виктор Резунков: А обязательно раз в год бывают такие сезоны?
Александр Захаров: Да, как правило, раз в год сдвигается обычно... год на год не приходится, но вот эта осень – сентябрь, октябрь и ноябрь – об этом страшном аварийном сезоне, который нам еще предстоит увидеть, и который уже начался, я написал не один десяток писем во все инстанции официальные, включая Администрацию президента, МЧС. И более того, 2,5 года назад я выступал в Институте гидротехники имени Веденеева, который входит в состав «РусГидро», на ученом совете с докладом о возможности прогнозирования аварийных ситуаций на объектах гидроэлектростанций. В частности, по Саяно-Шушенской, по Бурейской, по Братской ГЭС и так далее. Но тогда, к сожалению, рассмотрев мои графики и реальные отчеты по месяцам за 2006 год, когда были какие-то пожары небольшие на гидроэлектростанциях, отклонения, внештатные ситуации, и которые попали в расчетные точки, то комиссия, которая слушала, была несколько в шоке. И максимум, что они сделали, это в протоколе написали, что «принято к сведению». Но дальше, конечно, не идет, потому что в Российской Академии наук я даже не обнаружил за прошедшие пять лет никаких ни центров, никаких ученых, кто бы научно занимался прогнозированием и изучением аварий и катастроф. То есть все занимаются техническими запасами прочности, скоростью взрыва и так далее. Но вот стечением обстоятельств, человеческим фактором, как влияет климат, погода, и все это вместе научно – я не нашел, к величайшему сожалению, никого абсолютно.
Виктор Резунков: А чем вы это можете объяснить? На Западе существуют какие-то подобного рода исследовательские центры?
Александр Захаров: Опыт изучения западного рынка, в частности, прошлый год, в течение 8 месяцев был сформирован даже интернет-сайт по Соединенным Штатам русскоязычный, и велась кампания очень серьезная, но опыт показал, что научные структуры тех же Соединенных Штатов очень глубоко и сильно изучают точно так же технические запасы прочности, организационные запасы прочности. То есть там организовано все на достаточно высоком уровне, но комплексно, системно точно так же я не нашел никого, кто бы там изучал системные причины аварий и катастроф. Вот сейчас идет ураган «Билл». По моим графикам, следующий всплеск достаточно мощный – это с 26 августа по 5 сентября. Вот в этот период, по моим расчетам, «Билл» должен прийти числа 26-го, все разнести опять там и 5-го числа уйти спокойно. И все будут потом разводить руками: «Ах, как точно опять угадали, попали!». А я могу поспорить на 99%, что опять так и будет.
Виктор Резунков: Скажите, как по вашей методике определяются угрозы, место, время и тема?
Александр Захаров: Чтобы определить аварийность, надо знать время, место и тему. Время. Существуют, и это проверено уже годами, графики всплесков природного напряжения, когда указывается время проявления аварийных ситуаций по масштабности. Если идет два дня – это чрезвычайное происшествие. Если идет это три-четыре недели, месяц-два, сезон – надо ждать масштабных социальных потрясений, политических, военных конфликтов, наводнений, землетрясений масштабных, техногенных, как Саяны, и так далее. То есть время известно, по графикам можно высчитать.
Дальше берем объект любой, ту же Саяно-Шушенскую ГЭС. Я предлагал еще 2,5 года назад взять ряд крупных гидроэлектростанций на сопровождение, например, атомную электростанцию в Сосновом Бору и так далее. То есть место мы сразу локализуем и определяем: вот это место, берем его на сопровождение. Далее мы берем параметры этого места: инфраструктуру, какие-то характеристики. Сейчас в рамках передачи сложно об этом сказать, но это реальные параметры, которые можно взять для расчета. И составляется для каждого объекта персональная карта напряжений. Вот для Саяно-Шушенской ГЭС я могу за три месяца составить персональную карту напряжения. И я могу с полной уверенностью сказать, что не только Саяно-Шушенская ГЭС, но и другие гидроэлектростанции точно так же подвержены необъяснимым, как сейчас говорят, с точки зрения современной науки авариям. Потому что там не просто персональная карта напряжения, а там будет персональная карта перенапряжений по целому ряду физических причин совершенно понятных, о которых можно рассказать, померить, показать и так далее.
Виктор Резунков: Александр, и никакой мистики в вашем методе абсолютно нет?
Александр Захаров: Нет. Есть такое слово «предсказание», которым пользовались во все века. Я занимаюсь прогнозированием, которое, как выяснилось, просто пугает официальные структуры, потому что лучше бы я занимался предсказаниями – тогда можно было бы списать на какие-то особенности моего природного склада, дара и так далее. Но когда я во всеуслышание заявляю и показываю, что у меня есть просто курсы обучения, я могу людей готовить, и не просто готовить, а сериями готовить и в больших количествах, то это уже становится системой научной. И никакой мистики абсолютно тут нет, это все объяснимо. Любая гипотеза имеет место быть, когда она отвечает на максимум вопросов, которые возникают в процессе какого-то явления.
Виктор Резунков: Журналисты сейчас обсуждают эту тему, как всегда, в августе. Скажите, почему в августе такой всплеск или такие широкомасштабные происходят аварии или несчастные случаи?
Александр Захаров: Часто бывают августовские события, но не каждый август. В прошлом году, я помню, особенно ничего не было.
Виктор Резунков: Война была в прошлом году.
Александр Захаров: Ну да, можно и так сказать. Есть определенный алгоритм, который завязывается на август. То есть, конечно, это больше связано с социальными напряжениями, которые генерируют определенную концентрацию энергетики природы. То есть это и перемещение масс из отпусков, конечно, это все влияет, это и приближение осени, с каникул возвращаются политики и так далее. Вот рассматривая землетрясения, мне был задан такой вопрос, и я сказал, что землетрясения есть эволюционные, когда Земля сама по графику что-то рождает, пласты и так далее, а есть землетрясения революционные, когда социум сам генерирует своей энергетикой. И конечно, это все надо изучать. И все эти закономерности достаточно много уже где фигурируют. Но опять же системно, чтобы сжато и понятно, на сегодняшний день, к сожалению, этого нет. Ну, конечно, август отличается этим. То есть это предвестник осени, когда все готовятся. Точно так же, как четверг, например, один из дней, когда происходит максимум аварий и катастроф. А почему четверг? Потому что в понедельник – раскачка, вторник-среда – начинаем работать, в четверг надо принять важные решения, потому что в пятницу надо готовиться к даче. И получается, что четверг – это самый «черный» день недели. И обычно куча ДТП в четверг, и самолеты падают в четверг. И можно представить такую базу данных, что всем станет понятно, что четверг – это самый «черный» день недели.
Виктор Резунков: Но вот вы говорили относительно того, что можно создать паспорт какого-то объекта, например, той же электростанции. Вот давайте поговорим по поводу Саяно-Шушенской ГЭС. В каком сегодня состоянии гидроэлектростанции в России? Вы проводили какой-нибудь мониторинг или исследование?
Александр Захаров: Поскольку нас не так много, моих помощников, и приходится заниматься и бизнес-прогнозами, и авиацией, и так далее, то по гидроэлектростанциям известно то, что известно мне, так скажем. Есть такая поговорка: большое дерево притягивает молнию. И сразу бросается в глаза, что практически все гидроэлектростанции - это как что-то потрясающее: стоит в тайге, в горах и так далее. То есть сразу выделяется. Ни инфраструктуры кругом, ничего. То есть резкий перепад, и это сразу создает какое-то биологическое перенапряжение, как с коллайдером в Швейцарии. Я давал много раз эфир на эту тему. И это то же самое. Создается биологическая разность потенциалов, которая вызывает перенапряжение в природе. Потому что природа реагирует на все это очень хорошо. Вот если бы вокруг Саяно-Шушенской ГЭС были бы построены красивые поселки, города, инфраструктура, и Саяно-Шушенская ГЭС плавно бы вписалась в этот регион, то я больше чем уверен, что ничего подобного бы не произошло. А если бы и произошло, то в природе так устроено, что без предупреждения... то есть зима без осени не наступит, а лето без весны не наступит. То есть природа обязательно постучится и скажет: «Я иду с землетрясением». Почему-то птицы и животные все это видят прекрасно, чувствуют, и это все доказано. То же цунами в 2004 году – слоны за два часа убежали, и все об этом знают прекрасно. То есть природа всегда предупредит. Но когда строится вот так, чтобы показать самой природе, что человек – царь природы, то природа в отместку посылает такие сигналы, от которых потом всем становится плохо.
Виктор Резунков: Сергей Шойгу сегодня заявил, что эта авария уникальная, природа ее непонятна, и ничего подобного в мировой практике не наблюдалось.
Александр Захаров: Ну, очень грустно. У меня с МЧС особые отношения. И начиная с 2001 года, столько комиссий меня проверяло и столько было переговоров на всех уровнях – на районных, городских, региональных, в Москве. И генералы из МЧС очень многие меня знают, и лично я встречался, и куча писем, и так далее. Но, к сожалению, все сводится к тому, что я могу показать письма, где написано, что «укажите нам номер вагона, точное время, мы приедем, спасем». На что каждый раз мне хочется ответить: «Может быть, вместо вас еще приехать и спасти?». То есть я понимаю, что люди занимаются своим делом. Это спасатели. И я снимаю шляпу и кланяюсь. Это великие люди, которые занимаются спасательными операциями. Но когда на МЧС возлагается функция научного прогнозирования, естественно, там все разбегаются, потому что там нет ни специалистов, никого. И кто этим будет заниматься – непонятно. Я много лет готов был бесплатно давать: пожалуйста, вот прогнозы бесплатные. Но даже это пугает, потому что МЧС – это бюджетная организация государственная, где все прописано. И страшное русское слово «ответственность», которое пугает страшнее атомной войны. Поэтому от меня все бегают, разбегаются. И 5-летней давности результаты комиссии до сих пор не отдаются, потому что все, кто участвовал в этой комиссии, прекрасно знают, что степень точности графиков не ниже 95%, и от этого становится плохо любому чиновнику. И я с удовольствием Шойгу дам прогнозы, его замам, Фалееву, Болову Владиславу Рамазановичу, Центр «Антистихия», с которым мы знакомы прекрасно заочно, лично друг друга хорошо знаем. Пожалуйста, я дам по Саяно-Шушенской ГЭС, по Бурейской, по Братской, что хотите.
Ситуации до смешного доходили. В марте 2005 года я отправил в Смольный письмо с предупреждением о том, что навигация Невы 2005 года будет страшно аварийной. Я взял специальный график по транспортному судоходству на Неве и так далее. Мне тут же прислали, что «да, все принято к сведению». Ну, естественно, никто не знал, что делать, поэтому ничего не сделали. За лето порядка 10 столкновений с опорами моста, и об этом снята масса передач, и журналисты, которые снимали, они уже со смехом меня приглашали на мосты, они уже сами смеялись. Причем есть график на лето. И в три дня обязательно два-три столкновения в опоры. Я говорю: «А вот следующий всплеск на следующей неделе». Приходит пик следующей недели по графику, и все ждут. И опять два столкновения. То есть до смешного доходило, до курьезов.
А когда Смольный дал указание Академии противопожарной службы заключить со мной контракт, меня вызвали генералы в Санкт-Петербурге по противопожарной академической службе, так скажем, и заставили написать заявление, что я обязуюсь защитить диссертацию в Академии противопожарной службы. И я тут же написал заявление, что «пожалуйста, я обязуюсь защитить диссертацию в Академии противопожарной службы (Московский проспект, 149)». Вот прошло уже пять лет, и они до сих пор не знают, что делать. Я готов защитить диссертацию по противопожарной службе, по прогнозированию паводков на Саяно-Шушенской ГЭС, что угодно. Это абсолютно реально. И я готов перед всей страной нести абсолютную ответственность за то, что я говорю. Потому что тысячи людей, уже десятки тысяч читают на сайтах мои прогнозы и итоги, и у всех волосы шевелятся не от того, что я попадаю точно, а от того, что со мной никто не общается из официальных структур. Вот это на сегодняшний день главный нонсенс, который надо очень серьезно продумать: что происходит? Потому что доходило до того, что мне просто... ну, до угроз пока еще не доходило, но звонки были такие, что откуда я взялся, я позорю вообще официальные структуры и так далее. То есть я вынужден дружить и общаться с серьезным адвокатом, который занимается этими вопросами. Ну, это уже ни в какие ворота не лезет на сегодня.
Виктор Резунков: Сегодня премьер-министр Владимир Путин потребовал проверить все объекты и инфраструктуры в Российской Федерации стратегического значения. Как вы считаете, поможет ли эта проверка в какой-то степени предотвратить катастрофы или аварии?
Александр Захаров: Естественно, как у нас водится, будет создан не один десяток комиссий, которые сначала съездят и поучатся в страны развитые, так сказать, обязательно поедут в Канаду, в Голландию, все это изучат в течение двух-трех лет. А потом проедут по всей Сибири, Дальнему Востоку. И лет через пять сделают вывод, что нужно усилить количество железа, бетона и так далее. Но вот так, чтобы учесть человеческий фактор и стечения обстоятельств, я больше чем уверен, что этого не будет.
Виктор Резунков: А как вы себе представляете такой институт? Как бы он мог существовать, по каким направлениям вести работы?
Александр Захаров: Абсолютно по любым. То есть на сегодняшний день мы, я и мои немногочисленные коллеги, представляем неюридический Центр по системному анализу и прогнозированию аварий и катастроф. И у нас для этого есть все – есть компьютеры, есть методики, есть люди, есть оборудование. И мы получаем заказы, заключаем договоры и с коммерческими структурами, и бизнес консультируем. Я готов консультировать и авиацию, и все что угодно. На сегодняшний день я являюсь маленьким институтом. Пожалуйста, я могу в сторону коммерции, в сторону федерального, все что угодно. Два года назад я разговаривал с одним достаточно серьезным человеком от авиации, и он мне честно признался, что лет 15 назад и в российской авиации, и в мировой было принято негласное решение, что в среднем гибнет 1,5 тысячи человек в год в авиакатастрофах, и не надо содержать никаких ни астрологов, ни ясновидящих, ни институты, голову ломать и мозги напрягать. И достаточно быстро всех расформировали, и делают поправку на 1,5 тысячи человек в год. И вопросов нет. А когда я предлагал межгосударственный авиационный комитет, который прекрасно знает, что 99% самолетов разбиваются в указанное мною время, и можно для каждого самолета составить персональную карту напряжений, им стало очень и очень не по себе. Но вопрос до сих пор не решен.
То есть что со мной будет дальше – это одному Богу известно. И я вынужден для себя просчитывать ситуации, потому что я вижу, прежде всего, напряжение, которое возникает вокруг меня, потому что мне это даром не пройдет. Как в мультфильме про козленка, который умел считать до 10. И когда он начал считать: «А, он и меня сосчитал. Ну, ему это даром не пройдет!». То есть это очень серьезная вещь. Это говорит о самой настоящей научной революции. Единственная надежда у меня – дождаться 2012 года, когда планеты встанут определенным образом – и количество перейдет в качество в головах, в мозгах и так далее. Надежда только на это.
Виктор Резунков: Павел Петрович пишет: «Злой рок в августе, конечно, ни при чем, просто после массовых отпусков люди расслабляются, а включиться в рабочий ритм сразу не получается, вот и подкрадывается пресловутый «человеческий фактор».
Александр Захаров: В общем-то, он прав, потому что август слишком переконцентрирован – и к школе готовятся, и в институт, и так далее. То есть, конечно, есть закономерности определенные.
Виктор Резунков: Александр, давайте поговорим о последней аварии двух самолетов «Су-27» над Жуковским. Пока не названы, конечно, окончательные причины этой аварии, но исполняющий обязанности начальника вооружения ВВС генерал-майор Олег Бармин сказал, что к этой аварии привело трагическое стечение различных обстоятельств. Что вы можете об этом сказать?
Александр Захаров: По моему мнению, по моим теориям, опять же энергетические напряжения, которые возникают вокруг эскадрильи «Русских витязей», которые являются красивой клумбой на общем фоне разрухи, так скажем, то есть, конечно, эта эскадрилья по определению притягивала к себе энергетику, которая накапливалась вокруг самолетов, естественно. И рано или поздно это должно было чем-то закончиться, потому что такие перенапряжения, то есть очень хочется показать, но нужно было сделать все, чтобы вокруг этой эскадрильи был какой-то плавный переход на что-то другое. Я считаю, что абсолютно неизбежны такие вещи, а особенно в нашей авиации. И я опять к осени возвращаюсь, октябрь-ноябрь будут очень тяжелыми для военной авиации. И у меня большое предложение для Минобороны, там меня прекрасно знают: давайте просчитаем персональную карту напряжения, построим для всех бортов важных – 500-700, через компьютер пропустить в течение двух-трех недель можно, зацепиться за самолеты, за вертолеты и так далее. Но аварий будет предостаточно, а особенно октябрь и ноябрь. Так что готовьтесь.
Виктор Резунков: Вадим Николаевич из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Добрый день. Я как раз являюсь представителем той организации, с которой у Александра Маратовича особые отношения. Я в данный момент выступаю не как официальный представитель МЧС, но как человек, который работает в Центре «Антистихия». Вот такой момент. Александр Маратович сказал, что у посетителей его сайта, которые изучают его информацию, волосы шевелятся. И по роду службы, и с Александром Маратовичем у нас были контакты и по телефону, и по переписке, у меня тоже шевелятся волосы, но только совершенно в другую сторону, если так можно сказать.
А суть вот в чем. Графики, которые приводятся за многие месяцы, в том числе один из графиков, который является репрезентативным, с точки зрения Александра Маратовича, май 2008 года – это как раз момент, когда в Китае, в провинции Сычуань было катастрофическое землетрясение. Так вот, исходя из этой статистики, которая является официальной и которая может быть проверена в любой момент, она следующая. Там есть периоды минимума и максимума. Периоды минимума – это наиболее благоприятные периоды. Периоды максимума – это самые катастрофические моменты. Вот я вам даю статистику, которую я веду, которая может быть проверена любым человеком. Май. Пожары. Количество погибших при пожарах в сутки: в период минимума напряженности (подчеркиваю, в наиболее благоприятные периоды) – 34,5 человека в сутки; в периоды максимума (в плохие периоды) – это 30,2 человека в сутки. При этом в период минимума (2 мая), по графикам, - погибло 42 человека, в период максимума (30 мая) погибло 20 человек. То есть с точностью до наоборот. ДТП. В период минимума 3 крупных ДТП (5-го, 6-го, 12 мая) погибли 12, пострадали 27 человек, в период максимума напряженности - 1 ДТП, 1 человек погиб, 10 пострадали. И самое, может быть, важное. Авиакатастрофы, о которых Александр Маратович так много говорит. В период минимума (в мае) произошло 3 авиакатастрофы – 4-го, 25-го и 26 мая. 4-го – спортивный самолет, 2 погибших. 25-го – «Як-52», 2 погибших, 26-го – «Ан-12», 9 погибших. В периоде максимума никаких авиапроисшествий не произошло. Я мог бы вам сказать много информации и по другим, но получаются эти графики с точностью до наоборот.
И следующий момент. Китай. Землетрясение магнитудой 8 баллов, а это катастрофическое землетрясение, произошло 12 мая – по графику минимум. 17 августа – трагедия на Саяно-Шушенской ГЭС в этом году. На графике (каждый может посмотреть эти графики на сайте вашего уважаемого гостя) – тот же самый минимум.
Виктор Резунков: Понятно, Вадим Николаевич. Спасибо большое.
Александр, что ответите Вадиму Николаевичу?
Александр Захаров: С 2001 года я общаюсь со структурами МЧС, и последние 2 года я перестал общаться по одной простой причине. Я с великим удовольствием получу официальное заключение о том, что есть ошибки, что я неправ и так далее. Но не выборочно, как вы говорите – 4 мая, 5 мая и так далее. Сделайте, пожалуйста, за 2008 или за 2009 год, за весь год по всем моим графикам отчет и развейте миф на центральном телевидении о том, что я шарлатан очередной и так далее. Вот этого я не услышал ни разу. Более того, от Центра «Антистихия» в прошлом году по указанию Администрации президента, насколько мне известно, пришло мне письмо официальное, потом еще одно письмо с тем, чтобы я выступил на конференции в Санкт-Петербурге МЧС по вопросам прогнозирования аварий и катастроф. Конференция должна была быть 8-9-10 октября. И я сказал, что в таком ключе, как со мной общаются, мне очень сложно, но, в конце концов, я сказал: «Давайте я выступлю 10-го числа». В последний момент выяснилось, что 10 октября выступлений нет почему-то, как оказалось.
Естественно, есть погрешности по графикам. Но давайте изюм из булки не выковыривать. Тысячи людей следят за графиками. И я жду, чтобы меня разоблачили в целом, системно, а не разово – какой-то самолет пропал, один, второй, третий. Давайте брать все вместе, системно – и тогда будет всем понятно, кто прав, кто виноват. Если вы хотите получить прогнозы вперед – с удовольствием. Но это я хочу сделать официально: кто принял, когда принял, что принял от меня, какие документы. Вот этого тоже не хочет никто делать, и ваша структура в том числе.
Виктор Резунков: Юрий Михайлович из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я проработал в энергетике около 50 лет, и могу точно сказать, что в «Роскоммунэнерго» 33 года я проработал, 30 человек ежегодно у нас погибали от всяких электрических вещей. Это была стабильная цифра. И причем тут графики? И кроме того, я вот эти все гидростанции – и Братскую, и Хишрау ГЭС, и Кегумскую ГЭС – я их посетил. И нам сейчас пудрят мозги, что там гидроудар произошел. Бывает такое дело в отсасывающей трубе, когда шандоры перекроют, волна уйдет, а потом она вернется и ударит. Там темное какое-то дело. И вот как у нас на Чагинской подстанции 500 киловольт. Вот я напрягаю наше Топливно-энергетическое управление, командиру говорю: «Слушай, поедем на Чагинскую подстанцию и разберемся, что осталось от подстанции, что там творится». Я четыре раза был на Большой Бронной, и меня ни разу командир не принял. И в 2005 году была авария. То есть никакого системного анализа, конкретно технических решений. Конечно, графики – это все хорошо, что Захаров клепает. Но раньше в Минэнерго был специальный главк, который занимался анализом всех этих аварий. И потом мы планировали противоаварийные мероприятия. А сейчас этого ничего нет.
Виктор Резунков: Понятно, Юрий Михайлович. Спасибо большое.
Александр, будете как-то комментировать?
Александр Захаров: Да, к сожалению, я изучаю эти вещи тоже. Системы особой не обнаружено. Но надо брать пример развитых стран, а там вплоть до чутья. Вот на МАКС, допустим, насколько мне известно, американская авиация отказалась лететь. Они сослались на то, что кризис, топливо дорогое и так далее. Но, насколько мне известно, в некоторых структурах, в Минобороны развитых стран есть негласные инструкции, что если офицер или солдат-контрактник несколько раз оказывается в непонятной, сложной ситуации, то есть притягивает к себе негатив какой-то, то его тут же отстраняют от должности и переводят куда-то на тыловую работу и так далее. То есть там об этом хорошо известно. И системность там присутствует очень серьезно.
И чтобы меня, так сказать, к стеночке припереть, что я в чем-то неправ, - пожалуйста, я с удовольствием жду системного развеивания мифа о моих теориях, но никак не выборочного.
Виктор Резунков: Владимир Алексеевич из Москвы, добрый день.
Слушатель: Добрый день. Я, к сожалению, не могу ни опровергнуть, ни подтвердить мнения предшествующих выступающих. Я далек от проблем, которыми и вы занимаетесь, и ваши оппоненты. Но вот мне сейчас на память пришел случай, он датируется началом 1960-ых годов. Был такой не метеоролог Дьяков, который предсказал Фиделю Кастро за год тайфун на Кубу, который, к счастью, прошел немножко севернее, но сроки совпали. И в «Правде» была статья, где было четко сказано Академии наук разработать методологию с учетом прогнозирования солнечной активности. И воз поныне там. Я задавал вопрос и Вильфанду, и нашему академику Израэлю. Ответ – ни да, ни нет. В общем, этот вопрос как бы в долгий ящик отложен. Так что я вам сочувствую и желаю вам побольше энергии. Я вам лично верю, вашей теории, вашим графикам, вашему трудолюбию.
Виктор Резунков: Спасибо, Владимир Алексеевич.
Александр Захаров: Я могу сказать только одно, что Россия – страна молодая, несмотря на гигантскую, 100-летнюю историю и так далее, всего 1,5 десятка лет, если не меньше, и конечно, Москва не сразу строилась. Это все в становлении. И я уверен, что все это будет, и такие методики будут изучаться в школах. Потому что есть, например, совершенно простые вещи, которые понятны любому человеку, в моих методиках. Если утром, до 9 утра (если кто рано встает, с солнышком) происходит какое-то странное событие, то подсказка на день: явно надо ушки на макушке, что-то в этот день произойдет. Пятница: если происходит странное событие, то это подсказка на следующую неделю. И если в воскресенье что-то необычное происходит, то нужно смотреть пропорционально по времени: если середина воскресенья, то это подсказка на середину недели. Вот три очень простые подсказочки: до 9 утра, пятница и воскресенье. Замечайте, ездите, фиксируйте, как это все на самом деле.
Виктор Резунков: Олег из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Скажите, а можете ли вы предсказать, спрогнозировать, когда рухнет наша политическая система и когда развалится наша поганая демократия?
Александр Захаров: Я сторонник цивилизованного подхода к социальным вопросам, и желать чего-то такого не в моем стиле.
Виктор Резунков: Но можно иначе поставить вопрос. Допустим, если провести исследование места или самолета, то есть создать паспорт, то как с обществом, например? Или брать отдельно город?
Александр Захаров: Я могу простой пример привести. 2003 год, всплеск атипичной пневмонии в Китае, он начался практически день в день, когда американские войска вошли в Ирак. И борьба с атипичной пневмонией закончилась практически день в день, когда прекратились основные боевые действия. То есть это все абсолютно совпало. И все социальные волнения очень хорошо стыкуются в массе своей. То есть можно выбрать, естественно, как товарищ из МЧС говорил, по репрезентативной выборке, и естественно, пять-шесть не попадет, но 95 попадет стопроцентно. И всплеск аварий и катастроф приходится на социальные волнения какие-то и так далее. Не надо далеко ходить, вот сейчас идут три «черных» дня абсолютно – разгребают завалы на Саяно-Шушенской ГЭС, взорвался газ в Амурске и сегодня ночью произошла массовая драка на Ставрополье, 300 человек и с жертвами. Пожалуйста, это все очень хорошо стыкуется один в один.
Что касается политической истории, то, конечно, осень будет страшной на какие-то реорганизации в политическом плане и в исполнительной власти, и в верховной власти будет очень много перестановок, будет очень много отставок, будет очень много новых назначений. Потому что власть прекрасно тестирует обстановку и прекрасно понимает, что дальше так жить нельзя. То есть власть прекрасно все это знает. Но власть со времен Петра I – это хороший царь, плохие бояре, и у нас это извечная проблема, поэтому не все так просто. И желать падения той власти, которая хочет, но не может, ну, наверное, будет несколько несерьезно, так скажем.
Виктор Резунков: Юрий из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Очень интересная и нужная передача. Я по поводу Росатома. Каков прогноз в отношении АЭС, точнее, хранилищ радиоактивных отходов? Которое, как говорит Караулов в «Моменте истины», например, на АЭС в Сосновом Бору переполнено, течет, 90 метров от уреза воды Финского залива. Я создал специальное хранилище сотового типа, которое разработал в Санкт-Петербурге ВНИПИЭТ, с большими сейсмостойкими качествами. Но Росатом мне в лице замминистра Лебедева ответил: «Мы латаем старые емкости радиоактивных отходов. Ваша емкость интересная, но у нас нет денег».
Александр Захаров: По атомным электростанциям – это особая история, потому что 17 ноября 2005 года я выступал на научной конференции в Санкт-Петербургском политехническом университете, аудитория была порядка 100 человек, и прямо передо мной сидели люди с Сосновоборской атомной электростанции, и я им показал график на декабрь 2005 года именно по внештатным ситуациям на АЭС. График был очень спокойным, было только три пика по два-три дня – в начале месяца, в середине и в конце месяца. И в среднем пике (14 декабря) взорвалась доменная печь на атомной электростанции в Сосновом Бору. На следующий день уже у меня были журналисты и так далее. Но, к сожалению, не отреагировали. Хотя я предлагаю очень простую вещь. В сосновоборском директорате есть, естественно, база данных по всем внештатным ситуациям, которые открыты, закрыты, мелкие, крупные и так далее. Это все можно собрать. Я дам алгоритм, по которому строится график всплесков природного напряжения. Он несложный, это логическая цепочка достаточно простая. И мы сверим все эти внештатные ситуации за два, три, четыре, пять лет и так далее, и будет ясно.
Что касается выброса отходов, то на ближайшие лет 10 чего-то такого глобального, масштабнейшего, которое охватит огромные территории, с многочисленными отравлениями, я лично не прогнозирую. Будет ситуация развиваться и в мире, и в России по направлению множественности точечных каких-то аварий, катастроф, которые будут очень сильно пугать, раздражать. Но вот чрезвычайной ситуации, гигантских, масштабных отравлений, потрясений – такого не будет. Но точечных будет очень много, которые житья не дадут. Поэтому ждать гигантского отравления не придется, но какие-то ситуации, связанные с этим явлением, будут достаточно сильно проявляться. И опять же в те периоды, когда происходит выброс в природе отрицательной энергии, то есть когда природа готова принять удар. И эти графики есть. И МЧС тоже следит за этими графиками, знает мой сайт. А особенно октябрь-ноябрь. Готовьтесь. Предупредительные меры. Октябрь-ноябрь – это очень серьезно, а особенно октябрь и начало ноября.
Виктор Резунков: Посмотрим, насколько все это действительно так. А что в плане экономики?
Александр Захаров: Я уже прочитал вчера и сегодня ряд статей о том, что с конца сентября кадровые агентства готовы принять гигантское количество вновь уволенных. То есть как раз на октябрь-ноябрь приходится пик увольняемости очередной. Он не будет таким, как в прошлый год приключилось, но, тем не менее, опять же на октябрь-ноябрь должен прийтись пик увольняемости, спада в экономике и так далее. То есть опять же график стопроцентно говорит за себя. Зайдите на сайт. Октябрь-ноябрь – тучи черные на графике абсолютно.
Виктор Резунков: Александр Васильевич, Москва, пожалуйста.
Слушатель: Скажите, пожалуйста, почему вы не учитываете 2012 год, когда все предсказывают конец света? Дело в том, что ведь это не просто, а предсказали, что в Солнечной системе мчится колоссальное космическое тело. И вообще это может очень плохо кончиться для Солнечной системы. Вы это не предусматриваете?
Александр Захаров: Да, по 2012 году, конечно, есть у меня и расчеты, и достаточно много материалов. Тогда планеты становятся в определенную конфигурацию, и это все известно, понятно. Но когда происходят такие вещи в космосе, то количество какой-то накопленной энергии в какой-то области, в регионе или на Земле переходит просто в новое качество. И 2012 год я для себя, и сколько я с людьми здравомыслящими и трезвомыслящими беседовал, все сходятся именно к этой мысли, что с 2012 года начнут происходить колоссальные открытия в науке, в социологии, в физике, в химии и так далее, которые изменят мировоззрение вообще на науку, на технику, на социальные отношения и так далее. Вот что я лично и многие мои коллеги ждем от 2012 года.
А какой-то катаклизм, чтобы все прекратилось, ну, природа, уж извините за выражение, не такая дура, чтобы 5 миллиардов лет выращивать Землю и потом за один-два года все уничтожить каким-то метеором. Ну, это несерьезно, конечно.
Виктор Резунков: Иван Платонович из Московской области, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. В 1989 году, когда Горбачев решил стать президентом, я в Кремль послал пять фототелеграмм Гдляну, Иванову, Курковой, Собчаку и Ельцину. И написал, что я, Ряба Иван Платонович, категорически возражаю против того, чтобы у нас в Советском Союзе в Конституцию была вставлена должность президента, и если это будет сделано, то это будет началом развала Советского Союза. К сожалению, раньше Зиновьева я это предсказал. А как вы оцениваете это? Мне 82 года, я бывший партизан, больше 30 лет в армии прослужил.
Александр Захаров: Я не понял вопроса.
Виктор Резунков: Вопрос по поводу того, что слово «президент» приводит к развалу Советского Союза.
Александр Захаров: Нет, уже доказано и социологами, и политологами, и культурологами, что в России должен быть царь, это совершенно однозначно, должен быть батька и так далее, это сто процентов абсолютно, должен быть дирижер, центральная фигура.
Виктор Резунков: А вы чем это объясняете? Менталитетом народа?
Александр Захаров: Да. Вот как говорят про азиатские страны – мононации, то Россия в своем определенном менталитете тоже мононация. Русскому человеку нужно что-то такое, звезда путеводная на небе, в Кремле и так далее. И я считаю, что это очень хорошо.
Виктор Резунков: А почему?
Александр Захаров: Потому что это централизует, это стержень какой-то, это своего рода религия. Если египетские пирамиды строили фараоны – это как религия была, и тогда не было средств массовой информации и так далее. Должно быть единоначалие. Другой вопрос, что несет это единоначалие. Если я, например, пишу порядка 200 писем в Администрацию президента на имя президента, то я точно знаю, что из 200 писем ни одно до президента не дошло абсолютно. Вот это другой вопрос.
И я каждый раз в прямых эфирах обращаюсь непосредственно к президенту и к премьер-министру. Уважаемый Владимир Владимирович и уважаемый господин президент, я готов нести ответственность перед всей страной за то, что я делаю. Донесите, пожалуйста, до ваших специалистов. Я готов разделить ответственность любую и ответить за каждое свое слово.
Виктор Резунков: Николай из Новгородской области пишет: «Насколько рискованно в нашей неустоявшейся обстановке пускать в эксплуатацию скоростной поезд «Сапсан»? Как вы относитесь к закону Мерфи?».
Александр Захаров: Да, закон Мерфи – это интересный закон. Поезд «Сапсан» - это то же самое, как построить Саяно-Шушенскую ГЭС в тайге, это то же самое, как эскадрилья «Русских витязей» в авиации и так далее. То есть если вокруг этого поезда будет создана определенная социальная, экономическая, техническая инфраструктура, и поезд плавно впишется во все остальное, то никаких перенапряжений в природе он не вызовет, и все будет нормально абсолютно. Но если вокруг него будет создан вакуум, и он один будет курсировать, то он точно так же будет себя вести, как коллайдер на границе Швейцарии и Франции. То есть бед будет немерено вокруг него. Вот и все, это очень просто. Это энергетика, которая должна плавно вписываться во все. В природе основной принцип – это плавность. Если плавности нет – начинаются катаклизмы, потому что природа не терпит перекосов, перенапряжений и так далее. Вот и весь вопрос.
Виктор Резунков: А законы Мерфи?
Александр Захаров: Ну, законы Мерфи – это случайности. Они точно так же относятся к плавности, в общем-то. Если весит ружье, то оно выстрелит. Это то же самое. Если весит ружье, то оно создает, естественно, какую-то энергетику, напряжение, и рано или поздно это бабахнет, конечно. Вот эти склады, которые сейчас взрываются с загадочной периодичностью, они неизбежно должны взрываться, потому что они несут в себе такой потенциал гигантский, что с этим надо что-то делать. А надо делать очень просто - надо эти склады разбить на тысячу мелких складов, но экономически это нереально, конечно. Поэтому надо ждать взрывов.
