Прокуратура Абакана проверит законность прекращения уголовного дела о клевете в отношении главного редактора интернет-журнала "Новый фокус" Михаила Афанасьева. Как сообщили в пресс-службе прокуратуры Хакасии, проверка может продлиться до 30 дней.
Накануне стало известно, что УВД Абакана прекратило расследование уголовного дела о клевете, возбужденного против Михаила Афанасьева после публикации материалов об аварии на Саяно-Шушенской ГЭС. В этих материалах журналист выражал сомнение в том, что власти делают все возможное для спасения людей. Информацию о прекращении расследования Радио Свобода подтвердил сотрудник пресс-службы МВД Хакасии Иван Смагин:
– Я вам скажу точно, что дело прекратили, что нет состава преступления. Я разговаривал с дознавателем. Конкретно когда вынесли постановление – пока мне точно не известно.
Сам Михаил Афанасьев узнал о прекращении уголовного преследования из сообщений СМИ – сотрудники правоохранительных органов его об этом не уведомили. Афанасьев уточнил, что еще 27 и 28 августа его вызывали на допросы, хотя, по официальной версии, уголовное дело закрыли 26 числа:
– Меня не уведомляли о прекращении уголовного дела, компьютер до сих пор изъят. На днях меня пытались обвинить в том, что в моей статье есть скрытые вставки, которые влияют на психическое здоровье людей. Получается, расследование дела еще продолжается. Я не знаю формулировки, по какой оно было прекращено.
– Можете напомнить, как все началось, когда вас впервые вызвали в прокуратуру, что вам там говорили?
– 18 авуста меня вызвали в прокуратуру, задержали, привезли в МВД, где сообщили о том, что в отношении меня возбуждено уголовное дело по статье "Клевета". Провели личный обыск, изъяли ключи от квартиры, от гаража, телефон. Потом дома провели обыск, изъяли компьютер. И вот на протяжении всего времени велось следствие. И вдруг оказывается, что 26 августа оно было прекращено.
– За что против вас возбудили уголовное дело о клевете?
– Я опубликовал обращение родственников к властям и к руководству СШГЭС о том, что в так называемых воздушных карманах в машинном зале СШГЭС после аварии еще остаются живые люди. Чтобы их спасти, они предлагали свой способ – закрытие СШГЭС и открытие на полную мощность Майнской ГЭС. Вот за это против меня и возбудили дело. Мы втроем работали, я в Абакане всю эту панику снимал, записывал, а Назаренко и Чернышов работали на СШГЭС непосредственно, с родственниками, описывали, что происходит.
– Что сейчас с деятельностью сайта "Новый фокус"?
– Он заблокирован, потому что системный блок компьютера у меня изъяли, изъят он и по сей день, и я не могу элементарно зайти в интернет. Так что пока сайт не работает.
Уголовное дело о клевете в отношении журналиста Михаила Афанасьева было возбуждено после того, как глава МЧС Сергей Шойгу призвал найти виновных, "вселявших панику в население" во время аварии на СШГЭС. Афанасьева подозревали в распространении заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство руководства Хакасии и дирекции ГЭС. О том, почему дело все-таки было прекращено, в эфире Радио Свобода рассуждает директор Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов:
– Мне трудно говорить, появилась ли совесть у чиновников, но нелепость ситуации совершенно очевидна. Она не только в том, что журналистам предъявляют обвинение в том, в чем, на самом деле, виноваты власти. Потому что при закрытости власти всегда первые, кто ищет какую-либо информацию, пытается ее распространить, – это журналисты. А поскольку чиновники молчат, не хотят ничего говорить и не говорят до сих пор о деталях происшедшего, то становиться в позу обиженных и обвинять журналистов в том, что они хоть что-то написали – это совершенная глупость.
– Существуют ли какие-то писаные или неписаные правила, как должны вести себя журналисты при освещении крупных аварий или катастроф? Должны ли они выдавать читателям и слушателям только проверенную информацию - или нужно делиться всей информацией, вплоть до слухов?
– Официальные лица – это, наверное, один из источников. Но журналисты уже, к сожалению, стали привыкать к тому, что официальные лица часто дают неполную информацию, а очень часто вообще ее не дают. И, к сожалению, очень часто врут. И поэтому в этой ситуации журналист становится не просто передатчиком информации от официального источника к читателям или слушателям, а он вынужден еще и заниматься расследованием. Журналист Афанасьев был вынужден сообщать населению, обществу о том, что, по его информации, происходило.
– Часто ли вообще в России журналистов привлекают к ответственности за клевету?
– Количество дел огромно: мы стали фиксировать их всплеск в последние 9-10 лет. А подавляющее большинство уголовных дел возбуждается по заявлениям чиновников. Эта тенденция растет, и сейчас мы каждый год фиксируем примерно 60 и более уголовных дел: по большей части - о клевете, часть из них – по статье об экстремизме. Во время правления президента Ельцина такие уголовные дела можно было пересчитать по пальцам, а сейчас чиновники полюбили таким образом унижать журналистов. Призывы международных организаций изъять из Уголовного кодекса Российской Федерации статьи, преследующие журналистов, ни к чему не приводят.
Говоря о дальнейшей судьбе интернет-издания "Новый фокус", Олег Панфилов напомнил, что закрытие любого российского СМИ возможно только по решению суда.
Об ответственности журналиста и власти читайте также колонку Владимира Абаринова в рубрике "Право автора".
Накануне стало известно, что УВД Абакана прекратило расследование уголовного дела о клевете, возбужденного против Михаила Афанасьева после публикации материалов об аварии на Саяно-Шушенской ГЭС. В этих материалах журналист выражал сомнение в том, что власти делают все возможное для спасения людей. Информацию о прекращении расследования Радио Свобода подтвердил сотрудник пресс-службы МВД Хакасии Иван Смагин:
– Я вам скажу точно, что дело прекратили, что нет состава преступления. Я разговаривал с дознавателем. Конкретно когда вынесли постановление – пока мне точно не известно.
Сам Михаил Афанасьев узнал о прекращении уголовного преследования из сообщений СМИ – сотрудники правоохранительных органов его об этом не уведомили. Афанасьев уточнил, что еще 27 и 28 августа его вызывали на допросы, хотя, по официальной версии, уголовное дело закрыли 26 числа:
– Меня не уведомляли о прекращении уголовного дела, компьютер до сих пор изъят. На днях меня пытались обвинить в том, что в моей статье есть скрытые вставки, которые влияют на психическое здоровье людей. Получается, расследование дела еще продолжается. Я не знаю формулировки, по какой оно было прекращено.
– Можете напомнить, как все началось, когда вас впервые вызвали в прокуратуру, что вам там говорили?
– 18 авуста меня вызвали в прокуратуру, задержали, привезли в МВД, где сообщили о том, что в отношении меня возбуждено уголовное дело по статье "Клевета". Провели личный обыск, изъяли ключи от квартиры, от гаража, телефон. Потом дома провели обыск, изъяли компьютер. И вот на протяжении всего времени велось следствие. И вдруг оказывается, что 26 августа оно было прекращено.
– За что против вас возбудили уголовное дело о клевете?
– Я опубликовал обращение родственников к властям и к руководству СШГЭС о том, что в так называемых воздушных карманах в машинном зале СШГЭС после аварии еще остаются живые люди. Чтобы их спасти, они предлагали свой способ – закрытие СШГЭС и открытие на полную мощность Майнской ГЭС. Вот за это против меня и возбудили дело. Мы втроем работали, я в Абакане всю эту панику снимал, записывал, а Назаренко и Чернышов работали на СШГЭС непосредственно, с родственниками, описывали, что происходит.
– Что сейчас с деятельностью сайта "Новый фокус"?
– Он заблокирован, потому что системный блок компьютера у меня изъяли, изъят он и по сей день, и я не могу элементарно зайти в интернет. Так что пока сайт не работает.
Уголовное дело о клевете в отношении журналиста Михаила Афанасьева было возбуждено после того, как глава МЧС Сергей Шойгу призвал найти виновных, "вселявших панику в население" во время аварии на СШГЭС. Афанасьева подозревали в распространении заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство руководства Хакасии и дирекции ГЭС. О том, почему дело все-таки было прекращено, в эфире Радио Свобода рассуждает директор Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов:
– Мне трудно говорить, появилась ли совесть у чиновников, но нелепость ситуации совершенно очевидна. Она не только в том, что журналистам предъявляют обвинение в том, в чем, на самом деле, виноваты власти. Потому что при закрытости власти всегда первые, кто ищет какую-либо информацию, пытается ее распространить, – это журналисты. А поскольку чиновники молчат, не хотят ничего говорить и не говорят до сих пор о деталях происшедшего, то становиться в позу обиженных и обвинять журналистов в том, что они хоть что-то написали – это совершенная глупость.
– Существуют ли какие-то писаные или неписаные правила, как должны вести себя журналисты при освещении крупных аварий или катастроф? Должны ли они выдавать читателям и слушателям только проверенную информацию - или нужно делиться всей информацией, вплоть до слухов?
– Официальные лица – это, наверное, один из источников. Но журналисты уже, к сожалению, стали привыкать к тому, что официальные лица часто дают неполную информацию, а очень часто вообще ее не дают. И, к сожалению, очень часто врут. И поэтому в этой ситуации журналист становится не просто передатчиком информации от официального источника к читателям или слушателям, а он вынужден еще и заниматься расследованием. Журналист Афанасьев был вынужден сообщать населению, обществу о том, что, по его информации, происходило.
– Часто ли вообще в России журналистов привлекают к ответственности за клевету?
– Количество дел огромно: мы стали фиксировать их всплеск в последние 9-10 лет. А подавляющее большинство уголовных дел возбуждается по заявлениям чиновников. Эта тенденция растет, и сейчас мы каждый год фиксируем примерно 60 и более уголовных дел: по большей части - о клевете, часть из них – по статье об экстремизме. Во время правления президента Ельцина такие уголовные дела можно было пересчитать по пальцам, а сейчас чиновники полюбили таким образом унижать журналистов. Призывы международных организаций изъять из Уголовного кодекса Российской Федерации статьи, преследующие журналистов, ни к чему не приводят.
Говоря о дальнейшей судьбе интернет-издания "Новый фокус", Олег Панфилов напомнил, что закрытие любого российского СМИ возможно только по решению суда.
Об ответственности журналиста и власти читайте также колонку Владимира Абаринова в рубрике "Право автора".
