Ирина Лагунина: Расширять государственное финансирование экономики уже нельзя - оно обернется еще большим дефицитом бюджета и ростом цен, заявил 1 сентября министр финансов России Алексей Кудрин.
С осени прошлого года в российскую экономику были закачены триллионы рублей в виде государственной антикризисной поддержки отдельным отраслям и предприятиям. Однако, если не считать поддержания устойчивости банковской системы, эффект этих мер эксперты оценивают более чем скромно. Почему? Об этом – в материале Сергея Сенинского...
Сергей Сенинский: ... За последние 10-12 месяцев два фактора инфляционного давления на экономику можно выделить особо: ее "накачка" деньгами в рамках антикризисных мер государства и все, что связано с проведенной в ноябре-январе девальвацией рубля.
Какой их этих двух факторов оказал большее "инфляционное" давление на экономику в целом, на ваш взгляд? Из Москвы – главный экономист исследовательского "Центра развития" Валерий Миронов:
Валерий Миронов: Действительно, несмотря на некоторое замедление инфляции по отношению к тому же периоду прошлого года, снизить ее радикально не удалось, она остается двузначной. И это очень важный негативный момент, который затрудняет восстановление экономики. Кроме того, высокая инфляция не дает кредитовать при высоких процентных ставках. Почему же она удерживается высокой? На мой взгляд, девальвация была не столь значительная, чтобы оказать сильное проинфляционное воздействие на экономику. Кроме того, известно, что на таких крупных рынках как Россия, перспективных рынках, импортеры, то есть иностранные производители очень часто предпочитают, особенно если это крупные транснациональные корпорации, сдерживать цены, несмотря на снижение курса национальной валюты, для того, чтобы удержаться на рынке. Такие моменты были и после 98-го года, когда цены на экспортную продукцию слабо реагировали даже на ту гигантскую трех-четырехкратную девальвацию, которая была после того кризиса, а уж тем более сейчас не столь сильно цены реагируют на эту незначительную девальвацию рубля. Поэтому, я думаю, основное влияние проинфляционное на российскую экономику оказали антикризисные меры, связанные со стимулированием спроса и с тем, что предприятия, неконкурентоспособные предприятия использовали это часто для повышения цен, несмотря на кризис. Живой пример – это АвтоВАЗ, который повышал цены, как только были повышены импортные пошлины и как только он получил господдержку, несмотря на кризис. Но ему это не помогло.
Сергей Сенинский: Зачастую, государственная поддержка отраслей или предприятий - там, где она была оказана – выполняла, скорее, социальную функцию, нежели экономическую?
Валерий Миронов: Конечно, очень часто госпомощь, которую в последние месяцы получали так называемые градообразующие предприятия или системообразующие предприятия, она выполняла скорее социальную функцию. В России достаточно низка мобильность рабочей силы, и закрыть крупные предприятия тяжелой промышленности, машиностроения быстро тяжело. Хотя это необходимо. Это проблема наших металлургических городов, где в три раза больше численность на тонну стали, численность работников на тонну стали, чем в странах-конкурентах. Все это понимают, но переселить две трети населения в другие районы страны достаточно затруднительно в силу неразвитости ипотечного голосования опять же из-за высокого инфляционного потенциала и высокого инфляционного фона. В силу недостаточного внимания государства к созданию рынка наемного, съемного жилья. Здесь определенные усилия государства должны были предприниматься в «тучные» годы, а не во время кризиса. Сейчас пришлось в пожарном порядке закрывать эти дыры, связанные с неразвитостью, жилищные, транспортные и прочие инфраструктуры, в силу неразвитости малого бизнеса, который мог бы принять на себя безработных и дать им новые возможности.
Сергей Сенинский: В июле лишь четыре отрасли промышленности показали рост к прошлогоднему уровню – пищевая, обувная, нефтепереработка и производство кокса. Последняя, понятно, выросла на «китайском» спросе на сталь. Но первые-то три ориентированы на внутренний рынок. И ни одна из четырех фактически не получила в последние месяцы никакой финансовой помощи от государства.
С другой стороны, господдержка, например, автомобильной отрасли фактически «ушла в песок»...
Валерий Миронов: Именно отрасли, где живительный озноб конкуренции стимулирует производителей к эффективной работе, которые не получают господдержку, которые постоянно, в течение многих лет сталкиваются с жесткой конкуренцией или импорта или иностранных предприятий, которые созданы были на территории России, я имею в виду пищевую промышленность, в какой-то степени обувную, они демонстрируют высокую жизнеспособность, потому что они натренированы и закалены в острой конкуренции. И это было еще до кризиса. Именно в этом перспектива, в таких секторах, которые могут выжить в условиях кризиса. Там существуют зеленые ростки, которые должны получать господдержку.
Сергей Сенинский: Еще в конце прошлого года и в начале нынешнего, на фоне резкого спада экономики и массовых увольнений, в правительстве много говорили о программах поддержки занятости. Однако уже весной эти разговоры стихли... Научный сотрудник Института комплексных стратегических исследований Елена Киселева:
Елена Киселева: В 2009 году действительно была принята федеральная программа, которая была направлена на снижение напряженности на рынке труда в конкретных регионах. На реализацию этой программы была выделена довольно существенная сумма – 43,7 миллиарда рублей и планировалось, что регионы могли представлять свои проекты относительно того, как они будут стабилизировать ситуацию на рынке труда. Эти проекты могли иметь четыре направления. Первое – это организация общественных работ и создание временных рабочих мест. Второе – переобучение работников, которые находятся под риском увольнения. Третье – это содействие сомзанятости, то есть выдача грантов на развитие малого бизнеса людям, которые хотят заниматься малым предпринимательством. И наконец, четвертое – это финансирование переезда работников в другие места, там, где для них есть рабочие места.
Сергей Сенинский: 43 миллиарда рублей – это 1,3 миллиарда долларов, по текущему курсу. На всю страну, понятно, не хватит, но все же – деньги немалые...
Елена Киселева: Проблема в том, что удалось из расходовать из этих 43,7 миллиардов рублей меньше половины в течение прошедшего времени. И планируется, что до конца года федеральные субсидии составят только 23,6 миллиарда рублей. То есть проблема даже не в том, что денег на поддержку занятости не выделяется, а в том, что регионы оказываются бессильны в этой ситуации, не могут предложить каких-то действенных адекватных шагов для того, чтобы помочь работникам, которых увольняют или которых переводят на неполный рабочий день.
Сергей Сенинский: Проекты не смогли организовать? Или их условия не привлекли людей?
Елена Киселева: Я думаю, что причина и в том, что регионы не могут предложить какие-то действенные механизмы, и в том, что они не могут людей заинтересовать. Потому что опыт прошедших месяцев показал, что мало-мальски удачно продвигается одно-единственное направление – это привлечение людей на общественные работы. В то же время буксует программа по переобучению, уже не говоря о программах переезда в другую местность, то есть программа стимулирования мобильности рабочей силы.
Сергей Сенинский: Какова промежуточная статистика по этим программам? Например, за первое полугодие...
Елена Киселева: По данным за полгода из квоты сто тысяч заявок на переезд было подано всего 6 тысяч таких заявок. Здесь проблема не только в пассивности работников, но и в том, что условия, которые предлагает им государство, они явно недостаточны. В частности, суточные, которые компенсирует государство, составляют всего 550 рублей в день, а никакого жилья и условий в большинстве предлагаемых вакансий не содержится. Приводятся такие данные, что только 5% вакансий, которые предлагают работникам при переезде, они предполагают наличие общежития, в других случаях работники должны каким-то образом сами искать себе жилье, устраивать свою жизнь на новом месте. Собственно, заработная плата, которая предлагается на новых местах, она тоже мало привлекает работников. 40% таких заявок со стороны предприятий в другой местности предполагают зарплаты от 5 до 10 тысяч рублей, то есть это явно недостаточный стимул для того, чтобы поменять место жительства и перевезти с собой семью в какой-то другой город или регион проживания. Там есть еще 15% заявок – это вообще зарплата до 5 тысяч рублей. То есть понятно, что человеку предлагают сорваться с места, при этом ему не дают жилья и на достойную зарплату он рассчитывать не может.
Сергей Сенинский: Еще в конце прошлого года довольно активно обсуждалась идея оказания господдержки некоторым отраслям за счет стимулирования их прямых потребителей. Например, помощь металлургам - через масштабную поддержку того же автопрома, одного из главных потребителей стального проката. Или поддержка сельского хозяйства - для стимулирования индустрии минеральных удобрений, и т.д. В результате от идеи отказались...
Теперь, почти год спустя, насколько эффективной в принципе представляются подобные схемы «точечного» стимулирования в российских условиях? Валерий Миронов, исследовательский "Центр развития":
Валерий Миронов: Этот вопрос достаточно сложный. С одной стороны, действительно, стимулирует спрос для того, чтобы потребитель сам выбирал эффективных поставщиков нужной ему продукции, например, стимулировать автопром, чтобы автопроизводители выбирали эффективных поставщиков металла. Или стимулировать сельское хозяйство, чтобы они выбирали те удобрения, которые имеют лучше качества по отношению цены и потребительских свойств и, соответственно, стимулировать производителя. Но дело в том, что наша рецессия была связана не столько с недостатком спроса, сколько с тем, что производство сократилось сильнее, чем упал спрос в силу разных причин. В силу неадекватного менеджмента, который создал большие запасы продукции в предкризисный период и потом долгое время их распродавал и использовал в производстве и вынужден был останавливать само производство на полгода. В силу так же недостаточного уровня производительности труда и эффективности по сравнению с импортом.
То есть меры нужно оказывать производителям в тех условиях, которые сложились в России, когда спрос упал на 1%, а ВВП упал на 10%, 9% за счет фактора запасов и фактора эффективности. Вот нужно было стимулировать эффективность и производство, реструктуризацию производства, а не спроса. Поэтому от этой идеи стимулирования спроса, которая в принципе нормальная, если бы у нас была рецессия спроса, а не рецессия запасов, нормально сработала бы, тогда было бы хорошо. У нас же была другая рецессия, а правительство боролось с другой рецессией лекарством, которое не предназначено для лечения этой экономической болезни.
Сергей Сенинский: Но в итоге и поддержка производителей не дала ожидаемых результатов?..
Валерий Миронов: Мировой опыт говорит о том, что массированная господдержка нужна в крайних случаях. Если говорить о том же автопроме, то во многих развитых странах сохранились национальные производители автомобилей, но, как правило, это не то предприятие, которое получало господдержку, а которое само выстояло в конкурентной борьбе с импортом и создало национальный автомобиль, который пользуется спросом населения, и этот автомобиль конкурентоспособен в силу адекватного менеджмента, в силу конкурентоспособных производственных коллективов, которые созданы в ходе острой конкурентной борьбы.
Сергей Сенинский: Министр финансов России заявил, на этой неделе, что дальше расширять государственное финансирование экономики уже нельзя - оно обернется еще большим дефицитом бюджета и ростом цен. Елена Киселева, Институт комплексных стратегических исследований:
Елена Киселева: Высказывание Кудрина о сокращении госвливаний в экономику, собственно это касается и программ на рынке труда тоже. Согласно проекту бюджета на следующий год, на эти программы собираются выделить 35 миллиардов рублей. С одной стороны это оправданно в связи с тем, что выделенные в 2009 году 43,7 миллиарда оказались невостребованным в полном объеме. С другой стороны, понятно, что сокращение ресурсов на программу поддержки занятости приведет к тому, что реализуемые меры так и останутся неадекватными в реальной ситуации. То есть пособие по безработице не повысят, об этом тоже было заявлено, эти расходы на переезд не увеличат, расходы на качественное переобучение, я думаю, тоже. То есть опять останутся номинальные меры господдержки, и собственно, ни людям, ни экономике от этих мер лучше не будет.
Сергей Сенинский: По прогнозам, федеральный бюджет России будет оставаться дефицитным в течение еще, как минимум, трех лет...
С осени прошлого года в российскую экономику были закачены триллионы рублей в виде государственной антикризисной поддержки отдельным отраслям и предприятиям. Однако, если не считать поддержания устойчивости банковской системы, эффект этих мер эксперты оценивают более чем скромно. Почему? Об этом – в материале Сергея Сенинского...
Сергей Сенинский: ... За последние 10-12 месяцев два фактора инфляционного давления на экономику можно выделить особо: ее "накачка" деньгами в рамках антикризисных мер государства и все, что связано с проведенной в ноябре-январе девальвацией рубля.
Какой их этих двух факторов оказал большее "инфляционное" давление на экономику в целом, на ваш взгляд? Из Москвы – главный экономист исследовательского "Центра развития" Валерий Миронов:
Валерий Миронов: Действительно, несмотря на некоторое замедление инфляции по отношению к тому же периоду прошлого года, снизить ее радикально не удалось, она остается двузначной. И это очень важный негативный момент, который затрудняет восстановление экономики. Кроме того, высокая инфляция не дает кредитовать при высоких процентных ставках. Почему же она удерживается высокой? На мой взгляд, девальвация была не столь значительная, чтобы оказать сильное проинфляционное воздействие на экономику. Кроме того, известно, что на таких крупных рынках как Россия, перспективных рынках, импортеры, то есть иностранные производители очень часто предпочитают, особенно если это крупные транснациональные корпорации, сдерживать цены, несмотря на снижение курса национальной валюты, для того, чтобы удержаться на рынке. Такие моменты были и после 98-го года, когда цены на экспортную продукцию слабо реагировали даже на ту гигантскую трех-четырехкратную девальвацию, которая была после того кризиса, а уж тем более сейчас не столь сильно цены реагируют на эту незначительную девальвацию рубля. Поэтому, я думаю, основное влияние проинфляционное на российскую экономику оказали антикризисные меры, связанные со стимулированием спроса и с тем, что предприятия, неконкурентоспособные предприятия использовали это часто для повышения цен, несмотря на кризис. Живой пример – это АвтоВАЗ, который повышал цены, как только были повышены импортные пошлины и как только он получил господдержку, несмотря на кризис. Но ему это не помогло.
Сергей Сенинский: Зачастую, государственная поддержка отраслей или предприятий - там, где она была оказана – выполняла, скорее, социальную функцию, нежели экономическую?
Валерий Миронов: Конечно, очень часто госпомощь, которую в последние месяцы получали так называемые градообразующие предприятия или системообразующие предприятия, она выполняла скорее социальную функцию. В России достаточно низка мобильность рабочей силы, и закрыть крупные предприятия тяжелой промышленности, машиностроения быстро тяжело. Хотя это необходимо. Это проблема наших металлургических городов, где в три раза больше численность на тонну стали, численность работников на тонну стали, чем в странах-конкурентах. Все это понимают, но переселить две трети населения в другие районы страны достаточно затруднительно в силу неразвитости ипотечного голосования опять же из-за высокого инфляционного потенциала и высокого инфляционного фона. В силу недостаточного внимания государства к созданию рынка наемного, съемного жилья. Здесь определенные усилия государства должны были предприниматься в «тучные» годы, а не во время кризиса. Сейчас пришлось в пожарном порядке закрывать эти дыры, связанные с неразвитостью, жилищные, транспортные и прочие инфраструктуры, в силу неразвитости малого бизнеса, который мог бы принять на себя безработных и дать им новые возможности.
Сергей Сенинский: В июле лишь четыре отрасли промышленности показали рост к прошлогоднему уровню – пищевая, обувная, нефтепереработка и производство кокса. Последняя, понятно, выросла на «китайском» спросе на сталь. Но первые-то три ориентированы на внутренний рынок. И ни одна из четырех фактически не получила в последние месяцы никакой финансовой помощи от государства.
С другой стороны, господдержка, например, автомобильной отрасли фактически «ушла в песок»...
Валерий Миронов: Именно отрасли, где живительный озноб конкуренции стимулирует производителей к эффективной работе, которые не получают господдержку, которые постоянно, в течение многих лет сталкиваются с жесткой конкуренцией или импорта или иностранных предприятий, которые созданы были на территории России, я имею в виду пищевую промышленность, в какой-то степени обувную, они демонстрируют высокую жизнеспособность, потому что они натренированы и закалены в острой конкуренции. И это было еще до кризиса. Именно в этом перспектива, в таких секторах, которые могут выжить в условиях кризиса. Там существуют зеленые ростки, которые должны получать господдержку.
Сергей Сенинский: Еще в конце прошлого года и в начале нынешнего, на фоне резкого спада экономики и массовых увольнений, в правительстве много говорили о программах поддержки занятости. Однако уже весной эти разговоры стихли... Научный сотрудник Института комплексных стратегических исследований Елена Киселева:
Елена Киселева: В 2009 году действительно была принята федеральная программа, которая была направлена на снижение напряженности на рынке труда в конкретных регионах. На реализацию этой программы была выделена довольно существенная сумма – 43,7 миллиарда рублей и планировалось, что регионы могли представлять свои проекты относительно того, как они будут стабилизировать ситуацию на рынке труда. Эти проекты могли иметь четыре направления. Первое – это организация общественных работ и создание временных рабочих мест. Второе – переобучение работников, которые находятся под риском увольнения. Третье – это содействие сомзанятости, то есть выдача грантов на развитие малого бизнеса людям, которые хотят заниматься малым предпринимательством. И наконец, четвертое – это финансирование переезда работников в другие места, там, где для них есть рабочие места.
Сергей Сенинский: 43 миллиарда рублей – это 1,3 миллиарда долларов, по текущему курсу. На всю страну, понятно, не хватит, но все же – деньги немалые...
Елена Киселева: Проблема в том, что удалось из расходовать из этих 43,7 миллиардов рублей меньше половины в течение прошедшего времени. И планируется, что до конца года федеральные субсидии составят только 23,6 миллиарда рублей. То есть проблема даже не в том, что денег на поддержку занятости не выделяется, а в том, что регионы оказываются бессильны в этой ситуации, не могут предложить каких-то действенных адекватных шагов для того, чтобы помочь работникам, которых увольняют или которых переводят на неполный рабочий день.
Сергей Сенинский: Проекты не смогли организовать? Или их условия не привлекли людей?
Елена Киселева: Я думаю, что причина и в том, что регионы не могут предложить какие-то действенные механизмы, и в том, что они не могут людей заинтересовать. Потому что опыт прошедших месяцев показал, что мало-мальски удачно продвигается одно-единственное направление – это привлечение людей на общественные работы. В то же время буксует программа по переобучению, уже не говоря о программах переезда в другую местность, то есть программа стимулирования мобильности рабочей силы.
Сергей Сенинский: Какова промежуточная статистика по этим программам? Например, за первое полугодие...
Елена Киселева: По данным за полгода из квоты сто тысяч заявок на переезд было подано всего 6 тысяч таких заявок. Здесь проблема не только в пассивности работников, но и в том, что условия, которые предлагает им государство, они явно недостаточны. В частности, суточные, которые компенсирует государство, составляют всего 550 рублей в день, а никакого жилья и условий в большинстве предлагаемых вакансий не содержится. Приводятся такие данные, что только 5% вакансий, которые предлагают работникам при переезде, они предполагают наличие общежития, в других случаях работники должны каким-то образом сами искать себе жилье, устраивать свою жизнь на новом месте. Собственно, заработная плата, которая предлагается на новых местах, она тоже мало привлекает работников. 40% таких заявок со стороны предприятий в другой местности предполагают зарплаты от 5 до 10 тысяч рублей, то есть это явно недостаточный стимул для того, чтобы поменять место жительства и перевезти с собой семью в какой-то другой город или регион проживания. Там есть еще 15% заявок – это вообще зарплата до 5 тысяч рублей. То есть понятно, что человеку предлагают сорваться с места, при этом ему не дают жилья и на достойную зарплату он рассчитывать не может.
Сергей Сенинский: Еще в конце прошлого года довольно активно обсуждалась идея оказания господдержки некоторым отраслям за счет стимулирования их прямых потребителей. Например, помощь металлургам - через масштабную поддержку того же автопрома, одного из главных потребителей стального проката. Или поддержка сельского хозяйства - для стимулирования индустрии минеральных удобрений, и т.д. В результате от идеи отказались...
Теперь, почти год спустя, насколько эффективной в принципе представляются подобные схемы «точечного» стимулирования в российских условиях? Валерий Миронов, исследовательский "Центр развития":
Валерий Миронов: Этот вопрос достаточно сложный. С одной стороны, действительно, стимулирует спрос для того, чтобы потребитель сам выбирал эффективных поставщиков нужной ему продукции, например, стимулировать автопром, чтобы автопроизводители выбирали эффективных поставщиков металла. Или стимулировать сельское хозяйство, чтобы они выбирали те удобрения, которые имеют лучше качества по отношению цены и потребительских свойств и, соответственно, стимулировать производителя. Но дело в том, что наша рецессия была связана не столько с недостатком спроса, сколько с тем, что производство сократилось сильнее, чем упал спрос в силу разных причин. В силу неадекватного менеджмента, который создал большие запасы продукции в предкризисный период и потом долгое время их распродавал и использовал в производстве и вынужден был останавливать само производство на полгода. В силу так же недостаточного уровня производительности труда и эффективности по сравнению с импортом.
То есть меры нужно оказывать производителям в тех условиях, которые сложились в России, когда спрос упал на 1%, а ВВП упал на 10%, 9% за счет фактора запасов и фактора эффективности. Вот нужно было стимулировать эффективность и производство, реструктуризацию производства, а не спроса. Поэтому от этой идеи стимулирования спроса, которая в принципе нормальная, если бы у нас была рецессия спроса, а не рецессия запасов, нормально сработала бы, тогда было бы хорошо. У нас же была другая рецессия, а правительство боролось с другой рецессией лекарством, которое не предназначено для лечения этой экономической болезни.
Сергей Сенинский: Но в итоге и поддержка производителей не дала ожидаемых результатов?..
Валерий Миронов: Мировой опыт говорит о том, что массированная господдержка нужна в крайних случаях. Если говорить о том же автопроме, то во многих развитых странах сохранились национальные производители автомобилей, но, как правило, это не то предприятие, которое получало господдержку, а которое само выстояло в конкурентной борьбе с импортом и создало национальный автомобиль, который пользуется спросом населения, и этот автомобиль конкурентоспособен в силу адекватного менеджмента, в силу конкурентоспособных производственных коллективов, которые созданы в ходе острой конкурентной борьбы.
Сергей Сенинский: Министр финансов России заявил, на этой неделе, что дальше расширять государственное финансирование экономики уже нельзя - оно обернется еще большим дефицитом бюджета и ростом цен. Елена Киселева, Институт комплексных стратегических исследований:
Елена Киселева: Высказывание Кудрина о сокращении госвливаний в экономику, собственно это касается и программ на рынке труда тоже. Согласно проекту бюджета на следующий год, на эти программы собираются выделить 35 миллиардов рублей. С одной стороны это оправданно в связи с тем, что выделенные в 2009 году 43,7 миллиарда оказались невостребованным в полном объеме. С другой стороны, понятно, что сокращение ресурсов на программу поддержки занятости приведет к тому, что реализуемые меры так и останутся неадекватными в реальной ситуации. То есть пособие по безработице не повысят, об этом тоже было заявлено, эти расходы на переезд не увеличат, расходы на качественное переобучение, я думаю, тоже. То есть опять останутся номинальные меры господдержки, и собственно, ни людям, ни экономике от этих мер лучше не будет.
Сергей Сенинский: По прогнозам, федеральный бюджет России будет оставаться дефицитным в течение еще, как минимум, трех лет...
