10 лет назад, 16 сентября 1999 года, в Волгодонске Ростовской области во дворе жилой девятиэтажки взорвался начинённый взрывчаткой грузовой автомобиль. Трагедия унесла жизни 19 человек, за медицинской помощью обращались 480 человек, 76 из них остались инвалидами. Пострадавшими в результате теракта были признаны сотни жителей города. Сегодня на месте разрушенного дома - мемориал жертвам этого взрыва.
Последней в больнице от ран скончалась Людмила Зарубина. А одной из первых жертв стала Марина Фетисова, ожидавшая ребенка. В 5 часов 55 минут она шла на работу в пекарню, что рядом с домом № 35 по Октябрьскому шоссе.
В это же утро три сестры Чернобаевы потеряли родителей.
Под обломками одной из плит перекрытия погиб Евгений Мордовцев - два года он служил в Чечне и вернулся оттуда целым и невредимым. У него остался годовалый сын.
Сергей Мушников мог в ту ночь быть на работе, но приехал домой, а в половине пятого утра встал, поставил на огонь чайник и, прежде чем прилечь снова, сказал жене: "Ложись с краю". И тут прогремел взрыв. Перекрытие упало именно туда, куда только что лег муж. И только чудом остались живы жена Сергея и оба сына - 13-летний Алеша и 12-летний Володя...
Масштабами трагедии были потрясены даже, казалось бы, многое повидавшие на своём веку люди. Вот что запомнилось журналисту Сергею Слепцову:
- Слезы, слезы, и еще раз слезы. Слезы людей, которые потеряли близких, слезы раненых, контуженых, оставшихся без крыши над головой.
Дома с адресом Октябрьское шоссе, 35 сегодня в Волгодонске нет. Хотя часть многоэтажки все же восстановили, но адрес присвоили другой. Прежний остался лишь в людской памяти. Теперь в доме на два этажа и на два подъезда меньше, чем было когда-то. На месте снесенных взрывом подъездов расположен монумент с именами всех погибших.
По словам эксперта информационно-аналитического центра "Новый стандарт" Наталии Романенко, жертв в тот день могло быть больше.
- Благодаря тому, что дом строился с учетом сейсмической опасности, несущие конструкции выдержали удар взрывной волны, и девятиэтажка не сложилась, как карточный домик. Именно поэтому в Волгодонске погибло значительно меньше людей, чем при взрывах московских домов на улице Гурьянова и Каширском шоссе. Хотя по силе волгодонский взрыв был самым мощным.
Взорванный автомобиль принадлежал одному из жителей дома, уроженцу Азербайджана. Он все время парковал машину в одном и том же месте, поэтому у жителей она не вызывала никаких подозрений. Незадолго до взрыва владелец продал машину двум выходцам из северокавказских республик якобы для перевозки картофеля.
Волгодонская трагедия показала, что люди способны к состраданию и готовы поделиться едва ли не последним, чтобы помочь ближнему в беде. Но власти Волгодонска оказались не готовы толково распорядиться поступающей помощью. Десятки комитетов и штабов действовали независимо друг от друга. К тому же мэрия допустила грубую ошибку, сразу же открыв внебюджетный благотворительный счет. Как затем оказалось, у администрации такого счета не могло быть по определению - закон запрещает.
Депутаты городской Думы не раз обвиняли мэрию в незаконном распределении квартир, предназначенных исключительно для пострадавших от взрыва. Ими же была создана комиссия, которая установила, что администрация практически не контролирует ситуацию с жильем.
С момента терактов в Москве и Волгодонске прошло уже 10 лет, а закон "О социальной защите прав пострадавших от терактов" так до сих пор и не принят.
Законопроект, разработанный волгодонской региональной общественной организацией содействия защите прав пострадавших от теракта "Волга-Дон", был направлен президенту и председателю правительства Российской Федерации еще в мае 2008 года. Далее проект оказался в Министерстве здравоохранения, а впоследствии выяснилось, что Госдума отказалась рассматривать документ, сославшись на отсутствие экономического обоснования.
Сегодня же бюро медико-социальной экспертизы зачастую "снимает" с пострадавших назначенные им группы инвалидности, лишая их тем самым социальной поддержки государства. Все, кто в 1999 году получил инвалидность в связи с терактом, теперь имеют на руках вердикт "несчастный случай в быту" и мизерную пенсию.
Последней в больнице от ран скончалась Людмила Зарубина. А одной из первых жертв стала Марина Фетисова, ожидавшая ребенка. В 5 часов 55 минут она шла на работу в пекарню, что рядом с домом № 35 по Октябрьскому шоссе.
В это же утро три сестры Чернобаевы потеряли родителей.
Под обломками одной из плит перекрытия погиб Евгений Мордовцев - два года он служил в Чечне и вернулся оттуда целым и невредимым. У него остался годовалый сын.
Сергей Мушников мог в ту ночь быть на работе, но приехал домой, а в половине пятого утра встал, поставил на огонь чайник и, прежде чем прилечь снова, сказал жене: "Ложись с краю". И тут прогремел взрыв. Перекрытие упало именно туда, куда только что лег муж. И только чудом остались живы жена Сергея и оба сына - 13-летний Алеша и 12-летний Володя...
Масштабами трагедии были потрясены даже, казалось бы, многое повидавшие на своём веку люди. Вот что запомнилось журналисту Сергею Слепцову:
- Слезы, слезы, и еще раз слезы. Слезы людей, которые потеряли близких, слезы раненых, контуженых, оставшихся без крыши над головой.
Дома с адресом Октябрьское шоссе, 35 сегодня в Волгодонске нет. Хотя часть многоэтажки все же восстановили, но адрес присвоили другой. Прежний остался лишь в людской памяти. Теперь в доме на два этажа и на два подъезда меньше, чем было когда-то. На месте снесенных взрывом подъездов расположен монумент с именами всех погибших.
По словам эксперта информационно-аналитического центра "Новый стандарт" Наталии Романенко, жертв в тот день могло быть больше.
- Благодаря тому, что дом строился с учетом сейсмической опасности, несущие конструкции выдержали удар взрывной волны, и девятиэтажка не сложилась, как карточный домик. Именно поэтому в Волгодонске погибло значительно меньше людей, чем при взрывах московских домов на улице Гурьянова и Каширском шоссе. Хотя по силе волгодонский взрыв был самым мощным.
Взорванный автомобиль принадлежал одному из жителей дома, уроженцу Азербайджана. Он все время парковал машину в одном и том же месте, поэтому у жителей она не вызывала никаких подозрений. Незадолго до взрыва владелец продал машину двум выходцам из северокавказских республик якобы для перевозки картофеля.
Волгодонская трагедия показала, что люди способны к состраданию и готовы поделиться едва ли не последним, чтобы помочь ближнему в беде
Волгодонская трагедия показала, что люди способны к состраданию и готовы поделиться едва ли не последним, чтобы помочь ближнему в беде. Но власти Волгодонска оказались не готовы толково распорядиться поступающей помощью. Десятки комитетов и штабов действовали независимо друг от друга. К тому же мэрия допустила грубую ошибку, сразу же открыв внебюджетный благотворительный счет. Как затем оказалось, у администрации такого счета не могло быть по определению - закон запрещает.
Депутаты городской Думы не раз обвиняли мэрию в незаконном распределении квартир, предназначенных исключительно для пострадавших от взрыва. Ими же была создана комиссия, которая установила, что администрация практически не контролирует ситуацию с жильем.
С момента терактов в Москве и Волгодонске прошло уже 10 лет, а закон "О социальной защите прав пострадавших от терактов" так до сих пор и не принят.
Законопроект, разработанный волгодонской региональной общественной организацией содействия защите прав пострадавших от теракта "Волга-Дон", был направлен президенту и председателю правительства Российской Федерации еще в мае 2008 года. Далее проект оказался в Министерстве здравоохранения, а впоследствии выяснилось, что Госдума отказалась рассматривать документ, сославшись на отсутствие экономического обоснования.
Сегодня же бюро медико-социальной экспертизы зачастую "снимает" с пострадавших назначенные им группы инвалидности, лишая их тем самым социальной поддержки государства. Все, кто в 1999 году получил инвалидность в связи с терактом, теперь имеют на руках вердикт "несчастный случай в быту" и мизерную пенсию.
