Продолжаем серию специальных репортажей Андрея Шароградского "Пекинский дневник". Очередной рассказ – о том, что изменила Олимпиада-2008 в жизни китайцев.
В дни моего пребывания в Пекине исполнился год со дня открытия Олимпиады 2008 года. Несколько транспортных колец, линий метро, снесенные вокруг Запретного города хутуны и сотни гостиниц получил город к Играм.
Стадион "Птичье гнездо" – центральную арену Олимпиады – строили дорогие, а, главное, самые признанные на сегодняшний день на Западе архитекторы швейцарцы Жак Херцог и Пьер де Мерон, отметившиеся многими запоминающимися проектами.
Мы тоже можем! И не хуже, чем на Западе! - вот что такое "Птичье гнездо". Можем позволить себе таких архитекторов. Можем построить в кратчайшие сроки. Закупить лучшее оборудование.
Стадион впечатляет? Несомненно. Оригинален? Конечно. Небесспорен с архитектурной точки зрения – в этом тоже решили от Запада не отставать.
В целом же Олимпийский парк, где расположены главные объекты Игр – самый гармоничный архитектурный комплекс в современной части Пекина. Может быть, потому, что его строили иностранцы?
Иностранцы или не иностранцы, а пекинцам нравится – независимо от того, кто строил.
- Пекин мне очень нравится, – ответил на мои расспросы один из старожилов. – Нравится гораздо больше, чем раньше. Он очень современный, но и с чертами настоящего Китая.
Таксист Ван, тоже считает, что Олимпиада принесла Пекину много хорошего:
– Прежде всего, для экологии хорошо. Знаете, до Олимпиады в конце лета солнца вообще над городом не было видно. Вообще. Сейчас лучше – вон посмотрите на небо. Да и уровень жизни повысился. Не то чтобы слишком сильно, но повысился.
С трудом, но солнце разглядеть удается. Август все-таки – не лучшее время для проведения здесь соревнований. Но три "восьмерки" – счастливое для китайцев число - перевесило. Грандиозное шоу открытия, устроенное самым известным китайским кинорежиссером Чжаном Имоу, заставило забыть о смоге и невыносимой влажности…
Сейчас "Птичье гнездо" посещают каждый день тысячи туристов, а Чжан Имоу готовит для стадиона новое грандиозное шоу – постановку "Турандот" Пуччини, премьера которой намечена на 1 октября, день 60-летия Китайской Народной Республики. Можно быть уверенным, что это будет событие крупное. Достаточно вспомнить ту же "Турандот", поставленную Чжаном в "декорациях" Запретного города.
Знакомых я расспрашивал про протесты против сноса домов старой постройки, на месте которых появлялись новые жилые комплексы. Иногда, чтобы выселить тех, кто не хотел выезжать из центра за, скажем так, местную МКАД, власти отключали воду, свет и газ.
Частные застройщики иногда откупались от бывших жильцов, чтобы освободить нужный участок. Правда, были случаи, когда уже после "урегулирования спора" демонстрации начинались снова. На вопрос, почему же опять требуете деньги, следовал примерно такой ответ: "Ну, мы же не знали, что вы будете строить такие шикарные коттеджи, если бы знали – сразу попросили бы больше".
В городе много приезжих. Одни довольны, другие – нет.
Ли – земляк Мао Цзэдуна. У одного из рынков он продает дудочки, на которых сам неплохо играет. В благодарность за то, что я купил у него одну, разговорился:
– Я из Хунани, оттуда Мао Цзэдун, знаешь Мао? Мне здесь не нравится. Приезжим, не пекинцам, трудно зарабатывать деньги. Я вот поработаю здесь и сразу домой, здесь плохо. А в Хунани хорошо. Вот только крестьянам тяжело живется, трудно разбогатеть. Поэтому и едем в Пекин, а потом возвращаемся.
Переводчица с русского языка, представившаяся Лизой, наоборот, довольна.
– Я родилась в провинции Шаньдун, сюда приехала 10 лет назад. Очень спокойно – это самое важное для меня. Люди из разных мест, всем можно здесь спокойно жить, учиться, работать. Сейчас у меня все нормально, уже квартира, машина есть... – рассказывает Лиза.
Наиболее узнаваемое место в Пекине – площадь Тяньаньмэнь. Самая большая площадь в мире, с неизменным портретом Мао над входом в Запретный город. Этот портрет – глобальный китайский бренд. Возможно, единственный, так как своей кока-колы или БМВ у китайцев нет. Впрочем, этот бренд претерпевал изменения. На своем первом портрете, вывешенном над воротами площади Тяньаньмэнь, Мао предстал в кепке, в пол-оборота. Потом был еще один вариант, не удовлетворивший вождя, потому что на нем было видно только одно его ухо. Это могло означать, что Мао не полностью прислушивается к голосу народа, так что теперь на портрете видны оба уха. Через несколько лет после утверждения окончательного варианта Мао умер, и последний вариант "закрепился" надолго. Снимали портрет только один раз – после смерти великого кормчего его временно заменили на черно-белую фотографию в знак траура. В мае 1989-го во время студенческих протестов портрет облили краской, с тех пор инцидентов не было.
От идеологии Мао в Китае почти не осталось следа. О коммунизме, как о цели своей деятельности, не говорят даже лидеры компартии. И подготовка к Олимпиаде строилась совсем не на политических принципах. Этих принципов три: "зеленая Олимпиада", "научно-техническая Олимпиада" и – отметим особо – "гуманитарная Олимпиада". "Гуманитарная" означает (цитата из официальных источников) "улучшение морально-нравственного облика людей", "вежливость", "повышение уровня цивилизованности". От этих формулировок веет советскими временами, однако все гораздо сложнее.
Властям приходится считаться с тем, что рыночные процессы ведут к раскрепощению людей. Пекинские молодые люди ведут себя так же, как их сверстники в западных странах. Девушки надевают открытые платья и короткие юбки, целующиеся парочки можно встретить даже в переполненном вагоне метро. Рок- и поп-фестивали – обычное явление для больших городов. Мне же, приехавшему из России, показалось любопытным, что привлекало раньше и привлекает теперь китайцев в русской музыке.
Об этом – в следующем репортаже.
("Пекинский дневник" Андрея Шароградского – ежедневно в программе "Время Свободы".)
В дни моего пребывания в Пекине исполнился год со дня открытия Олимпиады 2008 года. Несколько транспортных колец, линий метро, снесенные вокруг Запретного города хутуны и сотни гостиниц получил город к Играм.
Стадион "Птичье гнездо" – центральную арену Олимпиады – строили дорогие, а, главное, самые признанные на сегодняшний день на Западе архитекторы швейцарцы Жак Херцог и Пьер де Мерон, отметившиеся многими запоминающимися проектами.
Мы тоже можем! И не хуже, чем на Западе! - вот что такое "Птичье гнездо". Можем позволить себе таких архитекторов. Можем построить в кратчайшие сроки. Закупить лучшее оборудование.
Стадион впечатляет? Несомненно. Оригинален? Конечно. Небесспорен с архитектурной точки зрения – в этом тоже решили от Запада не отставать.
В целом же Олимпийский парк, где расположены главные объекты Игр – самый гармоничный архитектурный комплекс в современной части Пекина. Может быть, потому, что его строили иностранцы?
Иностранцы или не иностранцы, а пекинцам нравится – независимо от того, кто строил.
- Пекин мне очень нравится, – ответил на мои расспросы один из старожилов. – Нравится гораздо больше, чем раньше. Он очень современный, но и с чертами настоящего Китая.
Таксист Ван, тоже считает, что Олимпиада принесла Пекину много хорошего:
Знаете, до Олимпиады в конце лета солнца вообще над городом не было видно. Вообще. Сейчас лучше – вон посмотрите на небо
– Прежде всего, для экологии хорошо. Знаете, до Олимпиады в конце лета солнца вообще над городом не было видно. Вообще. Сейчас лучше – вон посмотрите на небо. Да и уровень жизни повысился. Не то чтобы слишком сильно, но повысился.
С трудом, но солнце разглядеть удается. Август все-таки – не лучшее время для проведения здесь соревнований. Но три "восьмерки" – счастливое для китайцев число - перевесило. Грандиозное шоу открытия, устроенное самым известным китайским кинорежиссером Чжаном Имоу, заставило забыть о смоге и невыносимой влажности…
Сейчас "Птичье гнездо" посещают каждый день тысячи туристов, а Чжан Имоу готовит для стадиона новое грандиозное шоу – постановку "Турандот" Пуччини, премьера которой намечена на 1 октября, день 60-летия Китайской Народной Республики. Можно быть уверенным, что это будет событие крупное. Достаточно вспомнить ту же "Турандот", поставленную Чжаном в "декорациях" Запретного города.
Знакомых я расспрашивал про протесты против сноса домов старой постройки, на месте которых появлялись новые жилые комплексы. Иногда, чтобы выселить тех, кто не хотел выезжать из центра за, скажем так, местную МКАД, власти отключали воду, свет и газ.
Частные застройщики иногда откупались от бывших жильцов, чтобы освободить нужный участок. Правда, были случаи, когда уже после "урегулирования спора" демонстрации начинались снова. На вопрос, почему же опять требуете деньги, следовал примерно такой ответ: "Ну, мы же не знали, что вы будете строить такие шикарные коттеджи, если бы знали – сразу попросили бы больше".
В городе много приезжих. Одни довольны, другие – нет.
Ли – земляк Мао Цзэдуна. У одного из рынков он продает дудочки, на которых сам неплохо играет. В благодарность за то, что я купил у него одну, разговорился:
– Я из Хунани, оттуда Мао Цзэдун, знаешь Мао? Мне здесь не нравится. Приезжим, не пекинцам, трудно зарабатывать деньги. Я вот поработаю здесь и сразу домой, здесь плохо. А в Хунани хорошо. Вот только крестьянам тяжело живется, трудно разбогатеть. Поэтому и едем в Пекин, а потом возвращаемся.
Переводчица с русского языка, представившаяся Лизой, наоборот, довольна.
– Я родилась в провинции Шаньдун, сюда приехала 10 лет назад. Очень спокойно – это самое важное для меня. Люди из разных мест, всем можно здесь спокойно жить, учиться, работать. Сейчас у меня все нормально, уже квартира, машина есть... – рассказывает Лиза.
Наиболее узнаваемое место в Пекине – площадь Тяньаньмэнь. Самая большая площадь в мире, с неизменным портретом Мао над входом в Запретный город. Этот портрет – глобальный китайский бренд. Возможно, единственный, так как своей кока-колы или БМВ у китайцев нет. Впрочем, этот бренд претерпевал изменения. На своем первом портрете, вывешенном над воротами площади Тяньаньмэнь, Мао предстал в кепке, в пол-оборота. Потом был еще один вариант, не удовлетворивший вождя, потому что на нем было видно только одно его ухо. Это могло означать, что Мао не полностью прислушивается к голосу народа, так что теперь на портрете видны оба уха. Через несколько лет после утверждения окончательного варианта Мао умер, и последний вариант "закрепился" надолго. Снимали портрет только один раз – после смерти великого кормчего его временно заменили на черно-белую фотографию в знак траура. В мае 1989-го во время студенческих протестов портрет облили краской, с тех пор инцидентов не было.
От идеологии Мао в Китае почти не осталось следа. О коммунизме, как о цели своей деятельности, не говорят даже лидеры компартии. И подготовка к Олимпиаде строилась совсем не на политических принципах. Этих принципов три: "зеленая Олимпиада", "научно-техническая Олимпиада" и – отметим особо – "гуманитарная Олимпиада". "Гуманитарная" означает (цитата из официальных источников) "улучшение морально-нравственного облика людей", "вежливость", "повышение уровня цивилизованности". От этих формулировок веет советскими временами, однако все гораздо сложнее.
Властям приходится считаться с тем, что рыночные процессы ведут к раскрепощению людей. Пекинские молодые люди ведут себя так же, как их сверстники в западных странах. Девушки надевают открытые платья и короткие юбки, целующиеся парочки можно встретить даже в переполненном вагоне метро. Рок- и поп-фестивали – обычное явление для больших городов. Мне же, приехавшему из России, показалось любопытным, что привлекало раньше и привлекает теперь китайцев в русской музыке.
Об этом – в следующем репортаже.
("Пекинский дневник" Андрея Шароградского – ежедневно в программе "Время Свободы".)
