Большой театр собрал труппу, огласил планы на три сезона вперед и представил нового музыкального руководителя. Им оказался композитор Леонид Десятников.
Обычно встреча руководства Большого театра с прессой выглядит самым протокольным образом. За стол садится много мужчин и одна женщина (глава оперной труппы Маквала Касрашвали), и все они по очереди говорят о том, что предстоит увидеть зрителям в новом сезоне. Журналистам все эти сведения давно известны, и они скучают, дожидаясь возможности получить ответы на интересующие их вопросы. Так все шло и на этот раз, но ровно до того момента, пока директор Большого театра не сообщил сенсационную новость: на должность музыкального руководителя назначен композитор Леонид Десятников. Следует напомнить, что Александр Ведерников, занимавший этот пост прежде, недавно написал заявление об отставке, театр пригласил к сотрудничеству пятерых знаменитых дирижеров, но специалисты не понимали, как будет обходиться оркестр без человека, который должен работать с ним в ежедневном режиме. На этот вопрос, кстати, Леонид Десятников не ответил, сказав лишь:
– Расписание оркестра, вообще работы составлено таким образом, что у оркестра буквально ни одной минуты свободной не будет. Потому что они будут довольно плотно контактировать с текущим маэстро. Но если все-таки у них будут выходные дни, они могут заниматься камерным музицированием.
Отвечая на вопрос, каковы его новые обязанности, Леонид Десятников назвал себя "не настоящим руководителем":
– Я не буду дирижировать, это понятно. Один не очень пристойный анекдот заканчивается фразой "дяденька, я ведь не настоящий сварщик". Я не настоящий, конечно, музыкальный руководитель. Но я в течение уже многих лет чувствую какие-то свои обязательства перед этим театром, с которым меня связывают, как вы понимаете, довольно прочные отношения. Вы можете рассматривать мою работу как некий кризис-менеджмент. Собственно говоря, она сводится к трем простым русским словам, но не "православие, самодержавие и народность", как вы могли подумать, а, скажем так, консалтинг, супервизия и, в первую очередь, психотерапия. Я думаю, это вообще немало.
С моей точки зрения, вокруг Большого театра всегда было – это исторически так сложилось, видимо, это неизбежно – очень много всякой риторики, абсолютно ненужной: "главный национальный российский театр, который должен, обязан", и так далее, и так далее. Но, с моей точки зрения, для Большого театра важно, чтобы это был нормальный театр, в котором должно быть много Верди, много "среднестатистического" оперного хитового репертуара. Конечно, должна быть новая музыка. Безусловно, должны быть русские оперные шедевры. Но театр должен функционировать как нормальный: чтобы риторики было меньше, чем дела. Вот и все. Конечно, я буду импровизировать. Я, вообще говоря, не хожу на службу уже двадцать пять лет, но с людьми я умею ладить. И мне, возможно, удастся разрешать какие-то ситуации просто потому, что я не ангажированный человек, у меня нет дирижерских интересов в этом театре, и никаких других. А что касается композиторских, то мой контракт с этим театром давно подписан, так что здесь ничего такого нет.
Репертуарная политика Большого театра обещает быть разносторонней:
– В Большом должно быть все, все основные направления. Это должен быть нормальный театр, который существует в крупных городах Западной Европы, с соответствующим репертуаром. То есть, как я уже говорил, много Верди, много Пуччини, много всего и, возможно, в отдаленном будущем – барочная музыка и аутентичное исполнительство. Да, и современные, и традиционные, абсолютно все флаги в гости к нам.
Балетной труппе, видимо, опасаться нечего: Десятников не собирается действовать так, как Геннадий Рождественский, снявший, в бытность свою руководителем театра, с репертуара отличный спектакль "Дочь фараона", потому что ему не нравилась музыка Пуни.
– Музыкальный руководитель театра, настоящий музыкальный руководитель, не такой, как я, "игрушечный", он обычно мало вмешивается в дела балета. Может быть, вы помните, когда Геннадий Николаевич Рождественский стал музыкальным руководителем Большого театра, он начал с такого радикального жеста: отменил "Дочь фараона", потому что ему показалось, что музыка не очень высокого качества. Я довольно терпимо и, можно сказать, с большой симпатией отношусь к балетной музыке XIX века, которая страшно мила, трогательна, хотя, может быть, это не музыка первого ряда. Поэтому я буду всегда относиться к этому с невероятной симпатией, – сказал Десятников.
Судя по тому, как спокойно отвечал Леонид Десятников на все вопросы, дипломатических способностей ему не занимать:
– Дипломатических академий не кончал, но вообще я миролюбивый человек, я буду примирять всех, если понадобится, но надеюсь, что не понадобится…
После завершения пресс-конференции Леонид Десятников ответил на вопросы Радио Свобода.
Когда именно он получил предложение занять кабинет музыкального руководителя Большого театра, Десятников точно не вспомнил, но сказал, что оно было совершенно неожиданным:
– Это было обескураживающее, неожиданное предложение. Именно поэтому я его и принял.
– Совершенно интимный вопрос: 25 лет вы не служили нигде, так зачем теперь вам это понадобилось?
– Знаете, есть какое-то чувство ответственности перед этим театром. Возможно, это своего рода епитимья. Я пока не знаю. Но интуитивно я решил, что мне нужно это сделать, а потом уже я буду думать.
– А почему перед этим театром? Почему не перед Мариинкой?
– А что мне Мариинка? Большой театр поставил мою оперу "Дети Розенталя" и был на моей стороне, защищал мои интересы в острый политический момент. Это родные, можно сказать, мне люди, не говоря уже о том, что Ратманский (экс-глава балетной труппы – М.Т.) делал для меня в стенах этого театра. Конечно, я очень многим обязан Большому театру, а Мариинскому театру я почти ничем не обязан.
– Известно, что вы пишете музыку к балету Алексея Ратманского "Утраченные иллюзии". Не связано ли с этим словосочетанием ваше решение принять "обескураживающее", как вы говорите, предложение?
– Нет, это название вообще универсальное. Оно ко всем нам относится, подумайте об этом.
* * *
Директор театра Анатолий Иксанов утратил еще не все иллюзии и продолжает надеяться, что реконструкция Большого театра все-таки завершится к октябрю 2011 года:
– Мы его очень ждем – открытия исторической сцены. Потому что коллектив уже устал жить в таких сложных условиях. Меня смущают последние скандалы между дирекцией по реконструкции и проектной организацией... Я очень боюсь, как бы эти разбирательства не затормозили процесс реконструкции. Действительно, им придется значительную часть времени что-то доказывать, носить документы, описывать, рассказывать и так далее, в то время как они должны работать. Такая опасность, к сожалению, есть.
Иксанов подчеркивает, что уголовное дело, заведенное прокуратурой в связи с финансированием строительных работ, к дирекции Большого театра отношения не имеет:
– Это мешает, отвлекает, нервирует, особенно членов семьи. Звонят разные люди домой и говорят: "А что там с Анатолием Геннадьевичем?" Им объясняют, что это не со мной, а с дирекцией по реконструкции. Но слово "дирекция" сразу все понимают как дирекция Большого театра. На самом деле это совсем не так, – говорит Анатолий Иксанов.
Остается напомнить, что первая оперная премьера сезона – "Воццек" Берга в постановке Дмитрия Чернякова и Теодора Курентзиса, а первая балетная – "Тщетная предосторожность" в хореографии Александра Горского и Юрия Григоровича.
Обычно встреча руководства Большого театра с прессой выглядит самым протокольным образом. За стол садится много мужчин и одна женщина (глава оперной труппы Маквала Касрашвали), и все они по очереди говорят о том, что предстоит увидеть зрителям в новом сезоне. Журналистам все эти сведения давно известны, и они скучают, дожидаясь возможности получить ответы на интересующие их вопросы. Так все шло и на этот раз, но ровно до того момента, пока директор Большого театра не сообщил сенсационную новость: на должность музыкального руководителя назначен композитор Леонид Десятников. Следует напомнить, что Александр Ведерников, занимавший этот пост прежде, недавно написал заявление об отставке, театр пригласил к сотрудничеству пятерых знаменитых дирижеров, но специалисты не понимали, как будет обходиться оркестр без человека, который должен работать с ним в ежедневном режиме. На этот вопрос, кстати, Леонид Десятников не ответил, сказав лишь:
– Расписание оркестра, вообще работы составлено таким образом, что у оркестра буквально ни одной минуты свободной не будет. Потому что они будут довольно плотно контактировать с текущим маэстро. Но если все-таки у них будут выходные дни, они могут заниматься камерным музицированием.
Отвечая на вопрос, каковы его новые обязанности, Леонид Десятников назвал себя "не настоящим руководителем":
– Я не буду дирижировать, это понятно. Один не очень пристойный анекдот заканчивается фразой "дяденька, я ведь не настоящий сварщик". Я не настоящий, конечно, музыкальный руководитель. Но я в течение уже многих лет чувствую какие-то свои обязательства перед этим театром, с которым меня связывают, как вы понимаете, довольно прочные отношения. Вы можете рассматривать мою работу как некий кризис-менеджмент. Собственно говоря, она сводится к трем простым русским словам, но не "православие, самодержавие и народность", как вы могли подумать, а, скажем так, консалтинг, супервизия и, в первую очередь, психотерапия. Я думаю, это вообще немало.
С моей точки зрения, вокруг Большого театра всегда было – это исторически так сложилось, видимо, это неизбежно – очень много всякой риторики, абсолютно ненужной: "главный национальный российский театр, который должен, обязан", и так далее, и так далее. Но, с моей точки зрения, для Большого театра важно, чтобы это был нормальный театр, в котором должно быть много Верди, много "среднестатистического" оперного хитового репертуара. Конечно, должна быть новая музыка. Безусловно, должны быть русские оперные шедевры. Но театр должен функционировать как нормальный: чтобы риторики было меньше, чем дела. Вот и все. Конечно, я буду импровизировать. Я, вообще говоря, не хожу на службу уже двадцать пять лет, но с людьми я умею ладить. И мне, возможно, удастся разрешать какие-то ситуации просто потому, что я не ангажированный человек, у меня нет дирижерских интересов в этом театре, и никаких других. А что касается композиторских, то мой контракт с этим театром давно подписан, так что здесь ничего такого нет.
Репертуарная политика Большого театра обещает быть разносторонней:
– В Большом должно быть все, все основные направления. Это должен быть нормальный театр, который существует в крупных городах Западной Европы, с соответствующим репертуаром. То есть, как я уже говорил, много Верди, много Пуччини, много всего и, возможно, в отдаленном будущем – барочная музыка и аутентичное исполнительство. Да, и современные, и традиционные, абсолютно все флаги в гости к нам.
Балетной труппе, видимо, опасаться нечего: Десятников не собирается действовать так, как Геннадий Рождественский, снявший, в бытность свою руководителем театра, с репертуара отличный спектакль "Дочь фараона", потому что ему не нравилась музыка Пуни.
– Музыкальный руководитель театра, настоящий музыкальный руководитель, не такой, как я, "игрушечный", он обычно мало вмешивается в дела балета. Может быть, вы помните, когда Геннадий Николаевич Рождественский стал музыкальным руководителем Большого театра, он начал с такого радикального жеста: отменил "Дочь фараона", потому что ему показалось, что музыка не очень высокого качества. Я довольно терпимо и, можно сказать, с большой симпатией отношусь к балетной музыке XIX века, которая страшно мила, трогательна, хотя, может быть, это не музыка первого ряда. Поэтому я буду всегда относиться к этому с невероятной симпатией, – сказал Десятников.
Судя по тому, как спокойно отвечал Леонид Десятников на все вопросы, дипломатических способностей ему не занимать:
– Дипломатических академий не кончал, но вообще я миролюбивый человек, я буду примирять всех, если понадобится, но надеюсь, что не понадобится…
После завершения пресс-конференции Леонид Десятников ответил на вопросы Радио Свобода.
Это было обескураживающее, неожиданное предложение. Именно поэтому я его и принял
Когда именно он получил предложение занять кабинет музыкального руководителя Большого театра, Десятников точно не вспомнил, но сказал, что оно было совершенно неожиданным:
– Это было обескураживающее, неожиданное предложение. Именно поэтому я его и принял.
– Совершенно интимный вопрос: 25 лет вы не служили нигде, так зачем теперь вам это понадобилось?
– Знаете, есть какое-то чувство ответственности перед этим театром. Возможно, это своего рода епитимья. Я пока не знаю. Но интуитивно я решил, что мне нужно это сделать, а потом уже я буду думать.
– А почему перед этим театром? Почему не перед Мариинкой?
– А что мне Мариинка? Большой театр поставил мою оперу "Дети Розенталя" и был на моей стороне, защищал мои интересы в острый политический момент. Это родные, можно сказать, мне люди, не говоря уже о том, что Ратманский (экс-глава балетной труппы – М.Т.) делал для меня в стенах этого театра. Конечно, я очень многим обязан Большому театру, а Мариинскому театру я почти ничем не обязан.
– Известно, что вы пишете музыку к балету Алексея Ратманского "Утраченные иллюзии". Не связано ли с этим словосочетанием ваше решение принять "обескураживающее", как вы говорите, предложение?
– Нет, это название вообще универсальное. Оно ко всем нам относится, подумайте об этом.
* * *
Директор театра Анатолий Иксанов утратил еще не все иллюзии и продолжает надеяться, что реконструкция Большого театра все-таки завершится к октябрю 2011 года:
– Мы его очень ждем – открытия исторической сцены. Потому что коллектив уже устал жить в таких сложных условиях. Меня смущают последние скандалы между дирекцией по реконструкции и проектной организацией... Я очень боюсь, как бы эти разбирательства не затормозили процесс реконструкции. Действительно, им придется значительную часть времени что-то доказывать, носить документы, описывать, рассказывать и так далее, в то время как они должны работать. Такая опасность, к сожалению, есть.
Иксанов подчеркивает, что уголовное дело, заведенное прокуратурой в связи с финансированием строительных работ, к дирекции Большого театра отношения не имеет:
– Это мешает, отвлекает, нервирует, особенно членов семьи. Звонят разные люди домой и говорят: "А что там с Анатолием Геннадьевичем?" Им объясняют, что это не со мной, а с дирекцией по реконструкции. Но слово "дирекция" сразу все понимают как дирекция Большого театра. На самом деле это совсем не так, – говорит Анатолий Иксанов.
Остается напомнить, что первая оперная премьера сезона – "Воццек" Берга в постановке Дмитрия Чернякова и Теодора Курентзиса, а первая балетная – "Тщетная предосторожность" в хореографии Александра Горского и Юрия Григоровича.
