О роли Общественной палаты РФ во взаимоотношениях власти и общества в эфире РС рассуждают политолог Алексей Макаркин, политик Борис Надеждин и правозащитник Лидия Шибанова.

В ближайшее время указом президента России должны быть назначены первые 42 человека из 126 членов нового состава Общественной палаты РФ. По некоторым данным, ее состав может обновиться на 80 процентов. В соответствии с законом, Общественная палата численностью в 126 человек формируется в три этапа. Сначала президент России своим указом утверждает 42 члена палаты. Затем такое же количество утверждается уже назначенными членами палаты по рекомендации общероссийских общественных объединений. А уже потом еще 42 члена палаты утверждаются из числа рекомендованных региональными общественными объединениями.

В 2004 году по инициативе Кремля были отменены прямые выборы губернаторов. Образованная примерно в то же самое время Общественная палата РФ призвана была стать своеобразной компенсацией обществу, но стала инструментом для повышения статуса кремлевских сторонников, полагает политолог Алексей Макаркин:

— Были отменены прямые выборы глав регионов, и требовалась какая-то компенсация. Создание Общественной палаты изначально было соответствующим жестом в сторону общества. Потом добавилась идея включать туда ориентированных на Кремль общественников, повышая их статус в элитах за счет членства в Общественной палате. Что касается ее функций, то это у нас орган консультативный, законно-совещательный, если использовать терминологию начала ХХ столетия. А так как он законно-совещательный, то люди, которые принимают решения в исполнительной и законодательной власти, относятся к нему иронично — у нас есть правительство, есть парламент, который принимает законы, у нас есть Кремль. А Общественная палата — орган именно совещательный, поэтому его роль сейчас слаба: общественники способны давать рекомендации, но при этом власть совершенно не обязана эти рекомендации учитывать.

Лидер московского областного отделения партии "Правое дело" Борис Надеждин считает, что состав Общественной палаты не имеет никакого значения:

— Сама по себе затея с созданием Общественной палаты достаточно показательна. Когда об этом думаешь, вспоминаешь русскую пословицу "На безрыбье и рак рыба". Когда в стране полностью уничтожен парламентаризм и Государственная дума не представляет общество (некоторые вообще считают, что это не место для дискуссий), Кремль решил собрать лучших людей Земли Русской — уважаемых деятелей, певиц, гимнастов, адвокатов, ученых, футболистов… И вот эти действительно уважаемые в своей сфере деятельности люди вроде как будут давать ценные советы. В результате, конечно, ничего не получилось. В этом смысле состав Общественной палаты большого значения не имеет, потому что реальная активная деятельность некоторых членов Общественной палаты (таких, как академик Велихов или адвокат Кучерена) связана с их общественным или профессиональным статусом. А многие другие люди, которые там сидят (мы их не знаем, так как за них не голосовали), вряд ли что-то могут изменить.

В состав Общественной палаты могут попасть критики власти, но ключевые позиции по-прежнему будут занимать общественные деятели, которые ей лояльны, полагает Алексей Макаркин, а если бы ее состав был более разнообразен, то она могла бы исполнять экспертные функции:

— Я думаю, что большинство членов палаты будут и впредь набираться из этой части общества. Кремль отнюдь не склонен к

революциям. Однако я полагаю, что другая часть Общественной палаты может быть набрана из числа критиков. Возьмем по аналогии Совет при президенте по развитию гражданского общества и правам человека. Это орган, в который раньше входило много людей, ориентированных на Кремль. Сейчас в нем значительную роль играют именно правозащитники — люди, которые критически относятся к политике власти. Так произошло в этом году, когда был принят соответствующий указ президента. Возможно, это прецедент для Общественной палаты. С той разницей, что в Общественной палате ключевые позиции, наверно, все-таки сохранятся за теми, кто входит в нее и в настоящее время. Само комплектование Общественной палаты — треть непосредственно от президента, две другие трети тоже, по сути, делегируются — вряд ли позволяет наделять ее какими-то новыми, к чему-то обязывающими функциями. Я думаю, что Общественная палата не должна принимать решений, которые были бы обязательны для общества, для власти, для государства. Роль ее может заключаться в экспертизе различных законодательных и нормативных актов, осуществляемой в режиме внутренней дискуссии. Общественная палата должна быть максимально представительной, разнообразной по своему составу, включая в себя представителей различных групп общества - и тех, кто ориентирован на Кремль, и тех, кто его критикует. Наверное, если это произойдет, то значение Общественной палаты могло бы увеличиться, и такая ее роль была бы адекватной.

Лидер московского областного отделения партии "Правое дело" Борис Надеждин также считает, что Общественную палату не следует наделять функциями, присущими президенту, парламенту и структурам исполнительной власти:

— В демократических государствах решения от имени народа принимают органы, в состав которых входят люди, им избранные. Это парламент, это президент, это губернаторы, мэры, депутаты советов разного уровня. В этом смысле наделять какими-то властными полномочиями орган, который, по сути дела, назначен президентом, я бы не стал. Экспертные полномочия, возможность давать советы и ставить вопросы — да. А делать этот орган государственно-властным, по-моему, смешно.

В свою очередь, исполнительный директор общественной ассоциации по контролю граждан за выборами "Голос" Лилия Шибанова в интервью обозревателю РС Андрею Шарому отмечает, что хотя опыт взаимодействия ассоциации с Общественной палатой оказался негативным, в существовании этой организации есть смысл — там, где речь не идет о чувствительных для власти правозащитных и политических темах.

— В чем смысл Общественной палаты для неправительственных организаций, таких, как "Голос"?

— Для таких, как "Голос", существование Общественной палаты, может быть, и не играет важной роли. Но, как мне кажется, она все-таки сыграла определенную роль в консолидации работы других общественных организаций, не связанных с нашей деятельностью, то есть с наблюдением на выборах. Есть вполне определенная тенденция: и на местном, и на федеральном уровнях идет серьезная поддержка организаций, которые занимаются гражданскими вопросами, и есть явное нежелание поддерживать, более того, противодействие правозащитному сектору. Это относится не только к "Голосу", а именно к правозащитному сообществу в целом. Все, что относится к правозащитной сфере, получает негативную оценку как на федеральном, так и на региональном уровнях.

— Например, вы провели мониторинг очередной избирательной кампании, обнаружили некоторое количество нарушений. Вам придет в голову обратиться в Общественную палату, с тем чтобы они по своей линии способствовали восстановлению справедливости?

— Опыт двухгодичной работы в Координационном совете при Общественной палате показал, что ни один из ее членов, присутствовавших на нашем заседании (а их было достаточно много), не заинтересован в реальной оценке того, что происходит на выборах. Все, что касается околополитических вопросов (а наблюдение на выборах все-таки есть околополитический вопрос), пугает участников Общественной палаты. Гражданские проблемы — пожалуйста, можно обсуждать сколько угодно. Координационный совет и превратился в площадку для обсуждения "горячей линии", где ни одного слова не говорилось о нарушениях на выборах — только о вопросах граждан по поводу текущих крыш. С нашей точки зрения, защита избирательных прав граждан — это защита наших прав вообще, и не защищая свои политические права, защищать все остальные как-то не получается. Мы, собственно, и вышли из Координационного совета, потому что поняли, что это бесполезная трата сил и времени.

— Если я скажу, что Общественная палата — это элемент путинской декоративной демократии, вы со мной согласитесь?

— Для администрации президента это, наверное, так и было. Это действительно был некий совещательный орган, который служил имитацией диалога с общественностью. Есть другие тенденции, которые видны на региональном уровне. В ряде регионов общественные палаты формируются по другому принципу и растут по своим законам. Например, Ярославль добился замечательного закона о создании региональной общественной палаты. Он не повторяет существующий федеральный закон, и он сделал возможной реальную переговорную площадку между властью и общественными организациями. Так что даже этот совершенно камуфляжный орган сыграл свою позитивную роль. Я думаю, что не все так страшно. Пусть Общественная палата живет и работает. Даже если хотя бы чисто гражданские вопросы могут выноситься на общественные слушания и обсуждения, это уже хорошо. Другое дело, что нам придется очень серьезно ломать ситуацию с отношением власти к правозащитному сектору.