Ирина Лагунина: В минувшее воскресенье в столице Сербии должно было состояться «Шествие гордости» -манифестация гомосексуалистов и лесбиянок. Она не состоялось. В последний момент власти сообщили ее организаторам, что такую манифестацию проводить в центре города слишком опасно. И предложили для этого другое место – пустырь в Новом Белграде. Шествие было отменено.
Однако эта несостоявшиеся манифестация подняла вопрос о том, насколько граждане Сербии под угрозой экстремистских группировок, насколько их насилие угрожает государству и даже политической системе страны. Ведь у Сербии в этом плане плохое прошлое. Рассказывает Айя Куге.
Айя Куге: «Сербское государство проявило слабость перед угрозами агрессивных групп экстремистов», «Власти поступили мудро, предупредив опасность неконтролируемого насилия» - эти два противоположных мнения присутствуют во всех обсуждениях несостоявшегося гей-парада в Белграде.
Предыстория организации этой манифестации в Сербии долгая. Первый гей-парад, в 2001 году, окончилась жестоким избиением его участников, причем на глазах у полиции, которая предпочла не вмешиваться. Теперь, восемь лет спустя, второе шествие пришлось отменить в последний момент из-за открытых угроз экстремистских групп. Сербские ультранационалисты эти угрозы высказывали публично и ежедневно – во всех средствах информации. Представитель клерофашистской организации «Образ» Младен Обрадович.
Младен Обрадович: Все знают, что произойдёт, если они попытаются провести этот парад стыда. Ответственность за то, что тогда случится, несут исключительно его организаторы. Если они считают, что могут безнаказанно тыкать пальцем в глаза целому сербскому народу, то они сильно ошибаются. Мы их ждём!
Айя Куге: В течение нескольких месяцев перед запланированным гей-парадом, который должен был быть организован как небольшое протестное шествие (организаторы даже побоялись назвать это «парадом», отсюда - «шествие») с требованием обеспечить равноправие гомосексуалистов, руководство страны и полиция давали обещания, что безопасность их участников будет обеспечена всеми возможными средствами. Звучали утверждения властей о том, что Сербия демократическая страна, где права гей-сообщества гарантированы Конституцией и недавно принятым Законом о запрете дискриминации. Однако вдруг, за 24 часа до манифестации, её организаторы получили предложение перенести свой парад на пустырь в новых районах Белграда, где нет людей и прохожих. Там власти обещали им обеспечить полную безопасность. Но они не согласились. По мнению Драганы Вучкович из организационного комитета гей-парада, шествие в таких условиях бы было бессмысленным.
Драгана Вучкович: Целью манифестации не являлось составить ложную картину о том что, вот, дескать, шествие состоялось, какие-то люди вышли с протестом и всё прошло благополучно. Ведь наша цель была: показать реальную картину. Мы были готовы шагать в окружении тысячи полицейских, заранее отдавая себе отчёт, что подвергаем себя риску, зная, что в 2009 году в Сербии это шествие возможно только в таких условиях. Государство не могло дать гарантии безопасности 300-500 участникам манифестации в центре Белграда! Это очень грустно и очень страшно.
Айя Куге: Правящие в Сербии политики повели себя лицемерно. Сначала они отмежевывались от гей-парада, говоря, что они лично не разделяют систему ценностей гомосексуалистов, но потом начали утверждать, что поддерживают их право быть другими. Более того, многие члены правительства утверждали, что они бы даже сами пришли на парад, но, к сожалению, их в этот день не будет в Белграде.
Гей-организации в Сербии не сильные. Подавляющее большинство граждан страны испытывают гомофобию. Искренюю поддержку организаторы парада получили лишь от небольшой части белградской интеллектуальной элиты. Знаменитая сербская актриса Мирьяна Каранович считает: самое страшное, что государство отступило перед экстремистскими группами, угрожающими кровопролитием на улицах Белграда.
Мирьяна Каранович: Дело-то не в «Шествии гордости» гомосексуалистов и лесбиянок – это лишь частность. Для меня в данном случае самое грустное то, что я полностью потеряла доверие в государство. Несмотря на всё, я до сих пор верила, что это государство: полиция, власть - имеет механизмы, с помощью которых можно защитить людей. Теперь я чувствую испуг. Что касается прав гомосексуалистов и лесбиянок, со временем с этим всё будет в порядке. Это дело цивилизованности общества. То, что сейчас происходит в Белграде, уже происходило в разных краях мира какое время назад, когда люди вели борьбу за свои права. Потом общество в этих странах усвоило урок, и равноправие сексуальных меньшинств было обеспечено. Там это нормально. И в один прекрасный день и мы так будем жить, как бы кто-то ни пытался это отложить – это неминуемо. Но меня поражает факт, что государство отступило. Насильники победили. 1:0 в их пользу.
Айя Куге: Когда организаторы парада получили отказ, организованные группы ультранационалистов и клерофашистов открыто провозгласили свою победу. Несмотря на то, что Министерство внутренних дел ввело общий запрет на проведение сейчас и в будущем рискованных для безопасности манифестаций в центре Белграда, группы экстремистов в воскресенье бродили по городу, разыскивая людей, похожих на гомосексуалистов. Полиция нашла на улицах запасы покрашенных красной краской камней. Были арестованы около сорока активистов ультраправых группировок, среди них три лидера экстремистских организаций – но их пока не обвинили в подготовке насильственных акций, их задержали лишь за то, что они не подчинились запрету собираться в центре столицы. Позже полиция сообщила, что у неё была информация о том, что около десяти тысяч организованных ультраправых и болельщиков футбольных клубов из всей Сербии и соседних стран по случаю проведения гей-парада готовились поджигать автобусы с участниками манифестации, обливать людей бензином, совершать нападения на иностранные дипломатические представительства и разрушать центр Белграда.
Находящийся в США президент Сербии Борис Тадич обещает справиться с экстремистами.
Борис Тадич: Все экстремисты, будь они правые или левые, предстанут перед правосудием. Суды занимаются своим делом, полиция занимается своим делом. Таким образом, мы обеспечим и политическую стабильность, и цивилизованные нормы поведения.
Айя Куге: Белградский профессор Факультета безопасности Зоран Дагишич отмечает, что до сих пор государство и не пыталось справляться с экстремистскими группировками, которые из-за этого набрали силу.
Зоран Драгишич: Очевидно, что государство эту битву проиграло. Теперь государственные функционеры могут утверждать что угодно, но парад-то не состоялся. А это «Шествие гордости» стало поводом для серьёзного беспокойства. У нас уже были многочисленные ситуации, когда такие экстремистские организации практические брали власть на улицах, причем на столько времени, сколько они хотели. Они поджигали иностранные посольства, разрушали Белград, совершали нападения на манифестации некоторых неправительственных организаций – и без каких бы то ни было ответных мер государства. Для общества хорошо лишь то, что нынешнее правительство их не поддерживает, по крайней мере, не поддерживает открыто. Однако проблема в том, что политическая элита у нас трусливая и некомпетентная. Она не ведёт политику с целью пропагандировать настоящие ценности общества, а заботится лишь о своём рейтинге. Наши политики сейчас страшно горды тем, что не было кровопролития на гей-параде. Но им не стыдно, что насильники не были остановлены вовремя, чтобы парад мог состояться.
Айя Куге: Но почему полиция заговорила о невозможности проведения гей-парада в центре Белграда лишь за день до манифестации? Ведь известно, что до того министр внутренних дел лично обещал, что силы порядка готовы остановить хулиганов.
Зоран Драгишич: Обеспечение безопасности всех манифестаций, представляющих риск, подразумевает хорошо разработанный план и анализ возможных действий и контрмер. А профессионально разработать такой анализ всех потенциально опасных группировок и отдельных лиц сербская полиция и госбезопасность не в состоянии. Однако в этом случае речь, очевидно, шла о политической обструкции. И поэтому такая манифестация, как «Шествие гордости», так ярко высветила ситуацию в нашем обществе. Она пролила свет на ситуацию в государстве, в государственном аппарате, показала их неэффективность. И эти вопросы оказались более серьёзными, чем проблема прав геев и лесбиянок.
Айя Куге: Ранее утверждалось, что неофашистские и ультранационалистические организации и группировки в Сербии довольно слабы, что число их членов незначительное – что серьёзной опасности для государства они не представляют. Теперь появился тезис о том, что за ними стоит кто-то довольно сильный.
Зоран Драгишич: Если посмотреть на парней, выступающих от имени этих организаций, ясно, что они ничего не в состоянии сами придумать. Но сербские экстремистские группировки действуют очень интеллигентно, ударяют по государству там, где оно слабо. У них отличные пропагандистские кампании. И связаны они со всеми понемножку – с оппозиционными партиями, с сербской православной церковью, с тайными службами. Но, правда, ключевой вопрос: кто действительно стоит на ними? Кто их финансирует? От кого они получают идеологические инструкции? Кто их организует? В их программах можно найти серьёзные политические цели, упакованные в патриотизм и искажённое православие.
Особенно интересны группы футбольных болельщиков. Стоит вспомнить, как началась война в бывшей Югославии. Первые националистические лозунги, лозунги, разжигающие войну, появились на стадионах. Первые столкновения на национальной почве были между болельщиками. За этим стояла политика. Ими очень легко манипулировать – они всегда желают принадлежать к группе, слепо идти за вождем. Кто-то очень умело злоупотребляет этими детьми. Поэтому вопрос к службе Госбезопасности: кто стоит за этими организациями?
Айя Куге: Это было мнение белградского профессора по вопросам безопасности Зорана Драгишича.
Главная прокуратура Сербии сообщает, что потребует от Конституционного суда запретить организации, пропагандирующие насилие и применяющие силовые методы.
Однако эта несостоявшиеся манифестация подняла вопрос о том, насколько граждане Сербии под угрозой экстремистских группировок, насколько их насилие угрожает государству и даже политической системе страны. Ведь у Сербии в этом плане плохое прошлое. Рассказывает Айя Куге.
Айя Куге: «Сербское государство проявило слабость перед угрозами агрессивных групп экстремистов», «Власти поступили мудро, предупредив опасность неконтролируемого насилия» - эти два противоположных мнения присутствуют во всех обсуждениях несостоявшегося гей-парада в Белграде.
Предыстория организации этой манифестации в Сербии долгая. Первый гей-парад, в 2001 году, окончилась жестоким избиением его участников, причем на глазах у полиции, которая предпочла не вмешиваться. Теперь, восемь лет спустя, второе шествие пришлось отменить в последний момент из-за открытых угроз экстремистских групп. Сербские ультранационалисты эти угрозы высказывали публично и ежедневно – во всех средствах информации. Представитель клерофашистской организации «Образ» Младен Обрадович.
Младен Обрадович: Все знают, что произойдёт, если они попытаются провести этот парад стыда. Ответственность за то, что тогда случится, несут исключительно его организаторы. Если они считают, что могут безнаказанно тыкать пальцем в глаза целому сербскому народу, то они сильно ошибаются. Мы их ждём!
Айя Куге: В течение нескольких месяцев перед запланированным гей-парадом, который должен был быть организован как небольшое протестное шествие (организаторы даже побоялись назвать это «парадом», отсюда - «шествие») с требованием обеспечить равноправие гомосексуалистов, руководство страны и полиция давали обещания, что безопасность их участников будет обеспечена всеми возможными средствами. Звучали утверждения властей о том, что Сербия демократическая страна, где права гей-сообщества гарантированы Конституцией и недавно принятым Законом о запрете дискриминации. Однако вдруг, за 24 часа до манифестации, её организаторы получили предложение перенести свой парад на пустырь в новых районах Белграда, где нет людей и прохожих. Там власти обещали им обеспечить полную безопасность. Но они не согласились. По мнению Драганы Вучкович из организационного комитета гей-парада, шествие в таких условиях бы было бессмысленным.
Драгана Вучкович: Целью манифестации не являлось составить ложную картину о том что, вот, дескать, шествие состоялось, какие-то люди вышли с протестом и всё прошло благополучно. Ведь наша цель была: показать реальную картину. Мы были готовы шагать в окружении тысячи полицейских, заранее отдавая себе отчёт, что подвергаем себя риску, зная, что в 2009 году в Сербии это шествие возможно только в таких условиях. Государство не могло дать гарантии безопасности 300-500 участникам манифестации в центре Белграда! Это очень грустно и очень страшно.
Айя Куге: Правящие в Сербии политики повели себя лицемерно. Сначала они отмежевывались от гей-парада, говоря, что они лично не разделяют систему ценностей гомосексуалистов, но потом начали утверждать, что поддерживают их право быть другими. Более того, многие члены правительства утверждали, что они бы даже сами пришли на парад, но, к сожалению, их в этот день не будет в Белграде.
Гей-организации в Сербии не сильные. Подавляющее большинство граждан страны испытывают гомофобию. Искренюю поддержку организаторы парада получили лишь от небольшой части белградской интеллектуальной элиты. Знаменитая сербская актриса Мирьяна Каранович считает: самое страшное, что государство отступило перед экстремистскими группами, угрожающими кровопролитием на улицах Белграда.
Мирьяна Каранович: Дело-то не в «Шествии гордости» гомосексуалистов и лесбиянок – это лишь частность. Для меня в данном случае самое грустное то, что я полностью потеряла доверие в государство. Несмотря на всё, я до сих пор верила, что это государство: полиция, власть - имеет механизмы, с помощью которых можно защитить людей. Теперь я чувствую испуг. Что касается прав гомосексуалистов и лесбиянок, со временем с этим всё будет в порядке. Это дело цивилизованности общества. То, что сейчас происходит в Белграде, уже происходило в разных краях мира какое время назад, когда люди вели борьбу за свои права. Потом общество в этих странах усвоило урок, и равноправие сексуальных меньшинств было обеспечено. Там это нормально. И в один прекрасный день и мы так будем жить, как бы кто-то ни пытался это отложить – это неминуемо. Но меня поражает факт, что государство отступило. Насильники победили. 1:0 в их пользу.
Айя Куге: Когда организаторы парада получили отказ, организованные группы ультранационалистов и клерофашистов открыто провозгласили свою победу. Несмотря на то, что Министерство внутренних дел ввело общий запрет на проведение сейчас и в будущем рискованных для безопасности манифестаций в центре Белграда, группы экстремистов в воскресенье бродили по городу, разыскивая людей, похожих на гомосексуалистов. Полиция нашла на улицах запасы покрашенных красной краской камней. Были арестованы около сорока активистов ультраправых группировок, среди них три лидера экстремистских организаций – но их пока не обвинили в подготовке насильственных акций, их задержали лишь за то, что они не подчинились запрету собираться в центре столицы. Позже полиция сообщила, что у неё была информация о том, что около десяти тысяч организованных ультраправых и болельщиков футбольных клубов из всей Сербии и соседних стран по случаю проведения гей-парада готовились поджигать автобусы с участниками манифестации, обливать людей бензином, совершать нападения на иностранные дипломатические представительства и разрушать центр Белграда.
Находящийся в США президент Сербии Борис Тадич обещает справиться с экстремистами.
Борис Тадич: Все экстремисты, будь они правые или левые, предстанут перед правосудием. Суды занимаются своим делом, полиция занимается своим делом. Таким образом, мы обеспечим и политическую стабильность, и цивилизованные нормы поведения.
Айя Куге: Белградский профессор Факультета безопасности Зоран Дагишич отмечает, что до сих пор государство и не пыталось справляться с экстремистскими группировками, которые из-за этого набрали силу.
Зоран Драгишич: Очевидно, что государство эту битву проиграло. Теперь государственные функционеры могут утверждать что угодно, но парад-то не состоялся. А это «Шествие гордости» стало поводом для серьёзного беспокойства. У нас уже были многочисленные ситуации, когда такие экстремистские организации практические брали власть на улицах, причем на столько времени, сколько они хотели. Они поджигали иностранные посольства, разрушали Белград, совершали нападения на манифестации некоторых неправительственных организаций – и без каких бы то ни было ответных мер государства. Для общества хорошо лишь то, что нынешнее правительство их не поддерживает, по крайней мере, не поддерживает открыто. Однако проблема в том, что политическая элита у нас трусливая и некомпетентная. Она не ведёт политику с целью пропагандировать настоящие ценности общества, а заботится лишь о своём рейтинге. Наши политики сейчас страшно горды тем, что не было кровопролития на гей-параде. Но им не стыдно, что насильники не были остановлены вовремя, чтобы парад мог состояться.
Айя Куге: Но почему полиция заговорила о невозможности проведения гей-парада в центре Белграда лишь за день до манифестации? Ведь известно, что до того министр внутренних дел лично обещал, что силы порядка готовы остановить хулиганов.
Зоран Драгишич: Обеспечение безопасности всех манифестаций, представляющих риск, подразумевает хорошо разработанный план и анализ возможных действий и контрмер. А профессионально разработать такой анализ всех потенциально опасных группировок и отдельных лиц сербская полиция и госбезопасность не в состоянии. Однако в этом случае речь, очевидно, шла о политической обструкции. И поэтому такая манифестация, как «Шествие гордости», так ярко высветила ситуацию в нашем обществе. Она пролила свет на ситуацию в государстве, в государственном аппарате, показала их неэффективность. И эти вопросы оказались более серьёзными, чем проблема прав геев и лесбиянок.
Айя Куге: Ранее утверждалось, что неофашистские и ультранационалистические организации и группировки в Сербии довольно слабы, что число их членов незначительное – что серьёзной опасности для государства они не представляют. Теперь появился тезис о том, что за ними стоит кто-то довольно сильный.
Зоран Драгишич: Если посмотреть на парней, выступающих от имени этих организаций, ясно, что они ничего не в состоянии сами придумать. Но сербские экстремистские группировки действуют очень интеллигентно, ударяют по государству там, где оно слабо. У них отличные пропагандистские кампании. И связаны они со всеми понемножку – с оппозиционными партиями, с сербской православной церковью, с тайными службами. Но, правда, ключевой вопрос: кто действительно стоит на ними? Кто их финансирует? От кого они получают идеологические инструкции? Кто их организует? В их программах можно найти серьёзные политические цели, упакованные в патриотизм и искажённое православие.
Особенно интересны группы футбольных болельщиков. Стоит вспомнить, как началась война в бывшей Югославии. Первые националистические лозунги, лозунги, разжигающие войну, появились на стадионах. Первые столкновения на национальной почве были между болельщиками. За этим стояла политика. Ими очень легко манипулировать – они всегда желают принадлежать к группе, слепо идти за вождем. Кто-то очень умело злоупотребляет этими детьми. Поэтому вопрос к службе Госбезопасности: кто стоит за этими организациями?
Айя Куге: Это было мнение белградского профессора по вопросам безопасности Зорана Драгишича.
Главная прокуратура Сербии сообщает, что потребует от Конституционного суда запретить организации, пропагандирующие насилие и применяющие силовые методы.
