Марина Тимашева: Просматривая очередную книжную новинку – “Современная Африка”, издательство “Восточная литература” и Институт Африки Академии наук – ловлю себя на мысли: средства массовой информации так поглощены новостями из некоторых избранных стран¸ что на весь остальной мир уже времени не остаётся, и даже у образованных людей представление об Африке, в общем, сводится к хрестоматийному: “не ходите, дети”. Более серьезный взрослый взгляд нам представит Илья Смирнов.
Илья Смирнов: Мне достались две книги из Института Африки, одна серьезная, одна не очень. С той, что не очень, мы уже ознакомились в жанре музыкальной эксцентрики, а серьезная имеет подзаголовок “Метаморфозы политической власти” и в аннотации представлена как “коллективная монография”. На самом же деле… Я начинаю с претензий, чтобы в финале, по Штирлицу, запоминалось хорошее. Так вот, монографии, то есть цельного произведения, в котором есть драматургия, логика перехода от сюжета к сюжету, - я не вижу. Вижу сборник. Очерки, может быть, даже небольшие монографии про конкретные страны сменяются общими рассуждениями – например, что такое парламент – потом опять конкретная страна, и почему эта, а не соседняя, Тунис, а не Ливия, лично мне понять не дано. На мой взгляд, следовало либо доводить до ума общую структуру, либо же, если это невозможно, выпустить очерки, как есть, под фамилиями конкретных авторов.
Но на самом деле этим авторам и институту в целом надо низко поклониться, потому что “Современная Африка” содержит уникальную информацию о странах, нам сегодня неизвестных (как Вы справедливо заметили). В лучшем случае имеются туристические впечатления, но и в Тунисе, и в Египте турист с жизнью местного населения почти не пересекается. Итак, нам представлена новейшая – примерно с 80-х годов прошлого столетия – история следующих государств: Тунис, Алжир, Марокко, Египет, Нигерия, Сенегал, Южно-Африканская республика. Плюс разнообразные сведения о соседних странах. Плюс некоторые выводы. Давайте я процитирую:
“Негативная или теневая экономика … сложная саморазвивающаяся система хозяйственно – волевых отношений, функционирующая вопреки общественным нормам и с целью быстрого обогащения доминирующих в ней социальных субъектов. Она объективно направлена против общественного прогресса, человеческой цивилизации, а в конечном итоге, и самого человека как биосоциального существ” (213). Если я правильно идентифицировал автора, это Леонид Владимирович Гевелинг http://www.umniki.ru/cgi-bin/wwwthreads/showthreaded.pl?Board=isaa&Number=4805 Ведь не только про Африку сказано, правда?
А общая картина “метаморфоз” современной Африки, которая складывается по прочтении, совсем нерадостная.
Было время, когда на юг смотрели с надеждой. Вспомним географический том Детской Энциклопедии, вышедшей в 60-е годы. Освободившись от колониальной зависимости, народы черного континента быстро... Не только левые верили, либеральные капиталисты тоже. А что дальше? Даже не акцентируя внимание на суданских и сомалийских кошмарах, мы видим мощную волну архаизации http://www.polit.ru/lectures/2005/03/02/kurginjan.html, которая захлёстывает даже благополучные, вроде бы, страны.
В Южно-Африканской республике – что пришло на смену апартеиду? Слава богу, не то, что в Руанде, и за это спасибо партии АНК и персонально Нельсону Манделе: избежали гражданской войны. Но “в 2007 г. в больницах не хватало 20% медсестер в палатах и до 40 % в отделениях интенсивной терапии” (Давидсон А.Б., Филатова И.И., 421), потому что на работу принимают не по квалификации, а по тому, что у нас раньше называли “пятым пунктом”. Хирургия простаивает, нет анестезиологов: точнее, есть, но не той расцветки, слишком белые (422). А в результате внедрения особых методов борьбы со СПИДом, не таких, как в мировой науке, http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2009/08/12/209321 “эпидемия поглотила уже около 2 млн. человек” (419) http://pda.inopressa.ru/article/27Nov2008/guardian/mbeki.html. Недостаточно “африканские” театры и симфонические оркестры распускают (434). “За два года… полиция истратила 100 млн. рандов на охрану полицейских участков силами частных фирм безопасности, в которых работают в основном бывшие полицейские, уволенные… по причине несоответствия этнорасового профиля” (428). Ситуация с африкаанс – “языком колонизаторов” - примерно такая, как с русским в Прибалтике, “хотя это родной язык не только бывших угнетателей – африканеров (буров), но и бывших угнетенных – цветных” (409).
Такова официальная политика, а в публицистике ректор университета может сравнить белых с бабуинами, и далее, я цитирую этого, так сказать, ученого, близкого к президенту Мбеки, “они должны… испытать боль, отверженность, публичное унижение и неполноценность…. Их белые скелеты должны были выйти наружу и плясать под ярким африканским солнцем” (408).
Само обвинение в расизме становится инструментом расистской политики. “Расистами в принципе считаются все белые и все несогласные” (399). Формулировка для увольнения с работы: “черная только снаружи, и белая как лилия, внутри”: (395).
При этом не-белое население ЮАР делится на множество расовых и этнических групп, и отношения между ними далеки от Третьего Интернационала: на Южном побережье белые объединяются с индийцами (403), а “противостояние Мбеки и Зумы в борьбе за руководство АНК, а значит, и всей страной”, воспринималось “в этнических тонах” (442), как конфликт кОса с зулусами.
Интересно, что рассуждения тамошних националистов на тему своей исключительности, особой “цивилизации”, не такой, как все – они очень знакомые, если заменить “африканский” на “русский”: “эзотеризм африканской души отвергал любую культуру “рационального типа” (335)и т.п. “убунту”, то есть, по-нашему, “соборность” (433).
А с севера на Африку надвигается другая иррациональная тень. “К концу 2002 года число штатов нигерийской федерации, принявших шариатский уголовный кодекс, достигло 12” (313). Средневековье правит бал даже в государствах, вроде бы, светских, даже активно борющихся против фундаментализма: по кодексу 2006 г. “алжирка (даже зрелого возраста) не имеет права выйти замуж без разрешения мужчины из ее семьи, выступающего в роли ее покровителя, … выступить с инициативой развода, обязана получить разрешение мужа при поступлении на работу” (85). Проблема не в исламе как таковом. Если бы где-то христиане заставляли современных людей жить по законам императора Юстиниана, это было бы ничем не лучше. А теперь посмотрим по книге, какие силы реально противостоят фундаментализму ваххабитского толка: монархисты (118), явные или упакованные в декорацию “управляемой демократии”, военные (70), племенные союзы (113), а в Сенегале суфийские братства – тарикаты (330). Очередная параллель с Россией: главный сенегальский тарикат Муридийя http://pda.islamrf.ru/news/russia/rusnews/8353/ – дочернее братство тариката со знакомым названием Кадирийя http://www.i-r-p.ru/page/stream-event/index-15340.html
Хотелось бы видеть принципиальную альтернативу со стороны каких-то движений, связанных с европейским гуманизмом, настоящую идейную борьбу прогресса против реакции – но не видно. Левое крыло европейской культуры обрушилось вместе с Советским Союзом, и мракобесы как раз активно осваивают роли “защитников бедноты”. Победители в Холодной войне дезориентированы миражами “мультикультурности” и “политкорректности”. И даже сами ученые авторы книги не могут предложить Африке внятной перспективы развития. С одной стороны, “участвовать в выборах в Африке надо” (267) , потому что парламент, даже продажный, лучше откровенной диктатуры. Но, с другой стороны, на соседних страницах отмечается “выведение экономик из-под национального контроля, фетишизация рыночных отношений…” и “маргинализация… парламентов … в связи с усилением влияния неподотчетных национальным электоратам экономических структур, подобных МВФ” (263) или ВТО (334). Сложно сформулировано, но суть понятна, да? Голосуй – не голосуй, а решать будут всё равно “неподотчетные электоратам структуры”. Соберутся на швейцарском курорте и определят, “где рваться минам, где быть границам”, сколько должна стоить нефть, а сколько – твоя рабочая сила. Это называется “глобализация”.
Так может быть, вождь племени выйдет демократичнее – ты его, по крайней мере, знаешь в лицо?
Вот какие глобальные проблемы ставит перед дорогими россиянами серьезная книга про Африку.
