В Петербурге открылся Международный театральный фестиваль "Балтийский дом". Его историю можно проследить еще с 30-х годов прошлого века, но имя свое - "Балтийский дом" - фестиваль носит с 1991 года. По названию театра, где теперь прописались сценическая лаборатория, творческий эксперимент и тончайший опыт.

Фестиваль "Балтийский дом" проходит в 19-й раз. Обычно он каждый год придумывает какую-то новую тему. Одна из тем прошлых лет - "Учителя и ученики". На этот раз тема свободная, она сформулирована так: "Живой театр". На плакатах фестиваля изображена рыбка, и точно такая же плавает в большом аквариуме, установленном в фойе самого театра "Балтийский дом".

В афише этого года "Идиот" литовского театра "Мене Фортес", "Бесы" польского театра "СТУ", а также "Даниэль Штайн, переводчик" Людмилы Улицкой в постановке Анджея Бубеня - польского режиссера, вот уже несколько сезонов возглавляющего петербургский театр "На Васильевском". Классическая драматургия представлена "Вишневым садом" латвийского Валмиерского театра, шекспировским "Юлием Цезарем" (его привезет Государственный драматический театр имени Хетагурова из Южной Осетии) и "Гамлетом" Городского театра Вильнюса. А на другом полюсе спектакль таллинского театра "099" с забавным названием "Как объяснить картины мертвому зайцу". Фамилия одного из министров эстонского правительства переводится как "мертвый заяц" - злободневная социальная сатира. В программу также включены спектакли из Канады, Италии, Румынии и, конечно, самого театра "Балтийский дом".

Эймунтас Некрошюс - руководитель литовского театра, один из величайших режиссеров мира. Почти каждый год его спектаклем открывается фестиваль "Балтийский дом". Впервые российские зрители именно здесь видели его "Маленькие трагедии", "Трех сестер", "Гамлета", "Макбета", "Отелло", трилогию Донелайтиса "Времена года", "Песню песней", "Фауста", "Чайку", сделанную, правда, с итальянскими студентами. Новый спектакль тоже выполнен при поддержке итальянской стороны, его впервые показали в Италии летом. Все последние спектакли Некрошюса поставлены по пьесам и поэтическим текстам, но на этот раз режиссер обращается к прозе. Во всех перечисленных выше работах мы имели дело с очень ясно прочитанной интерпретацией классического текста при значительнейших купюрах: слов было меньше, чем движений, жестов и символов.

В "Идиоте" ситуация иная: текста много. Поначалу кажется, что Некрошюс не интерпретирует Достоевского. Однако чрезвычайно уважительное и бережное прочтение весьма далеко от хрестоматийного. Во-первых, все главные герои необыкновенно молоды. Мышкину, к примеру, не более 25 лет, а Аглая и вовсе девочка-подросток. Молодости свойственна страстность, иная впечатлительность, другой накал переживаний. Во-вторых, князь Мышкин здесь не выглядит ни инопланетянином, ни Христом: он, по сути, такой же, как все. Иными словами, этот спектакль можно было бы назвать "Идиоты" - конечно, в том значении слова, которое вкладывал в него Достоевский. Все эти люди избыточны в своих проявлениях, все благородны, все готовы жертвовать собой, своей любовью, жизнью, и все оказываются жертвами чьи-то благородных намерений. В общем, страдающие люди и высокие страсти, искажающие человеческую природу и испепеляющие душу.