Анна Качкаева: На канале НТВ закончился показ сериала «Глухарь», о котором критики говорят как о новом феномене, в интернете активно обсуждают. Одни хвалят за то, что сериал про реальную жизнь, про хороших, но не всегда поступающих по закону и всегда по справедливости милиционеров, которые с пониманием относятся к людям. Меньшинство же сериал ругают за то, что он опять утверждает правду не за законом, а за справедливостью. Вечный спор Шарапова и Жеглова из культового «Места встречи изменить нельзя», знаковых фильмов и сериалов 90-х «Брат» и «Бригада». Неслучайно, наверное, что у сериала есть своеобразный эпиграф «На страже закона главное оставаться человеком». Первый сезон был для «Глухаря» успешным, но в новом фильм побил все рейтинговые показатели. И новые серии сериала собирали максимальное количество телезрителей. Это самый популярный телепроект в стране минувших двух недель. Таковы данные TNS. В Москве и других городах сериал каждый вечер смотрело30% и более телевизионной аудитории. Что же угадали авторы сериала? Что увидели в нем зрители? Об этом наш сегодняшний разговор.
Гости в студии – автор сценария и автор идеи, как я понимаю, Илья Куликов. Совсем молодой сценарист – 28 лет, выпускник педагогического института, защитивший по нынешним временам редко – кандидатскую, связанную с документальным кино. И Ефим Любинский, продюсер сериала, телевизионщик уже вполне тертый, руководитель компании «Дикси», которая занимается производством не только сериалов, но и разного другого телевизионного.
Ефим Любинский: И не только телевизионного.
Анна Качкаева: И не только телевизионного, это правда. Ну, и, наконец, мой коллега, обозреватель «Российской газеты» Юрий Богомолов. И вам мы вопроса прямого не задаем, ясно, что он будет крутиться вокруг этой темы – закон и справедливость, того, как выглядит образ современной милиции на нынешнем экране кино и телевидения. В любом случае, у вас есть возможность задать вопросы непосредственно людям, которые длинную сериальную продукцию для крупного федерального канала производят.
Наверное, Илья, начну с вас, потому что вы мне успели перед программой сказать, что описан, видимо, и в сценарии, и в уже сериале опыт ваших двоих друзей, которые по-прежнему служат, работают?
Илья Куликов: Работают.
Анна Качкаева: Не ушли никуда?
Илья Куликов: Не ушли.
Анна Качкаева: И очевидно, что если это сериал про ваших ровесников, в общем, это так, а это сериал про другое время, уже про другую милицию, коррумпированную, выбивающую показания, интригующую, повязанную с начальством и бандитами. Диалог стажера и Дениса Антошина в первой серии «Глухаря» очень показателен. «Откуда такая тачка?» - спрашивает ДПСник молодого стажера. Молодой стажер отвечает: «Отца». «А кто же у тебя отец – милиционер или бандит?» С этого, собственно, сериал начинается. И вместе с тем, он про людей милосердных, симпатичных, когда позволяют обстоятельства, не переходящих последней черты. Если, например, коллега занимался махинациями с квартирами, то можно дело замотать, а вот если он в связи с этими махинациями людей убивал, то вот здесь уже промолчать нельзя. Поэтому у меня вопрос сразу такой совершенно конкретный. Вы своих героев оправдываете, раз они так связаны с вашими друзьями? Вы их понимаете? Вы с ними соглашаетесь?
Анна Качкаева: Собственно, вы отвечаете на вопросы. Эти фразы рассеяны в теле сериала. «У нас в ментовке, как в жизни, каждый сам за себя», - это говорит уволенная дама-кадровик. Маму Глухаря в больницу везут с мигалкой, кумовство на всех уровнях. Или когда офицер Карпов говорит: «Есть случай, когда насилие обосновано. Ровно карамелькой не отсыплешь», - оправдывая выбивание показаний как раз Глухаревым. И Ефим, вот вопрос к вам, вы, разумеется, не примете упреков в том, что вы, по сути дела, художественными средствами легализуете ситуацию торжества не столько закона, сколько опять принципов по понятиям и по справедливости?
Ефим Любинский: Понимаете, какая штука? Я как бы всегда про это говорил и повторю сегодня, что я не считаю, что телевизор является воспитательницей в детском саде. Всего лишь навсего это зеркало, которое отражает то, что есть в жизни. Это целая колея, о которой я только что сказал. Это есть. Почему мы должны мимо этого проходить, лакировать действительность, показывать каких-то идеальных людей, которых в жизни не существует? Да, я сам несколько раз в своей жизни по достаточно серьезным случаям сталкивался с сотрудниками органов внутренних дел. Чего скрывать? И деньги приходилось давать.
Анна Качкаева: Так я не знаю людей у нас, кто бы не давал хотя бы ГАИшнику.
Ефим Любинский: Да, причем по случаям, ровно противоположным тем, о которых вы думаете. Приходилось не закрывать дело, а открывать его. Хотя делать по формальным причинам они этого вовсе были не обязаны делать. И таких формальных, законных поводов к этому не было. Но ситуация была такая, что человек мог другого человека убить, по пьяни, естественно, ничего серьезного, обычная бытовуха. Но тем не менее, вот мой реальный случай, поэтому когда ко мне Илья принес сценарий первой серии и концепцию, в этом сразу почувствовалось настоящее. И более того, это было с достаточно большим чувством юмора описано, что колоссальная редкость. Это я вам говорю как продюсер программы «Розыгрыш» в прошлом.
Анна Качкаева: Более того, на хорошем русском языке, я бы сказала.
Анна Качкаева: Это правда. Мне интересен ваш выбор как продюсера. Вы явно и сознательно, наверное, почувствовали, искали образы новых Ментов.
Ефим Любинский: Вы знаете, я вас должен разочаровать, все было гораздо проще. Как все в этом мире, все упирается в деньги. по первой серии это был продукт не очень дорогой. Канал НТВ искал продукт на предпрайм. Вообще, это планировалось показывать сначала в 16:39, где про «Мухтара» идет история. Потом, когда появились первые серии, наверное, мы в выходные будем по две серии ставить. А когда их появилось ближе к 30, то вопросов особых не возникало, это встало в прайм. Вот такова история.
Анна Качкаева: Ничего вроде специально не угадывали, но угадывалось. Хорошо, Юрий, ваше объяснение того, почему этот сериал так успешен?
Юрий Богомолов: Во-первых, как только стали появляться первые серии, я сразу обратил внимание на новый характер мента в нашем телевизионном сериале. В советские времена были «Знатоки» - правильные абсолютно люди, атмосфера была другая совершенно. Потом Каменская – такой женский нарциссизм.
Анна Качкаева: Здесь женщина тоже хороша, но не нарциссизм, конечно.
Юрий Богомолов: Другое дело, там ведь она – мозг следствия, а не просто следак. И все, раскрыв рот, на нее смотрят и ждут от нее откровения в этом смысле. Потом появилась прокурор, очень женственная, «Тайны следствия». Был симпатичный коллектив такой, работал. Но все это были как бы цветочки. А здесь мы вдруг увидели, как ягодки созрели. Но прежде всего, я бы хотел спросить, как они вышли на Максима Аверина? Потому что такое попадание, совершенно поразительное! Потому что он сразу приковывает к себе внимание. Обаятельный, легкий, простодушный.
Анна Качкаева: И с повадкой. Я таких ментов то мало вижу.
Юрий Богомолов: Жесткий взгляд, а вместе с тем такая обаятельная улыбка с ямочками на щеках. И эти мгновенные переходы совершенно от одного состояния в другое. Сразу было видно, что это мент-лицедей. И это держит сразу. А потом начинаешь понимать, как все-таки все непросто. И что в сериалах очень редко бывает – видишь развитие человека, характера, как он начинает уставать слегка от того криминала, который за пределами, от той коррупции, которая внутри. И не случайно уже в продолжении он впадает в депрессию.
Анна Качкаева: Да, и пьет эти таблетки.
Юрий Богомолов: Из которой его надо вытащить. И самое очевидное, что сразу они наступили, авторы на одну из самых больных мозолей нашей правоохранительной системы. Это противоречие между законом и справедливостью – вилка, которая все шире и шире становится, начиная с времен Шарапова и Жеглова.
Анна Качкаева: Сериал точно побил все рейтинговые рекорды последнего месяца и какую-то новую вписанность этих образов во время и в людское понимание того, что есть современное общество с его отчужденностью и этой фразой, что каждый сам за себя. Похоже, что это тоже одна из формул этого сериала. Увы, но давайте Илью спросим, как вы вышли на Аверина? И вы со своими друзьями так и общаетесь? Они вам рассказывают сюжеты?
Илья Куликов: Да, они довольны.
Анна Качкаева: Что говорят в их кругах?
Илья Куликов: В их кругах говорят на самом деле по-разному. Но в основном все это зависит от возраста. Кто помоложе, кто учился не в советское время, тем все нравится, те узнают какие-то моменты реальные. Кто постарше – там бывают у них нарекания. И то нарекания такого плана, что так быть не должно. Но что так не есть, почему-то никто сказать не может. Так быть не должно, это показывать нельзя, то нельзя. Но что мы не такие, почему-то никто не говорит. Друзья в принципе нормально к этому относятся. Еще я хотел бы сказать по поводу процесса создания. Почему еще такой успех? Потому что это сериал на самом деле о дружбе. Справедливость – это тема, но дружба – тоже очень важная тема, нить. Люди смотрят, следят за ними, узнают себя, следят за настоящей мужской дружбой. И когда этот сериал создавался, очень хорошо, что я смог набрать команду сценаристов не просто, как их набирают, я набрал своих друзей – трех человек, которые не просто соавторы, но мои друзья. Это Кирилл Юдин, Василий Внуков и Игорь Маслов – замечательные сценаристы. Вот такой командой мы работали. И получилось у нас создать с друзьями сериал про друзей.
Анна Качкаева: А все-таки вы все время говорите, что это не совсем про справедливость и все-таки про друзей. Ефим упорно как любой опытный и вполне себе телевизионщик, который никогда не любит говорить про телевизионную ответственность, а все время говорит, что это либо деньги, либо это не песочница детская. Но, хотите вы того или нет, я просто посмотрела, что происходит в сети в связи с обсуждением этого сериала, и очень многие люди молодые говорят: «Я хочу работать в милиции». Вы этой ответственности не чувствуете за собой? Вы хотите, чтобы нынешние люди молодые работали в такой милиции? Или ее все-таки можно как-то менять?
Илья Куликов: Милиция, конечно, меняется, безусловно, она меняется потихонечку, но меняется. Но если молодые люди пойдут в милицию и будут работать хотя бы как Глухарев, хотя бы, - это уже будет огромное счастье для нашей страны. Но так они же так не работают.
Анна Качкаева: То есть хотя бы – это значит все-таки выбивать показания, если то нужно, брать взятки, обмануть, если надо, иначе карьеры не сделаешь, но когда получится – поддержать друга, помочь коллеге. И уж если совсем сирого и убогого обижают и его спасти.
Илья Куликов: Придерживаться какой-то внутренней справедливости, то есть ощущение какой-то жизненной справедливости. Потому что закон с ней не очень совпадает, если честно, и закон, и Уголовно-процессуальный кодекс тем более. И придерживаться этой правды – хотя бы это уже было хорошо. Но я говорю, что нет даже этого, к сожалению, нет даже этого.
Юрий Богомолов: Я должен сказать, что я почувствовал, может быть, это не так, что в принципе в чем еще обаяние и жизненность Глухаря Сергея, она, наверное, еще в том, что он то сам чувствует всю драму своего положения. И все больше и больше она на него давит.
Анна Качкаева: Илья, по-моему, с любопытством за вами следит.
Илья Куликов: Нет. Это очень точно.
Юрий Богомолов: Потому что как заканчивается первый сезон? Изменой как бы друга, который по его как бы жил схеме.
Илья Куликов: Да, поступил по его принципам.
Юрий Богомолов: Вот так он жил, но в тот момент, когда его достало это, он взял и убил этого негодяя и подставил всю команду. И поэтому вышел такой раскол достаточно серьезный. То же самое новая возникает спираль уже в продолжение, когда они снова друзья, все замечательно, но там уже такой уровень коррупции в милиции показан, что даже ощущение, не раковая клетка внутри организма, а организм внутри раковой опухоли.
Анна Качкаева: Да, вообще, второй сезон, как мне кажется, социально поднимает выше уровень.
Юрий Богомолов: Да, тут уже не просто о законе и справедливости, а о тотальной и беспредельной коррупции, когда все можно покрыть.
Анна Качкаева: Так это означает, что сериал, показывая, вскрывая, отчасти легализуя художественными средствами, на самом деле констатирует ситуацию и говорит: «Да, ребята, мы будем жить в таком обществе, с такой милицией и в такой стране».
Юрий Богомолов: Я не согласен. Потому что сериал, показывая художественно, легализуя художественно, художественно разоблачает. Если вы хотите понять, откуда взялся Евсюков…
Анна Качкаева: Да, из этого сериала это очень хорошо видно.
Юрий Богомолов: То вот посмотрите конкретную эту картину, и вы увидите, из каких спор, из какого мусора, из какой лжи, из какого лицемерия все это произошло. Во втором сезоне вот этот Карпов – это типичный Евсюков. Он уже крышует, а не просто пользуется какими-то возможностями своей власти. И вот я, не знаю планов сценаристов, я могу предположить, что новый сезон предполагает какую-то новую коллизию. Она уже обозначена.
Анна Качкаева: Сейчас мы поинтересуемся.
Илья Куликов: Столкновение предполагается.
Юрий Богомолов: Потому что опять Дэн его подставил.
Анна Качкаева: Вы совершенно точно сказали, что редкость большая, чтобы с юмором, без звериной серьезности. Но чем дальше накал, тем юмор менее уместен. Как вы думаете, удастся сохранить и в следующих сериях вот эту некоторую легкость и хороший русский язык.
Ефим Любинский: На самом деле, такая задача перед людьми стоит, потому что без юмора нет этого Глухаря и никогда в жизни не будет, он не будет интересен. Рейтинги показывают, что чисто юмористические серии меньше зрители смотрят, чем серии драматические, социально-направленные.
Юрий Богомолов: Да, конечно. Я думаю, что именно это движение в сторону трагического от комического персонажа и определяет.
Анна Качкаева: Но вот эту грань соблюсти бы хорошо.
Ефим Любинский: Это очень сложная грань, но мы постараемся, чтобы юмор в полной мере присутствовал, конечно, даже при самых драматических накалах страстей.
Юрий Богомолов: Если это будет юмора на уровне разговора Гамлета с Могильщиком…
Ефим Любинский: На самом деле, я бы хотел вернуться к теме о том, что молодые люди хотят идти работать в милицию, потому что где-то недели три или четыре тому назад один из руководителей ГУВД Москвы, имеющих отношение к прессе, сказал, что что же вы делаете, вы подаете такой пример регионам, что московские милиционеры такие плохие, никто не хочет идти работать. А вот вы говорите, что в интернете хотят идти работать. Понимаете, наше дело, вспоминая даже «Ледниковый период», все вперед в фигурное катание за много-много десятилетий забытья. Телевидение может только сподвигнуть человека пойти, но дальше это, извините, дело уже самих органов внутренних дел, как они этими людьми распорядятся.
Анна Качкаева: И чему сумеют научить. Нургалиев сказал, что с прессой их надо учить общаться. Это тоже есть в этом некоторый смысл. Там пресса у вас появляется не в самом лучшем виде. Папарацци и все эти персонажи – несимпатичные.
Ефим Любинский: Абсолютно жестко проходимся по своим коллегам.
Анна Качкаева: Кирилл, Москва, пожалуйста.
Слушатель: Ваши гости говорили, что вот эти герои могли бы пойти заниматься бизнесом, но остались в этой милиции. Я с этим не согласен. Я думаю, что они там остались, потому что они не могут зарабатывать деньги по-другому. И почему многие смотрят этот сериал? Я наблюдаю, кто смотрит. В основном охранники, люди малообеспеченные. Для них это своеобразный шаблон, путь, как можно заработать, как можно урвать, имея способности, не имея образования, чтобы не организовывать свой бизнес. Конечно, бизнес это намного труднее. И даже вы сейчас говорили, что спрашивают: а чей джип? Или бандита, или мента. Но вот у меня, например, машина появилась в 19 лет, и я не воровал, я был риэлтором. И также мент меня останавливал и удивлялся, как это у меня в 19 лет новая машина. Надо другие сериалы снимать, про нормальных бизнесменов, про правозащитников, которые показывают милицию, как она выбрасывает голых людей на улицу, как она насилует проституток.
Анна Качкаева: Кирилл, а вы сами сериал то видели, хотя бы одну серию? Там как раз показывается, как и с проститутками, и выбрасывают. Вот в том то и дело, что там все показывается.
Слушатель: Вы знаете, я просто это все видел своими глазами, я на «Скорой» еще много работал. Я хочу сказать, что все это гораздо хуже выглядит.
Анна Качкаева: Понятно. Если бы мы весь ужас жизни выплескивали на экран, то это… Хотя у нас бывает, конечно, когда выплескивается ужас жизни на этом же канале не в художественных программах. Ефим и Илья, как вы ответили бы Кириллу?
Илья Куликов: Я считаю, что оттого, что мы что-то скроем, покажем другой сериал, толку никому не будет. Можно придумать все что угодно. Или можно показать… Безусловно, есть разные люди, есть много замечательных людей, мы можем их показать, но проку от этого вряд ли кому-то будет. От нашего сериала есть практически толк некий, помимо художественной ценности, потому что люди, которые его смотрят, все мы здесь живем, все мы так или иначе сталкиваемся с милицией на вот этом мелком районном уровне. Человек хотя бы, который посмотрит, он хотя бы поймет, с чем ему придется иметь дело в случае чего.
Анна Качкаева: И к чему готовиться… к побоям или к взяткам?
Илья Куликов: Если речь идет о каком-то преступлении или еще о чем-то, просто даже на каком-то бытовом уровне, даже паспорт заграничный получить или сходить пожаловаться на что-то. Чтобы он знал, к каким людям он идет. Потому что до последнего времени люди вообще шли в милицию к «Знатокам». Они думали, что они сейчас придут, там Пал Палыч Знаменский, он у них все примет, всех за два дня найдет, и как бы все будет замечательно. Замечательно вряд ли будет.
Юрий Богомолов: И тогда не было.
Анна Качкаева: Не было. Но это к разговору, к спору с Ефимом, воспитывает или не воспитывает. Воспитывает, потому что практическую ценность имеет хотя бы с этой точки зрения. Но все-таки отвечая на вторую часть вопроса, почему у нас про бизнесменов ничего не получается?
Ефим Любинский: Получается.
Анна Качкаева: Получается, но в гораздо меньшей степени.
Илья Куликов: Они не так обаятельны.
Ефим Любинский: Там нет дилеммы у бизнесмена. Там есть цель – заработок.
Анна Качкаева: Конфликта нет.
Ефим Любинский: Кому интересно, но извлечение прибыли – великая цель, но кому она интересна? Может быть, можно снять, например, у нас довольно долго мы муссировали идею примерно как бы такого же сериала про врачей, например. Но вот не решились пока. Хотя грязи там тоже, поверьте. И противодействие, я думаю, что было бы гораздо более серьезным, чем со стороны МВД.
Анна Качкаева: А МВД сейчас вам не мешает по крайней мере?
Ефим Любинский: Ну, нет, не мешает, не мешает точно. Может быть, не всегда помогает.
Анна Качкаева: Вообще, как-нибудь начальство МВДшное, пиарщики их как-то с вами взаимодействуют, что-нибудь говорят или интересуются, или раздражаются, например, история с сериалом «Зона» руководству НТВ…
Ефим Любинский: Там было жестко, но это не МВД, это Министерство юстиции.
Анна Качкаева: Тут как-то поспокойнее.
Ефим Любинский: Я знаю, что были разговоры между руководителями МВД и руководителем канала. Но они пришли к консенсусу, насколько я понимаю
Анна Качкаева: Что пусть все-таки будет. Кирилл, Электросталь, мы вас слушаем.
Слушатель: Я бы хотел обратиться к руководству производящей компании «Дикси». Я знаю, эта производящая компания не только этот сериал произвела, а до этого произвела еще сериал «Безмолвный свидетель». И много там снимается? Я также знаю, что там некоторые из «свидетеля» тоже герои взяты? Например, Роман Хилидзе, который играл в «Свидетеле», он тоже там играет в «Глухаре»?
Ефим Любинский: Да, он играет папу Коли.
Анна Качкаева: «Безмолвный свидетель» - тоже…
Ефим Любинский: «Безмолвный свидетель» - это судмедэкспертный сериал, небольшой, идущий на небольшом канале, на ДТВ, сначала на СТС, потом ДТВ. Но это другой сериал совсем, он более детективный. Там характеров нет совсем, и задач не было там делать характеры.
Анна Качкаева: Правильно ли я вас я понимаю, что «Глухарь» вы не считаете детективным сериалом?
Ефим Любинский: Абсолютно.
Анна Качкаева: А как он для вас маркируется?
Илья Куликов: Социальная драма.
Ефим Любинский: В этом его и достоинство.
Юрий Богомолов: Действительно, детективная составляющая в этом сериале достаточно не то чтобы условна. Они не занимаются трупами, они не занимаются какими-то особыми преступлениями. Интересны нравственные и правовые коллизии, которые возникают по ходу всего этого сериала.
Анна Качкаева: А вы сознательно начальницей сделали женщину?
Илья Куликов: Ну, сознательно.
Анна Качкаева: А почему?
Илья Куликов: Потому что тоже добавляется ряд интересных конфликтов.
Анна Качкаева: Но это ведь не типично для нынешней российской милиции.
Илья Куликов: Почему? Она была начальником следствия. А начальники следствия – это вполне типично для российской милиции, нормально. У нас никто не вводил дискриминацию по половому признаку. У нас женщина – министр.
Юрий Богомолов: А потом обратите внимание, что в принципе телевизионная индустрия, связанная с этими сериалами, ментура приобретает женское лицо. Это кажется, с одной стороны, гуманизирует, а с другой стороны, есть некий художественный эффект, потому что женщина в таком силовом ведомстве – это как комиссар в «Оптимистической трагедии». Через эту жесткую женщину можно было показать гуманистичность Октябрьской революции.
Анна Качкаева: Господа, скажите тогда мне, пожалуйста, мы, видимо, в России не преодолеем все-таки эту планку, чтобы перейти к восприятию закона как к абсолютной норме, к реалистическому такому существованию. Мы все время сакрализируем правду и справедливость. Почему в России, и сериал это лишний раз доказывает, так популярен не закон, а справедливость?
Юрий Богомолов: Вообще-то, во всем мире эта проблема так или иначе переживалась. И посмотрите американские фильмы про копов, предположим. Там все время эта тема буддируется. Помните, был такой американский сериал с Майклом Джекманом, где герой вне находится законной службы. Кажется, это называлось «Месть», я не помню точно. И он все время идет по следам. Неправильно суд оценил преступление, и преступник не наказан до конца, и он идет и наказывает его до конца. Вот эта тема все время была. Просто там вилка не такая. А у нас она огромная.
Анна Качкаева: Вы ориентировались на какие-то западные аналоги?
Илья Куликов: Нет. Здесь нет, потому что для нас насколько специфическая ситуация у нас в стране, настолько должен быть специфическим сериал. Пытаться что-то скопировать или хотя бы что-то заимствовать здесь было бы губительно.
Анна Качкаева: Ну да.
Илья Куликов: Люди другие, все другое.
Ефим Любинский: Я могу привести пример. Например, есть такой замечательный американский сериал «Щит», он был по СТС в один из первых сезонов. Смотришь сериал – думаешь, как в этом Лос-Анджелесе люди живут? Банда на банде бандой погоняет, наркотиков вагонов, перестрелки каждый день. И вот я спрашиваю одного знаменитого, известного кинорежиссера, который живет в Лос-Анджелесе: «А как же вы живете там вообще?» Он говорит: «Из дома выходим, дверь не закрываем. Ну, есть пара районов, где преступность более-менее». Но то, что эти копы творят в «Щите», должен вам сказать, что Глухарев по сравнению с ними – подготовительная группа детского сада.
Юрий Богомолов: Конечно, кино – это отдельная как бы жизнь. Там для интереса, для интересности делается все, что угодно. Другое дело, что это так или иначе отзывается, какие-то возникают ассоциации, аллюзии и так далее. Но это совершенно нормальные законы. Вот кино должно драматизировать жизнь, а не наоборот.
Анна Качкаева: Но тем не менее, тут Александр и Николай есть, которые пишут: «Далеко всем этим ментам и Глухарям до прежней популярности Штирлица и Знаменского с Томиным».
Юрий Богомолов: Неправда, потому что их популярность основывалась в основном на том, что ничего другого ни по телевизору, ни в кино не показывалось. Разговаривать о популярности Штирлица, когда на телеэкране, кроме Знаменских, практически ничего не было такого авантюрного, это смешно. Посмотрел бы я, какая была бы популярность того же Штирлица, если бы мы могли смотреть американское кино, видео и так далее.
Анна Качкаева: Ефим, а вы как считаете, есть такие слушатели, как Кирилл, который считает, что он не зритель этого сериала, а смотрят его совершенно определенные люди. Как вы полагаете, аудитория отличается от вообще аудитории НТВ? Какая-то новая подобралась под этот сериал, или все-таки нет, это типичная аудитория канала НТВ, который канал жесткого развлечения?
Ефим Любинский: Даже если смотреть на простую арифметику, у канала НТВ средняя доля была в прошлом сезоне 14, сейчас она ближе к 17%, доля смотрящих – 30 при рейтинге 10-12. Конечно, этот сериал привлек и аудиторию других каналов, безусловно.
Юрий Богомолов: И, наверное, даже ту, которая обычно не смотрит телевизор.
Ефим Любинский: В том числе.
Илья Куликов: Я даже сужу по знакомым, по родственникам. Родственники – ладно, мы их опускаем, допустим, это заинтересованная группа. Но по знакомым, по людям, которые рассказывают про своих родителей, еще про кого-то. Те, кто никогда не смотрел телевизор, бегут, прибегают, «Глухарь».
Ефим Любинский: Например, сын одной известной сценаристки, с которой мы работаем, говорит: «Как же так? Что вы там такого сняли в этом «Глухаре»?», сыну 29 лет, он приезжает домой, орет, в какой комнате свободный телевизор, и бежит смотреть. Я, говорит, даже и сама подсела.
Анна Качкаева: Московская область, Виктор, мы вас слушаем.
Слушатель: Хотелось бы поблагодарить людей, кто создал фильм «Глухарь», и актеров, и режиссеров, и всех. Я сериалы не смотрел до этого. Сказать, что я смотрел все серии «Глухаря» - нет, но когда начал смотреть, действительно, я на него подсел. А то, что смотреть, какая у нас милиция, и искать, где хорошее, где плохое, по-моему, этого делать нельзя. И говорить, здесь так, здесь не так, ГАИшники – взяточники, я могу сказать, а кто сидит в машине, который дает деньги ГАИшникам? Или кто дает деньги врачам?
Анна Качкаева: Взяткодатель.
Слушатель: Когда начинают обсуждать, что ГАИшники – взяточники, а вот кто дает – почему он себя не обсуждает?
Анна Качкаева: Виктор, вы в ГАИ работаете?
Слушатель: Нет, я далекий человек от этого. Я хочу рассказать про своего друга, он погиб при задержании, у него осталось трое детей. Вот кто он?
Анна Качкаева: Да понятно, Виктор. Мы и говорим, что сериал то, почему мы его обсуждаем? Вряд ли мы бы стали вообще о нем говорить, если бы он был столь однозначен. В том то и дело, что он совсем даже не детективный, он социальная драма, это про нас про всех, как мы живем, про взяткодателей и взяткодавателей, про вот эти размытые представления о законе, о справедливости, о порядочности, о правде, о честности и так далее. О том, о чем так стыдно, кажется, говорить. И о драме человеческой, об этом же сериал. Об этом мы и пытаемся с вами разговаривать. Он вовсе не пропагандирует дурных ментов, хотя, в общем, срывает маски, но в то же время не затаптывает их ногами. Но и граждан он хорошими, сильными делает, потому что там есть и подросточки из хороших семей, которые сжигают собак и бьют ногами бомжей, и дамы полусвета, и богатые люди, и люди, которые пользуются своими властными возможностями, родственники, помогающие помощникам, депутатам и договаривающиеся о том, кто чего там прикроет и закроет. В том то и дело, что это про нашу жизнь. Георгий, Московская область, мы вас слушаем.
Слушатель: Я хочу попытаться ответить на ваш вопрос, почему одним законом не победить преступность? Об этом 200 с лишним лет сказал генпрокурор, его звали Державин. И совсем недавно покойный Апдайк, когда после 11 сентября он разобрался в причинах экстремизма исламского. Когда матушка спросила у Державина: «А почему у меня чиновники воруют?» «А как почему? Ты последи за ними в застольях и в молитвах. Если они постигли суть своей сущности, а она в языке, они никогда воровать не будут». И после этого организовали Лицей, и Пушкин – это продукт борьбы с преступностью.
Анна Качкаева: Спасибо большое, Георгий. Вот о высоком.
Юрий Богомолов: Жаль, что Евсюков не кончил лицея.
Анна Качкаева: Да, Евсюков лицея не кончил. Какую-нибудь школу, думаю, все же закончил. «Спасибо за сериал. Яна из Москвы. И вопрос к автору, что вас вдохновляет на такое творчество?»
Илья Куликов: Вдохновляет, во-первых, можно даже сказать, как начинался сериал, чтобы было понятно, что я не планировал его делать как сериал. я писал того же «Безмолвного свидетеля», серии какие-то сделал, и вечерами, чтобы разгрузить мозги, я бывает пишу короткометражку для себя, забавную, ироничную, я решил написать короткометражку про двух друзей, про следователя и про ГАИшника. И поскольку, естественно, я ее никуда не собирался отдавать, я бы, конечно, прочесал изначально, если бы я задумывал это как сериал, но я написал правду, как есть. Про проституток и про все остальное, и про их работу. И куда-то там положил, дал почитать приятелю-сценаристу, и мы когда разговаривали с Ефимом, он говорит: «Есть что-нибудь почитать?» Друг говорит: «Отправь «Глухаря». Я отправил. Ефим прочитал, ему очень понравилось, он отправил на НТВ, им очень понравилось, сказали: «Делайте сериал». А поскольку короткометражка такая, какая была, поэтому пришлось делать сериал в таком ключе. А дальше поддерживало энтузиазм то, что хочется все-таки доказать и себе, и другим людям, что не просто показать что-то интересное, что можем делать что-то хорошее, можем делать второй сезон не хуже первого, можем делать третий не хуже второго, можем наращивать конфликты, делать интереснее, а не топтаться на месте.
Юрий Богомолов: Я бы еще отметил, сказали только о Максиме Аверине, но еще о целой группе артистов.
Анна Качкаева: Давайте перечислим.
Юрий Богомолов: Это Денис Рожков.
Анна Качкаева: Это который играет партнера.
Юрий Богомолов: Мария Болтнева, которая очень хорошо сделала свою роль. Надо сказать, что и, наверное, артистам было интересно, поскольку там есть характеры.
Анна Качкаева: Есть, и эта девушка Настя, которая превращается…
Юрий Богомолов: И Коля - замечательно Фекленко играет Владимир. И вообще, там возникает ощущение команды. И вот то, что в новом продолжении мы видим в заставке уже…
Анна Качкаева: Не по отдельности, а все вместе.
Юрий Богомолов: Да, они идут вместе. Возникает ощущение команды. И возникает ощущение того, что мы видим явление в этом сериале, мы при этом вспоминаем «Бригаду».
Анна Качкаева: Там тоже они идут в кадре.
Юрий Богомолов: Но это «Бригада» 2009 года, это та бригада, которая существует не вне милиции, а внутри ее. Внутри этого ведомства. И как им сосуществовать, как им выжить, как им дальше работать – в этом проблема и очевидный интерес в новых сериалах, в новых сезонах.
Анна Качкаева: Илья, вот еще один вопрос, который вам задают. Какой последний фильм вы смотрели сами?
Илья Куликов: (Смех).
Анна Качкаева: Почему такая реакция?
Илья Куликов: Просто нет времени.
Анна Качкаева: Понятно, писатель – не смотритель.
Илья Куликов: Я смотрел «Ласковый май» на премьере. Это последний фильм, который я смотрел сам.
Анна Качкаева: Так спокойно, в кинозале, никуда не торопясь.
Юрий Богомолов: «Бесславных ублюдков» не посмотрел?
Илья Куликов: Нет, не посмотрел.
Юрий Богомолов: И даже «Антихриста»?
Илья Куликов: И даже его.
Ефим Любинский: Я эту тему продолжу. Проблема в том, что в этом сезоне, кроме «Глухаря», еще два сериала было сделано. Они пока лежат неотэфиренные.
Анна Качкаева: Вами же?
Ефим Любинский: Нами же. И один из них еще гораздо более провокационный, чем «Глухарь».
Анна Качкаева: Это что такое?
Ефим Любинский: Называется сериал «Меч». Это тоже командный сериал, это про группу людей, во главе которых бывший мент, которого уволили, когда он отказался брать взятку, в отличие от Глухарева, и который занялся самосудом. 25 серий.
Анна Качкаева: Ну, вот «Месть» - привет! Сколько, 25 серий?
Ефим Любинский: 25.
Анна Качкаева: Тоже на НТВ пойдет?
Илья Куликов: Нет, это на «Рен-ТВ».
Ефим Любинский: Ситуация финансовая такова, что скорее всего они это поставят в будущем году уже.
Анна Качкаева: А третий какой сериал?
Ефим Любинский: А третий «Отблески». Это такой детективно-мистический сериал.
Анна Качкаева: Традиция нынешнего сезона – замес с мистикой.
Ефим Любинский: Традиции то пока нет, скажем так.
Анна Качкаева: Ну, как это? У нас уже канал целый работает год.
Ефим Любинский: Ну, это все зарубежное. Наших мистических нет совсем. Никто не рискует.
Анна Качкаева: Все те же авторы? Так же Илья там?
Илья Куликов: Да, автор сериалов – я, концепция, идеи. Сериал «Меч» я писал вдвоем с Васей Внуковым, тоже моим соавтором. Сериал "Отблески" - с Вячеславом Киреевым, Валерией Подорожновой.
Анна Качкаева: То есть у вас тоже уже такая бригада сложившаяся?
Илья Куликов: Да, у нас авторов много.
Анна Качкаева: Авторов много, понятно, что вы не расстаетесь.
Илья Куликов: Мы ни в коем случае. Мы их очень любим.
Анна Качкаева: Это как у Тонино Бенаквиста в саге, когда все так и не расстаются, и все пишут и пишут, и пишут, и достигают…
Ефим Любинский: Эта тирада была к тому, что Илье совершенно некогда ходить в кино.
Анна Качкаева: Хорошо. Все-таки, Ефим, если можно, как вы думаете, интерес к какой тематике сериалов может все-таки проявиться в ближайшие годы? Или к каким героям? Ваш сериал показывает, что не одномерный герой, не черно-белый, а такие неожиданно интеллигентные, даже при всей их жесткости, внешне они как-то стали пользоваться популярностью. Это тоже угаданное, или просто пока случайное попадание?
Ефим Любинский: Наверное, это скорее закономерное попадание, потому что именно неоднозначные герои зрителям и интересны. А уж в какой форме это будет облечено, будут это сотрудники милиции или будет какой-то фантастический сериал, ну какое это имеет значение?
Анна Качкаева: Ну да, всегда интересны люди.
Ефим Любинский: Человеческие драмы, человеческие взаимоотношения, конфликты – вот как бы что надо искать. А в какой это будет форме – дело десятое. В «Мече» это в форме вот такой группы самосуда. А еще у нас есть идея про фантастический, мистический сериал.
Юрий Богомолов: Потом многое зависит от дефицита в обществе то ли справедливости, то ли буржуазности. Ведь эти сериалы – очень хороший индикатор общественных умонастроений.
Анна Качкаева: Это правда.
Ефим Любинский: Смотрите, почему я задаю себе вопрос, почему на Западе всегда машины уступают дорогу пешеходам, водители вежливые, нет быдловатости среди участников дорожного движения, как это у нас происходит. Да, у нас тоже это искореняется, но очень медленно. А ведь был социализм, человек человеку друг товарищ и брат.
Анна Качкаева: А оказался волк.
Ефим Любинский: А оказался волк. Вот, собственно, это мы и отражаем.
Юрий Богомолов: Я как прохожий скажу, что сейчас чаще уступают дорогу.
Анна Качкаева: Лучше, лучше стало. Снимайте сериалы, Илья, Ефим, продюсируйте.
