Ежегодный Фестиваль Американского кино представляет российским зрителям документальный фильм Марины Зенович "Роман Полански: разыскиваемый и желанный", снятый в прошлом году, но оказавшийся очень кстати именно сейчас, когда всемирно известный режиссер был внезапно арестован в Швейцарии по делу тридцатилетней давности. В фильме как раз и воссоздается этот скандальный процесс, из-за которого Полански когда-то покинул США.
А режиссер Бретт Ратнер собирается снимать продолжение, уже на самом свежем, швейцарском материале, а не ровен час, опять на американском, если 76-летнего обвиняемого все-таки доставят за океан, по месту возбуждения дела. И будут таки судить. За что? За совращение 45-летней девушки, которая сама же просит снять обвинения.
Столкнулись юристы и кинематографисты. Две могущественные корпорации. Обе с божественными претензиями. Обе считают, что могут по своей воле творить реальность. Для одной реально не то, что происходит на самом деле, а то, что заверено судебной печатью. Другая легко и непринужденно подменяет жизнь движущимися картинками на экране. И киношные решили использовать против судейских свое естественное и самое мощное оружие. Съемочное оборудование.
А если взглянуть на битву гигантов со стороны? Согласитесь, никакая профессия не существует сама для себя. Смысл любой – в том, чтобы приносить пользу конкретным живым людям. Кино должно сниматься для зрителей (а не для самовыражения кучки профессиональных эстетов). И Полански умеет снимать именно такое кино. Художественно совершенное и в то же время понятное миллионам. "Ребенок Розмари". "Тэсс", "Пианист". А судьи с адвокатами получают свою долю общественного продукта ради того, чтобы проблемы решались, а не создавались на пустом месте. Хрестоматийное «пусть погибнет мир, но торжествует закон» - извините, высокопарная глупость, которую повторяют по инерции, не вдумываясь в смысл. Попробуйте подставить в эту формулу название любой другой отрасли.
Пусть погибнет мир, но торжествует жилищно-коммунальное хозяйство. Пусть погибнет мир, но торжествует фармакология.
Такое "торжество закона" - судебную машину, которая обслуживает сама себя - мы находим еще у Франсуа Рабле (на острове Пушистых котов) и у Сухово-Кобылина. А в реальной жизни у всех на глазах планомерно и цинично сводили в могилу Майкла Джексона. Сначала шантажисты, потом налетевшие на запах миллионов юристы-крючкотворы, наконец, шарлатаны в белых халатах, каждый на свой лад воспользовался тем, что у великого артиста возникли проблемы с психикой.
Вы скажете: случай Полански иного рода. Там имело место реальное преступление. Но только за время пути реальность несколько изменилась. Судебное расследование интимных обстоятельств 30-летней давности невозможно. Физически невозможно. Да и не нужно никому из участников той древней истории. А кому это нужно - держать в тюрьме старенького режиссера, не представляющего никакой общественной опасности?
Если судейские не в состоянии дать внятного убедительного ответа на этот вопрос, значит, его дадут кинематографисты.
А режиссер Бретт Ратнер собирается снимать продолжение, уже на самом свежем, швейцарском материале, а не ровен час, опять на американском, если 76-летнего обвиняемого все-таки доставят за океан, по месту возбуждения дела. И будут таки судить. За что? За совращение 45-летней девушки, которая сама же просит снять обвинения.
Столкнулись юристы и кинематографисты. Две могущественные корпорации. Обе с божественными претензиями. Обе считают, что могут по своей воле творить реальность. Для одной реально не то, что происходит на самом деле, а то, что заверено судебной печатью. Другая легко и непринужденно подменяет жизнь движущимися картинками на экране. И киношные решили использовать против судейских свое естественное и самое мощное оружие. Съемочное оборудование.
А если взглянуть на битву гигантов со стороны? Согласитесь, никакая профессия не существует сама для себя. Смысл любой – в том, чтобы приносить пользу конкретным живым людям. Кино должно сниматься для зрителей (а не для самовыражения кучки профессиональных эстетов). И Полански умеет снимать именно такое кино. Художественно совершенное и в то же время понятное миллионам. "Ребенок Розмари". "Тэсс", "Пианист". А судьи с адвокатами получают свою долю общественного продукта ради того, чтобы проблемы решались, а не создавались на пустом месте. Хрестоматийное «пусть погибнет мир, но торжествует закон» - извините, высокопарная глупость, которую повторяют по инерции, не вдумываясь в смысл. Попробуйте подставить в эту формулу название любой другой отрасли.
Пусть погибнет мир, но торжествует жилищно-коммунальное хозяйство. Пусть погибнет мир, но торжествует фармакология.
Такое "торжество закона" - судебную машину, которая обслуживает сама себя - мы находим еще у Франсуа Рабле (на острове Пушистых котов) и у Сухово-Кобылина. А в реальной жизни у всех на глазах планомерно и цинично сводили в могилу Майкла Джексона. Сначала шантажисты, потом налетевшие на запах миллионов юристы-крючкотворы, наконец, шарлатаны в белых халатах, каждый на свой лад воспользовался тем, что у великого артиста возникли проблемы с психикой.
Вы скажете: случай Полански иного рода. Там имело место реальное преступление. Но только за время пути реальность несколько изменилась. Судебное расследование интимных обстоятельств 30-летней давности невозможно. Физически невозможно. Да и не нужно никому из участников той древней истории. А кому это нужно - держать в тюрьме старенького режиссера, не представляющего никакой общественной опасности?
Если судейские не в состоянии дать внятного убедительного ответа на этот вопрос, значит, его дадут кинематографисты.
