Марина Тимашева: Старейший в России Саратовский театр юного зрителя имени Юрия Киселева открыл свой 91-й сезон премьерой "Вишневый сад" по пьесе Чехова. Спектакль, который понравился Ольге Бакуткиной, поставил главный режиссер Омской драмы Георгий Цхвирава.
Ольга Бакуткина: Вишневого сада нет, от деревьев остались пни, на которых стоит дощатый помост. Пространство сцены формируют прозрачные занавеси со смутно проступающими на них старыми фотографиями: лица ушедшей эпохи, тень давно несуществующего сада. Но люди, заполняющие иллюзорный дом, не догадываются, что все так непоправимо, что их надежды не сбудутся, а сами они столь же призрачны, как размытые силуэты людей на фотографиях минувшего века. Сценография театрального художника из Санкт-Петербурга Эмиля Капелюша предопределяет концепцию спектакля, который поставил в Саратовском ТЮЗе омский режиссер Георгий Цхвирава.
Георгий Цхвирава: У нас на сцене уже стоит вырубленный сад. Герои еще плачут, чего-то спасают, а мы-то уже знаем, что вишневый сад вырублен давным-давно, и даже не Лопахин пришел на смену, Лопахину в 1917 году тоже башку открутят. Мы-то с точки зрения истории знаем, что вишневого сада не существует.
Ольга Бакуткина: Георгий Цхвирава не в первый раз обращается к пьесам Чехова, его любимого писателя и драматурга. В 1991 году он поставил в Екатеринбургском ТЮЗе “Чайку”, позже, в Казанском Молодежном театре - “Дядю Ваню”. Был в его режиссерской судьбе и спектакль “Журавль” по пьесе, основанной на чеховских рассказах.
Георгий Цхвирава: Чехов это такой драматург, который в каждый период своей жизни любому человеку дает ответы на волнующие его вопросы. Когда в 1991 году я ставил “Чайку”, я был молодым режиссером и, конечно, ставил спектакль с точки зрения Треплева, я искал какие-то новые формы, я хотел что-то доказать, и это был спектакль достаточно острый для своего времени, и он до сих пор идет в театре. Потом, когда я стал старше и достиг возраста дяди Вани, я решал вопросы кризиса среднего возраста, а «Вишневый сад» - самая последняя пьеса Чехова - это песня о конце жизни, о конце эпохи, о конце. Поэтому она очень грустная. И, вообще, без боли и без щемящей ноты нет Чехова.
Ольга Бакуткина: Чехов считал, что “Вишневый сад” это комедия. Режиссерская трактовка не искажает замысел автора. В спектакле Георгия Цхвиравы много музыки и смеха, герои то и дело пускаются в пляс - от бальных жеманных танцев переходя к отчаянной лезгинке. Публика охотно смеется над нелепыми промахами героев, аплодирует фокусам Шарлотты, но веселые голоса и смех, так оправданно звучавшие в сцене встречи после долгой разлуки, становятся все напряженнее с развитием действия, и переходят в откровенную истерику в ожидании развязки.
Георгий Цхвирава: Все эти истории с Пищиком, с Епиходовым, это просто такие антре все время идут: деньги за подкладку завалились, таблетки кушаем, Шарлота показывает фокусы, роняет стол, роняет букет… Это пьеса о нелепости нашей жизни, о жизни враздробь. Чехов написал это более 100 лет назад, и все равно “азиатчина”, все равно все мы серо живем, все равно мы несчастны. У нас какие-то несчастные люди. Вопросы, которые я каждый день себе задаю. Как говорит Лопахин, у нас огромная страна, горизонты, тут люди должны быть великанами, …скажите, пожалуйста, чего у нас нет в стране? Нефть есть, земля есть, вода есть, леса есть, моря есть. Почему мы так несчастны, почему мы так плохо живем? Почему другие страны живут замечательно, а мы живем плохо? Мы все время в этих огромных пространствах до основания, у нас вишневый сад, а мы все время его рубим, пытаемся настроить каких-то дач, размахиваем руками. В общем, что-то никак не наладится наша жизнь.
Ольга Бакуткина: “Вишневый сад” - не первая постановка Георгия Цхвиравы в Саратовском ТЮЗе. В репертуаре театра спектакль “Дядюшкин сон” по Достоевскому. Художественный руководитель ТЮЗа Юрий Ошеров так объясняет причины сотрудничества с омским режиссером.
Юрий Ошеров: Несмотря на то, что нас раз разделяют расстояния и километры, и по возрасту я немножечко постарше буду, чем Георгий Зурабович, но его работы, его отношение к творчеству, к театру, к человеку, нам очень близко и понятны. А язык, которым он говорит в театральном мире, нам интересен, потому что он отличается несколько от нашего языка, он более поэтичный, а, с другой стороны, достаточно жесткий. Оригинально мыслит, очень темпераментен, очень любит актеров, что тоже важно, не столько себя, сколько актеров, а это чувствуется в работе.
Ольга Бакуткина: В выборе пьесы для открытия 91-го сезона интересы режиссера и художественного руководителя театра совпали.
Юрий Ошеров: Эта работа во многом отвечает моему беспокойству по поводу того, что сейчас происходит с культурой, с искусством, с нами, людьми. Как мы, походя, не думая, выбрасываем то, что вечное, как мы забываем о человеческой душе в угоду материальным интересам, что сейчас очень злободневно, и как много мы теряем. Ну что сейчас культура? По остаточному принципу. Вот в письме президента “Россия - вперед!” почти упоминания о культуре нет, где-то один разочек стыдливо мелькнуло это слово. Разве это не похоже на трагедию “Вишневого сада”?
Ольга Бакуткина: В спектакле народный артист России Юрий Ошеров исполняет роль Фирса. Его старый слуга умирает, потому что он просто не хочет больше жить, ощущает бессмысленность происходящего. В момент смерти Фирса раздается резкий звук - то ли лопнула струна, то ли пружина старых часов в опустевшем доме, то ли оборвалась символическая нить, связывающая настоящее с прошлым.
Марина Тимашева: Наверное, даже Ольга Бакуткина не знает, что позывными программы Поверх барьеров служит музыка Александра Пантыкина как раз к “Чайке”, поставленной много лет назад в Екатеринбурге Георгием Цхвиравой. И это была, на мой взгляд, лучшая “Чайка” изо всех, что мне доводилось видеть.
