В эти дни шестьдесят шесть лет назад решалась судьба гимна СССР, мелодия которого впоследствии стала гимном России. В стране подводили итоги большого конкурса, который завершился победой композитора Александра Александрова и авторов текста Сергея Михалкова и Габриэля Эль-Регистана. Именно их произведение было утверждено членами Политбюро в декабре 1943 года.
До конкурса история российского гимна была богатой. Марш Преображенсого полка сменился гимном на слова Державина "Гром победы, раздавайся". После разгрома Наполеона было решено создать гимн с единой для членов Священного Союза мелодией – музыкой английского гимна "Боже, храни короля". Единая мелодия должна была подчеркивать общие для европейских стран ценности. В России слова к гимну написал Жуковский, он назывался "Молитва русских". Когда к власти пришел Николай I, он попросил Жуковского переделать слова - так появился гимн "Боже, царя храни". После революции гимнами служили "Марсельеза", "Интернационал" и, наконец, труд Михалкова, Эль-Регистана и Александрова. С 1990 по 2000 годы его заменила бессловесная "Патриотическая песня" Глинки. А потом канонический советский гимн вернулся - с другими словами.
О том, что история российских гимнов отражает развитие России, в интервью Радио Свобода рассказала историк МГУ Ирина Карацуба, специализирующуяся на этой теме.
– Вы сами какой гимн России предпочитаете?
– Я все гимны люблю, кроме гимна на музыку Александрова и гимнов большевиков: "Интернационал" и "Марсельеза" вызывают у меня мало положительных эмоций. Почему-то больше всего на меня действует гимн на музыку Гречанинова и слова Бальмонта "Да здравствует Россия, свободная страна" (гимн был предложен после Февральской революции, но отвергнут Временным правительством. Его мелодия использована в позывных Радио Свобода – РС). Или "Молитва русских" на музыку английского национального гимна, слова которого написал Жуковский.
– Современный гимн часто используют как мелодию для телефонного звонка. Когда, на ваш взгляд, произошла десакрализация гимна?
– Десакрализация – свойство массовой культуры. Последние лет двадцать пять мы живем в эпоху масскульта, в этом нет ничего плохого и хорошего, это объективная реальность, данная нам в ощущениях. К тому же и постмодерн предполагает игру со смыслами – это естественно.
И при Жуковском такое было. Есть очень много историй о том, как декабристы использовали разные гимны своего времени, в том числе и в шутку. Известна шуточно-кровожадная попытка Рылеева написать гимн, где была фраза "кишкой последнего попа удавим последнего царя". Так что это всегда присутствовало в культуре. Мы в этом плане не первооткрыватели.
– Если ирония в адрес гимна всегда была в порядке вещей, то как он выполнял свою функцию официального государственного символа?
– Функция гимна – идеологическая, объединительная. В чем моя главная претензия к современному гимну? Он не объединяет нацию. Гимн должен объединять людей на базе общих ценностей. Однако для современной нации общая ценность – это бабло, которое побеждает зло. Мы очень сильно разъединены: и социально, и национально, и культурно. А гимн не намечает направление движения, хотя должен.
Один из примеров направления – строчка гимна времен Екатерины Великой на слова Державина "Гром победы, раздавайся". "Тавр под нами и Кавказ". Когда гимн был принят, Тавр был завоеван, а Кавказ – нет. В каком-то смысле в гимне была внешнеполитическая программа.
В то же время у многих стран и народов гимны устремлены не в будущее, а отражают гордость славным прошлым. Яркая иллюстрация – гимн Японии, который написан на слова японского стихотворения 6-8 века нашей эры. Там поется про мох, который растет на скалах и будет расти еще три тысячи лет. Есть и такие варианты национальной идеи и осмысления своего пути.
– Исторически в гимне – элемент молитвы или заклинания, соответственно, просьбы и восхваления. После редакции 1977 года остались только утверждения, а призывов и пожеланий, которые восходили к молитвенным просьбам, больше нет. Что это отражает?
– Хороший вопрос. Знаете, почему были элемент просьбы? Структура гимна повторяет в очень опосредованном варианте структуру церковной литургии. Нынешняя ситуация – никого ни о чем не просим, только бесконечно гордимся: "славься", "гордимся", "великая слава", "могучая воля"... Это коррелирует со словами второго президента России, который несколько лет назад сказал, что школьные учебники должны писаться с одной единственной позиции: чтобы молодежь гордилась достижением своих предков. Конечно, есть чем гордиться. Но мне кажется, это как-то дешево: любить только за то, чем можно гордиться.
– Предыдущие гимны отличались наличием тех или иных конкретных деталей: или враги перечислялись, или достижения.Ни одна фраза не была очевидно пустой, бессодержательной. Критики современного гимна такую фразу нашли: "Одна ты на свете! Одна ты такая!" – так про любую страну можно сказать. О чем эта пустота свидетельствует, по-вашему?
– Боюсь, с одной стороны, это отражает, что было в голове у того, кто это писал. С другой стороны, он учитывал разные пожелания. Первый вариант, написанный Сергеем Михалковым к 2000 году, был более художественно цельным и органичным. Там был двуглавый орел на фоне флага... Просто он, как покорный ученик, соглашался со всеми, кто ему что-то предлагал. Если учитывать все поправки – получится полная эклектика. Это и есть моя претензия к сегодняшнему гимну – полная идеологическая эклектика и отсутствие какого-либо содержания.
В таком качестве это отражает и нашу действительность, где все смешалось, ничего пока толком не образовалось и все проникнуто удивительным духом цинизма. Все наши: и Сталин наш, и Деникин наш, и новомученики наши. А те, кто их расстрелял, тоже наши. И все хорошо. И все будут жить долго и счастливо. Это, конечно, похоже на историю города Глупова Салтыкова-Щедрина.
– Каждый гимн являлся ответом на предыдущий: "Молитва русских" и "Боже, царя храни" избавились от конкретизированного образа царя, точнее, царицы Екатерины Великой. "Марсельеза" отвечала на тезис о святом царе, предлагая "вольное царство святого труда", а царя называя вампиром. "Интернационал" отверг и царя, и бога, и героя. Первый гимн Михалкова героев вернул – ими стали Ленин, Сталин. Затем Михалков убрал из гимна героев и вернул бога. Жуковский тоже переписывал свои слова в гимне, но один раз. После многочисленных изменений слов Михалковым гимн перестал отвечать на прошлое?
– Над этим многие сейчас размышляют: есть ли path dependency – зависимость от пройденного пути, от колеи. Если она есть, она фатальна - или что-то можно изменить? Если посмотреть на развитие мира в 20 веке, мы увидим массу стран, которые радикально изменили свою колею. Достаточно вспомнить франкистскую Испанию. Или Аргентину, которая вошла в двадцатый век в пятерке ведущих стран, а вышла на шестидесятых местах. Так что, как пожелаем, так и сделаем.
Все-таки наш нынешний гимн – тоже ответ. Идеологическое знамя реставрации, реабилитации Сталина и компании. Все связано: гимн был принят в декабре 2000 года. В мае 2000 года, когда второй президент Владимир Путин был избран, но еще не вступил в должность, он открыл в Кремле памятную доску с именами восемнадцати героев Великой Отечественной войны. На первом месте было имя Сталина Иосифа Виссарионовича. Тоже мне герой. А в декабре был принят гимн Михалкова-Александрова с новыми видоизмененными словами, чтобы не так стыдно было.
– Десять лет в России был гимн без слов – "Патриотическая песня" на музыку Глинки. Приняли гимн без слов в период перехода от гласности к свободе слова, когда можно было свободно произносить самые разные слова. Почему?
– Я бы не стала придавать этому факту рокового значения, потому что несколько раз мы были на грани того, что слова к этому гимну будут приняты. Просто два раза это срывалось по техническим причинам. Всегда сложнее писать слова к музыке, которая написана задолго до тебя. И вспомните раздрай девяностых годов. Не хватило политической воли, времени. И первоочередные задачи у страны были другие, не написание слов к гимну. Мне не кажется, что бессловесный гимн является символом девяностых. О какой-то недоструктурированности, недодуманности, о переходном состоянии нашего сознания и патриархальности общества это говорит: культ корней и традиций, о которых мы не знаем. Факт, что в двадцатом веке почти тридцать лет гимн был без слов, о чем-то свидетельствует (В 1955-1977 годах без слов исполнялся и гимн СССР, поскольку в тексте был упомянут Сталин. В 1977 году Сергей Михалков отредактировал текст, убрав упоминание Сталина. – РС).
– Вы говорили, что в 1917 году было сразу три гимна. Один – принятый Временным правительством – рабочая "Марсельеза" со словами Лаврова. Второй – "Интернационал" социал-демократов. Третий – простонародная "Дубинушка". Вы можете назвать современные альтернативные гимны?
– Всегда были альтерантивные гимны. Одновременно существовали "Гром победы, раздавайся" и духовный гимн "Коль славен наш Господь в Сионе". В царствование Александра II, Александра III и Николая II куранты на Спасской башне два раза в день вызванивали мелодию Преображенского марша (марш, как и Преображенский полк, появился при Петре I. – РС) и два раза - "Коль славен наш господь в Сионе". Это совершенно разные вещи. А сейчас альтернативная мелодия для каждого своя. Для кого-то музыка Глинки, для кого-то – "Боже, Царя храни", для кого-то – какая-нибудь еще более советская песня, чем гимн Александрова.
До конкурса история российского гимна была богатой. Марш Преображенсого полка сменился гимном на слова Державина "Гром победы, раздавайся". После разгрома Наполеона было решено создать гимн с единой для членов Священного Союза мелодией – музыкой английского гимна "Боже, храни короля". Единая мелодия должна была подчеркивать общие для европейских стран ценности. В России слова к гимну написал Жуковский, он назывался "Молитва русских". Когда к власти пришел Николай I, он попросил Жуковского переделать слова - так появился гимн "Боже, царя храни". После революции гимнами служили "Марсельеза", "Интернационал" и, наконец, труд Михалкова, Эль-Регистана и Александрова. С 1990 по 2000 годы его заменила бессловесная "Патриотическая песня" Глинки. А потом канонический советский гимн вернулся - с другими словами.
О том, что история российских гимнов отражает развитие России, в интервью Радио Свобода рассказала историк МГУ Ирина Карацуба, специализирующуяся на этой теме.
– Вы сами какой гимн России предпочитаете?
– Я все гимны люблю, кроме гимна на музыку Александрова и гимнов большевиков: "Интернационал" и "Марсельеза" вызывают у меня мало положительных эмоций. Почему-то больше всего на меня действует гимн на музыку Гречанинова и слова Бальмонта "Да здравствует Россия, свободная страна" (гимн был предложен после Февральской революции, но отвергнут Временным правительством. Его мелодия использована в позывных Радио Свобода – РС). Или "Молитва русских" на музыку английского национального гимна, слова которого написал Жуковский.
– Современный гимн часто используют как мелодию для телефонного звонка. Когда, на ваш взгляд, произошла десакрализация гимна?
– Десакрализация – свойство массовой культуры. Последние лет двадцать пять мы живем в эпоху масскульта, в этом нет ничего плохого и хорошего, это объективная реальность, данная нам в ощущениях. К тому же и постмодерн предполагает игру со смыслами – это естественно.
И при Жуковском такое было. Есть очень много историй о том, как декабристы использовали разные гимны своего времени, в том числе и в шутку. Известна шуточно-кровожадная попытка Рылеева написать гимн, где была фраза "кишкой последнего попа удавим последнего царя". Так что это всегда присутствовало в культуре. Мы в этом плане не первооткрыватели.
Гимн должен объединять людей на базе общих ценностей. Однако для современной нации общая ценность – это бабло, которое побеждает зло.
– Если ирония в адрес гимна всегда была в порядке вещей, то как он выполнял свою функцию официального государственного символа?
– Функция гимна – идеологическая, объединительная. В чем моя главная претензия к современному гимну? Он не объединяет нацию. Гимн должен объединять людей на базе общих ценностей. Однако для современной нации общая ценность – это бабло, которое побеждает зло. Мы очень сильно разъединены: и социально, и национально, и культурно. А гимн не намечает направление движения, хотя должен.
Один из примеров направления – строчка гимна времен Екатерины Великой на слова Державина "Гром победы, раздавайся". "Тавр под нами и Кавказ". Когда гимн был принят, Тавр был завоеван, а Кавказ – нет. В каком-то смысле в гимне была внешнеполитическая программа.
В то же время у многих стран и народов гимны устремлены не в будущее, а отражают гордость славным прошлым. Яркая иллюстрация – гимн Японии, который написан на слова японского стихотворения 6-8 века нашей эры. Там поется про мох, который растет на скалах и будет расти еще три тысячи лет. Есть и такие варианты национальной идеи и осмысления своего пути.
– Исторически в гимне – элемент молитвы или заклинания, соответственно, просьбы и восхваления. После редакции 1977 года остались только утверждения, а призывов и пожеланий, которые восходили к молитвенным просьбам, больше нет. Что это отражает?
– Хороший вопрос. Знаете, почему были элемент просьбы? Структура гимна повторяет в очень опосредованном варианте структуру церковной литургии. Нынешняя ситуация – никого ни о чем не просим, только бесконечно гордимся: "славься", "гордимся", "великая слава", "могучая воля"... Это коррелирует со словами второго президента России, который несколько лет назад сказал, что школьные учебники должны писаться с одной единственной позиции: чтобы молодежь гордилась достижением своих предков. Конечно, есть чем гордиться. Но мне кажется, это как-то дешево: любить только за то, чем можно гордиться.
– Предыдущие гимны отличались наличием тех или иных конкретных деталей: или враги перечислялись, или достижения.
– Боюсь, с одной стороны, это отражает, что было в голове у того, кто это писал. С другой стороны, он учитывал разные пожелания. Первый вариант, написанный Сергеем Михалковым к 2000 году, был более художественно цельным и органичным. Там был двуглавый орел на фоне флага... Просто он, как покорный ученик, соглашался со всеми, кто ему что-то предлагал. Если учитывать все поправки – получится полная эклектика. Это и есть моя претензия к сегодняшнему гимну – полная идеологическая эклектика и отсутствие какого-либо содержания.
В таком качестве это отражает и нашу действительность, где все смешалось, ничего пока толком не образовалось и все проникнуто удивительным духом цинизма. Все наши: и Сталин наш, и Деникин наш, и новомученики наши. А те, кто их расстрелял, тоже наши. И все хорошо. И все будут жить долго и счастливо. Это, конечно, похоже на историю города Глупова Салтыкова-Щедрина.
– Каждый гимн являлся ответом на предыдущий: "Молитва русских" и "Боже, царя храни" избавились от конкретизированного образа царя, точнее, царицы Екатерины Великой. "Марсельеза" отвечала на тезис о святом царе, предлагая "вольное царство святого труда", а царя называя вампиром. "Интернационал" отверг и царя, и бога, и героя. Первый гимн Михалкова героев вернул – ими стали Ленин, Сталин. Затем Михалков убрал из гимна героев и вернул бога. Жуковский тоже переписывал свои слова в гимне, но один раз. После многочисленных изменений слов Михалковым гимн перестал отвечать на прошлое?
– Над этим многие сейчас размышляют: есть ли path dependency – зависимость от пройденного пути, от колеи. Если она есть, она фатальна - или что-то можно изменить? Если посмотреть на развитие мира в 20 веке, мы увидим массу стран, которые радикально изменили свою колею. Достаточно вспомнить франкистскую Испанию. Или Аргентину, которая вошла в двадцатый век в пятерке ведущих стран, а вышла на шестидесятых местах. Так что, как пожелаем, так и сделаем.
Все-таки наш нынешний гимн – тоже ответ. Идеологическое знамя реставрации, реабилитации Сталина и компании. Все связано: гимн был принят в декабре 2000 года. В мае 2000 года, когда второй президент Владимир Путин был избран, но еще не вступил в должность, он открыл в Кремле памятную доску с именами восемнадцати героев Великой Отечественной войны. На первом месте было имя Сталина Иосифа Виссарионовича. Тоже мне герой. А в декабре был принят гимн Михалкова-Александрова с новыми видоизмененными словами, чтобы не так стыдно было.
– Десять лет в России был гимн без слов – "Патриотическая песня" на музыку Глинки. Приняли гимн без слов в период перехода от гласности к свободе слова, когда можно было свободно произносить самые разные слова. Почему?
– Я бы не стала придавать этому факту рокового значения, потому что несколько раз мы были на грани того, что слова к этому гимну будут приняты. Просто два раза это срывалось по техническим причинам. Всегда сложнее писать слова к музыке, которая написана задолго до тебя. И вспомните раздрай девяностых годов. Не хватило политической воли, времени. И первоочередные задачи у страны были другие, не написание слов к гимну. Мне не кажется, что бессловесный гимн является символом девяностых. О какой-то недоструктурированности, недодуманности, о переходном состоянии нашего сознания и патриархальности общества это говорит: культ корней и традиций, о которых мы не знаем. Факт, что в двадцатом веке почти тридцать лет гимн был без слов, о чем-то свидетельствует (В 1955-1977 годах без слов исполнялся и гимн СССР, поскольку в тексте был упомянут Сталин. В 1977 году Сергей Михалков отредактировал текст, убрав упоминание Сталина. – РС).
– Вы говорили, что в 1917 году было сразу три гимна. Один – принятый Временным правительством – рабочая "Марсельеза" со словами Лаврова. Второй – "Интернационал" социал-демократов. Третий – простонародная "Дубинушка". Вы можете назвать современные альтернативные гимны?
– Всегда были альтерантивные гимны. Одновременно существовали "Гром победы, раздавайся" и духовный гимн "Коль славен наш Господь в Сионе". В царствование Александра II, Александра III и Николая II куранты на Спасской башне два раза в день вызванивали мелодию Преображенского марша (марш, как и Преображенский полк, появился при Петре I. – РС) и два раза - "Коль славен наш господь в Сионе". Это совершенно разные вещи. А сейчас альтернативная мелодия для каждого своя. Для кого-то музыка Глинки, для кого-то – "Боже, Царя храни", для кого-то – какая-нибудь еще более советская песня, чем гимн Александрова.
