Сергей Хазов: По мнению правозащитников власти постоянно препятствуют появлению в Самаре Музея жертв политических репрессий. Рассказывает председатель самарского отделения историко-культурного общества "Мемориал" Владимир Семенов.
Владимир Семенов: У кого-то есть категорическое желание для того, чтобы то время и те методы, которые практиковались в то время, были использованы и на нынешнем этапе.
Сергей Хазов: В начале 90-х годов правозащитники передали в самарский краеведческий музей сотни уникальных экспонатов, десятки архивных документов о знаменитом Безымянлаге: Безымянском лагере главного управления лагерей, заключенные которого с начала 40-х годов прошлого века строили в Куйбышеве военные заводы, Безымянскую и Куйбышевскую ТЭЦ.
"В Самаре необходим музей жертв политических репрессий", - говорит бывший политзаключенный Виктор Садовский.
Виктор Садовский: Нам пришлось добиваться много от властей, чтобы установили в парке Гагарина камень. Но тогда власти были более лояльны, более либеральны. Вопрос о том, чтобы сделать тоже своего рода памятник - музей репрессий. У нас эта идея родилась в марте 1990 года. 20 военачальников и военных инструкторов оружия, расстрелянные 28 октября 1941 года здесь в Куйбышеве, когда Лаврентий Павлович был именно здесь, может быть, он даже и присутствовал при этом расстреле, но у нас нет доказательств. Два дважды Героя были расстреляны в Куйбышеве - Пушкевич и Рычагов. Тухачевский был арестован, несколько дней всего пробыл в роли командующего войсками Приволжского округа. У нас тоже сохранились мемуары человека, который служил у него на даче водопроводчиком. Рассказывал, как происходил этот арест. Очень много данных. Даже уголовники, которые сидели по указу от 4 июня 1947 года и получали иногда по 25 лет лишения свободы, не всегда были уголовниками. Поскольку за мешок зерна, хотя трудодней у колхозников было очень много, но он ничего не получал, а мешок зерна он все-таки с поля взял и получал от 15 до 25 лет. Это никакие не россказни, это действительно так.
Сергей Хазов: В начале октября в Самаре было снесено здание столовой ГРЭС, где в середине прошлого века находилась пересыльная тюрьма, через которую проходил по этапу политзэк, будущий Нобелевский лауреат Александр Солженицын. Рассказывает доктор исторических наук, депутат Самарской губернской думы Михаил Матвеев.
Михаил Матвеев: Возникла идея создать на базе этой пересылки Музей ГУЛАГа с отдельной экспозицией, которая была бы посвящена самому известному сидельцу Александру Исаевичу Солженицыну. Предварительная договоренность с Натальей Дмитриевной Солженицыной о том, что можно будет какие-то копии документов, которые находятся в семье Солженицына, передать в этот музей. Несмотря на то, что все знали, какое историческое значение имеет этот памятник, у него не было статуса памятника историко-культурного значения. Соответственно, Росохранкультура, Министерство культуры и прочие ведомства не имели юридической возможности его охранять. Органы государственной власти города Самары и Самарской области не предприняли никаких действий, хотя знали, были предупреждены о том, что здание готовится к сносу, не предприняли действий для того, чтобы предотвратить это и попытаться каким-то образом это здание сохранить.
Сергей Хазов: "Музей политзаключенных неинтересен российским властям", - считает правозащитница Людмила Кузьмина.
Людмила Кузьмина: Когда исчезают культурные символы, с ними исчезает память. Но самое страшное, что с исчезновением памяти, исчезают государства. И несть числа в истории этому.
Сергей Хазов: Сегодня в Самарской области проживает более 8 тысяч реабилитированных и более 1 тысячи признанных пострадавшими от политических репрессий.
Владимир Семенов: У кого-то есть категорическое желание для того, чтобы то время и те методы, которые практиковались в то время, были использованы и на нынешнем этапе.
Сергей Хазов: В начале 90-х годов правозащитники передали в самарский краеведческий музей сотни уникальных экспонатов, десятки архивных документов о знаменитом Безымянлаге: Безымянском лагере главного управления лагерей, заключенные которого с начала 40-х годов прошлого века строили в Куйбышеве военные заводы, Безымянскую и Куйбышевскую ТЭЦ.
"В Самаре необходим музей жертв политических репрессий", - говорит бывший политзаключенный Виктор Садовский.
Виктор Садовский: Нам пришлось добиваться много от властей, чтобы установили в парке Гагарина камень. Но тогда власти были более лояльны, более либеральны. Вопрос о том, чтобы сделать тоже своего рода памятник - музей репрессий. У нас эта идея родилась в марте 1990 года. 20 военачальников и военных инструкторов оружия, расстрелянные 28 октября 1941 года здесь в Куйбышеве, когда Лаврентий Павлович был именно здесь, может быть, он даже и присутствовал при этом расстреле, но у нас нет доказательств. Два дважды Героя были расстреляны в Куйбышеве - Пушкевич и Рычагов. Тухачевский был арестован, несколько дней всего пробыл в роли командующего войсками Приволжского округа. У нас тоже сохранились мемуары человека, который служил у него на даче водопроводчиком. Рассказывал, как происходил этот арест. Очень много данных. Даже уголовники, которые сидели по указу от 4 июня 1947 года и получали иногда по 25 лет лишения свободы, не всегда были уголовниками. Поскольку за мешок зерна, хотя трудодней у колхозников было очень много, но он ничего не получал, а мешок зерна он все-таки с поля взял и получал от 15 до 25 лет. Это никакие не россказни, это действительно так.
Сергей Хазов: В начале октября в Самаре было снесено здание столовой ГРЭС, где в середине прошлого века находилась пересыльная тюрьма, через которую проходил по этапу политзэк, будущий Нобелевский лауреат Александр Солженицын. Рассказывает доктор исторических наук, депутат Самарской губернской думы Михаил Матвеев.
Михаил Матвеев: Возникла идея создать на базе этой пересылки Музей ГУЛАГа с отдельной экспозицией, которая была бы посвящена самому известному сидельцу Александру Исаевичу Солженицыну. Предварительная договоренность с Натальей Дмитриевной Солженицыной о том, что можно будет какие-то копии документов, которые находятся в семье Солженицына, передать в этот музей. Несмотря на то, что все знали, какое историческое значение имеет этот памятник, у него не было статуса памятника историко-культурного значения. Соответственно, Росохранкультура, Министерство культуры и прочие ведомства не имели юридической возможности его охранять. Органы государственной власти города Самары и Самарской области не предприняли никаких действий, хотя знали, были предупреждены о том, что здание готовится к сносу, не предприняли действий для того, чтобы предотвратить это и попытаться каким-то образом это здание сохранить.
Сергей Хазов: "Музей политзаключенных неинтересен российским властям", - считает правозащитница Людмила Кузьмина.
Людмила Кузьмина: Когда исчезают культурные символы, с ними исчезает память. Но самое страшное, что с исчезновением памяти, исчезают государства. И несть числа в истории этому.
Сергей Хазов: Сегодня в Самарской области проживает более 8 тысяч реабилитированных и более 1 тысячи признанных пострадавшими от политических репрессий.
