Елена Кашкарова: 18 лет с тех пор, как День памяти жертв политических репрессий появился в календаре, у странного и, увы, так и недостроенного памятника в сквере на Тихоокеанской в городе Находка собираются те, чьи родные были отправлены в лагеря и ссылки, лишены всех гражданских прав. С каждым годом членов находкинского общества "Мемориал" становится все больше. "Здесь нет ничего удивительного", - рассказывает его председатель Сергей Марусенко
Сергей Марусенко: Причина в том, что до этого учитывался в основном контингент, который пострадал в 1937-1938 годах, а сейчас стали в нашем обществе появляться люди, у которых родители были репрессированы в 1950-1952 годах. За счет этих товарищей сейчас стало увеличиваться и количество репрессированных в обществе.
Елена Кашкарова: Надежда Сергеевна Эм пришла к памятнику задолго до начала траурного митинга памяти. Она до сих пор не понимает, чем провинились ее корейские родственники, которых выслали в Среднюю Азию.
Надежда Эм: Нас эвакуировали всеми правдами и неправдами, нас всех вывезли, кого в Среднюю Азию, кого в Казахстан, в Узбекистан. В тех камышах и болотах была наша такая жизнь. В честь чего, почему? До сих пор я не пойму, в чем мы провинились.
Елена Кашкарова: На митинге совсем немного тех, для кого этот день особенно важен. Конечно, организаторы на митинг привели школьников, но по их лицам было заметно: для них это совсем далекая история. "Пока мы живы, мы храним память о своих отцах, - сокрушается Альберт Кузьмичев, - А этим ребятам все эта историческая трагедия миллионов людей уже не интересна". Описать все ужасы того, что пришлось пережить семьям репрессированных находкинцев, попыталась историк Раиса Паутова в своей книге" Меморандум", что увидела свет в эти последние дни октября.
Раиса Паутова: Особенно поразил рассказ Плотницкого Бориса, который жил на окраине Хабаровска. Он рассказывал о том, как они, пацаны, одной улицы, дрались с другой улицей за траву. Не нарвешь травы - останешься голодным, сам и вся семья голодная. И о том, как однажды его бабушка вместе с соседкой решила посадить картошку на одном из островов левого берега Амура. Они ушли работать на землю, а его привязали за колышек, как козу, чтобы он не упал в речку. Вот это вообще поразительно.
Сергей Марусенко: Причина в том, что до этого учитывался в основном контингент, который пострадал в 1937-1938 годах, а сейчас стали в нашем обществе появляться люди, у которых родители были репрессированы в 1950-1952 годах. За счет этих товарищей сейчас стало увеличиваться и количество репрессированных в обществе.
Елена Кашкарова: Надежда Сергеевна Эм пришла к памятнику задолго до начала траурного митинга памяти. Она до сих пор не понимает, чем провинились ее корейские родственники, которых выслали в Среднюю Азию.
Надежда Эм: Нас эвакуировали всеми правдами и неправдами, нас всех вывезли, кого в Среднюю Азию, кого в Казахстан, в Узбекистан. В тех камышах и болотах была наша такая жизнь. В честь чего, почему? До сих пор я не пойму, в чем мы провинились.
Елена Кашкарова: На митинге совсем немного тех, для кого этот день особенно важен. Конечно, организаторы на митинг привели школьников, но по их лицам было заметно: для них это совсем далекая история. "Пока мы живы, мы храним память о своих отцах, - сокрушается Альберт Кузьмичев, - А этим ребятам все эта историческая трагедия миллионов людей уже не интересна". Описать все ужасы того, что пришлось пережить семьям репрессированных находкинцев, попыталась историк Раиса Паутова в своей книге" Меморандум", что увидела свет в эти последние дни октября.
Раиса Паутова: Особенно поразил рассказ Плотницкого Бориса, который жил на окраине Хабаровска. Он рассказывал о том, как они, пацаны, одной улицы, дрались с другой улицей за траву. Не нарвешь травы - останешься голодным, сам и вся семья голодная. И о том, как однажды его бабушка вместе с соседкой решила посадить картошку на одном из островов левого берега Амура. Они ушли работать на землю, а его привязали за колышек, как козу, чтобы он не упал в речку. Вот это вообще поразительно.
