Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) провел исследование, согласно которому 72% россиян чувствуют себя счастливыми. Социологи измерили так называемый "индекс счастья" – разницу между долей счастливых и несчастливых опрошенных. Наиболее счастливы жители столиц, молодые, высокообразованные и материально обеспеченные граждане.
– Мы используем показатель "индекс счастья" с 1990 года, – говорит Никита Чулочников, руководитель отдела социальных исследований ВЦИОМ. – Респонденты оценивали собственное мировосприятие, соотношение плохого и хорошего в их жизни. При этом каждый вкладывал свой смысл в понятия "плохое" и " хорошее". За полгода индекс вырос с 48 до 51 процентных пунктов: доля россиян, чувствующих себя счастливыми, увеличилась с 69% до 72%. За 19 лет наиболее низкое значение индекса было зафиксировано в 1992 году – 6 пунктов: повлияли сложные события нашей политической истории, связанные с развалом СССР, резким падением уровня жизни, нестабильностью, фобиями. В 2000-е годы начался социально-экономический подъем, бурное развитие российского общества, это отразилось на индексе счастья, который в 2008 году достиг максимального значения в 62 пункта: 77% россиян ощущали себя счастливыми. С началом кризисных явлений люди стали утрачивать уверенность в завтрашнем дне, начали расти фобии и социальные страхи, поэтому сейчас индекс несколько снизился.
Никита Чулочников добавил, что, по данным ВЦИОМ, россияне становятся все счастливее:
– С 1990 года происходил постепенный рост индекса счастья, который колебался в кризисные фазы. Были определенные снижения в 1992, 1998 и 2009 годах. В 1998 году снижение было больше, чем в 2009 году. Волновые провалы становятся меньше и меньше. Общий тренд – повышение удовлетворенности и индекса счастья.
Термин "счастье" настораживает Владимира Петухова, заведующего отделом анализа динамики массового сознания Института социологии РАН.
– Счастье обусловлено таким количеством переменных, которые ни один социолог не перечислит, – поясняет Владимир Петухов в интервью Радио Свобода. – В жизни любого общества есть события и явления, которые консолидируют нацию, вселяя в нее ощущение подъема. Судя по исследованиям, фильмам, воспоминаниям родителей, самый счастливый миг в жизни нашей страны – победа в Великой Отечественной войне. Возможно, это был самый счастливый момент за тысячу лет истории России. Сходные ощущения испытывали люди во время полета Гагарина, запуска первого спутника. Менее значимые ощущения сообщество может испытывать при спортивных, научных и культурных победах соотечественников. Эти события вселяют в людей ощущение серьезной сопричастности к большим свершениям. Чувство сопричастности имеет двойную нагрузку: человек ощущает себя частью единого целью и ощущает, что в победе частично сыграли роль и его усилия. Никакой линейности здесь быть не может: явления спонтанны, именно поэтому вызывают восторг. Процесс постепенной реализации каких-то задач заканчивается удовлетворением, но не счастьем. Невозможно и запрограммировать счастье: оно, в отличие от удовлетворения, спонтанно.
Философ, писатель, профессор факультета философии Высшей школы экономики Владимир Кантор считает, что понятие "счастливое общество" – абсурд.
– Сказать, что общество становится счастливее – сказать изрядную нелепость: общество не может быть счастливее, – говорит Владимир Кантор. – Общество может быть более благополучным и сытым. Если говорить о социальном положении россиян, народ российский живет хуже, чем в Европе: средний бытовой уровень европейцев выше. Если счастье для человека – сытость, это человек недалекий. Тот, кто говорит, что постоянно счастлив, довольно глуп. Когда счастьем считается успокоение, это, на мой взгляд, несчастье. Если же счастье – постоянное беспокойство, в обыденном смысле это тоже несчастье. Творческий человек всегда несчастлив, потому что он всегда чем-то недоволен и чего-то ищет. В то же время счастье – это быт: удобство быта позволяет человеку творческому отдать силы не быту, а творчеству. Для меня счастье – это независимость. Думаю, это мысль любого нормального философа. Счастье неуловимо. За ним можно бежать, но поймать его невозможно.
Для президента Независимой психиатрической ассоциации России Юрия Савенко "счастье" означает диагноз:
– Уже доброе столетие мы не знаем такого счастливого безоблачного маниакального состояния, которое описано в старых учебниках психиатрии нашими классиками, – рассказывает Юрий Савенко. – Сейчас маниакальное состояние представляет собой переменчивость в настроении, часто с раздражительностью, вспыльчивостью, несдержанностью. Это утомляет окружающих и создает конфликтные ситуации. Такие маниакальные состояния бывают в рамках аффективной патологии, диполярных аффективных психозов: за подъем, который длится несколько недель или месяцев платишь спадом – тяжелейшей депрессией. Во время маниакальных состояний люди неработоспособны, ничто до конца не доводится.
Есть и гипоманиакальное состояние, – продолжает Юрий Савенко. – Оно творческое, ему как раз можно позавидовать. Болдинская осень Пушкина считается классическим примером продуктивной гипомании. В ту осень он проявил фантастическую творческую способность. Это состояние, действительно, замечательное, но не в быту. В быту и в гипоманиакальном состоянии можно натворить глупостей. Экстатические же состояния отличаются тем, что сопровождаются зачарованностью: человек застывает от удивительных переживаний. Это состояние испытывают при психиатрических заболеваниях и приеме наркотиков. Это не счастье, а некий богатый опыт. Никакой деятельности при этом нет.
Счастье можно объяснить и тем, что в организме вырабатываются определенные вещества, считают специалисты.
– Так называемые нейроны удовольствия реагируют состоянием счастья на вырабатываемые в организме эндорфины, энкефалины, дофамин, серотонин, – объясняет Андрей Каменский, заведующий кафедрой физиологии человека и животного биологического факультета МГУ, заведующий лабораторией молекулярных основ регуляции поведения Института молекулярной генетики РАН. – Например, в бою для счастья нужен адреналин. На утренней пробежке человек устает, едва бежит. Вдруг приходит то, что называется вторым дыханием: человек снова может легко бежать. И наступает короткий период радости. Почему? У человека в гипоталамусе (отдел мозга. – РС) выбросились эндорфины, потому что мозг думает: хозяин бегает все утро, устал, ему надо помочь. Всякий, кто привык бегать и перестал, ощущает разбитость, головную боль, легкую депрессию. Это реакция на отсутствие выброшенных собственных "веществ удовольствия". Или другой пример: сератонин нужен для хорошего полноценного сна. Такой сон готовит мозг к хорошему полноценному дню, в течение которого ты и будешь испытывать счастье.
Старики же, действительно, менее счастливы: нервные клетки начинают умирать уже в молодости. По разным оценкам, с 25 или с 30 лет. В итоге у восьмидесятилетнего старика остается две трети мозга. Центры удовольствия и радости гибнут довольно рано, но у каждого по-разному. Какое же счастье, если механизм сломался?! В то же время мозг все время сравнивает ситуации, а человек живет ожиданием. Вот и получается: большинству кажется, что было хуже, а будет, возможно, лучше, – заключил Андрей Каменский.
Радио Свобода продолжает следить за факторами, влияющими на счастье.
– Мы используем показатель "индекс счастья" с 1990 года, – говорит Никита Чулочников, руководитель отдела социальных исследований ВЦИОМ. – Респонденты оценивали собственное мировосприятие, соотношение плохого и хорошего в их жизни. При этом каждый вкладывал свой смысл в понятия "плохое" и " хорошее". За полгода индекс вырос с 48 до 51 процентных пунктов: доля россиян, чувствующих себя счастливыми, увеличилась с 69% до 72%. За 19 лет наиболее низкое значение индекса было зафиксировано в 1992 году – 6 пунктов: повлияли сложные события нашей политической истории, связанные с развалом СССР, резким падением уровня жизни, нестабильностью, фобиями. В 2000-е годы начался социально-экономический подъем, бурное развитие российского общества, это отразилось на индексе счастья, который в 2008 году достиг максимального значения в 62 пункта: 77% россиян ощущали себя счастливыми. С началом кризисных явлений люди стали утрачивать уверенность в завтрашнем дне, начали расти фобии и социальные страхи, поэтому сейчас индекс несколько снизился.
Никита Чулочников добавил, что, по данным ВЦИОМ, россияне становятся все счастливее:
– С 1990 года происходил постепенный рост индекса счастья, который колебался в кризисные фазы. Были определенные снижения в 1992, 1998 и 2009 годах. В 1998 году снижение было больше, чем в 2009 году. Волновые провалы становятся меньше и меньше. Общий тренд – повышение удовлетворенности и индекса счастья.
Термин "счастье" настораживает Владимира Петухова, заведующего отделом анализа динамики массового сознания Института социологии РАН.
– Счастье обусловлено таким количеством переменных, которые ни один социолог не перечислит, – поясняет Владимир Петухов в интервью Радио Свобода. – В жизни любого общества есть события и явления, которые консолидируют нацию, вселяя в нее ощущение подъема. Судя по исследованиям, фильмам, воспоминаниям родителей, самый счастливый миг в жизни нашей страны – победа в Великой Отечественной войне. Возможно, это был самый счастливый момент за тысячу лет истории России. Сходные ощущения испытывали люди во время полета Гагарина, запуска первого спутника. Менее значимые ощущения сообщество может испытывать при спортивных, научных и культурных победах соотечественников. Эти события вселяют в людей ощущение серьезной сопричастности к большим свершениям. Чувство сопричастности имеет двойную нагрузку: человек ощущает себя частью единого целью и ощущает, что в победе частично сыграли роль и его усилия. Никакой линейности здесь быть не может: явления спонтанны, именно поэтому вызывают восторг. Процесс постепенной реализации каких-то задач заканчивается удовлетворением, но не счастьем. Невозможно и запрограммировать счастье: оно, в отличие от удовлетворения, спонтанно.
Философ, писатель, профессор факультета философии Высшей школы экономики Владимир Кантор считает, что понятие "счастливое общество" – абсурд.
Сказать, что общество становится счастливее – сказать изрядную нелепость: общество не может быть счастливее. Общество может быть более благополучным и сытым
– Сказать, что общество становится счастливее – сказать изрядную нелепость: общество не может быть счастливее, – говорит Владимир Кантор. – Общество может быть более благополучным и сытым. Если говорить о социальном положении россиян, народ российский живет хуже, чем в Европе: средний бытовой уровень европейцев выше. Если счастье для человека – сытость, это человек недалекий. Тот, кто говорит, что постоянно счастлив, довольно глуп. Когда счастьем считается успокоение, это, на мой взгляд, несчастье. Если же счастье – постоянное беспокойство, в обыденном смысле это тоже несчастье. Творческий человек всегда несчастлив, потому что он всегда чем-то недоволен и чего-то ищет. В то же время счастье – это быт: удобство быта позволяет человеку творческому отдать силы не быту, а творчеству. Для меня счастье – это независимость. Думаю, это мысль любого нормального философа. Счастье неуловимо. За ним можно бежать, но поймать его невозможно.
Для президента Независимой психиатрической ассоциации России Юрия Савенко "счастье" означает диагноз:
– Уже доброе столетие мы не знаем такого счастливого безоблачного маниакального состояния, которое описано в старых учебниках психиатрии нашими классиками, – рассказывает Юрий Савенко. – Сейчас маниакальное состояние представляет собой переменчивость в настроении, часто с раздражительностью, вспыльчивостью, несдержанностью. Это утомляет окружающих и создает конфликтные ситуации. Такие маниакальные состояния бывают в рамках аффективной патологии, диполярных аффективных психозов: за подъем, который длится несколько недель или месяцев платишь спадом – тяжелейшей депрессией. Во время маниакальных состояний люди неработоспособны, ничто до конца не доводится.
Есть и гипоманиакальное состояние, – продолжает Юрий Савенко. – Оно творческое, ему как раз можно позавидовать. Болдинская осень Пушкина считается классическим примером продуктивной гипомании. В ту осень он проявил фантастическую творческую способность. Это состояние, действительно, замечательное, но не в быту. В быту и в гипоманиакальном состоянии можно натворить глупостей. Экстатические же состояния отличаются тем, что сопровождаются зачарованностью: человек застывает от удивительных переживаний. Это состояние испытывают при психиатрических заболеваниях и приеме наркотиков. Это не счастье, а некий богатый опыт. Никакой деятельности при этом нет.
Счастье можно объяснить и тем, что в организме вырабатываются определенные вещества, считают специалисты.
– Так называемые нейроны удовольствия реагируют состоянием счастья на вырабатываемые в организме эндорфины, энкефалины, дофамин, серотонин, – объясняет Андрей Каменский, заведующий кафедрой физиологии человека и животного биологического факультета МГУ, заведующий лабораторией молекулярных основ регуляции поведения Института молекулярной генетики РАН. – Например, в бою для счастья нужен адреналин. На утренней пробежке человек устает, едва бежит. Вдруг приходит то, что называется вторым дыханием: человек снова может легко бежать. И наступает короткий период радости. Почему? У человека в гипоталамусе (отдел мозга. – РС) выбросились эндорфины, потому что мозг думает: хозяин бегает все утро, устал, ему надо помочь. Всякий, кто привык бегать и перестал, ощущает разбитость, головную боль, легкую депрессию. Это реакция на отсутствие выброшенных собственных "веществ удовольствия". Или другой пример: сератонин нужен для хорошего полноценного сна. Такой сон готовит мозг к хорошему полноценному дню, в течение которого ты и будешь испытывать счастье.
Старики же, действительно, менее счастливы: нервные клетки начинают умирать уже в молодости. По разным оценкам, с 25 или с 30 лет. В итоге у восьмидесятилетнего старика остается две трети мозга. Центры удовольствия и радости гибнут довольно рано, но у каждого по-разному. Какое же счастье, если механизм сломался?! В то же время мозг все время сравнивает ситуации, а человек живет ожиданием. Вот и получается: большинству кажется, что было хуже, а будет, возможно, лучше, – заключил Андрей Каменский.
Радио Свобода продолжает следить за факторами, влияющими на счастье.
