Ирина Лагунина: В Испании дело о так называемой «русской мафии», начавшееся в 2005 году с полицейской операции под кодовым названием «Оса, похоже, подходит к концу. В Национальной судебной палате страны судят предполагаемого криминального авторитета Захари Калашова, его адвоката Александра Гофштейна и еще десять выходцев из стран бывшего СССР и граждан Испании. Рассказывает мадридский корреспондент радио Свобода Виктор Черецкий.
Виктор Черецкий: Процесс привлекает интерес испанцев. Этот интерес объясняется и газетными публикациями, в заголовках которых присутствует вызывающее у обывателя дрожь словосочетание «русская мафия», и тот факт, что в качестве защитника главного обвиняемого, то есть, Калашова, выступает известный испанский юрист Хавьер Гомес де Лианьо. Суды с его участием всегда интересны, независимо от того, кем являются подсудимые. Вот что говорит об адвокате генеральный директор мадридской медийной корпорации «ЛибертадДихиталь» Хавьер Рубьо:
Хавьер Рубьо: В 1996 году Гомес де Лианьо ушел в отставку с поста члена Высшего совета юридической власти, на котором находился в течение шести лет. Дело в том, что он занимался громкими делами о коррупции и не желал поддаваться нажиму, которому подвергался со стороны властей за свою бескомпромиссную позицию по отношению к коррупционерам. Проправительственная пресса занялась его травлей, к которой подключилась и прокуратура. Так что один из наиболее выдающихся испанских юристов был вынужден выйти из Совета юридической власти и оставить государственную службу. С 2000 года Гомес де Лианьо работает адвокатом.
Виктор Черецкий: Первым делом на процессе Калашова адвокат попытался опровергнуть доводы следствия. Оснований для этого, по мнению юриста, было достаточно. Во-первых, Калашов был арестован в Дубае и передан Испании без решения каких-либо судебных инстанций этой арабской страны, что противоречит международным правилам экстрадиции. Во-вторых, часть обвинения, предъявленного испанскими правоохранительными органами, строится на «прослушках» бесед в тюрьме Сото-дель-Реаль под Мадридом между Калашовым и Гофштейном, который приезжал к нему для оказания юридической помощи. Подобные «прослушки» разговоров подследственного с адвокатом являются в демократических странах незаконными, а посему полученные благодаря им материалы не могут использоваться обвинением. Хавьер Гомес де Лианьо:
Х.Гомес де Лианьо: Информация о том, что наши следственные органы прослушивают и записывают конфиденциальные разговоры адвокатов со своими подзащитными, крайне беспокоит юридическую общественность. Нам не понятно, как можно столь беззастенчиво нарушать закон. Речь идет о нарушении элементарного права подследственного на адвокатскую защиту. По этому поводу сделал заявление даже такой умеренный орган, как Совет адвокатуры, назвав «прослушки» грубейшим нарушением прав и свобод человека. Материалы на подследственного недопустимо в условиях демократии добывать любой ценой! Далеко не все методы годятся для получения желаемого результата!
Виктор Черецкий: Вопрос о незаконных «прослушках» в Испании, осуществляемых представителями следственных органов, ставится не впервые. То есть Гофштейн – не единственный адвокат, чьи разговоры прослушивались. Об этом не так давно даже говорил в парламенте страны представитель оппозиционной Народной партии Эстебан Гонсалес Понс:
Э.Гонсалес Понс: Система прослушивания разговоров в Испании является незаконной и антиконституционной. Вопрос о прослушивании не может решаться представителями следствия по своему усмотрению. Это недопустимо для демократической страны. Сотрудники Министерства внутренних дел обязаны соблюдать закон.
Виктор Черецкий: Тем не менее, судья Анхель Уртадо отверг доводы адвоката в отношении незаконности «прослушек». По словам судьи, Гофштейн не являлся официальным защитником Калашова, поскольку не состоит в испанской коллегии адвокатов. А посему следственным органам вполне можно было подслушивать беседу «частного лица» с подследственным и, соответственно, использовать полученные данные для обвинения. Ситуацию поясняет член испанской адвокатуры Хосе Санчес-Аларкос:
Хосе Санчес-Аларкос: Российский адвокат в Испании, в принципе, может работать, но лишь под эгидой адвоката-испанца, ведущего то или иное дело. Адвокат-испанец должен зарегистрировать своего российского коллегу на основании привезенных им документов, подтверждающих его диплом и членство в российской коллегии адвокатов. В таком случае, россиянин сможет посещать подзащитного в тюрьме, присутствовать на суде, допросах и так далее. Хотя выступать в качестве официального адвоката, представлять интересы обвиняемого, к примеру, в суде, он не может.
Виктор Черецкий: Кроме того, как следует из материалов обвинения, Гофштейн вообще встречался со своим клиентом незаконно и в ходе этих встреч выступал не столько как адвокат, сколько как сообщник Калашова в его преступной деятельности, в частности, «отмывании» в Испании незаконно нажитых капиталов.
И здесь тоже возникают вопросы. Спрашивается, кто же тогда позволил российскому адвокату посещать своего клиента в тюрьме? Ведь речь идет о строго охраняемом объекте, пройти в который можно лишь по специальному пропуску. Оказывается, пропуск Гофштейну выдали, как законному адвокату, а вот прослушивали, как незаконного. На вопрос защиты, почему подобное могло произойти, ни представитель обвинения, ни судья не ответили. Между тем, газета АБС, ссылаясь на материалы следствия, пишет, что Гофштейн, перевозил в Испанию крупные суммы денег. Это обвинение вызывает сомнение, как у испанских, так и у российских независимых юристов. Генрих Падва назвал его в свое время «абсурдным».
Генрих Падва: Это абсолютный вздор! Как вы думаете, у его подзащитного здесь не было денег, чтобы нужно было бы их возить из Москвы? Кроме того, каким образом он мог возить деньги? Если бы его с деньгами на границе взяли, тогда было бы понятно. Полный абсурд!
Виктор Черецкий: Впрочем, у адвоката Гомеса де Лианьо был еще один козырь для опровержения обвинения. Так, у следствия имеются показания известного в Испании наркоторговца Пабло Виоке, в соответствии с которыми Калашов «выходил» на него через посредников с целью «отмыть» 300 миллионов евро. Виоке умер год назад, а перед смертью «покаялся» Лианьо, что показания в отношении Калашова он дал под давлением полиции – за обещание облегчить ему режим пребывания в тюрьме и вернуть часть конфискованной собственности.
Прокурор по делам коррупции Хосе Гринда вынужден был признать, что «показания» Виоке, видимо, действительно были получены сотрудниками следственных органов в обмен на различные обещания.
После этого, судья, хотя и не закрыл процесс ввиду нарушений, допущенных следствием, на что рассчитывал Лианьо, но пообещал, что еще вернется к вопросу о показаниях Виоке в ближайшее время.
Попутно отметим, что хотя процесс идет ни шатко, ни валко из-за противоречий в обвинении, испанская пресса пытается изобразить его как явление грандиозное, чуть ли не планетарного масштаба, а Калашова как олицетворение «мирового зла». Он, как пишут испанские газеты, одновременно глава и грузинской мафии, и «солнцевской», и «домодедовской», и один из наиболее опасных мафиозных «капо» в мире. По испанским источникам, Калашов торговал оружием, занимался контрабандой, организовывал похищения людей и заказные убийства, содержал казино, являлся совладельцем «Лукойла» и так далее. Так что, Испания на нынешнем процессе вроде бы спасает от него если не весь мир, то Европу уж точно. Во всяком случае, об этом пишет мадридская газета АБС. Масло в огонь подливают и официальные лица. Для министра внутренних дел Испании Альфредо Переса Рубалькаба сомнений в том, что речь идет именно об опаснейшей мафии, нет:
А.Перес Рубалькаба: Нам впервые удалось получить доказательства того, что мы имеем дело с крупнейшей преступной организацией. У них имеется соответствующая криминальная структура, так что полиция представила судебным органам убедительные свидетельства их преступной деятельности.
Виктор Черецкий: Насколько убедительными окажутся свидетельства, продемонстрируют результаты суда, заявляет, со своей стороны, адвокат Хавьер Гомес де Лианьо. Вместе с тем, он предупреждает против попытки «политизации» процесса, желания доказать на нем эффективность работы МВД и укрепиться в образе спасителей мира от так называемой «русской мафии». Подобные попытки, отмечает юрист, которые сопровождаются, как правило, нажимом на суд с целью вынесения обвинительного приговора, препятствуют нормальной работе правосудия. Гомес де Лианьо:
Гомес де Лианьо: Известно, что когда политика пытается вмешаться в правосудие, то последнее трещит по швам. Для всех нас – служителей государства, будь то судьи или адвокаты, самое главное в жизни - это защита законности и прав человека, статуса Испании, как правового государства. Впрочем, я заранее никого не хочу критиковать. Дождемся решения суда.
Виктор Черецкий: Так называемые «показательные» процессы в Испании неоднократно имели место в прошлом, в том числе над россиянами. Так в начале этого десятилетия были осуждены на десять лет тюрьмы одиннадцать российских моряков, обвиненные в 1999 году в наркоторговле. Ни в чем не повинные люди, как было доказано в последствии, отсидели полный срок именно из-за «показательности» процесса. И это при том, что в Испании даже убийцам и педофилам, как правило, на треть скашивают тюремные сроки.
Итак, Калашову и другим обвиняемым инкриминируется «участие в преступном сообществе» и «создание сети разного рода фирм для отмывания денег, полученных в результате», как говориться в обвинительном заключении, «преступной деятельности в других странах». Конец цитаты. Саму эту деятельность испанцы судить не намерены, поскольку она осуществлялась не на их территории. Что же тогда подразумевается под «отмыванием»? Член мадридской коллегии адвокатов Мануэль Веласко Карретеро:
Мануэль Веласко Карретеро: В нашей стране, в соответствии с законом номер 19 от 1993 года под «отмыванием» капиталов понимается приобретение имущества или вложение в легальный бизнес средств, полученных в результате незаконных или преступных действий, с целью скрыть происхождение этих средств и уйти от наказания за содеянное. Под данный закон подпадают, как действия, совершаемые владельцами подобных капиталов, так и лиц, которые помогают им легализовать преступные деньги. При этом закон применим к гражданам, совершившим свои деяния в Испании или в какой-либо иной стране.
Виктор Черецкий: Правда, такое преступление, как отмывание капитала, доказать бывает не просто. Тем более, что каких-либо доказательств «преступного характера» денег, которыми якобы распоряжался Калашов, у обвинения нет. Да и официально за главным обвиняемым ничего не числилось - ни капиталов, ни недвижимости, ни фирм. Адвокат Хосе Санчес-Аларкос:
Хосе Санчес-Аларкос: Четко определить границы между законным вложением капиталов в Испании и «отмыванием» денег трудно. Хотя, на первый взгляд, все вроде бы ясно. Вот два классических примера. Иностранец, желающий вложить в Испании деньги на законном основании, пересылает их в испанский банк, а за тем открывает на них какой-либо бизнес. А другой привозит деньги с той же целью в чемодане. Этот последний пример - классическое «отмывание» - действие незаконное, ненормальное.
Виктор Черецкий: В деле Калашова, Гофштейна и других лиц, как уверяет адвокатура, ссылаясь на вполне конкретные документы, никаких «чемоданов» не было. Все валютные операции осуществлялись законно через финансовые учреждения и всегда могли быть проверены испанской инспекцией.
Еще одним «сюрпризом» процесса явилось письмо из Грузии, в котором говорилось, что МВД республики не может направить в Испанию двоих запрошенных испанской стороной экспертов в области организованной преступности, поскольку подобная поездка может представлять опасность, как для них, так и для членов их семей. Речь идет об угрозе со стороны криминальных структур, лидером которых якобы является Калашов.
Как свидетельствует испанская пресса, Захари Калашов, до этого спокойно следящий за ходом дебатов на процессе с помощью переводчицы, услышав содержание письма и увидев фотографию некоего строения в Грузии, владельцем которого он якобы является, покрутил указательным пальцем у виска. А его испанский адвокат пояснил, что опасность, исходящая от его подзащитного грузинским правоохранительным органам, «значительно преувеличена».
Прокуратура требует для Калашова 12 лет и 2 месяца тюрьмы плюс штраф в 32 миллиона евро. Для других обвиняемых сроки колеблются от 9 до 3 лет.
Виктор Черецкий: Процесс привлекает интерес испанцев. Этот интерес объясняется и газетными публикациями, в заголовках которых присутствует вызывающее у обывателя дрожь словосочетание «русская мафия», и тот факт, что в качестве защитника главного обвиняемого, то есть, Калашова, выступает известный испанский юрист Хавьер Гомес де Лианьо. Суды с его участием всегда интересны, независимо от того, кем являются подсудимые. Вот что говорит об адвокате генеральный директор мадридской медийной корпорации «ЛибертадДихиталь» Хавьер Рубьо:
Хавьер Рубьо: В 1996 году Гомес де Лианьо ушел в отставку с поста члена Высшего совета юридической власти, на котором находился в течение шести лет. Дело в том, что он занимался громкими делами о коррупции и не желал поддаваться нажиму, которому подвергался со стороны властей за свою бескомпромиссную позицию по отношению к коррупционерам. Проправительственная пресса занялась его травлей, к которой подключилась и прокуратура. Так что один из наиболее выдающихся испанских юристов был вынужден выйти из Совета юридической власти и оставить государственную службу. С 2000 года Гомес де Лианьо работает адвокатом.
Виктор Черецкий: Первым делом на процессе Калашова адвокат попытался опровергнуть доводы следствия. Оснований для этого, по мнению юриста, было достаточно. Во-первых, Калашов был арестован в Дубае и передан Испании без решения каких-либо судебных инстанций этой арабской страны, что противоречит международным правилам экстрадиции. Во-вторых, часть обвинения, предъявленного испанскими правоохранительными органами, строится на «прослушках» бесед в тюрьме Сото-дель-Реаль под Мадридом между Калашовым и Гофштейном, который приезжал к нему для оказания юридической помощи. Подобные «прослушки» разговоров подследственного с адвокатом являются в демократических странах незаконными, а посему полученные благодаря им материалы не могут использоваться обвинением. Хавьер Гомес де Лианьо:
Х.Гомес де Лианьо: Информация о том, что наши следственные органы прослушивают и записывают конфиденциальные разговоры адвокатов со своими подзащитными, крайне беспокоит юридическую общественность. Нам не понятно, как можно столь беззастенчиво нарушать закон. Речь идет о нарушении элементарного права подследственного на адвокатскую защиту. По этому поводу сделал заявление даже такой умеренный орган, как Совет адвокатуры, назвав «прослушки» грубейшим нарушением прав и свобод человека. Материалы на подследственного недопустимо в условиях демократии добывать любой ценой! Далеко не все методы годятся для получения желаемого результата!
Виктор Черецкий: Вопрос о незаконных «прослушках» в Испании, осуществляемых представителями следственных органов, ставится не впервые. То есть Гофштейн – не единственный адвокат, чьи разговоры прослушивались. Об этом не так давно даже говорил в парламенте страны представитель оппозиционной Народной партии Эстебан Гонсалес Понс:
Э.Гонсалес Понс: Система прослушивания разговоров в Испании является незаконной и антиконституционной. Вопрос о прослушивании не может решаться представителями следствия по своему усмотрению. Это недопустимо для демократической страны. Сотрудники Министерства внутренних дел обязаны соблюдать закон.
Виктор Черецкий: Тем не менее, судья Анхель Уртадо отверг доводы адвоката в отношении незаконности «прослушек». По словам судьи, Гофштейн не являлся официальным защитником Калашова, поскольку не состоит в испанской коллегии адвокатов. А посему следственным органам вполне можно было подслушивать беседу «частного лица» с подследственным и, соответственно, использовать полученные данные для обвинения. Ситуацию поясняет член испанской адвокатуры Хосе Санчес-Аларкос:
Хосе Санчес-Аларкос: Российский адвокат в Испании, в принципе, может работать, но лишь под эгидой адвоката-испанца, ведущего то или иное дело. Адвокат-испанец должен зарегистрировать своего российского коллегу на основании привезенных им документов, подтверждающих его диплом и членство в российской коллегии адвокатов. В таком случае, россиянин сможет посещать подзащитного в тюрьме, присутствовать на суде, допросах и так далее. Хотя выступать в качестве официального адвоката, представлять интересы обвиняемого, к примеру, в суде, он не может.
Виктор Черецкий: Кроме того, как следует из материалов обвинения, Гофштейн вообще встречался со своим клиентом незаконно и в ходе этих встреч выступал не столько как адвокат, сколько как сообщник Калашова в его преступной деятельности, в частности, «отмывании» в Испании незаконно нажитых капиталов.
И здесь тоже возникают вопросы. Спрашивается, кто же тогда позволил российскому адвокату посещать своего клиента в тюрьме? Ведь речь идет о строго охраняемом объекте, пройти в который можно лишь по специальному пропуску. Оказывается, пропуск Гофштейну выдали, как законному адвокату, а вот прослушивали, как незаконного. На вопрос защиты, почему подобное могло произойти, ни представитель обвинения, ни судья не ответили. Между тем, газета АБС, ссылаясь на материалы следствия, пишет, что Гофштейн, перевозил в Испанию крупные суммы денег. Это обвинение вызывает сомнение, как у испанских, так и у российских независимых юристов. Генрих Падва назвал его в свое время «абсурдным».
Генрих Падва: Это абсолютный вздор! Как вы думаете, у его подзащитного здесь не было денег, чтобы нужно было бы их возить из Москвы? Кроме того, каким образом он мог возить деньги? Если бы его с деньгами на границе взяли, тогда было бы понятно. Полный абсурд!
Виктор Черецкий: Впрочем, у адвоката Гомеса де Лианьо был еще один козырь для опровержения обвинения. Так, у следствия имеются показания известного в Испании наркоторговца Пабло Виоке, в соответствии с которыми Калашов «выходил» на него через посредников с целью «отмыть» 300 миллионов евро. Виоке умер год назад, а перед смертью «покаялся» Лианьо, что показания в отношении Калашова он дал под давлением полиции – за обещание облегчить ему режим пребывания в тюрьме и вернуть часть конфискованной собственности.
Прокурор по делам коррупции Хосе Гринда вынужден был признать, что «показания» Виоке, видимо, действительно были получены сотрудниками следственных органов в обмен на различные обещания.
После этого, судья, хотя и не закрыл процесс ввиду нарушений, допущенных следствием, на что рассчитывал Лианьо, но пообещал, что еще вернется к вопросу о показаниях Виоке в ближайшее время.
Попутно отметим, что хотя процесс идет ни шатко, ни валко из-за противоречий в обвинении, испанская пресса пытается изобразить его как явление грандиозное, чуть ли не планетарного масштаба, а Калашова как олицетворение «мирового зла». Он, как пишут испанские газеты, одновременно глава и грузинской мафии, и «солнцевской», и «домодедовской», и один из наиболее опасных мафиозных «капо» в мире. По испанским источникам, Калашов торговал оружием, занимался контрабандой, организовывал похищения людей и заказные убийства, содержал казино, являлся совладельцем «Лукойла» и так далее. Так что, Испания на нынешнем процессе вроде бы спасает от него если не весь мир, то Европу уж точно. Во всяком случае, об этом пишет мадридская газета АБС. Масло в огонь подливают и официальные лица. Для министра внутренних дел Испании Альфредо Переса Рубалькаба сомнений в том, что речь идет именно об опаснейшей мафии, нет:
А.Перес Рубалькаба: Нам впервые удалось получить доказательства того, что мы имеем дело с крупнейшей преступной организацией. У них имеется соответствующая криминальная структура, так что полиция представила судебным органам убедительные свидетельства их преступной деятельности.
Виктор Черецкий: Насколько убедительными окажутся свидетельства, продемонстрируют результаты суда, заявляет, со своей стороны, адвокат Хавьер Гомес де Лианьо. Вместе с тем, он предупреждает против попытки «политизации» процесса, желания доказать на нем эффективность работы МВД и укрепиться в образе спасителей мира от так называемой «русской мафии». Подобные попытки, отмечает юрист, которые сопровождаются, как правило, нажимом на суд с целью вынесения обвинительного приговора, препятствуют нормальной работе правосудия. Гомес де Лианьо:
Гомес де Лианьо: Известно, что когда политика пытается вмешаться в правосудие, то последнее трещит по швам. Для всех нас – служителей государства, будь то судьи или адвокаты, самое главное в жизни - это защита законности и прав человека, статуса Испании, как правового государства. Впрочем, я заранее никого не хочу критиковать. Дождемся решения суда.
Виктор Черецкий: Так называемые «показательные» процессы в Испании неоднократно имели место в прошлом, в том числе над россиянами. Так в начале этого десятилетия были осуждены на десять лет тюрьмы одиннадцать российских моряков, обвиненные в 1999 году в наркоторговле. Ни в чем не повинные люди, как было доказано в последствии, отсидели полный срок именно из-за «показательности» процесса. И это при том, что в Испании даже убийцам и педофилам, как правило, на треть скашивают тюремные сроки.
Итак, Калашову и другим обвиняемым инкриминируется «участие в преступном сообществе» и «создание сети разного рода фирм для отмывания денег, полученных в результате», как говориться в обвинительном заключении, «преступной деятельности в других странах». Конец цитаты. Саму эту деятельность испанцы судить не намерены, поскольку она осуществлялась не на их территории. Что же тогда подразумевается под «отмыванием»? Член мадридской коллегии адвокатов Мануэль Веласко Карретеро:
Мануэль Веласко Карретеро: В нашей стране, в соответствии с законом номер 19 от 1993 года под «отмыванием» капиталов понимается приобретение имущества или вложение в легальный бизнес средств, полученных в результате незаконных или преступных действий, с целью скрыть происхождение этих средств и уйти от наказания за содеянное. Под данный закон подпадают, как действия, совершаемые владельцами подобных капиталов, так и лиц, которые помогают им легализовать преступные деньги. При этом закон применим к гражданам, совершившим свои деяния в Испании или в какой-либо иной стране.
Виктор Черецкий: Правда, такое преступление, как отмывание капитала, доказать бывает не просто. Тем более, что каких-либо доказательств «преступного характера» денег, которыми якобы распоряжался Калашов, у обвинения нет. Да и официально за главным обвиняемым ничего не числилось - ни капиталов, ни недвижимости, ни фирм. Адвокат Хосе Санчес-Аларкос:
Хосе Санчес-Аларкос: Четко определить границы между законным вложением капиталов в Испании и «отмыванием» денег трудно. Хотя, на первый взгляд, все вроде бы ясно. Вот два классических примера. Иностранец, желающий вложить в Испании деньги на законном основании, пересылает их в испанский банк, а за тем открывает на них какой-либо бизнес. А другой привозит деньги с той же целью в чемодане. Этот последний пример - классическое «отмывание» - действие незаконное, ненормальное.
Виктор Черецкий: В деле Калашова, Гофштейна и других лиц, как уверяет адвокатура, ссылаясь на вполне конкретные документы, никаких «чемоданов» не было. Все валютные операции осуществлялись законно через финансовые учреждения и всегда могли быть проверены испанской инспекцией.
Еще одним «сюрпризом» процесса явилось письмо из Грузии, в котором говорилось, что МВД республики не может направить в Испанию двоих запрошенных испанской стороной экспертов в области организованной преступности, поскольку подобная поездка может представлять опасность, как для них, так и для членов их семей. Речь идет об угрозе со стороны криминальных структур, лидером которых якобы является Калашов.
Как свидетельствует испанская пресса, Захари Калашов, до этого спокойно следящий за ходом дебатов на процессе с помощью переводчицы, услышав содержание письма и увидев фотографию некоего строения в Грузии, владельцем которого он якобы является, покрутил указательным пальцем у виска. А его испанский адвокат пояснил, что опасность, исходящая от его подзащитного грузинским правоохранительным органам, «значительно преувеличена».
Прокуратура требует для Калашова 12 лет и 2 месяца тюрьмы плюс штраф в 32 миллиона евро. Для других обвиняемых сроки колеблются от 9 до 3 лет.
