Марьяна Торочешникова: Российские средства массовой информации в последнее время пестрят сообщениями о возбуждении контрабандных дел. Чем объясняется новый виток антиконтрабандной кампании в России? Кто играет первую скрипку и какая роль отводится таможне? Ком и почему невыгодно раскрытие контрабандных каналов? Об этом и пойдет речь в сегодняшней передаче.
И я представляю гостя в студии Радио Свобода. Это адвокат Виктор Паршуткин, участвовавший во многих судебных процессах по делам о контрабанде.
Задачу усиления борьбы с контрабандой Владимир Путин поставил в июне, заявив на заседании президиума правительства…
Владимир Путин: Считаю необходимым всерьез усилить борьбу с контрабандой и нелегальным производством. И уже в ближайшее время добиться коренного улучшения ситуации. Что касается контрабанды, это вообще отдельная тема: и борьба вроде бы ведется, но что-то результатов мало. А результат в таких случаях – это посадки в тюрьму. Где посадки? Разговоров много. Я помню, несколько лет назад практически разогнал все руководство таможни. Ну, и что? А каналы как работали, так и работают до сих пор.
Марьяна Торочешникова: Вскоре после этого заявления Владимира Путина пресса взорвалась. Летом все больше писали о китайской контрабанде и арестованных на Черкизовском рынке контейнерах с ширпотребом. В октябре пришло сообщение о начале проверок в торговой сети "Алтын" и аресте вице-президента компании Антонины Бабосюк. А вслед за этим в лентах агентств появилась информация об отстранении от должности и последовавшем затем аресте министра внутренних дел Бурятии Виктора Сюсюры. По версии Следственного комитета, Сюсюра ежемесячно получал денежное вознаграждение за поступление из стран Ближнего Востока в Краснодарский край контрабандных товаров – об этом сообщил официальный представитель Следственного комитета при прокуратуре России Владимир Маркин. Впрочем, журналисты в Бурятии связывают дело Сюсюры с так называемым "нефритовым делом". В Баунтовском районе республики, где находится крупнейшее в России месторождение нефрита, подозревают, что министр лично "крышевал" группу частных компаний, занимающихся добычей и реализацией камня, значительные объемы которого нелегально вывозились в Китай, где нефрит ценится особенно высоко.
С вашей точки зрения, Виктор Васильевич, чем объясняется вот эта вот антиконтрабандная кампания? Только ли пожеланием премьер-министра Владимира Путина, который в очередной раз погрозил пальцем и задался риторическим вопросом о том, где же "посадки"?
Виктор Паршуткин: Я думаю, что это не связано с какими-то такими импульсами, личными симпатиями и антипатиями Путина. Он сейчас премьер-министр, и страна находится в кризисе. Поэтому в стране катастрофически не хватает денег. А таможенные платежи – это один из главных каналов пополнения бюджета, поэтому я понимаю эту озабоченность Путина уже как премьер-министра. Потому что а где же деньги, которые от завоза товаров и от их вывоза из России?
Марьяна Торочешникова: Но видите, Виктор Васильевич, самое удивительное, что премьер-министр задается вопрос, не а где же деньги от вывоза из России или ввоза в Россию чего бы то ни было, а он задается вопросом о том, а где же "посадки". То есть складывается ощущение, что на самом-то деле речи о реальной борьбе с контрабандой, о реальном пресечении контрабандных потоков не идет. Вот нужно создать видимость некой борьбы, посадить первого, второго, третьего, чтобы успокоить общественность и показать, что мы вообще-то что-то делаем по этому поводу.
Виктор Паршуткин: Я не совсем согласен с подобной позицией, потому что мне представляется, что действительно петух клюнул в одно место, и сам премьер закричал о том, что а что же у нас происходит с ввозом и вывозом товаров, почему казна по-прежнему пустует по этим статьям дохода. То, что он как раз заговорил не о конструктивных путях преодоления контрабанды, а именно о посадках, он показывает как раз, как наше высшее руководство, а наше высшее руководство сегодня фактически это один человек – Владимир Владимирович Путин, как он понимает решение всякой проблемы в стране: схватить, посадить, прижучить, запугать… Я полагаю, что это глубоко ошибочная позиция.
Марьяна Торочешникова: Да, мы же понимаем, что от того, что схватят, посадят, прижучат одного, второго, третьего…
Виктор Паршуткин: Нет-нет-нет, ничего не изменится, абсолютно ничего не изменится. В частности, в области контрабанды. Поменяются люди, как Владимир Владимирович говорил о том, что он несколько лет назад, совсем недавно поменял все руководство таможни, а воз и ныне там. Конечно, ничего не изменится.
Марьяна Торочешникова: Мы сейчас начали говорить о контрабанде, и вы уже много-много раз упомянули слово "таможня". И Владимир Путин говорил о таможне, о том, что меня таможенное руководство. Однако же, когда заходит разговор о борьбе с контрабандой, о таможне как таковой вообще никто не говорит. Говорят об активном участии Федеральной службы безопасности, говорят об активном участии МВД, Следственного комитета при прокуратуре, а и таможни как будто вообще не существует. Ей-то какая роль тогда отводится во всем этом процессе? Тут они сами по себе, получается, а контрабанда сама по себе? То есть в их задачу не входит пресечение проникновения контрабанды в государство?
Виктор Паршуткин: Нет, как раз государство и делегировали все свои полномочия по пресечению контрабанды именно таможенным органам. Именно они получают деньги, свою зарплату, все вот эти довольствия только за то, что обязаны бороться с контрабандой. Но увы, чаще всего таможенники наши и таможенные органы сами являются соучастниками контрабанды.
Марьяна Торочешникова: Но вот, кстати, если говорить о соучастии в контрабанде таможенных органов, о вашем предположении, как раз вот несколько лет назад, когда Владимир Путин, будучи тогда еще президентом России, поменял все руководство в Федеральной таможенной службе, шла речь о "серых схемах", о необходимости с ними бороться. И кроме всего прочего, заявлялось о необходимости выведения отношений таможенников с бизнесменами на новый уровень. Потому что Владимир Путин тогда назвал то, что происходит, слиянием в едином экстазе таможни и бизнеса. Несмотря на все эти заявления, судя по тому, что происходит в последнее время, ничего не изменилось. Чем объясняется вот это вот слияние в едином экстазе, с вашей точки зрения? И его-то можно реально остановить посадками, какими-то санкциями, стучанием по столу кулаком?
Виктор Паршуткин: Слияние в едином экстазе государственных служащих с бизнесом, оно называется всем известным словом "коррупция". Поэтому то, что творится в таможне, это как бы частный случай всеобщей разгульной коррупции, которую мы, в общем-то, ныне все наблюдаем в России. Борьба с таможенными преступлениями, с контрабандой – это прежде всего вопрос борьбы с коррупцией. Как бороться с коррупцией? Это прежде всего независимая судебная система. Если кто-то начинает тормозить движение товаров через границу Российской Федерации, через ее таможенную границу, человек должен иметь возможность достаточно оперативно обратиться в суд, в частности, арбитражный суд, с тем чтобы обжаловать незаконные действия. А наши суды каковы? Там, особенно в арбитражных судах, решение вопроса чаще гораздо выше, чем бизнесмен даст взятку таможеннику. Это решится буквально через два три дня его вопрос, и он не только получит товар свой уже здесь, в России, но еще и сэкономит на таможенных пошлинах.
Марьяна Торочешникова: Виктор Васильевич, вы сейчас говорили о ситуации, когда таможенники получают взятки за то, чтобы быстрее пропустить товар через границу. Но мне представляется, я думаю, что и большинство слушателей как раз в этом убеждены, что таможенник получают взятки не столько за сокращение сроков пропуска товаров через границу, сколько за то, чтобы вовремя закрыть глаза и не увидеть, что через границу вообще было что-то перевезено, или, например, не увидеть, что вместо леса через границу перевезли мясо или еще что-нибудь.
Виктор Паршуткин: Нет-нет, это не совсем так. Потому что мне приходилось вот именно в самую глубь этого вопроса влезать, потому что я вел дела, связанные именно с контрабандой, где одними из участников этой контрабанды были таможенники и таможенные органы. Закрыть глаза на то, что вместо леса идет какой-то другой продукт, вместо тушенки рыба идет и так далее – это небольшой процент от злоупотреблений среди таможенных вот таких дел. Чаще всего это связано именно с созданием благоприятных условий для того или иного бизнесмена, для того или иного бизнеса при прохождении их товаров через таможенную границу. А ведь их могут задержать, эти товары, на месяц, на два, на три. Можете себе представить? А их надо реализовать, взяты кредиты и так далее. И вот тогда этот бедный бизнесмен приходит к таможенникам и говорит: "Ну, что же вы, ребята, что вы меня тут маринуете? Помогите мне". Они говорят: "Ну, это же стоит… Ну, хорошо, мы можем пойти на такую сделку. И тебе будет полезно, и нам полезно. Давай мы уменьшим стоимость твоего ввезенного товара (изначально законно ввезенного товара), давай переделаем акты таможенного досмотра, и вместо того, что это изделие будет стоить 100 долларов, напишем 50 долларов, а разницу, за счет чего ты сэкономишь на таможенных платежах, мы поделим пополам, по-братски. Ты отдашь нам и сам получишь, и все шито-крыто".
И вот создается эта коррумпированная система, когда сами таможенники загоняют в угол бизнесмена, который видит экономический интерес в сговоре с таможенниками.
Марьяна Торочешникова: Конечно, ему же выгодно как можно скорее продать товар.
Виктор Паршуткин: Конечно. И в этом случае ни бизнесмен не будет кричать и орать, что у него вымогают взятку, ни таможенники. Это так называемый действительно "любовный экстаз", участниками которого являются только два лица, и нет третьего, кто держит при этом свечку. Поэтому так тяжело иногда раскрыть эти преступления. Но это видимость, что тяжело. На самом деле, если бы на это была воля, порядок в этой сфере навести можно весьма быстро.
Марьяна Торочешникова: Виктор Васильевич, правильно я понимаю, что в этой схеме, о которой вы говорите, нет места контрабанде? Здесь идет речь о превышении служебных полномочий, здесь, может быть, страдает бюджет от того, что недополучает чего-то, поскольку эти деньги идут в карман к таможеннику, но о контрабанде как таковой здесь речь не идет. Или это так называемая "серая схема" контрабанды?
Виктор Паршуткин: Действительно, в данном случае и контрабанде-то излишне говорить. В этом случае речь идет о другом преступлении, которое предусмотрено уголовным кодексом, - об уклонении от уплаты таможенных пошлин. И вот те процессы, которые идут официально через наши таможенные посты, с участием наших таможенников, которые приводят к уклонению, снижению таможенных пошлин, власть стыдливо называет "серыми схемами". Это их термин, кстати говоря, но они стыдливо это называют "серыми схемами".
Марьяна Торочешникова: Зачем тогда эти дела позиционировать как контрабандные и привлекать людей к ответственности, тех же бизнесменов, которые фактически стали жертвами в этой ситуации, поскольку с них вымогали взятку, они были вынуждены войти в этот преступный сговор с таможней, но в итоге они становятся контрабандистами, а реально…
Виктор Паршуткин: Мнимыми контрабандистами.
Марьяна Торочешникова: Да, а реально с контрабандой никто не борется, и она продолжает благополучно существовать.
Виктор Паршуткин: Таможня, в том числе и в частности контрабандные дела – это всегда была епархия КГБ, ныне ФСБ. Поэтому в какие-то прежние, стародавние времена, когда еще о КГБ мы могли говорить как о более-менее некоррумпированной и в плане служения интересам государства честной организацией, то угроза со стороны таможни экономическим интересам государства была минимальна. Но сегодня, увы, ФСБ сама превратилась в одну из таких деляческих организаций. Кто сегодня впереди планеты всей в России в области "крышевания" серьезного бизнеса? ФСБ. Кто сегодня курирует те или иные, так сказать, каналы, которые могут приводить к личному обогащению? ФСБ. Потому что оттеснены МВД, оттеснены другие, они занимают там уже менее важные позиции. Сегодня, к сожалению, мы не можем говорить о ФСБ как некоррумпированной организации, как это было лет 20 назад, 25 лет назад, увы, и в этом корень зла. Но по-прежнему ФСБ курирует таможню и курирует контрабанду. Поэтому когда возникают…
Марьяна Торочешникова: Мне так понравилось, как вы сказали, это оговорка, интересно, или вы намерено… До сих пор ФСБ курирует таможню и курирует контрабанду (смеются).
Виктор Паршуткин: Нет, это не оговорка.
Марьяна Торочешникова: То есть, с одной стороны, вполне законная деятельность государственного органа, а с другой – незаконный совершенно бизнес.
Виктор Паршуткин: Конечно, конечно. Потому что действительно курирует и незаконный бизнес посредством контрабанды. Я не оговорился, это действительно так. Поэтому это прежде всего вот связано с отсутствием надлежащего контроля. Слишком монополизирован таможня по контролю со стороны только одного центра – ФСБ.
Марьяна Торочешникова: А вы не предполагает, Виктор Васильевич, что в этом случае, если появится дополнительный контролирующий орган, ему же тоже захочется отрезать часть от этого вкусного пирога, поиметь какой-то свой доход, ну, этим людям, которые придут в новый наблюдательный орган, раз уже так все запущено в России с коррупцией? И в итоге-то это все ляжет опять же на плечи бизнесменов, которые пытаются перевезти какие-то товары через границу, и в конце концов, отразится на кошельках вообще всех потребителей российских, потому что мы же за это платим, по большому счету. Ведь каждый из нас платит за то, что бизнесмены договариваются с таможенниками. Цены же формируют с учетом и вот таких откатов.
Виктор Паршуткин: Нет, я вас уверяю, чем больше здесь будет гласности, тем меньше будет вот таких злоупотреблений. Потому что все вот эти вот дела любят тишину, а когда только появляется какой-то конкурент в отношении контроля за таможенным перемещением товаров, то там будет гораздо больше порядка и больше прозрачности. Я хотел бы вернуться вот к предыдущему вашему вопросу. Для того чтобы как-то создавать иллюзию, что кто-то еще борется с контрабандой и так далее, вот и инициируется множество уголовных дел с заведомо завышенными, заведомо избыточными обвинениями. На самом деле, как мы ведем уже с вами разговор, речь идет, когда это частные лица, о каких-то правонарушениях при перемещении товаров или валюты через границу, но все равно им вменяют контрабанду, заводят уголовные дела. Пример тому, я думаю, известное всем дело в отношении достаточно известного в России и в мире человека Мананы Асламазян, когда человек там что-то по забывчивости не задекларировала. И на самом деле, это даже по правовому смыслу является правонарушением, и ей, тем не менее, вменили преступление – контрабанду, возбудили уголовное дело со всеми негативными отсюда вытекающими последствиями.
Марьяна Торочешникова: Но точку в этом споре поставил Конституционный суд, куда вы обращались.
Виктор Паршуткин: Да, который согласился с доводами стороны защиты и указал: ребята, вы научитесь, наконец, разграничивать, где у вас действительно контрабанда, а где у вас что-то, связанное или с правонарушением, или просто какими-то нарушениями налогового законодательства, которые в гражданском, арбитражном порядке легко устранимы. А вот эти вот наскоки, именно вот уголовное дело, именно вменить контрабанду, когда каждому специалисту ясно, что речь идет об уклонении от таможенных пошлин, это вот опять продолжение той идеологии, которую вот так концентрировано и ярко выразил Путин: где посадки, господа?
Марьяна Торочешникова: Нет, ну, и потом это же здорово. Вы же понимаете, что для любой отчетности палочка в графе "Контрабанда" гораздо важнее и серьезнее, чем палочка в графе "Уклонение от уплаты таможенных платежей".
Виктор Паршуткин: Не могу с этим согласиться, потому что это может быть серьезно для какого-то полковника, для какого-то майора, который, значит, получит премию или лишнюю звездочку, но для интересов государства это пагубно просто-напросто. Потому что для интереса государства прежде всего необходимо, чтобы казна наполнялась налогами.
Марьяна Торочешникова: Так вот важно, чтобы полковник и майор это понимали. Знаете, что меня еще смущает вообще во всей это истории борьбы с контрабандой, равно как в истории с наркотиками. Я просто сейчас сравню две эти ситуации. В принципе, в любом городе, особенно небольшом городе, чуть ли не каждый житель знает, где находятся точки, в которых продают наркотики. Между тем, Госнаркоконтроль усиленно не замечает этого, просто они их не видят. Просто такое ощущение, что весь город знаете, а они не знают. Этих людей не трогают, но периодически хватают то одного, то другого наркомана там с марихуаной или еще каким-то наркотическим веществом. Также у меня складывается впечатление, что люди, которые живут в приграничных городах, областях, на приграничных территориях, прекрасно знают, кто, какие организации занимаются чем, что они поставляют, какую контрабанду. И опять же ситуация, когда контрабандный поток – это секрет полишинеля. И единственные, кто не знает, не видит, что происходит, это таможенные органы, это Федеральная служба безопасности и это милиция, которые не видят контрабанды здесь, но зато вот, как вы говорите, могут схватить на границе человека, который не задекларировал полностью сумму, вывозимую из страны или ввозимую в страну. Чем это можно объяснить, что это за такая странная ситуация?
Виктор Паршуткин: Она не странная, она логичная. Логична ситуация из всего того, как строилась эта вертикаль власти, потому что она именно к такому результату и должна была привести, вот эта вертикаль власти. Сегодня ни для кого не секрет, что самую большую угрозу интересам государства, в том числе экономическим интересам, представляют люди в погонах. Правильно вы говорите, им абсолютно все известно: какая фирма поставляет какой товар, законно ли, незаконно ли, где можно что-то заработать… Они знают абсолютно все, но это знание направлено только на то, как бы присосаться вот к этому бизнесу, как бы урвать свой кусок и при этом оттеснить других конкурентов. Если есть "жирная утка", то более сильная структура, каковой сейчас является ФСБ, она берет эту "жирную утку" под свой контроль, под свою крышу, оттесняя других желающих оторвать у нее кусочки. Они все прекрасно знают. И я еще раз говорю, вопрос ведь, решение этой проблемы состоит в том, что делать этому бедному бизнесмену, к которому пришли и сказали: вот или ты будешь иметь…
Марьяна Торочешникова: Либо лезть на рожон, либо договариваться.
Виктор Паршуткин: Но мы все прекрасно знаем, что сегодня лезть на рожон для бизнеса с силовиками – это самоубийство, это смерти подобно. Тебя никто не поддержит. Ты придешь в суд – суд просто будет проявлять волокиту при решении той или иной жалобы, при разрешении того или другого дела. Да и судьи сегодня у нас все зависимы от той же самой организации. Поэтому вот в силу той вертикали, результатом которой стало то, что люди в погонах сегодня представляют основную угрозу, в том числе экономическим интересам государства, и стала ситуация, когда бизнесмену лучше договариваться с этими варварами, с этими преступниками, которые носят погоны, чем идти куда-то жаловаться. Себе же будет дороже.
Марьяна Торочешникова: В самом начале передачи мы пробросили тему необходимости реформирования таможенных органов. Два года назад или даже чуть больше Владимир Путин вроде попытался провести такую реформу, и вроде бы появились первые результаты. Но потом сложилось такое впечатление, что часть людей вот этих новых, представителей "новой крови", она мимикрировала под ситуацию, и эти люди сами стали участниками вот этого коррупционного сложного процесса, начали закрывать глаза на контрабанду, а часть людей, которые оказались наиболее принципиальны, системы стала выплевывать, выбрасывать. Пожалуй, наиболее ярким примером вот такой истории может быть дело бывшего руководителя Дальневосточного таможенного управления Эрнеста Бахшецяна. Я предлагаю послушать сюжет, который подготовила наш корреспондент во Владивостоке Марина Лобода, в котором она довольно подробно рассказывает обо всех обстоятельствах этой истории.
Марина Лобода: Эрнест Бахшецян руководил дальневосточной таможней три года. Осенью 2004 года, он был переброшен из Казахстана в Приморье целевым назначением – навести порядок. Ситуация на границе была скандальная, китайская контрабанда шла эшелонами через порты Приморья. В том числе и в Подмосковье, на склады Управления материально-технического обеспечения ФСБ России. Следственный комитет МВД возбудил тогда знаменитое уголовное дело №290724 – о китайской контрабанде. Ей и пытался противостоять генерал Бахшецян. У него получилось, только за год удалось на треть снизить объем "серого" импорта. Рассказывает Эрнест Бахшецян (запись сделана, когда генерал был еще на свободе).
Эрнест Бахшецян: По самым скромным оценкам, объем контрабанды был таков, что ущерб бюджету превышал 1 миллиард 200 миллионов долларов в год. Мяса в страну поступало в год свыше 100 тысяч тонн без всякого ветеринарного контроля, без досмотра. Нам эти 100 тысяч удалось вывести в свет, нам удалось пресечь одну из поставок и блокировать этот канал. То, что мне удалось сделать, это построить работу управления таким образом, когда мы наши локальные силы сосредотачивали на наиболее опасных направлениях. Вот за счет этого нам удалось за год вывести из того нелегального оборота – 1 миллиард 200 миллионов долларов – 500 миллионов долларов.
Просто расскажу, как мне удалось выйти на контрабандный канал в Находке. Вот порт Находка, вот железнодорожная станция Находка. Вот таможенный орган, который принимает от участников внешнеэкономической деятельности декларации, в которых значится бордюрный камень, тротуарная плитка, строительные материалы с низким уровнем налогообложения и без всякого контроля, ветеринарного и так дальше. Вот станция Находка, где железнодорожники принимают, через 2 километра, к отправке. Здесь пришло 30 тысяч тонн бордюрного камня – отсюда ушло 30 тысяч тонн мяса, товаров народного потребления, одежды, кожи, обуви и так дальше. Можно просто сопоставить данные здесь и здесь. Железнодорожники никогда не позволяют поименовать в накладной тот товар, который на самом деле, потому что от этого зависит страховка, тарифы, перевозка и все прочее. Что, об это не знало ФСБ, об этом не знали оперативники таможни? Я просто сопоставил эти данные. Это было начало той цепочки, разматывая которую, мы вышли на те 500 миллионов долларов.
Да, конечно, масштабы были сужены, и вот они сужены, я полагаю, процентов на 30-40 как минимум. Через два года мы бы могли достичь цифры, наверное, в 90-95 процентов сужения нелегального потока. Мне не хватило год-полтора, наверное, для того чтобы полностью выбелить весь этот поток. Реальность такого развития ситуации испугала всех тех, кто стоял за организацией контрабанды, за крышеванием этой контрабанды.
Марина Лобода: Весной 2006 года начальник дальневосточной таможни Эрнест Бахшецян был взят под стражу. Арест генерала проходил по всем правилам жанра: у трапа самолета, с людьми в масках, с наручниками, под вспышки фотокамер ведущих информагентств страны. Акция была показательной – в рамках объявленной президентом Путиным борьбы с контрабандой. В ней обвинили самого генерала. Всего же обвинения были выдвинуты по пяти уголовным статьям. Состоявшийся в июне нынешнего года суд Фрунзенского района Владивостока признал генерала виновным лишь по одной статье – "Превышение должностных полномочий". Все остальные обвинения, включая контрабанду, в суде рассыпались. Тем не менее, приговор был суров: пять лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Многие убеждены: так контрабандное сообщество расправилось с дальневосточным "Верещагиным". Говорит подполковник таможенной службы, бывший руководитель аналитической службы собственной безопасности ДВТУ Олег Елисеев.
Олег Елисеев: На момент приходя Бахшецяна для меня ситуация была очевидная, она была катастрофическая. Контрабанда процветала, и она прогрессировала, туда втягивалось как можно больше людей, и наиболее влиятельных людей. То есть уровень коррупции, будем говорить, поднимался от инспектора и до структур в Москве, причем федерального уровня – это аппарат правительства и президента. Мы видели очень большие потоки товаров, которые шли в Финляндию, товары шли из Китая, огромные потоки. Естественно, такие объемы Финляндия, где там 5 миллионов человек всего населения, они просто не могли переварить, и мы понимали: это либо ложный транзит, или они изымались до того, как уйдут в Финляндию, или возвращались уже через Финляндию по каналам контрабанды в Северо-Западном таможенном управлении. В этот момент, кстати, я должен отметить вам, когда мы наблюдали эти потоки контрабанды, начальником оперативной таможни Северо-Западного таможенного управления как вы думаете, кто был? Завражнов!
С моей стороны, это утверждение не голословное. Нами была проделана очень серьезная работа, эта информация задокументирована мною, более чем несколько десятков документов, причем с указанием конкретных мест перемещения контрабанды и конкретных лиц, которые крышуют эту контрабанду, включая все эти силовые структуры, администрацию и так дальше. Обо всех этих лицах еще в марте 2004 года, до назначения Бахшецяна, было доложено руководству. Я сначала докладывал своим начальникам, потому что понимал, что по должности они были обязаны принимать какие-то меры. Я попытался обратиться через голову своих начальников, через начальника ДВТУ. Две докладные записки остались полностью без ответа. С этим документом в октябре месяце познакомился Завражнов, он на тот момент был начальником управления собственной безопасности в Москве. Они получили очень четкую информацию в отношении существования каналов контрабанды, я еще раз подчеркиваю, кто за ними стоит и кто их финансирует, масштабы этой контрабанды, места перемещения – все это было известно. И Завражнов лично знакомился, он брал у меня дело, он все дело мое посмотрел за 2004 год. Этот документ не попал в Федеральную службу безопасности, он остался незамеченным.
Бахшецян, когда пришел к руководству ДВТУ, очень быстро оценил ситуацию, очень правильно поставил диагноз и начал совершать действия, которые буквально сломали всю эту схему, контрабандную схему, в которой, как я подчеркиваю, были замешаны очень влиятельные люди как в Приморском крае, как в Дальневосточном федеральном округе, так и в Москве. Именно его грамотные действия создали очень серьезную проблему для тех, кто крышевал эту контрабанду. Я имею в виду в силовых структурах в первую очередь и в таможне. Они фактически остались не у дел – вот это основная причина, почему так дружно на Бахшецяна начали фабриковать уголовное дело. За то и сидит. Сейчас, по сути дела, можно говорить о том, что государство возглавило контрабандную деятельность не только в масштабах Дальнего Востока, а в России в целом. И то, что у нас назначает первое лицо на должность ответственного за борьбу с контрабандой в Федеральной таможенной службе, человека, который имеет солидный стаж контрабандиста… Потому что я еще раз подчеркиваю, в адрес мебельных торговых центров "Гранд" и "Три кита" контрабанда шла через Северо-Западное таможенное управление, и когда Завражнов опять-таки там возглавлял оперативную таможню, имея в штате столько сотрудников, которые борются с контрабандой, не видеть эти масштабы контрабанды, - это либо признать его совершенно непрофессионалом, либо признать, что он в этой теме, он знал и он каким-то образом причастен.
Марина Лобода: Все-таки Бахшецян – есть у него шанс на кассацию?
Олег Елисеев: Бахшецян должен быть на 100 процентов оправдан! Дело в том, что Бахшецян четко понял задачу, которую ставил президента, по борьбе с коррупцией и с контрабандой, понял буквально. И естественно, вправе был рассчитывать, что президент и высшие государственные структуры его поддержат. Если этого не произойдет, для меня вывод один: что контрабанду крышуют президент и правительство во главе с Путиным.
Марина Лобода: Надо добавить: общественное мнение на стороне Эрнеста Бахшецяна. В Приморье его уважительно называют "железный генерал" или "наш Бах" - потому что не согласился с судебным решением, не захотел разменивать доброе имя на условный приговор (как это сделали некоторые его товарищи по несчастью). Приморская пресса подробно освещала процесс Бахшецяна, но ни одна из местных газет - ни правые, ни левые - не поддержала вердикт суда. Общественное мнение поддержало таможенного генерала, но его к делу не пришьешь. И нет практически никакой надежды, что 3 ноября, когда краевой суд будет рассматривать кассацию, мнение правосудие совпадет с общественным мнением.
Марьяна Торочешникова: В последнее время все средства массовой информации пестрят просто сообщениями о том, что здесь арестовали одного, другого. Кажется, что идет такой отклик силовых структур, правоохранительных структур на призыв Владимира Путина отчитываться о борьбе с контрабандой посадками, но реально с контрабандой никто так и не борется. Вы знаете, Виктор Васильевич, в этой истории, которую мы только что услышали, меня две вещи поразили очень. Ну, во-первых, - и вы об этом уже говорили, - это то, что один из интервьюируемых Мариной Лободой, говоря о "крыше", крышевании контрабандистов, сказал, что он имеет в виду силовые структуры и таможню. Это вообще чудовищно, потому что вот у меня, как у дитя 90-х, ассоциация "крыша" – это вот эти бандиты с битами в спортивных костюмах, рэкетиры с раскаленным утюгом вымогают какие-то деньги. А сейчас получается, что фактическим этими рэкетирами становятся государственные служащие. И противостоять этому совершенно невозможно?
Виктор Паршуткин: Да, к сожалению, сегодня уже вот бандитов в их классическом понимании, как мы привыкли их воспринимать, уже нет.
Марьяна Торочешникова: Может быть, к счастью все-таки.
Виктор Паршуткин: Не может быть, а к счастью, конечно. Но сегодня все бандиты в том понимании гораздо более серьезные и опасные – это бандиты, которые носят погоны, которые имеют удостоверения сотрудников силовых структур. Вот с ними практически нельзя простому, рядовому человеку бороться. Для этого нужна воля государства, для этого нужна продуманная политика, но ее нет. Вот не хватает в казне денег, очень скудные поступления от ввоза и вывоза товаров в Россию и из России – дайте нам посадки. Вот и дают посадки. А казна все равно не пополняется. Я хотел бы сказать, что чисто по-человечески мне очень жаль этого таможенника с Дальнего Востока. И насколько я понимаю, вся его вина заключается в том, что он не дал согласие войти вот в эту преступную систему и не стал частью вот этой серой схемы, которая уже много лет успешно действует в России. Ну, Владимир Путин высказал пожелание о посадках – посадки идут. Контрабанда продолжается. А люди, которые пытаются действительно реально противостоять вот контрабанде, они оказываются в тюрьмах. Потому что они становятся очень опасны для очень больших нелегальных денег, которые курируются силовыми структурами и прежде всего ФСБ.
Марьяна Торочешникова: Вы так об этом говорите уверенно. А вы можете привести конкретные доказательства того, что конкретные сотрудники Федеральной службы безопасности, например, или таможенных органов действительно прикрываются контрабандные потоки?
Виктор Паршуткин: Я просто знаю, и это знание основано на знании конкретных материалов ряда уголовных дел, что все эти вопросы курируются прежде всего ФСБ. В том числе и вопросы, как противостоять таможне, вопросы кадровые на таможне…
Марьяна Торочешникова: Соответственно, без ведения ФСБ не могут происходить…
Виктор Паршуткин: Ничего абсолютно не происходит на нашей таможне. Вся наша таможня, вся наша контрабанда – это епархия ФСБ изначально. И это продолжается по сей день.
Марьяна Торочешникова: Еще один момент, который меня тоже несколько озадачил, и он прозвучал в материале нашего корреспондент во Владивостоке Марины Лободы, она сказала, что довольно широко историю Бахшецяна и вообще все это дело освещала приморская пресса, но вот в Москве об этой истории не слышно практически ничего. Центральные каналы вообще не рассказывают об этом деле. Как вы думаете, чем это объясняется? Это тоже какой-то заказ, да, какое-то табу на развитие темы или это действительно просто не должно быть интересно никому?
Виктор Паршуткин: Нет. Вообще, я не сторонник теории заговоров, тем не менее, посмотрите, у нас на центральных каналах идет просто-напросто пропаганда положительного образа оперативника, пропаганда положительного образа милиционера. А что мы видим в повседневной своей жизни? Самый большой вымогатель – это гаишник или участковые милиционеры. На мой взгляд, дело вот этого дальневосточного таможенника – это очень интересное дело в плане и общественных интересов, государственных интересов. Потому что человек решил противостоять серым схемам. И вот как раз выяснить, а как это он пытался сделать и получилось ли…
Марьяна Торочешникова: Может быть, кто-то себе на вооружение бы взял.
Виктор Паршуткин: Может быть, кто-то возьмет это на вооружение, а может быть, это будет рекомендовано всем таможенным постам на границах Российской Федерации. Но это никого не интересует! Я когда слышал этот репортаж, то для себя отметил, что речь действительно в данном случае идет о неуплате таможенных платежей. И вот этот человек, - нельзя о нем говорить, наверное, без восхищения, потому что он, как Дон Кихот, решил бороться с ветряными мельницами, и одна из лопастей этой мельницы его подмяла под себя, - он действительно углядел корень зла. Ведь что происходит на самом деле? Товар, большей частью из-за границы, пересекает таможенную границу Российской Федерации с доброкачественными документами, их называют на профессиональном языке инвойсы, товарно-транспортные накладные и так далее. Как правило, все документы, сопровождающие этот товар, в порядке, они адекватно описывают товар, адекватно описывают цену, свойства этого товара. Но с этими документами товар пересекает таможенную границу Российской Федерации, все правильно, это уже не контрабанда, а дальше начинается вот эта кухня. Видят кураторы нашей таможни, нашей контрабанды: ага, а давайте-ка мы эти инвойсы изымем, вот эти товарно-транспортные накладные переделаем и вместо них подсунем, вместо, положим, каких-то дорогостоящих материалов, товаров – дешевые товары. И тогда вместо того, чтобы заплатить 10 миллиардов рублей в казну в виде таможенных пошлин, мы заплатим 100 тысяч рублей.
Но это уже все происходит с участием вот этих приграничных таможенников, таможенных постов. Иногда с участием уже внутренних таможенных постов, очень часто с участием акцизной таможни. Это вот для профессионалов ясно. И вот этот генерал решил именно так: вот поступает товар с теми материалами от иностранного агента, вот с этими материалами он и пойдет во внутренние таможенные органы, где будет растаможиваться, и исходя из этого будут платиться все таможенные пошлины. Никаких вам тут фальсификаций, никаких тут приписок. Поэтому он правильно сделал. Он стал сверять те таможенные декларации, которые составляют таможенные брокеры, которые тоже с этой схеме… Если ты не будешь петь под дудку куратора таможни, ты оттуда быстро вылетишь как таможенный брокер. И он стал просто сверять все это с товарно-транспортными документами, с инвойсом, с накладной и так далее. И видит, что не тот товар описан, не та цена, и – уйдите отсюда, будет то, что в товарно-транспортной накладной. Тогда никакого интереса у всей этой хищной стаи, своры, которая сидит у нас на таможне, они ничего не получат. Потому что правильно будут рассчитаны налоги, правильно будет пропущен товар, а те останутся, так сказать, на бобах. Поэтому они его убрали, этого генерала. А этот генерал совершенно правильно углядел корень зла: именно то, что он противостоял в фальсификации материалов уже внутри России, на пограничных таможнях, которые позволяли платить государству очень низкие таможенные платежи.
Марьяна Торочешникова: Курьезный момент в истории как раз с обвинением генерала Эрнеста Бахшецяна: в частности, мотивом всех его действий следователи назвали его желание выслужиться на работе и доказать, что его деятельность эффективна. Это был мотив того, что…
Виктор Паршуткин: (смеется) То есть они тем самым хотят сказать, вменяют ему в вину, что он был слишком добросовестным чиновником, что не надо быть таким добросовестным. Нет, это, действительно, не смешно, потому что очень часто в реальных обвинениях именно присутствуют подобные формулировки. К сожалению, таковы реалии сегодняшней России.
Марьяна Торочешникова: И тем не менее, вообще, с вашей точки зрения, есть ли какие-то готовые механизмы, рецепты, как избавиться от контрабанды, такой серой контрабанды? Потому что, насколько я понимаю, вот истории, когда идут какими-то там звериными тропами через леса, через горы…
Виктор Паршуткин: Нет, они составляют маленькую долю контрабанды, очень маленькую долю. Кстати, здесь не следует забывать еще о том, что иногда достаточно значительная контрабанда осуществляется при помощи военных самолетов, когда действительно все происходит помимо таможни, с одного военного дружественного нам аэродрома дружественно государства на один из наших аэродромов просто прилетает самолет, полный контрабанды, которая потом реализуется на Черкизовском рынке или на каком-то другом рынке. То есть это тоже силами опять же наших государственных структур.
Марьяна Торочешникова: Я знаю, часто в этом обвиняли МЧС, дипломатические некоторые службы. Так и что с этим делать?
Виктор Паршуткин: Ну, что с этим делать…
Марьяна Торочешникова: С этим вообще можно что-то поделать или нет? Ну, вот один попытался как-то побороться – теперь вот сидит, ждет 3 ноября решения кассационной инстанции. Даже если его оправдают, если предположить, что его оправдают, вряд ли…
Виктор Паршуткин: Очень многие подумают о том, что если я буду таким же добросовестным, как этот генерал, меня тоже посадят. Пусть через три года тебя оправдают, но сколько нервов! Сидение в тюрьме, эти мытарства по судам, по изоляторам. Это же никто врагу своему не пожелает.
Марьяна Торочешникова: Не говоря уже о том, что вряд ли он вернется на свое место, вряд ли его вновь назначат на такую должность. Никому это уже будет неинтересно. Так что же делать-то, Виктор Васильевич?
Виктор Паршуткин: Конечно, какого-то универсального рецепта, как взято таблеточку, проглотить – и головная боль исчезнет, в этом случае нет, потому что это достаточно длительная, упорная, целенаправленная работа. Ну, это прежде всего, конечно, приведение в надлежащий вид самой вот этой системы декларирования товаров на пограничной таможне, и чтобы в эту систему никто не мог технически влезть, исправить ее, изъять и так далее. С некоторых пор в Таможенной службе Российской Федерации стала внедряться так называемая система электронной передачи информации, электронных деклараций. И вот когда из-за границы приходит товар, очень часто с доброкачественным документами, то таможенники на наших пограничных таможнях смотрят эти цифры, эти документы и вносят их в электронную базу данных, которая имеет определенную секретность, вроде бы как защищена от какого-то влияния извне. Но я сегодня задал такой вопрос одному из самых компетентных людей российской таможни: возможно ли вторжение вот в эту электронную систему деклараций извне – во внутренних ли таможнях, где как раз брокеры вместе с таможенными органами химичат, на акцизной таможне с целью переделать все товары и снизить цены? И он мне сказал: "Возможно". То есть мне так сказал один из самых компетентных людей таможни Российской Федерации.
Марьяна Торочешникова: Виктор Васильевич, а можно я поясню для слушателей, где вы задавали вопросы этому одному из самых компетентных людей в делах таможни в Российской Федерации?
Виктор Паршуткин: Да.
Марьяна Торочешникова: Это происходило в следственном изоляторе в Москве.
Виктор Паршуткин: Да, это происходило сегодня в следственном изоляторе в Москве, я был у своего подзащитного, но случилось так, что на определенное время к нам присоединился этот генерал, который практически всю свою жизнь проработал в КГБ, ФСБ и курировал вопросы таможни. И с некоторых пор, с 2007 года, он стал одним из руководителей, занимал один из очень серьезных таможенных постов в России.
Марьяна Торочешникова: И сейчас его привлекают к уголовной ответственности за взятку.
Виктор Паршуткин: Да, сейчас его привлекают к уголовной ответственности за взятку.
Марьяна Торочешникова: Складывается такое ощущение, что это неминуемая участь.
Виктор Паршуткин: Я знал, что я сегодня иду к вам на разговор, и я понимал, что это очень компетентный человек, тем более немножечко обиженный на власть, и я задал ему этот вопрос, и он мне сказал: "Ну, что вы, Виктор, можно влезть в эту систему".
Марьяна Торочешникова: То есть получается, Виктор Васильевич, что ты в любом случае, если ты решил служить в таможне, то сейчас ситуация складывается таким образом, что если ты будешь добросовестно служить, добросовестно выполнять свои обязанности…
Виктор Паршуткин: …тебя система уничтожит.
Марьяна Торочешникова: …тебя посадят. Если ты будешь подстраиваться под сложившуюся ситуацию…
Виктор Паршуткин: …ты станешь преступником.
Марьяна Торочешникова: …тебя тоже посадят.
Виктор Паршуткин: Тебя тоже могут посадить. Нет, не так часто сажают. Чаще как раз сажают тех, кто противостоит этой контрабанде, противостоит коррупции в таможенных органах. Чаще всего этих сажают. А вот кто там, так сказать, спелся, слился в экстазе (как вы в самом начале этой передачи процитировали Путина) с бизнесом, то тех в гораздо меньшей степени сажают. Но их тоже могут сделать "стрелочниками", если будет объявлена какая-то очередная кампания по борьбе с таможенными преступлениями, и когда результат требует именно не в виде убирания причин, устранения причин вот этой неуплаты таможенных пошлин, а в посадках. Посадки всегда обеспечат, а деньги не будут платить государству.
Марьяна Торочешникова: Виктор Васильевич, спасибо большое, что вы как раз вышли на посадки. Мы с них начали, ими же и заканчиваем. Я единственный вопрос в финале передачи хочу вам задать. Вы сказали, что нет универсального такого средства для устранения проблем, связанных с контрабандными потоками, проникающими в Россию, и это не как таблетка от головной боли. А вот те посадки, о которых мы сейчас вспомнили, к которым призывает премьер-министр России Владимир Путин, они не могут, напротив, спровоцировать дальнейшее развитие вот такого заболевания, как контрабанда? Пока будут сажать одних, которых легче, проще и быстрее поймать, другие будут процветать.
Виктор Паршуткин: Нет, при сегодняшнем состоянии судебной и правоохранительной системы в России это приведет именно к таким результатам.
Марьяна Торочешникова: На волнах Радио Свобода прозвучала передача "Человек имеет право". О контрабанде в Российскую Федерацию, о том, как борются с ней в Российской Федерации, чем объясняется новый виток антиконтрабандной кампании в России, я говорила сегодня с адвокатом Виктором Паршуткиным, участвовавшим во многих судебных процессах по делам о контрабанде.
