Ирина Лагунина: Северная Корея, она же Корейская Народно-Демократическая Республика, постоянно находится в центре внимания международного сообщества, главным образом из-за своих ядерных амбиций. Но о том, что происходит внутри страны, известно крайне мало. Этот пробел постарались восполнить авторы книги «Спрятанный народ», презентация которой состоялась на днях в Вашингтоне. Рассказывает Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Полное название книги, о которой идет речь - «Спрятанный народ: повседневная жизнь в королевстве-затворнике». Ее написали сотрудник вашингтонского Института Брукингса Кэти О и профессор психологии Мэрилендского университета Ральф Хассиг. Презентацию предварила своим вступительным словом Роберта Коэн – старший советник представителя генерального секретаря ООН по правам человека и делам перемещенных лиц.
Роберта Коэн: В начале книги есть цитата из Кима. Он говорит: «Мы должен окутать нашу территорию густым туманом, дабы помешать нашим врагам узнать хоть что-нибудь о нас». Хассиг и О медленно, но верно снимают этот покров тумана и дезинформации, окружающих Северную Корею. Авторам могли отказать во въезде, но они проделали кропотливую работу по сбору детальной информации о жизни в Северной Корее и о ее лидерах. Результатом стала почти энциклопедически полная картина жизни в Северной Корее, того, как люди справляются с проблемами, перед которыми их ставит этот герметически закрытый режим. В книге есть описание того, как разрушается эта регламентированная и контролируемая система. Книга фиксирует трещины в идеологических, экономических и политических основах режима. Авторы также показывают, что эта эрозия становится очевидной все большему числу людей в правительстве, представителям привилегированного класса, да и другим тоже. Однако последствия той эрозии далеко не ясны. Они являются предметом оживленной международной дискуссии. Ряд наблюдателей считают, что даже с учетом эрозии, даже после смерти Ким Чен Ира система, партия, вооруженные силы, государственная бюрократия и государственная безопасность останутся в значительной мере невредимыми. <…> Другие предвидят крах режима, даже наступление периода анархии, которая сделает необходимым международное вмешательство. Хассиг и О находятся в этой дискуссии где-то посередине. С одной стороны, их книга утверждает, что, учитывая множество трещин в системе, Северная Корея в некоторых отношениях уже потерпела крах, но он остался незамеченным, потому что он происходил постепенно и вне поля зрения иностранцев. Они описывают медленный переход от социализма к капитализму и размывание информационной монополии правительства. В последние годы, северокорейцы, особенно привилегированные, имеют возможность тайно слушать иностранное радио и смотреть телевидение, добывать контрабандные видеофильмы о процветании Южной Кореи. Сотовые
телефоны и компьютеры тоже попадают в страну, хотя доступ в Интернет строго ограничен. И все-таки технология нарушает уединение Северной Кореи. Но с другой стороны, Хассиг и О указывают на высокую степень стабильности и организованности Северной Кореи. Они подчеркивают сплоченность общества и то, как тщательно северокорейцы скрывают любую
мысль о недовольстве. Большинство, как говорится в книге, даже не думает о политике – люди сосредоточены на экономическом выживании. <…> Хассиг и О как будто не сомневаются в том, что точно так же, как Ким Чен Ир долго извлекал выгоду из великодушной помощи международного сообщества, так и без него режим сможет проводить ту же политику, учитывая, что на руках у него будет ядерный козырь. По мнению авторов, в силу политических, стратегических и экономических причин внешние силы не допустят анархии в Северной Корее. Соединенным Штатам авторы рекомендуют обращаться к северокорейскому народу через голову правительства, информировать северокорейцев об их собственном обществе и об окружающем мире, чтобы они могли решить, какие перемены им необходимо осуществить в будущем.
Владимир Абаринов: Но почему «спрятанный народ»? Название объясняет один из авторов книги – Ральф Хассиг.
Ральф Хассиг: Мы назвали книгу «Спрятанный народ Северной Кореи». Под спрятанным народом мы подразумеваем почти всех северокорейцев, а не малый сегмент населения. Они скрыты своим режимом, Ким Чен Иром, а до него Ким Ир Сеном, с двумя целями. Во-первых, не допустить, чтобы северокорейцы узнали, чтó творится во внешнем мире и начали сравнивать эту информацию с положением в стране, во-вторых – чтобы держать внешний мир в неведении относительно происходящего в Северной Корее. Поэтому даже телефонная книга считается в Северной Корее секретным документом, хотя сейчас, при нынешнем уровне коррупции, уже можно получить доступ к телефонной книге, как и к другим секретам, и это не очень интересно.
Владимир Абаринов: А почему «королевство»? Потому что Северная Корея, считает Ральф Хассиг – это фактически монархия.
Ральф Хассиг: Северная Корея – королевство Ким Чен Ира. Это его собственность. Страна существует для него. За последние 60 лет Северная Корея была приспособлена к интересам семьи Кимов. <…> Ким живет по-королевски. Он переезжает из одного особняка в другой, расположенный в другом конце страны. Он, вероятно, располагает состоянием в сотни миллионов долларов. На самом деле к его услугам доход всей страны. Так что Ким Чен Иру иностранная помощь не нужна. Его народу помощь жизненно необходима, но они получают лишь долю этой помощи – столько, сколько позволяет он. Но если мы приезжаем к нему и говорим: «Мы дадим вам больше экономической помощи, если вы откажетесь от ядерного оружия», он, вероятно, говорит себе: «А зачем мне еще деньги?» Иностранная помощь – это значит, в страну будут приезжать иностранцы, страна перестанет быть такой закрытой, а он именно этого и не хочет допустить. Он хочет по-прежнему прятать свой народ. Он
очень умный человек. Пресса часто называет его безумцем. Нет. Нельзя оставаться во власти так долго и при этом быть сумасшедшим. Он очень умен, он знает, что делает, и делает весьма успешно, поскольку остается у власти.
Владимир Абаринов: Экономика КНДР находится в бедственном состоянии. И все же люди как-то выживают.
Ральф Хассиг: Что вам делать, если экономика вашей страны пребывает в состоянии непрерывной депрессии из года в год, десятилетие за десятилетием? Логический ответ - вы пытаетесь создать свою собственную экономику. Именно это пытаются делать северокорейцы последние годы, начиная с конца 90-х. Все заводят бизнес и отдают ему, по крайней мере, часть рабочего времени, потому что в условиях государственного распределения продовольствия вы будете голодать, если будете работать только на государство. Государственная зарплата почти ничего не стоит. В пересчете на доллары – что-то около двух долларов в месяц. Вы не можете питаться на северокорейскую зарплату, поэтому все занимаются бизнесом. Но это по большей части очень маленький бизнес. В книге вы найдете несколько фотографий женщин – женщинам проще оставить свое рабочее место – сидящих на обочине дороги и торгующих рыбой, фруктами или домашней водкой, чтобы выручить немного денег. Для большинства северокорейцев это и есть их сегодняшняя экономика. Высшее руководство и бюрократы могут делать деньги на взятках. Их доходы намного выше. Учителя могут заработать деньги репетиторством, врачи доктора могут зарабатывать изготовлением и продажей лекарств, потому что система здравоохранения почти лишена медикаментов. Люди могут наняться в поденную работу. Поденщики могут заработать две тысячи вонов в день, тогда как на заводе или в учреждении работник получает шесть тысяч вонов в месяц.
Вся купля-продажа совершается главным образом на рынках, на которые правительство закрывает глаза. Ким Чен Ир недоволен существованием рынков, потому что это означает, что люди совершают сделки вне государственной системы, но пока режим терпит их как необходимость, хотя и накладывает ограничения на их деятельность. <…> Между правительством и централизованной экономикой, с одной стороны, и народной экономикой, с другой, существуют непростые взаимоотношения.
Владимир Абаринов: При таком общем положении вещей режиму сложно рассчитывать на лояльность граждан. Идет ли в Северной Корее брожение умов? Ральф Хассиг отвечает на этот вопрос утвердительно.
Ральф Хассиг: Поскольку жизнь очень тяжелая, хотя пропаганда и утверждает, что Северная Корея - лучшее место на свете, люди отвернулись от пропаганды, игнорируют ее, насколько это возможно. Они все еще обязаны слушать лекции партийных пропагандистов, но они не вникают в их смысл. На что они обращают внимание, это на информацию из неофициальных источников. Многие северокорейцы ездят на короткое время в Китай ради мелкой торговли. Они возвращаются и рассказывают друзьям, соседям, родственникам о том, что они там видели, по стране начинают циркулировать слухи. Думаю, сегодня большинство северокорейцев кое-что знает о внешнем мире. Это не полная картина, но некоторое представление о происходящем там они имеют. Что они делают с этой информацией? Думаю, они сбиты с толку. Они не верят пропаганде, и перед их глазами мелькают проблески жизни окружающего мира, но это не то, чему их учили всю жизнь. <…>
Не думаю, что они отдают себе отчет в объемах иностранной помощи, которую они получают. Но они знают, что получают ее, и этот факт противоречит идее чучхе об опоре на собственные силы. Они обвиняют кое в чем Ким Чен Ира, но, возможно, в большей мере обвиняют бюрократов – дескать, если бы чиновники исполняли предначертания Ким Чен Ира и его отца, страна была бы в лучшем состоянии. И они обвиняют иностранцев. Они определенно обвиняют американцев и японцев. Думаю, в Северной Корее существует весьма стойкий антиамериканизм. Детям с пеленок внушают ненависть к американцам. У нас в книге есть цитаты из учебника для первоклассников, где американцы называются не иначе как выродками. То же самое относится и к японцам. Они недолюбливают и китайцев с русскими. Они действительно изолированный народ, внешний мир для них – мир, от которого исходит угроза. Ким Чен Иру это только на пользу: он – единственный, кто преграждает путь иностранцам, которые хотят завоевать страну. Ни один иностранец не посмеет напасть на Северную Корею, пока семья Кимов находится у власти.
Владимир Абаринов: Ким Чен Ир, как утверждают осведомленные источники, тяжко болен, и в недалеком будущем страну ждет смена власти, а возможно, и режима.
Владимир Абаринов: Полное название книги, о которой идет речь - «Спрятанный народ: повседневная жизнь в королевстве-затворнике». Ее написали сотрудник вашингтонского Института Брукингса Кэти О и профессор психологии Мэрилендского университета Ральф Хассиг. Презентацию предварила своим вступительным словом Роберта Коэн – старший советник представителя генерального секретаря ООН по правам человека и делам перемещенных лиц.
Роберта Коэн: В начале книги есть цитата из Кима. Он говорит: «Мы должен окутать нашу территорию густым туманом, дабы помешать нашим врагам узнать хоть что-нибудь о нас». Хассиг и О медленно, но верно снимают этот покров тумана и дезинформации, окружающих Северную Корею. Авторам могли отказать во въезде, но они проделали кропотливую работу по сбору детальной информации о жизни в Северной Корее и о ее лидерах. Результатом стала почти энциклопедически полная картина жизни в Северной Корее, того, как люди справляются с проблемами, перед которыми их ставит этот герметически закрытый режим. В книге есть описание того, как разрушается эта регламентированная и контролируемая система. Книга фиксирует трещины в идеологических, экономических и политических основах режима. Авторы также показывают, что эта эрозия становится очевидной все большему числу людей в правительстве, представителям привилегированного класса, да и другим тоже. Однако последствия той эрозии далеко не ясны. Они являются предметом оживленной международной дискуссии. Ряд наблюдателей считают, что даже с учетом эрозии, даже после смерти Ким Чен Ира система, партия, вооруженные силы, государственная бюрократия и государственная безопасность останутся в значительной мере невредимыми. <…> Другие предвидят крах режима, даже наступление периода анархии, которая сделает необходимым международное вмешательство. Хассиг и О находятся в этой дискуссии где-то посередине. С одной стороны, их книга утверждает, что, учитывая множество трещин в системе, Северная Корея в некоторых отношениях уже потерпела крах, но он остался незамеченным, потому что он происходил постепенно и вне поля зрения иностранцев. Они описывают медленный переход от социализма к капитализму и размывание информационной монополии правительства. В последние годы, северокорейцы, особенно привилегированные, имеют возможность тайно слушать иностранное радио и смотреть телевидение, добывать контрабандные видеофильмы о процветании Южной Кореи. Сотовые
телефоны и компьютеры тоже попадают в страну, хотя доступ в Интернет строго ограничен. И все-таки технология нарушает уединение Северной Кореи. Но с другой стороны, Хассиг и О указывают на высокую степень стабильности и организованности Северной Кореи. Они подчеркивают сплоченность общества и то, как тщательно северокорейцы скрывают любую
мысль о недовольстве. Большинство, как говорится в книге, даже не думает о политике – люди сосредоточены на экономическом выживании. <…> Хассиг и О как будто не сомневаются в том, что точно так же, как Ким Чен Ир долго извлекал выгоду из великодушной помощи международного сообщества, так и без него режим сможет проводить ту же политику, учитывая, что на руках у него будет ядерный козырь. По мнению авторов, в силу политических, стратегических и экономических причин внешние силы не допустят анархии в Северной Корее. Соединенным Штатам авторы рекомендуют обращаться к северокорейскому народу через голову правительства, информировать северокорейцев об их собственном обществе и об окружающем мире, чтобы они могли решить, какие перемены им необходимо осуществить в будущем.
Владимир Абаринов: Но почему «спрятанный народ»? Название объясняет один из авторов книги – Ральф Хассиг.
Ральф Хассиг: Мы назвали книгу «Спрятанный народ Северной Кореи». Под спрятанным народом мы подразумеваем почти всех северокорейцев, а не малый сегмент населения. Они скрыты своим режимом, Ким Чен Иром, а до него Ким Ир Сеном, с двумя целями. Во-первых, не допустить, чтобы северокорейцы узнали, чтó творится во внешнем мире и начали сравнивать эту информацию с положением в стране, во-вторых – чтобы держать внешний мир в неведении относительно происходящего в Северной Корее. Поэтому даже телефонная книга считается в Северной Корее секретным документом, хотя сейчас, при нынешнем уровне коррупции, уже можно получить доступ к телефонной книге, как и к другим секретам, и это не очень интересно.
Владимир Абаринов: А почему «королевство»? Потому что Северная Корея, считает Ральф Хассиг – это фактически монархия.
Ральф Хассиг: Северная Корея – королевство Ким Чен Ира. Это его собственность. Страна существует для него. За последние 60 лет Северная Корея была приспособлена к интересам семьи Кимов. <…> Ким живет по-королевски. Он переезжает из одного особняка в другой, расположенный в другом конце страны. Он, вероятно, располагает состоянием в сотни миллионов долларов. На самом деле к его услугам доход всей страны. Так что Ким Чен Иру иностранная помощь не нужна. Его народу помощь жизненно необходима, но они получают лишь долю этой помощи – столько, сколько позволяет он. Но если мы приезжаем к нему и говорим: «Мы дадим вам больше экономической помощи, если вы откажетесь от ядерного оружия», он, вероятно, говорит себе: «А зачем мне еще деньги?» Иностранная помощь – это значит, в страну будут приезжать иностранцы, страна перестанет быть такой закрытой, а он именно этого и не хочет допустить. Он хочет по-прежнему прятать свой народ. Он
очень умный человек. Пресса часто называет его безумцем. Нет. Нельзя оставаться во власти так долго и при этом быть сумасшедшим. Он очень умен, он знает, что делает, и делает весьма успешно, поскольку остается у власти.
Владимир Абаринов: Экономика КНДР находится в бедственном состоянии. И все же люди как-то выживают.
Ральф Хассиг: Что вам делать, если экономика вашей страны пребывает в состоянии непрерывной депрессии из года в год, десятилетие за десятилетием? Логический ответ - вы пытаетесь создать свою собственную экономику. Именно это пытаются делать северокорейцы последние годы, начиная с конца 90-х. Все заводят бизнес и отдают ему, по крайней мере, часть рабочего времени, потому что в условиях государственного распределения продовольствия вы будете голодать, если будете работать только на государство. Государственная зарплата почти ничего не стоит. В пересчете на доллары – что-то около двух долларов в месяц. Вы не можете питаться на северокорейскую зарплату, поэтому все занимаются бизнесом. Но это по большей части очень маленький бизнес. В книге вы найдете несколько фотографий женщин – женщинам проще оставить свое рабочее место – сидящих на обочине дороги и торгующих рыбой, фруктами или домашней водкой, чтобы выручить немного денег. Для большинства северокорейцев это и есть их сегодняшняя экономика. Высшее руководство и бюрократы могут делать деньги на взятках. Их доходы намного выше. Учителя могут заработать деньги репетиторством, врачи доктора могут зарабатывать изготовлением и продажей лекарств, потому что система здравоохранения почти лишена медикаментов. Люди могут наняться в поденную работу. Поденщики могут заработать две тысячи вонов в день, тогда как на заводе или в учреждении работник получает шесть тысяч вонов в месяц.
Вся купля-продажа совершается главным образом на рынках, на которые правительство закрывает глаза. Ким Чен Ир недоволен существованием рынков, потому что это означает, что люди совершают сделки вне государственной системы, но пока режим терпит их как необходимость, хотя и накладывает ограничения на их деятельность. <…> Между правительством и централизованной экономикой, с одной стороны, и народной экономикой, с другой, существуют непростые взаимоотношения.
Владимир Абаринов: При таком общем положении вещей режиму сложно рассчитывать на лояльность граждан. Идет ли в Северной Корее брожение умов? Ральф Хассиг отвечает на этот вопрос утвердительно.
Ральф Хассиг: Поскольку жизнь очень тяжелая, хотя пропаганда и утверждает, что Северная Корея - лучшее место на свете, люди отвернулись от пропаганды, игнорируют ее, насколько это возможно. Они все еще обязаны слушать лекции партийных пропагандистов, но они не вникают в их смысл. На что они обращают внимание, это на информацию из неофициальных источников. Многие северокорейцы ездят на короткое время в Китай ради мелкой торговли. Они возвращаются и рассказывают друзьям, соседям, родственникам о том, что они там видели, по стране начинают циркулировать слухи. Думаю, сегодня большинство северокорейцев кое-что знает о внешнем мире. Это не полная картина, но некоторое представление о происходящем там они имеют. Что они делают с этой информацией? Думаю, они сбиты с толку. Они не верят пропаганде, и перед их глазами мелькают проблески жизни окружающего мира, но это не то, чему их учили всю жизнь. <…>
Не думаю, что они отдают себе отчет в объемах иностранной помощи, которую они получают. Но они знают, что получают ее, и этот факт противоречит идее чучхе об опоре на собственные силы. Они обвиняют кое в чем Ким Чен Ира, но, возможно, в большей мере обвиняют бюрократов – дескать, если бы чиновники исполняли предначертания Ким Чен Ира и его отца, страна была бы в лучшем состоянии. И они обвиняют иностранцев. Они определенно обвиняют американцев и японцев. Думаю, в Северной Корее существует весьма стойкий антиамериканизм. Детям с пеленок внушают ненависть к американцам. У нас в книге есть цитаты из учебника для первоклассников, где американцы называются не иначе как выродками. То же самое относится и к японцам. Они недолюбливают и китайцев с русскими. Они действительно изолированный народ, внешний мир для них – мир, от которого исходит угроза. Ким Чен Иру это только на пользу: он – единственный, кто преграждает путь иностранцам, которые хотят завоевать страну. Ни один иностранец не посмеет напасть на Северную Корею, пока семья Кимов находится у власти.
Владимир Абаринов: Ким Чен Ир, как утверждают осведомленные источники, тяжко болен, и в недалеком будущем страну ждет смена власти, а возможно, и режима.
