В четверг во время слушаний в Общественной палате замдиректора Федеральной службы исполнения наказаний Александр Смирнов признал, что ФСИН отчасти виновата в смерти юриста инвестфонда Hermitage Capital Management Сергея Магнитского. По предварительным данным Генпрокуратуры, 37-летний юрист умер в СИЗО от сердечно-сосудистой недостаточности.
Смирнов на слушаниях сказал:
- Мы не умаляем нашей вины ни в коем случае, она очевидно присутствует.
Но тут же предостерег от того, чтобы делать какие-либо окончательные выводы до получения результатов проверки. Как передает РИА Новости, по словам Смирнова, до того, как Магнитский был помещен в СИЗО, жалоб на здоровье от него не поступало, а условия его содержания "были очень приличные".
В минувший вторник президент России Дмитрий Медведев дал поручение генпрокурору Юрию Чайке и министру юстиции Александру Коновалову провести расследование обстоятельств смерти Магнитского.
Владимир Кара-Мурза: Руководство Федеральной службы исполнения наказаний признало, что условия содержания стали причиной смерти юриста компании Hermitage Capital Сергея Магнитского, который при загадочных обстоятельствах умер в СИЗО "Бутырка", куда был переведен из СИЗО "Матросская тишина". Президент Медведев поручил лично Генпрокурору и министру юстиции провести тщательную проверку. На экстренное заседание Общественной палаты был приглашен зам главы УФСИН Алексей Смирнов. "Мы не умоляем вины ни в коем случае, она безусловно присутствует", - согласился он. Но подчеркнул, что "до помещения Магнитского в СИЗО никаких жалоб на его здоровье не поступало. Но затем был перевод во второй следственный изолятор, там видны нарушения с нашей стороны. Не будем их отрицать. Но выводов мне не хотелось бы пока делать", - заявил Смирнов. О том, служит ли трагедия юриста Сергея Магнитского наглядным примером пороков российской системы исполнения наказаний, мы говорим с бывшим политзаключенным Григорием Пасько. Как поставлена система медицинского обслуживания в российских тюрьмах?
Григорий Пасько: Пользуясь бюрократической фразой, я бы сказал - по остаточному принципу. То есть и подбор кадров, и финансирование, и снабжение, и все такое. Но корень даже не в этом. Если накажут сейчас какого-нибудь медицинского работника, то это не будет решена проблема.
Владимир Кара-Мурза: Кого следует, по-вашему, наказать в случае Сергея Магнитского?
Григорий Пасько: Есть такая штука, которая называется "Правила внутреннего распорядка СИЗО". Это приказ 2005 года, относительно свежий приказ, написанный для осужденных, хотя по стилю, по смыслу написано, что люди уже осужденные, хотя в СИЗО находятся подозреваемые и обвиняемые в совершении преступления. И там через каждую строчку есть такая фраза: на основании письменного разрешения лица, в производстве которого находится уголовное дело. То есть все решает именно это лицо. Если написал Магнитский, что мне нужна медицинская помощь, а ему ее не предоставили, то я вижу в этом запрет не доктора, не тюремщика, а именно следователя Сильченко, в производстве которого было дело Магнитского. Нужно менять эти правила - это репрессивные правила, это неправильные правила.
Владимир Кара-Мурза: Валерий Борщев, бывший председатель Общественного совета при министре юстиции по проблемам уголовно-исполнительной системы, рисует удручающую картину.
Валерий Борщев: И смерть Магнитского, и сложная ситуация с другими подследственными, мы с Сергеем Адамовичем Ковалевым были три месяца назад в "Матросской тишине", там нам позвонил адвокат, сидел человек Ткаченко практически три года, он перенес четыре инфаркта. А следователь настаивал на мере пресечения, следственный изолятор и суды удовлетворяли это требование, несмотря на его состояние здоровья. Ткаченко нам удалось спасти, его освободили под залог, большой залог, правда, но все-таки освободили. А вот адвокат Магнитский, к сожалению, не знал наших координат, нашей общественной наблюдательной комиссии. Все это дело того, что следствие, следователи ведут политику сломать человека. И они здесь используют и администрацию следственных изоляторов, а та, выполняя их заказ, их требования, и создает условия, неблагоприятные для "неудобного" сидельца.
Владимир Кара-Мурза: Как по вашим данным, по вашему опыту, использует ли администрация следственных изоляторов и мест исполнения наказания состояние здоровья подсудимого или подследственного как рычаг давления на него?
Григорий Пасько: Следствие использует администрацию СИЗО как инструмент давления на подследственного. Потому что, я вам скажу, что на зоне другое отношение. На зоне лучше медицина, чем в СИЗО. И шансов умереть на зоне меньше, чем в СИЗО именно потому, что там нет следака, который давит на администрацию колонии.
Владимир Кара-Мурза: То есть там уже человек осужден, и он уже отбывает свое наказание.
Григорий Пасько: И еще что я бы хотел сказать, что независимо от того, будет ли наказан следователь в гибели Магнитского, не будет в любом случае надо шире смотреть на само состояние медицины в таких учреждениях, как армия, тюрьмы. Не должны быть врачи в военной форме. Не должны быть в военной форме, допустим, в армии юристы, журналисты. Врачи должны подчиняться врачам, медучреждению гражданскому, и они должны быть гражданскими и нести ответственность только перед клятвой Гиппократа, которую они давали, а не перед следователем или начальником тюрьмы.
Владимир Кара-Мурза: Виктор Илюхин, зам главы думского комитета по конституционному законодательству, бывший помощник Генпрокурора СССР, помнит советские времена.
Виктор Илюхин: Подобные, к сожалению, факты гибели людей, смерти людей в следственных изоляторах и в местах лишения свободы, в советское время они носили очень редкий характер и делалось все для того, чтобы кое-как, но улучшить медицинское обслуживание арестованных, подследственных и так далее. Что сегодня происходит, я хочу сказать, не всегда понимаю. Не всегда понимаю черствое отношение к запросам подследственных, к запросам арестованных по поводу того, что они высказывают претензии по поводу здоровья и так далее. Людей иногда доводят до такого состояния, что он уже передвигаться не может, что он не может участвовать в следственных действиях, а его продолжают содержать в изоляторе. Черствость – вот что сквозит сегодня у чиновников в отношении к другим людям.
Полный текст программы появится на сайте РС в ближайшее время.
Смирнов на слушаниях сказал:
- Мы не умаляем нашей вины ни в коем случае, она очевидно присутствует.
Но тут же предостерег от того, чтобы делать какие-либо окончательные выводы до получения результатов проверки. Как передает РИА Новости, по словам Смирнова, до того, как Магнитский был помещен в СИЗО, жалоб на здоровье от него не поступало, а условия его содержания "были очень приличные".
В минувший вторник президент России Дмитрий Медведев дал поручение генпрокурору Юрию Чайке и министру юстиции Александру Коновалову провести расследование обстоятельств смерти Магнитского.
Владимир Кара-Мурза: Руководство Федеральной службы исполнения наказаний признало, что условия содержания стали причиной смерти юриста компании Hermitage Capital Сергея Магнитского, который при загадочных обстоятельствах умер в СИЗО "Бутырка", куда был переведен из СИЗО "Матросская тишина". Президент Медведев поручил лично Генпрокурору и министру юстиции провести тщательную проверку. На экстренное заседание Общественной палаты был приглашен зам главы УФСИН Алексей Смирнов. "Мы не умоляем вины ни в коем случае, она безусловно присутствует", - согласился он. Но подчеркнул, что "до помещения Магнитского в СИЗО никаких жалоб на его здоровье не поступало. Но затем был перевод во второй следственный изолятор, там видны нарушения с нашей стороны. Не будем их отрицать. Но выводов мне не хотелось бы пока делать", - заявил Смирнов. О том, служит ли трагедия юриста Сергея Магнитского наглядным примером пороков российской системы исполнения наказаний, мы говорим с бывшим политзаключенным Григорием Пасько. Как поставлена система медицинского обслуживания в российских тюрьмах?
Григорий Пасько: Пользуясь бюрократической фразой, я бы сказал - по остаточному принципу. То есть и подбор кадров, и финансирование, и снабжение, и все такое. Но корень даже не в этом. Если накажут сейчас какого-нибудь медицинского работника, то это не будет решена проблема.
Владимир Кара-Мурза: Кого следует, по-вашему, наказать в случае Сергея Магнитского?
Григорий Пасько: Есть такая штука, которая называется "Правила внутреннего распорядка СИЗО". Это приказ 2005 года, относительно свежий приказ, написанный для осужденных, хотя по стилю, по смыслу написано, что люди уже осужденные, хотя в СИЗО находятся подозреваемые и обвиняемые в совершении преступления. И там через каждую строчку есть такая фраза: на основании письменного разрешения лица, в производстве которого находится уголовное дело. То есть все решает именно это лицо. Если написал Магнитский, что мне нужна медицинская помощь, а ему ее не предоставили, то я вижу в этом запрет не доктора, не тюремщика, а именно следователя Сильченко, в производстве которого было дело Магнитского. Нужно менять эти правила - это репрессивные правила, это неправильные правила.
Владимир Кара-Мурза: Валерий Борщев, бывший председатель Общественного совета при министре юстиции по проблемам уголовно-исполнительной системы, рисует удручающую картину.
Все это дело того, что следствие, следователи ведут политику сломать человека. И они здесь используют и администрацию следственных изоляторов, а та, выполняя их заказ, их требования, и создает условия, неблагоприятные для "неудобного" сидельца
Валерий Борщев: И смерть Магнитского, и сложная ситуация с другими подследственными, мы с Сергеем Адамовичем Ковалевым были три месяца назад в "Матросской тишине", там нам позвонил адвокат, сидел человек Ткаченко практически три года, он перенес четыре инфаркта. А следователь настаивал на мере пресечения, следственный изолятор и суды удовлетворяли это требование, несмотря на его состояние здоровья. Ткаченко нам удалось спасти, его освободили под залог, большой залог, правда, но все-таки освободили. А вот адвокат Магнитский, к сожалению, не знал наших координат, нашей общественной наблюдательной комиссии. Все это дело того, что следствие, следователи ведут политику сломать человека. И они здесь используют и администрацию следственных изоляторов, а та, выполняя их заказ, их требования, и создает условия, неблагоприятные для "неудобного" сидельца.
Владимир Кара-Мурза: Как по вашим данным, по вашему опыту, использует ли администрация следственных изоляторов и мест исполнения наказания состояние здоровья подсудимого или подследственного как рычаг давления на него?
Григорий Пасько: Следствие использует администрацию СИЗО как инструмент давления на подследственного. Потому что, я вам скажу, что на зоне другое отношение. На зоне лучше медицина, чем в СИЗО. И шансов умереть на зоне меньше, чем в СИЗО именно потому, что там нет следака, который давит на администрацию колонии.
Владимир Кара-Мурза: То есть там уже человек осужден, и он уже отбывает свое наказание.
Григорий Пасько: И еще что я бы хотел сказать, что независимо от того, будет ли наказан следователь в гибели Магнитского, не будет в любом случае надо шире смотреть на само состояние медицины в таких учреждениях, как армия, тюрьмы. Не должны быть врачи в военной форме. Не должны быть в военной форме, допустим, в армии юристы, журналисты. Врачи должны подчиняться врачам, медучреждению гражданскому, и они должны быть гражданскими и нести ответственность только перед клятвой Гиппократа, которую они давали, а не перед следователем или начальником тюрьмы.
Владимир Кара-Мурза: Виктор Илюхин, зам главы думского комитета по конституционному законодательству, бывший помощник Генпрокурора СССР, помнит советские времена.
Виктор Илюхин: Подобные, к сожалению, факты гибели людей, смерти людей в следственных изоляторах и в местах лишения свободы, в советское время они носили очень редкий характер и делалось все для того, чтобы кое-как, но улучшить медицинское обслуживание арестованных, подследственных и так далее. Что сегодня происходит, я хочу сказать, не всегда понимаю. Не всегда понимаю черствое отношение к запросам подследственных, к запросам арестованных по поводу того, что они высказывают претензии по поводу здоровья и так далее. Людей иногда доводят до такого состояния, что он уже передвигаться не может, что он не может участвовать в следственных действиях, а его продолжают содержать в изоляторе. Черствость – вот что сквозит сегодня у чиновников в отношении к другим людям.
Полный текст программы появится на сайте РС в ближайшее время.
