О подрыве "Невского экспресса" пишут сегодня все российские газеты. На радио и на телевидении эта тема остается главной в течение трех дней. При этом освещение этого чрезвычайного происшествия в российских средствах массовой информации отличается от предыдущих.
Телезрители федеральных каналов узнали о подрыве "Невского экспресса" из экстренного выпуска новостей на Первом канале через три с половиной часа после случившегося. Все остальные общедоступные каналы продолжали вещать в прежнем режиме.
Телевизионный обозреватель газеты "Коммерсант" Арина Бородина обращает внимание на то, что с момента трагедии новости о крушении "Невского экспресса" уделяется все меньше времени:
- Если составить график по минутам, с ночи пятницы до сегодняшнего дня - все меньше, меньше и меньше говорят об этом событии. Уже в субботу вечером, когда, на мой взгляд, был пик трагедии (это выходной день), главные государственные каналы уделили этому событию по 15 минут в главных информационных программах. На мой взгляд, такого не было ни во времена "Норд-Оста", ни во времена Беслана, хотя там полно было других издержек в работе корреспондентов. Конечно, не все вещи рассказывают, но, тем не менее, даже в пятницу вечером, когда в 21:30 случилась катастрофа (понятно, что известно об этом стало позднее), только Первый канал в 1:15 сделал специальный выпуск.
Арина Бородина, как и многие ее коллеги, замечает, что траур по погибшим в крушении "Невского экспресса" не был объявлен и, скорее всего, российскими властями объявлен уже не будет. Телеобозреватель "Коммерсанта" в интервью Радио Свобода предположила, что подобные трагедии обнажают проблемы общества в целом:
- Меня вообще поразила информация о пропавших без вести. Как это? Почему? То 6, то 18, то 25... Как будет организовано прощание? Масса человеческих, житейских, бытовых историй неизменно всплывает в голове. Но, кстати, в информационном пространстве - и в Интернете, и на радио, и в газетах - масса вопросов по поводу того, как люди воспринимают и комментируют трагедию "Невского экспресса". Мне кажется, что здесь беда не только власти и СМИ, но и отношения общества.
Многие журналисты обращают внимание на разницу в подходе к последствиям теракта. В частности, газета "Ведомости" пишет, что в отличие от предыдущих терактов, когда оперативные штабы возглавляли силовики, в случае с "Невским экспрессом" это было поручено гражданским чиновникам. Один из авторов материала в "Ведомостях" Алексей Никольский отмечает и то, что оперативные службы старались быть максимально открытыми по отношению к журналистам:
- МЧС проявило, наверное, беспрецедентную открытость, когда на месте катастрофы работали те корреспонденты, которые хотели и могли там присутствовать. Я второго такого случая не припомню, но это, может быть, связано с тем, что там как раз были введены в обиход новые технологические устройства по связи с подразделениями и нужно было показать их работу. РЖД тоже комментировало ситуацию достаточно оперативно. Что же касается силовых структур, таких, как ФСБ и МВД, - традиционно все было закрыто, особенно ФСБ. Получить там официально информацию было практически невозможно. С МВД было попроще.
Руководитель и ведущая аналитической программы на РЕН-ТВ Марианна Максимовская согласна со своим коллегой:
- С освещением этого ЧП официальными лицами никаких проблем не было. Были журналисты. Подходили к ним официальные представители, глава РЖД Якунин, представитель Следственного комитета при прокуратуре. Быстро и оперативно сообщали о том, что происходит.
Трагедия "Невского экспресса", тем не менее, оставила у журналистов немалое количество вопросов. А именно: скорость прибытия на место происшествия оперативных служб, или наличие банальных обезболивающих средств, которых почему-то не оказалось в аптечках проводников. Вот что думает по этому поводу Марианна Максимовская:
- Самые главные вопросы, которые возникли, например, у меня, когда мы получили какой-то достаточный объем информации о трагедии у города Бологое, это, конечно же, вопросы оперативности реагирования наших спасательных служб и машин "скорой помощи". Особенно если речь идет не о Москве, не о крупном городе, а о регионе, достаточно отдаленном от крупных городов.
Эта катастрофа поезда выявила катастрофические проблемы. Это острейшая нехватка вертолетов в региональных службах спасения. Катастрофическая неоснащенность вертолетами этих спасательных служб. Совершенно катастрофическое состояние российских дорог. Происходит ЧП такого масштаба, а "скорая помощь" добирается до места два часа, первые вертолеты появляются на месте и того позже. Это, конечно, для тех людей, которые в силу своих должностей имеют отношение к проблеме, повод написать заявление об увольнении или как минимум заняться переоснащением федеральных служб спасения и станций "Скорой помощи".
Журналист газеты "Ведомости" Алексей Никольский напоминает, что предыдущий подрыв "Невского экспресса", дело о котором сейчас слушается в суде, не был расследован должным образом. И оставшиеся с той поры вопросы добавятся к тем, что появились после нынешней трагедии:
- Мне, честно говоря, кажется очень сомнительной история с судом над двумя жителями Ингушетии по обвинению во взрыве предыдущего поезда. Они подозреваются не в самом взрыве, а в том, что доставляли взрывчатку. Весь этот судебный процесс выглядит достаточно слабо. С учетом того, что прокуратура возвращала на доследование это дело, видно, что предыдущий взрыв был расследован плохо, как у нас, к сожалению, часто бывает. Это все, конечно, вызывает вопросы. Но в момент, когда происходит следующее событие, их, наверное, задавать нужно чуть попозже.
Несмотря на то, что официально траур объявлен не был (по негласному правилу он объявляется лишь в случае гибели более 100 человек), тем не менее, главные телеканалы страны сняли с эфира целый ряд развлекательных программ.
Телезрители федеральных каналов узнали о подрыве "Невского экспресса" из экстренного выпуска новостей на Первом канале через три с половиной часа после случившегося. Все остальные общедоступные каналы продолжали вещать в прежнем режиме.
Телевизионный обозреватель газеты "Коммерсант" Арина Бородина обращает внимание на то, что с момента трагедии новости о крушении "Невского экспресса" уделяется все меньше времени:
- Если составить график по минутам, с ночи пятницы до сегодняшнего дня - все меньше, меньше и меньше говорят об этом событии. Уже в субботу вечером, когда, на мой взгляд, был пик трагедии (это выходной день), главные государственные каналы уделили этому событию по 15 минут в главных информационных программах. На мой взгляд, такого не было ни во времена "Норд-Оста", ни во времена Беслана, хотя там полно было других издержек в работе корреспондентов. Конечно, не все вещи рассказывают, но, тем не менее, даже в пятницу вечером, когда в 21:30 случилась катастрофа (понятно, что известно об этом стало позднее), только Первый канал в 1:15 сделал специальный выпуск.
Арина Бородина, как и многие ее коллеги, замечает, что траур по погибшим в крушении "Невского экспресса" не был объявлен и, скорее всего, российскими властями объявлен уже не будет. Телеобозреватель "Коммерсанта" в интервью Радио Свобода предположила, что подобные трагедии обнажают проблемы общества в целом:
МЧС проявило, наверное, беспрецедентную открытость, когда на месте катастрофы работали те корреспонденты, которые хотели и могли там присутствовать
- Меня вообще поразила информация о пропавших без вести. Как это? Почему? То 6, то 18, то 25... Как будет организовано прощание? Масса человеческих, житейских, бытовых историй неизменно всплывает в голове. Но, кстати, в информационном пространстве - и в Интернете, и на радио, и в газетах - масса вопросов по поводу того, как люди воспринимают и комментируют трагедию "Невского экспресса". Мне кажется, что здесь беда не только власти и СМИ, но и отношения общества.
Многие журналисты обращают внимание на разницу в подходе к последствиям теракта. В частности, газета "Ведомости" пишет, что в отличие от предыдущих терактов, когда оперативные штабы возглавляли силовики, в случае с "Невским экспрессом" это было поручено гражданским чиновникам. Один из авторов материала в "Ведомостях" Алексей Никольский отмечает и то, что оперативные службы старались быть максимально открытыми по отношению к журналистам:
- МЧС проявило, наверное, беспрецедентную открытость, когда на месте катастрофы работали те корреспонденты, которые хотели и могли там присутствовать. Я второго такого случая не припомню, но это, может быть, связано с тем, что там как раз были введены в обиход новые технологические устройства по связи с подразделениями и нужно было показать их работу. РЖД тоже комментировало ситуацию достаточно оперативно. Что же касается силовых структур, таких, как ФСБ и МВД, - традиционно все было закрыто, особенно ФСБ. Получить там официально информацию было практически невозможно. С МВД было попроще.
Руководитель и ведущая аналитической программы на РЕН-ТВ Марианна Максимовская согласна со своим коллегой:
- С освещением этого ЧП официальными лицами никаких проблем не было. Были журналисты. Подходили к ним официальные представители, глава РЖД Якунин, представитель Следственного комитета при прокуратуре. Быстро и оперативно сообщали о том, что происходит.
Трагедия "Невского экспресса", тем не менее, оставила у журналистов немалое количество вопросов. А именно: скорость прибытия на место происшествия оперативных служб, или наличие банальных обезболивающих средств, которых почему-то не оказалось в аптечках проводников. Вот что думает по этому поводу Марианна Максимовская:
- Самые главные вопросы, которые возникли, например, у меня, когда мы получили какой-то достаточный объем информации о трагедии у города Бологое, это, конечно же, вопросы оперативности реагирования наших спасательных служб и машин "скорой помощи". Особенно если речь идет не о Москве, не о крупном городе, а о регионе, достаточно отдаленном от крупных городов.
Эта катастрофа поезда выявила катастрофические проблемы. Это острейшая нехватка вертолетов в региональных службах спасения. Катастрофическая неоснащенность вертолетами этих спасательных служб. Совершенно катастрофическое состояние российских дорог. Происходит ЧП такого масштаба, а "скорая помощь" добирается до места два часа, первые вертолеты появляются на месте и того позже. Это, конечно, для тех людей, которые в силу своих должностей имеют отношение к проблеме, повод написать заявление об увольнении или как минимум заняться переоснащением федеральных служб спасения и станций "Скорой помощи".
Журналист газеты "Ведомости" Алексей Никольский напоминает, что предыдущий подрыв "Невского экспресса", дело о котором сейчас слушается в суде, не был расследован должным образом. И оставшиеся с той поры вопросы добавятся к тем, что появились после нынешней трагедии:
- Мне, честно говоря, кажется очень сомнительной история с судом над двумя жителями Ингушетии по обвинению во взрыве предыдущего поезда. Они подозреваются не в самом взрыве, а в том, что доставляли взрывчатку. Весь этот судебный процесс выглядит достаточно слабо. С учетом того, что прокуратура возвращала на доследование это дело, видно, что предыдущий взрыв был расследован плохо, как у нас, к сожалению, часто бывает. Это все, конечно, вызывает вопросы. Но в момент, когда происходит следующее событие, их, наверное, задавать нужно чуть попозже.
Несмотря на то, что официально траур объявлен не был (по негласному правилу он объявляется лишь в случае гибели более 100 человек), тем не менее, главные телеканалы страны сняли с эфира целый ряд развлекательных программ.
