Надежда Гладыш: Институт засекреченных свидетелей введен в Уголовно-процессуальный кодекс в 2002 году. Статья 11 УПК позволяет органам дознания при наличии достаточных оснований сохранить в тайне анкетные данные свидетеля. Достаточные основания – это реальная угроза жизни, здоровью, имуществу со стороны подсудимых. Законодатель предусмотрел и процедуру засекречивания – только по заявлению лица, которому угрожают, и с согласия руководителя следователей.
В Ижевске и Удмуртии зачастую засекреченные свидетели становятся лжесвидетелями, о чем мне рассказали члены Адвокатской палаты Удмуртской Республики Галина Ковальчук и Татьяна Зазулинская, чья адвокатская практика дает богатый материал для обобщения. Сложились устоявшиеся методы фальсификации дел с помощью засекреченных свидетелей. Говорит Татьяна Зазулинская:
Татьяна Зазулинская: Процедура допроса этих свидетелей в суде. Как правило, два варианта допросов этих свидетелей в суде – либо они подтверждают все то, что ими было якобы сказано в ходе предварительного расследования дела, либо они избирают другую тактику. Они отказываются отвечать на все вопросы и суда, и государственного обвинителя, и стороны защиты – отказываюсь отвечать, отказываюсь отвечать. В результате прокурор встает и заявляет ходатайство – в связи с отказом я прошу огласить его показания, данные в ходе предварительного расследования. Суд удовлетворяет такие ходатайства. Прочитали протокол его допроса. Подтверждаете – да, подтверждаю. На этом все и заканчивается.
Надежда Гладыш: В городе Глазове по третьему кругу рассматривается громкое дело, где в убийстве на основании показаний засекреченных свидетелей обвинялись три человека. Адвокаты предприняли собственное расследование, результаты которого убедительно доказали, что не было законных оснований зашифровывать анкеты свидетелей, что их "показания" в кавычках – вымысел следователей прокуратуры. Оправдательный приговор по делу в последствие был отменен в кассационной инстанции. Говорит Галина Ковальчук:
Галина Ковальчук: Мы установили личности всех трех свидетелей в Глазове. Получалось три обвиняемых. У каждого из обвиняемых по засекреченному свидетелю, то есть Головизин рассказал вот тому, Перфилов, сидя в камере, якобы рассказал другому и Леонтьев рассказал еще одному.
Надежда Гладыш: В ходе второго судебного процесса по глазовскому делу весной этого года один из бывших засекреченных свидетелей (настоящее имя Александр Колотов) даже дал пресс-конференцию в Адвокатской палате. Об том рассказывает Татьяна Зазулинская. Она утверждает, что лица, находящиеся в местах лишения свободы, – это обычный контингент для вербовки засекреченных свидетелей.
Татьяна Зазулинская: Пресс-конференция была. Там много интересного было. Сам свидетель приехал сюда в Адвокатскую палату. Очень много было журналистов. И он в открытую все это рассказывал. Когда ему задали вопрос – а что вы хотите сейчас? – он говорит, что какими доказательствами располагает суд, пусть на основании этих доказательств он выносит приговор. Но вот мои показания, которые были таким образом заведены в это дело, использованы, как он дословно говорит, "пусть они не играют".
Надежда Гладыш: Правозащитник Лариса Фефилова тоже столкнулась с лжесвидетельством засекреченных свидетелей в процессе, где в убийстве был обвинен её муж.
Лариса Фефилова: Мой случай. У нас был засекреченный свидетель. Он не знал, что говорить. Постоянно путался в своих показаниях, потом постоянно слышался шепот. Когда сторона защиты, адвокат, заявила о том, что там слышно, что ему кто-то подсказывает, меня за то, что я начала кричать вообще пытались из зала выставить. Там четко было слышно, что там кто-то шепчет, подсказывает. Адвокат со стороны потерпевшей сказал – а его там охраняют. Я говорю – а кто его и зачем охраняет, если человек находится на свободе?
Надежда Гладыш: В практике моих собеседниц был совсем уж уникальный случай, когда засекреченный свидетель сам, по собственной инициативе, пожелал рассекретиться прямо в ходе судебного заседания. Рассказывает Татьяна Зазулинская:
Татьяна Зазулинская: Редко, но бывает, когда человек сам выходит и говорит: "Я желаю быть допрошенным под своими анкетными данными". У нас единственны случай был, когда в Первомайском суде свидетель вышел в зал Верховного суда, практически до середины зала дошел и встал за кафедру, чтобы давать показания. А ведь он – отбывающий человек наказание. У него и конвой оперативный, который его доставил плюс судебные приставы, которые за ширмой стоят. Вы представляете, какое было замешательство?! Какая паника началась?!
Надежда Гладыш: Аргументация засекреченных свидетелей, как правило, рассыпается в столкновении с вопросами защиты. Но суды неизменно отклоняют ходатайства об отведении их показаний как недостоверных. Нет должной реакции и от вышестоящих инстанций, куда адвокаты жалуются на доказанные факты незаконного засекречивания.
В Ижевске и Удмуртии зачастую засекреченные свидетели становятся лжесвидетелями, о чем мне рассказали члены Адвокатской палаты Удмуртской Республики Галина Ковальчук и Татьяна Зазулинская, чья адвокатская практика дает богатый материал для обобщения. Сложились устоявшиеся методы фальсификации дел с помощью засекреченных свидетелей. Говорит Татьяна Зазулинская:
Татьяна Зазулинская: Процедура допроса этих свидетелей в суде. Как правило, два варианта допросов этих свидетелей в суде – либо они подтверждают все то, что ими было якобы сказано в ходе предварительного расследования дела, либо они избирают другую тактику. Они отказываются отвечать на все вопросы и суда, и государственного обвинителя, и стороны защиты – отказываюсь отвечать, отказываюсь отвечать. В результате прокурор встает и заявляет ходатайство – в связи с отказом я прошу огласить его показания, данные в ходе предварительного расследования. Суд удовлетворяет такие ходатайства. Прочитали протокол его допроса. Подтверждаете – да, подтверждаю. На этом все и заканчивается.
Надежда Гладыш: В городе Глазове по третьему кругу рассматривается громкое дело, где в убийстве на основании показаний засекреченных свидетелей обвинялись три человека. Адвокаты предприняли собственное расследование, результаты которого убедительно доказали, что не было законных оснований зашифровывать анкеты свидетелей, что их "показания" в кавычках – вымысел следователей прокуратуры. Оправдательный приговор по делу в последствие был отменен в кассационной инстанции. Говорит Галина Ковальчук:
Галина Ковальчук: Мы установили личности всех трех свидетелей в Глазове. Получалось три обвиняемых. У каждого из обвиняемых по засекреченному свидетелю, то есть Головизин рассказал вот тому, Перфилов, сидя в камере, якобы рассказал другому и Леонтьев рассказал еще одному.
Надежда Гладыш: В ходе второго судебного процесса по глазовскому делу весной этого года один из бывших засекреченных свидетелей (настоящее имя Александр Колотов) даже дал пресс-конференцию в Адвокатской палате. Об том рассказывает Татьяна Зазулинская. Она утверждает, что лица, находящиеся в местах лишения свободы, – это обычный контингент для вербовки засекреченных свидетелей.
Татьяна Зазулинская: Пресс-конференция была. Там много интересного было. Сам свидетель приехал сюда в Адвокатскую палату. Очень много было журналистов. И он в открытую все это рассказывал. Когда ему задали вопрос – а что вы хотите сейчас? – он говорит, что какими доказательствами располагает суд, пусть на основании этих доказательств он выносит приговор. Но вот мои показания, которые были таким образом заведены в это дело, использованы, как он дословно говорит, "пусть они не играют".
Надежда Гладыш: Правозащитник Лариса Фефилова тоже столкнулась с лжесвидетельством засекреченных свидетелей в процессе, где в убийстве был обвинен её муж.
Лариса Фефилова: Мой случай. У нас был засекреченный свидетель. Он не знал, что говорить. Постоянно путался в своих показаниях, потом постоянно слышался шепот. Когда сторона защиты, адвокат, заявила о том, что там слышно, что ему кто-то подсказывает, меня за то, что я начала кричать вообще пытались из зала выставить. Там четко было слышно, что там кто-то шепчет, подсказывает. Адвокат со стороны потерпевшей сказал – а его там охраняют. Я говорю – а кто его и зачем охраняет, если человек находится на свободе?
Надежда Гладыш: В практике моих собеседниц был совсем уж уникальный случай, когда засекреченный свидетель сам, по собственной инициативе, пожелал рассекретиться прямо в ходе судебного заседания. Рассказывает Татьяна Зазулинская:
Татьяна Зазулинская: Редко, но бывает, когда человек сам выходит и говорит: "Я желаю быть допрошенным под своими анкетными данными". У нас единственны случай был, когда в Первомайском суде свидетель вышел в зал Верховного суда, практически до середины зала дошел и встал за кафедру, чтобы давать показания. А ведь он – отбывающий человек наказание. У него и конвой оперативный, который его доставил плюс судебные приставы, которые за ширмой стоят. Вы представляете, какое было замешательство?! Какая паника началась?!
Надежда Гладыш: Аргументация засекреченных свидетелей, как правило, рассыпается в столкновении с вопросами защиты. Но суды неизменно отклоняют ходатайства об отведении их показаний как недостоверных. Нет должной реакции и от вышестоящих инстанций, куда адвокаты жалуются на доказанные факты незаконного засекречивания.
