Ирина Лагунина: Мы продолжаем цикл рассказов нашего берлинского корреспондента Юрия Векслера о современном антифашистском движении в Германии. Сегодня - о корнях современного неонацизма и антифашизма в Германии.
Юрий Векслер: И спустя 64 года после окончания второй мировой войны Германия продолжает разбираться со своим нацистским прошлым, длившимся всего 12 лет, но оставившем тяжелейшее наследство. Выходят все новые и новые книги и документальные фильмы. Пожалуй самым разоблачительным за последние годы стал вышедший в прошлом году фильм немецкого режиссера Михаэля Верховена, название которого можно было бы перевести как «Человеческая несостоятельность» или как «Отказ человечности»..» Фильм неопровержимо доказывает, что в многолетнем процессе планомерного ограбления нацистами немецкого еврейства под видом так называемой «аризации» еврейских предприятий участвовало поголовно все население страны. В самом начале фильма об этом говорит историк Гётц Али.
Гётц Али: Я называю это диктатурой услуг или услужливой диктатурой: это означает преступную систему по экспроприации, депортации, принуждению к эмиграции и уничтожению, которая функционирует так, что каждый немецкий гражданин, не являющийся евреем, - он может даже быть антифашистом,- главное, чтобы не был евреем, - участвует в распределении полученной от этого процесса материальной выгоды.
Юрий Векслер: Это ограбление, как показано в фильме, сопровождалось кафкианским, кажущимся сегодня почти безумным и в то же время бесстыдно бесчеловечным бюрократическим творчеством чиновников, одержимых желанием придать этому преступлению вид торжества законности. Поэтому так убедительна в фильме доказательная база. Интересно, что документы об ограблении немецкого и австрийского еврейства до недавнего времени были неизвестны историкам. Их скрывали, но, что не менее удивительно, не уничтожили.
Процесс денацификации тянулся в Германии десятилетиями. Только в 1985 году президент фон Вайцзекер произнес свою знаменитую фразу о том, что 8 мая 1945 года было днем освобождения. Освобождение нации от нацистского прошлого подразумевало и освобождение общества от носителей нацисткой идеологии. Последнее, впрочем, осуществлялось не всегда и не везде. Многие специалисты, профессионалы с нацистским прошлым смогли сделать послевоенные карьеры как в ФРГ, так и в ГДР.
Но были и те, кто решил сделать борьбу с нацистской идеологией и ее прошлым смыслом своей жизни.
Одним из таких людей был вернувшийся после войны в страну из эмиграции немец еврейского происхождения генеральный прокурор сначала города Брауншвейг, а затем земли Гессен Фритц Бауэр. Сейчас это имя почти забыто в Германии, в то время как заслуги этого человека в деле построения демократии в послевоенной посленацистской Германии трудно переоценить. Те, кто что-то знает о нем, называют, как правило, только подготовленный им процесс над администрацией Освенцима. Одного этого было бы достаточно, чтобы остаться в истории. Но Бауэр, например, лично связавшись с израильской разведкой, выдал ей местонахождение Адольфа Эйхмана, отвечавшего в годы войны за «окончательное решение еврейского вопроса», то есть за сбор и отправку евреев в лагеря смерти. Поэтому неудивительно, что в послевоенной Германии, где денацификация как я уже говорил, проводилась, но и силы ей противостоявшие были значительны, в этой Германии Фрица Бауэра ненавидели многие и многие.
Фриц Бауэр умер при странных обстоятельствах при подготовке процесса над организаторами программы «Эвтаназия».
Как раз сейчас немецкая кинодокументалистка Илона Циок завершает новый фильм о Фрице Бауэре. Для нее это уже третья картина антифашистской направленности. Илона училась некоторое время в Москве и помимо многих других языков владеет и русским.
Илона Циок: Его очень не любили, он был главным врагом страны, потому что он хотел разобраться с нацизмом, а Германия тогда не была в этом заинтересована. У меня такое впечатление после всех интервью и архивного материала, который у меня есть, что просто его хотели как можно скорее забыть. Его называли, если перевести с немецкого буквально, "разрушитель собственного гнезда", даже в газетах можно было это прочесть. Единственный человек, который в такой позиции, который занимался тем, чтобы Германия стала демократической. Его просто ненавидели и хотели избавиться от памяти, чтобы забыть его. Сегодня есть только одна улица, которая имеет его имя, маленькая, грязная улочка в Штутгарте, где он родился. В Берлине нет улицы, во Франкфурте нет, там, где он работал. Но есть институт Фрица Бауэра. Но это мало кто знает, что есть такой, и он находится во Франкфурте. Так что памяти о Бауэре нет, как будто его никогда не было.
Юрий Векслер: Сейчас, когда организаторы путча против Гитлера 20 июля 1944 года граф Шенк фон Штауфенберг и другие считаются героями, многие уже не помнят, что несколько лет после войны они в глазах практически всех немцев оставались предателями и преступниками. Поворот в сознании сограждан и фактическую реабилитацию деятелей немецкого сопротивления произвел Фриц Бауэр своим первым известным процессом над Эрнстом Ремером, тем, кто арестовывал многих заговорщиков, а после войны публично поносил их, называя преступниками.
Говорит Илона Циок.
Илона Циок: Ремер ходил в 52 году и говорил, что вся оппозиция Гитлеру – это были предатели родины, преступники. Он ходил после войны, представьте себе. Он был членом новой нео-наци партии. Бауэр, когда услышал об этом, он его захватил и сделал процесс, ему даже неважно было, чтобы тот получил какое-то наказание, он хотел восстановить честь, чтобы доказать, что они не могли продать родину, потому что гитлеровская Германия не считалась страной, а это было что-то криминальное. И Бауэр все поставил на свое место, делая этот процесс. Но это мало кто знает.
Юрий Векслер: Главной целью Бауэра, целью, которую он достиг, было не само осуждение Ремера, ему дали всего три месяца за распространение клеветы, а реабилитация заговорщиков 20 июля. Суд присоединился в своем решении к позиции Бауэра, что «государство нацистов не было правовым государством, а было государством несправедливости».
В фильме не раз звучит голос Фрица Бауэра, умершего, как я уже говорил, при странных обстоятельствах Основная версия его смерти– самоубийство. Многие, однако, считали и считают, что Бауэр был умерщвлен. Обе версии обсуждаются в картине Илоны Циок.
Фриц Бауэр: Я лично могу только сказать, что моя приверженность праву, мое личное участие в процессах были решающими для моей жизни, и я хотел бы, чтобы молодые люди сегодня были так же одержимы жаждой и мечтой о праве и справедливости, как это было со мной в молодые годы. Я хотел бы, чтобы они тоже почувствовали, что жизнь обретает смысл, если человек выступает за свободу, права и братство людей.
Когда ясно увидел в Освенциме, что государство пошло на преступления, и что население страны соучаствовало в этих преступлениях из оппортунизма, конформизма и просто из удобства соучастия, хотя иногда, конечно и из страха, я понял, что следует сказать людям то, что они не хотят слышать: что в нашей жизни есть черта, граница, за которой человек не может позволить себе соучастие.
Мы хотим, чтобы те времена никогда не вернулись, но мы знаем, насколько чудовищно склонен человек поддаваться соблазну красивых громких слов, насколько подвержены такому соблазну молодые люди, готовые иногда клюнуть на бессодержательную приманку, дать заворожить себя и начать действовать, исполняя чужую волю.
Юрий Векслер: Эти слова Фрица Бауэра во многом объясняют и наличие неонацистов в современной Германии, и наличие их, в частности, на территории бывшей ГДР.
В своей другой, последней по времени, снимавшейся несколько лет картине «Монархист и коммунист» Илона Циок рассказала удивительную историю встречи в концлагере Заксенхаузен двух противников Гитлера монархиста Карл-Ханса графа фон Харденберга и коммуниста Фрица Перлитца. Наличие общего врага позволило этим по сути непримиримым политическим противникам, мечтавшим о двух несовместимых Германиях, вступить в контакт и найти точки соприкосновения.
После войны пути монархиста и коммуниста разошлись: монархист граф жил в ФРГ, а коммунист Фритц Перлитц строил социализм в ГДР и сделал там карьеру, тем не менее, контакты двух противоположностей продолжались. В картине Илоны Циок мне бросилось в глаза, что вдова Перлитца Валли находится в кадре настолько в тени, что черты ее лица еле различимы. На мой вопрос, почему это так, Илона объяснила, что Валли Перлитц не хотела сниматься вообще, она боялась. Кого?
Илона Циок: Фашистов. Он думала, что в Германии, там, где она жила, в какой-то части, где находилась школа имени Перлитца и улица имени Перлитца, она там жила. После объединения Германии оказалось много неонацистов. И в этом доме, где она жила, именно их она боялась, чтобы они ее не узнали.
Юрий Векслер: Все-таки неонацисты сегодняшние, они что?
Илона Циок: Они коммунистов ненавидят.
Юрий Векслер: Вот это для меня было новостью. Одна из мишеней…
Илона Циок: Коммунизм. Гитлер говорит в картине: я коммунистов уничтожил, а сейчас буду уничтожать евреев, всех, кто не арийцы. Он же всех хотел уничтожить, кто не настоящие немцы. А первые были коммунисты, потом евреи, а потом пошло все остальное. Сегодня они такие же. Я думаю, что сегодня больше даже против турков, чем евреев, потому что евреев столько нет, как турок здесь. Так что кое-что поменялось. Я думаю, что турки сегодня евреи.
Юрий Векслер: И все же, переворачивая мысль Фрица Бауэра, многие немцы сейчас не хотят соучаствовать в антифашистских проектах за пределами определенных для себя границ. Об этом говорит история финансирования картины.
Илона Циок: Что интересно, что правительство поддерживает этот фильм, а большинство людей, у которых есть деньги на фильм, отказались от этого фильма. Хотя мой фильм до этого фильма был очень успешный. Значит они должны давать деньги, когда последний фильм хорошо шел, успешно в мире, тогда они дают, но на этот фильм почти никто не хотел дать денег. А тот, кто дал, они дали такие маленькие деньги, мне кажется, это как алиби.
Юрий Векслер: Илона Циок надеется, что ее новая картина будет принята в программу Берлинского кинофестиваля.
Юрий Векслер: И спустя 64 года после окончания второй мировой войны Германия продолжает разбираться со своим нацистским прошлым, длившимся всего 12 лет, но оставившем тяжелейшее наследство. Выходят все новые и новые книги и документальные фильмы. Пожалуй самым разоблачительным за последние годы стал вышедший в прошлом году фильм немецкого режиссера Михаэля Верховена, название которого можно было бы перевести как «Человеческая несостоятельность» или как «Отказ человечности»..» Фильм неопровержимо доказывает, что в многолетнем процессе планомерного ограбления нацистами немецкого еврейства под видом так называемой «аризации» еврейских предприятий участвовало поголовно все население страны. В самом начале фильма об этом говорит историк Гётц Али.
Гётц Али: Я называю это диктатурой услуг или услужливой диктатурой: это означает преступную систему по экспроприации, депортации, принуждению к эмиграции и уничтожению, которая функционирует так, что каждый немецкий гражданин, не являющийся евреем, - он может даже быть антифашистом,- главное, чтобы не был евреем, - участвует в распределении полученной от этого процесса материальной выгоды.
Юрий Векслер: Это ограбление, как показано в фильме, сопровождалось кафкианским, кажущимся сегодня почти безумным и в то же время бесстыдно бесчеловечным бюрократическим творчеством чиновников, одержимых желанием придать этому преступлению вид торжества законности. Поэтому так убедительна в фильме доказательная база. Интересно, что документы об ограблении немецкого и австрийского еврейства до недавнего времени были неизвестны историкам. Их скрывали, но, что не менее удивительно, не уничтожили.
Процесс денацификации тянулся в Германии десятилетиями. Только в 1985 году президент фон Вайцзекер произнес свою знаменитую фразу о том, что 8 мая 1945 года было днем освобождения. Освобождение нации от нацистского прошлого подразумевало и освобождение общества от носителей нацисткой идеологии. Последнее, впрочем, осуществлялось не всегда и не везде. Многие специалисты, профессионалы с нацистским прошлым смогли сделать послевоенные карьеры как в ФРГ, так и в ГДР.
Но были и те, кто решил сделать борьбу с нацистской идеологией и ее прошлым смыслом своей жизни.
Одним из таких людей был вернувшийся после войны в страну из эмиграции немец еврейского происхождения генеральный прокурор сначала города Брауншвейг, а затем земли Гессен Фритц Бауэр. Сейчас это имя почти забыто в Германии, в то время как заслуги этого человека в деле построения демократии в послевоенной посленацистской Германии трудно переоценить. Те, кто что-то знает о нем, называют, как правило, только подготовленный им процесс над администрацией Освенцима. Одного этого было бы достаточно, чтобы остаться в истории. Но Бауэр, например, лично связавшись с израильской разведкой, выдал ей местонахождение Адольфа Эйхмана, отвечавшего в годы войны за «окончательное решение еврейского вопроса», то есть за сбор и отправку евреев в лагеря смерти. Поэтому неудивительно, что в послевоенной Германии, где денацификация как я уже говорил, проводилась, но и силы ей противостоявшие были значительны, в этой Германии Фрица Бауэра ненавидели многие и многие.
Фриц Бауэр умер при странных обстоятельствах при подготовке процесса над организаторами программы «Эвтаназия».
Как раз сейчас немецкая кинодокументалистка Илона Циок завершает новый фильм о Фрице Бауэре. Для нее это уже третья картина антифашистской направленности. Илона училась некоторое время в Москве и помимо многих других языков владеет и русским.
Илона Циок: Его очень не любили, он был главным врагом страны, потому что он хотел разобраться с нацизмом, а Германия тогда не была в этом заинтересована. У меня такое впечатление после всех интервью и архивного материала, который у меня есть, что просто его хотели как можно скорее забыть. Его называли, если перевести с немецкого буквально, "разрушитель собственного гнезда", даже в газетах можно было это прочесть. Единственный человек, который в такой позиции, который занимался тем, чтобы Германия стала демократической. Его просто ненавидели и хотели избавиться от памяти, чтобы забыть его. Сегодня есть только одна улица, которая имеет его имя, маленькая, грязная улочка в Штутгарте, где он родился. В Берлине нет улицы, во Франкфурте нет, там, где он работал. Но есть институт Фрица Бауэра. Но это мало кто знает, что есть такой, и он находится во Франкфурте. Так что памяти о Бауэре нет, как будто его никогда не было.
Юрий Векслер: Сейчас, когда организаторы путча против Гитлера 20 июля 1944 года граф Шенк фон Штауфенберг и другие считаются героями, многие уже не помнят, что несколько лет после войны они в глазах практически всех немцев оставались предателями и преступниками. Поворот в сознании сограждан и фактическую реабилитацию деятелей немецкого сопротивления произвел Фриц Бауэр своим первым известным процессом над Эрнстом Ремером, тем, кто арестовывал многих заговорщиков, а после войны публично поносил их, называя преступниками.
Говорит Илона Циок.
Илона Циок: Ремер ходил в 52 году и говорил, что вся оппозиция Гитлеру – это были предатели родины, преступники. Он ходил после войны, представьте себе. Он был членом новой нео-наци партии. Бауэр, когда услышал об этом, он его захватил и сделал процесс, ему даже неважно было, чтобы тот получил какое-то наказание, он хотел восстановить честь, чтобы доказать, что они не могли продать родину, потому что гитлеровская Германия не считалась страной, а это было что-то криминальное. И Бауэр все поставил на свое место, делая этот процесс. Но это мало кто знает.
Юрий Векслер: Главной целью Бауэра, целью, которую он достиг, было не само осуждение Ремера, ему дали всего три месяца за распространение клеветы, а реабилитация заговорщиков 20 июля. Суд присоединился в своем решении к позиции Бауэра, что «государство нацистов не было правовым государством, а было государством несправедливости».
В фильме не раз звучит голос Фрица Бауэра, умершего, как я уже говорил, при странных обстоятельствах Основная версия его смерти– самоубийство. Многие, однако, считали и считают, что Бауэр был умерщвлен. Обе версии обсуждаются в картине Илоны Циок.
Фриц Бауэр: Я лично могу только сказать, что моя приверженность праву, мое личное участие в процессах были решающими для моей жизни, и я хотел бы, чтобы молодые люди сегодня были так же одержимы жаждой и мечтой о праве и справедливости, как это было со мной в молодые годы. Я хотел бы, чтобы они тоже почувствовали, что жизнь обретает смысл, если человек выступает за свободу, права и братство людей.
Когда ясно увидел в Освенциме, что государство пошло на преступления, и что население страны соучаствовало в этих преступлениях из оппортунизма, конформизма и просто из удобства соучастия, хотя иногда, конечно и из страха, я понял, что следует сказать людям то, что они не хотят слышать: что в нашей жизни есть черта, граница, за которой человек не может позволить себе соучастие.
Мы хотим, чтобы те времена никогда не вернулись, но мы знаем, насколько чудовищно склонен человек поддаваться соблазну красивых громких слов, насколько подвержены такому соблазну молодые люди, готовые иногда клюнуть на бессодержательную приманку, дать заворожить себя и начать действовать, исполняя чужую волю.
Юрий Векслер: Эти слова Фрица Бауэра во многом объясняют и наличие неонацистов в современной Германии, и наличие их, в частности, на территории бывшей ГДР.
В своей другой, последней по времени, снимавшейся несколько лет картине «Монархист и коммунист» Илона Циок рассказала удивительную историю встречи в концлагере Заксенхаузен двух противников Гитлера монархиста Карл-Ханса графа фон Харденберга и коммуниста Фрица Перлитца. Наличие общего врага позволило этим по сути непримиримым политическим противникам, мечтавшим о двух несовместимых Германиях, вступить в контакт и найти точки соприкосновения.
После войны пути монархиста и коммуниста разошлись: монархист граф жил в ФРГ, а коммунист Фритц Перлитц строил социализм в ГДР и сделал там карьеру, тем не менее, контакты двух противоположностей продолжались. В картине Илоны Циок мне бросилось в глаза, что вдова Перлитца Валли находится в кадре настолько в тени, что черты ее лица еле различимы. На мой вопрос, почему это так, Илона объяснила, что Валли Перлитц не хотела сниматься вообще, она боялась. Кого?
Илона Циок: Фашистов. Он думала, что в Германии, там, где она жила, в какой-то части, где находилась школа имени Перлитца и улица имени Перлитца, она там жила. После объединения Германии оказалось много неонацистов. И в этом доме, где она жила, именно их она боялась, чтобы они ее не узнали.
Юрий Векслер: Все-таки неонацисты сегодняшние, они что?
Илона Циок: Они коммунистов ненавидят.
Юрий Векслер: Вот это для меня было новостью. Одна из мишеней…
Илона Циок: Коммунизм. Гитлер говорит в картине: я коммунистов уничтожил, а сейчас буду уничтожать евреев, всех, кто не арийцы. Он же всех хотел уничтожить, кто не настоящие немцы. А первые были коммунисты, потом евреи, а потом пошло все остальное. Сегодня они такие же. Я думаю, что сегодня больше даже против турков, чем евреев, потому что евреев столько нет, как турок здесь. Так что кое-что поменялось. Я думаю, что турки сегодня евреи.
Юрий Векслер: И все же, переворачивая мысль Фрица Бауэра, многие немцы сейчас не хотят соучаствовать в антифашистских проектах за пределами определенных для себя границ. Об этом говорит история финансирования картины.
Илона Циок: Что интересно, что правительство поддерживает этот фильм, а большинство людей, у которых есть деньги на фильм, отказались от этого фильма. Хотя мой фильм до этого фильма был очень успешный. Значит они должны давать деньги, когда последний фильм хорошо шел, успешно в мире, тогда они дают, но на этот фильм почти никто не хотел дать денег. А тот, кто дал, они дали такие маленькие деньги, мне кажется, это как алиби.
Юрий Векслер: Илона Циок надеется, что ее новая картина будет принята в программу Берлинского кинофестиваля.
