Владимир Кара-Мурза: Президенты России и Туркмении Дмитрий Медведев и Гурбангулы Бердымухамедов подписали в Ашхабаде соглашение между Россией и Туркменистаном о расширении стратегического сотрудничества в области энергетики и машиностроения. Между "Газпромом" и "Туркменгазом" подписаноы изменения в основной контракт о перепродаже природного газа. Стороны договорились о возобновлении поставок туркменского газа в объеме до 30 миллиардов кубометров ежегодно. Стороны так же будут совместно реализовывать проекты по строительству прикаспийского газопровода. Затем президенты Туркмении и России открыли новое здание российско-туркменской средней образовательной школы имени Пушкина. Школа была создана в 2002 году, является единственным в стране русскоязычным средним учебным заведением, работающим по 11-летней российской программе. В ней обучается около 700 детей. О том, послужит ли сегодняшний газовый контракт между Кремлем и Ашхабадом продолжением процесса сдачи интересов соотечественников в Туркмении, мы говорим с руководителем русской общины Туркменистана в изгнании Анатолием Фоминым. Как по-вашему, почему сотрудничество в экономической сфере между Кремлем и Ашхабадом не улучшает положение наших соотечественников в Туркменистане?

Анатолий Фомин: Безусловно, не улучшает. Потому что правительство России, к сожалению, главное для них не оставшиеся соотечественники, а газ, экономика. Я понимаю, что это важно для России, что нужно газ покупать - это все понятно, но надо же думать о людях, которые остались там. Дело в том, что даже такие специалисты, которые работают в газовом хозяйстве, и тех вытесняют, выгоняют, увольняют с работы и сажают даже. Например, есть такой человек, которому дали 8 лет за то, что он передал своему брату в Ашхабаде сведения о бурении за неделю. Через два дня был арестован, очень быстро ему дали 8 лет, причем статью сначала хотели шпионаж придумать, но дали ему за превышение должностных полномочий. 8 лет за превышение должностных полномочий. Это говорит о том, что не нужны работники, которые имеют российское гражданство. Россия ни слова, сколько ни обращались в посольство, сколько здесь ни говорили, и давал я заявления, все вроде бы поддержали, говорили, но правительство и власти о человеке не заботятся. Человек сидит.
Второе: 42 человека, президент дал команду уволить русских в туркменском нефтеперерабатывающем заводе в Красноводске. И 42 человека были уволены именно русские. Причем там были, например, зам главного технолога. Он вообще-то главный технолог, но туркмен должен быть главным, он зам был, и его тоже уволили. В конце концов, без него невозможно было обойтись на этом заводе и его приняли лаборантом, и он опять выполнял свои функции. Вот как относятся к русским.
Когда туркменский театр пытался поставить пьесу Ампилова и уже подготовил ее, то министр культуры отчитал режиссера при всей труппе и сказал им: что вы ставите русского автора. Разве в России ставят туркменских авторов? Естественно, в России, нигде не ставят, потому что такие авторы, ставить невозможно. И это было в день, когда Бердымухамедов встретился с Медведевым. Вот представьте, какое отношение.
Что касается совместной русской школы, можно сказать следующее: школы российские, когда мы в 95 году обратились к Туркменбаши, в 95 году Туркменбаши дал команду перевести все школы на 9-летнее образование. Обратился к Туркменбаши, чтобы русские школы не переводили. И Туркменбаши со свойственной ему манерой, с матом сказал: ладно, черт с ним, оставляю. И эти российские школы до 2000 года он оставил именно на русском языке образования, 10-летки. Только русские школы были 10-летки. В тот момент я разработал устав туркмено-русской гимназии, привез в Россию, утвердил в министерстве образования России, с удовольствием утвердили в министерстве образования Туркменистана. И уже вопрос решался, каким образом открыть четыре школы, русских гимназии в Ашхабаде и в каждом областном центре по одной школе. Русских много Туркменистане. Так вот, приехавший посол Щелкунов, я сам читал, у меня есть его ответ, который он направил в министерство иностранных дел, сказал, что зря поднимают шум, никаких школ не нужно, здесь все хорошо, здесь для русских все условия созданы. И после этого везде сказал о том, что он создал одну школу, эта школа была для детей пограничников. В то время были российские пограничники в Туркменистане. Ее просто перевели, сделали, что это будет туркмено-российская школа. Причем 60% должно быть русских и 40 туркмен. И поступить в эту школу, одну-единственную школу со всего Туркменистана просто невозможно. Взятки для поступления достигают огромных сумм в долларах.
Открыли новую школу, чего-то сделали, может быть больше, но разве это хватит, когда мы собирались сделать 4 школы в Ашхабаде, и туркменские власти были согласны. И в этот момент работники из президентского аппарата всех своих детей немедленно перевели в эти школы, которые мы обозначили. Кроме того, Лужков прислал учебники - это единственные учебники остались российские, которые прислал Лужков еще в то время, когда собирались мы обеспечить четыре школы в Ашхабаде и по одной школе в большом городе. Вот такое отношение. Все закрыли, и помогло закрыть российское посольство.

Владимир Кара-Мурза: Константин Затулин, первый зам главы думского комитета по делам Содружества независимых государств, директор Института стран СНГ, отметает все подозрения в адрес Кремля.

Константин Затулин: Соглашение, подписанное между Медведевым и Бердымухамедоывм в Ашхабаде, соглашения этого типа всегда подозреваются в том, что в жертву может быть очень стратегическим, но экономическим расчетам приносится принцип защиты прав россиян за пределами России. Именно поэтому Дмитрий Медведев сопроводил подписание этого документа особым указанием на необходимость совместных образовательных программ, уважение к языку национального меньшинства в Туркмении, а русские, безусловно, являются таким меньшинством. Конечно, в официальных мероприятиях такого рода много патоки, и они не всегда вскрывают подлинное положение вещей. Туркменский режим, конечно, переживает сейчас некую оттепель после Ниязова и заинтересован в том, чтобы за пределами Туркмении о нем говорили как о демократическом.

Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, упустил ли сегодня президент Медведев очередной шанс заступиться за интересы соотечественников в Туркмении?

Анатолий Фомин: Я думаю, упустил. Дело в том, что я очень уважаю Константина Федоровича, он знающий человек, знает положение соотечественников во всех странах. Конечно, как член "Единой России" постарался как можно мягче, вежливо, культурно смягчить то, что было подписано. Но ничего президент Медведев не сказал в защиту наших людей, которым негде работать. Они, кстати, приезжают работать сюда. У меня, где я сейчас работаю, было 12 человек, приехавших из Ашхабада русских, которые не могут там найти работу и устроились работать здесь. В связи с кризисом они уехали назад, потому что чужих не принимает Москва. В самом Ашхабаде работы для русских нет. Их можно встретить только на стройках, которые строят французы или турки. Турки покупают русских и платят им 100-150 долларов за работу вместо себя. То есть часть своей зарплаты отдают, получая сами, допустим, полторы тысячи долларов, они сто долларов дают русским, он работает целый месяц, без выходных, никаких социальных благ, ничего нет. Таким образом русские выживают.
Очень тяжело пенсионерам. Конечно, пенсию установил Баши, вначале вроде было все нормально. Но дело в том, что потом пересмотрели пенсию и стали требовать документы, а у людей нет документов, и все туркменские руководители уничтожили после Советского Союза документы, которые были при Советском Союзе. Людям негде достать документы, доказать, что они столько проработали. И миноге люди остались в очень тяжелом положении. Так что пока не вижу пользы.

Владимир Кара-Мурза: Олег Панфилов, директор Центра экстремальной журналистики, ныне профессор университета Чавчавадзе, подозревает политиков в корысти.

Олег Панфилов: Газовые соглашения выгодны прежде всего тем людям, которые зарабатывают деньги. Никакого отношения к этническим проблемам, тем более проблемам русских в Туркменистане не имеют никакого отношения. Точно так же, как не имели никакого отношения последние 17 лет. Люди, которые подписывают соглашение о поставках туркменского газа для зарабатывания денег "Газпромом" или какими-то другими государственными структурами России, к правам русских или к правам так называемых соотечественников не имеют никакого отношения. Поэтому можно сказать языком Кремля: котлеты отдельно, мухи отдельно.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Евгении Витальевны.

Слушательница: Добрый вечер. Мне представляется, что самое интересное, что положение русских в России еще хуже, чем положение русских в Туркмении. Там у вас хоть турки русских нанимают, а у нас тут сейчас грузинам памятник будем строить, а 22 тысячи деревень как корова языком слизала. Вы понимаете, у Назарбаева есть свой народ, у Лукашенко свой народ, у Туркменбаши тоже свой народ, а вот русский, он почему-то никому не свой. Вот какая у нас трагедия.

Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, почему в Туркмении так Кремль прохладно относится к судьбам соотечественников, с теми республиками, где нет никакой экономической выгоды, там он более решительно выступает?

Анатолий Фомин: Да, это действительно так. Я удивляюсь, почему так относятся к русским, почти везде к русским относятся плохо. Я уже говорил, что в посольство попасть невозможно, выгоняют оттуда. Это страшное дело. Посольство России должно принять русского человека, выслушать его, что он хочет, нет, просто выгоняют, туда трудно подойти. С Панфиловым я согласен, действительно он сказал, что никакого внимания. И то, что говорит женщина, да, возможно, в России сложно работать, я согласен с вами, но там это еще сложнее, там вообще нет. Русские в Туркменистане работали не на таких работах, не слесарем, такие тоже были, безусловно, но в основном занимали места в министерствах, управленческих делах, их всех убрали оттуда, выгнали. У них нет вообще работы, они не знают, что делать.
Человек, который живет в Туркмении, если он в Туркмении не имеет работы - это его посылают на смерть. Потому что в России есть земля, здесь можно чего-то посадить. В Туркмении песок, там ничего не посадишь и нет воды. Невозможно выжить, нет своей земли, где можно вырастить хотя бы картошку, чтобы можно было кушать, там этого не сделаешь. Человек, живущий в городе, обречен на смерть, если у него нет работы. Там если я выступлю против кого-то, то назавтра же во всех регионах Туркменистана моих родственников немедленно уволят с работы, оставляют их ни с чем, то есть на голод обрекают.

Владимир Кара-Мурза: Владимир Милов, член политсовета движения "Солидарность", президент Института энергетической политики, сомневается в рентабельности российско-туркменских соглашений.

Владимир Милов: У "Газпрома", как мы знаем, очень сильно упало потребление газа и экспорт, был вынужден сокращать собственную добычу. При этом не очень понятно, по какой цене "Газпром" будет покупать газ в Туркмении. Есть основания ждать, что она будет довольно высокой, существенно выше 200 долларов за тысячу кубометров. Это значит, что "Газпром" будет перепродавать туркменский газ либо без прибыли, либо возможно даже с убытком. На мой взгляд, покупка газа на таких сомнительных и возможно даже невыгодных условиях связано с тем, что "Газпром" боится, что туркменский газ уйдет в сторону от России, в каком-то другом направлении. Поскольку это единственное, чем Россия может геополитически воздействовать на туркменское руководство и обеспечить его хотя бы какую-то лояльность - это щедро платить Туркменистану за газ. Уже не секрет, что в последние годы довольно сильно выросло влияние других стран на туркменскую политику, прежде всего Китая, и Евросоюза и Соединенных Штатов так же. Поэтому за свои геополитические амбиции и за то, чтобы сохранять влияние на Туркменистан, Москва готова платить щедрые деньги.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, настолько ли надежный союзник Кремля Ашхабад? В последнее время он игнорирует многие мероприятия Содружества независимых государств.

Анатолий Фомин: Я сразу скажу, это нужно прекрасно знать: Восток – дело тонкое. Абсолютно ненадежный партнер Туркменистан. И поэтому и вообще-то, честно говоря, с ним как разговаривает Россия, так нельзя разговаривать. Я бы научил, как нужно разговаривать. Однажды высказался, как нужно разговаривать. Это бы имело больший эффект, чем так, как разговаривает Россия, потакая Туркменистану, стараясь не поссориться. Что они из себя представляют, ну газ, ну и что? У нас что, нет газа? Жестче вести, тверже должна политика быть, тогда гораздо легче разговаривать с правительством Туркменистана.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Елены Андреевны.

Слушательница: Добрый вечер. Вы знаете, я удивляюсь вашему гостю, как он может говорить о том, что он уважает и какой он добрый, знающий Затулин. Ведь Затулин ни слова не сказал в защиту русских в Туркмении, но зато, посмотрите, какую он ведет провокацию, пропаганду по поводу русских, которые живут в Украине и в Грузии, хотя их там никто не обижает. Я очень часто бываю в западной Украине, там, пожалуйста, и фильмы на русском языке, и школы русские, и люди работают. А здесь вы говорите: как же я его уважаю. Он просто провокатор.

Владимир Кара-Мурза: Почему, по-вашему, легче защищать интересы русских соотечественников в Белоруссии, в Украине, чем в Туркмении?

Анатолий Фомин: Знаете, я почему говорил, что я очень уважаю? Дело в том, что именно Константин Затулин первый создал, собрал соотечественников, первый, который стал защищать соотечественников и по Туркмении очень защищал. Сейчас, конечно, Украина - братский народ и больше внимания уделяет Украине - это действительно так. Но в Украине то же самое начинается, только на украинском языке говорить, школы по-украински. Как и в Туркмении в школы русские, нужно одевать туркменские одежды. Смешно, но это так. Поэтому здесь тоже так, конечно, не в той степени, потому что там гораздо больше русских, гораздо больше украинцев, которые поддерживают русских. А в Туркменистане каждая страна ведет свою политику.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Петра.

Слушатель: Беловежские соглашения и соглашения об СНГ, которые готовил в том числе Егор Тимурович Гайдар, там ни слова не говорилось о равноправии входящих в новые государства народов. 18 декабря Горбачев посылал алма-атинскому собранию послание, это уже после Беловежья, и там было первое положение, которое Горбачев предлагал, это должно быть четко зафиксированное понимание содружества как многонационального образования при абсолютном равенстве не только самих государств, но и живущих в них национальностей всех религий, традиций, обычаев, геополитического местоположения.

Владимир Кара-Мурза: Стали ли неожиданностью Беловежские соглашения для русскоязычного населения Туркменистана 18 лет назад?

Анатолий Фомин: Конечно, это шок был. И честно говоря, люди не верили, что это будет так. И потом был такой момент, я знаю, что через два года, когда уже видят, что свершилось, то все люди надеялись на то, что специально договорились между собой правители, чтобы опять все потом собрать вместе. Но это все было ясно, что вместе не так просто собрать. Действительно это шок.

Владимир Кара-Мурза: А в какой момент проявились тенденции тревожные, которые сейчас расцвели пышным цветом, сразу в 92 году?

Анатолий Фомин: 25 мая вышла конституция, как только я прочитал конституцию в 92 году о том, что только туркмен может быть президентом, только туркмен может быть руководителем, я сразу понял, что это конец. И тогда мы создали русскую общину в Туркменистане. Потому что сразу стало ясно, что свободы не будет, защиты не будет. И первыми сразу же начали увольнять с работы русских за незнание туркменского языка. Причем в трудовую книжку так и писали: увольняется за незнание туркменского языка. И когда мы начали бороться в русской общине, ходить везде, к президенту и тогда остановили этот вопрос, уже не стали писать "за незнание туркменского языка", людей этих восстановили, 18 человек мы так восстановили. Но стали сокращать целые отделы, где работали русские, и когда сократили, то снова создавали отдел с туркменами.

Владимир Кара-Мурза: Российский МИД никак не реагировал?

Анатолий Фомин: Российский МИД всегда не реагировал. Вы знаете, когда я выступал и когда Примакову говорил, я сказал: что я представляю посла Российской Федерации, пусть он будет маленького роста, худенький, бледненький, но он должен чувствовать, что он представляет огромную страну Россию, мощную, сильную страну, имеющую ядерный потенциал и чувствовать себя великим человеком и смело отстаивать интересы. Но, к сожалению, наши послы просто кланялись туркменским властям.

Владимир Кара-Мурза: Аркадий Дубнов, обозреватель газеты "Время новостей", следит за судьбами соотечественников в Туркменистане.

Аркадий Дубнов: Для начала я бы разделил российских соотечественников на две категории – большую и маленькую. Если говорить о малой категории соотечественников, которые находятся в тюрьмах туркменских и о которых мы ничего не знаем, о их судьбе, я имею в виду тех, кто был посажен в конце 2002 году семь лет назад по делу так называемого Туркменбаши, среди которых самый известный является бывший министр Туркмении Борис Шихмурадов, российский гражданин сидит в туркменском зиндане, в каком состоянии, этого не знают ни адвокаты, ни родственники, ни представители Красного креста, ни дипломаты, никто. Что касается остальных соотечественников, то у меня здесь более оптимистические прогнозы. Я думаю, что Бердымухамедов знает, что любые неконтролируемые выпады против русскоязычных, даже точечные, какие случились в отношении российского эколога Андрея Затоки, арестованного по сфальсифицированному обвинению, они приведут к грандиозному скандалу, который приведет к значительному ущемлению имиджа Туркмении и лично руководителя этой страны.

Владимир Кара-Мурза: Вспомнил Аркадий Дубнов случай с Андреем Затока. Оказывается, в самых одиозных случаях вмешивается российский МИД.

Анатолий Фомин: Я удивлен, что он вмешался, честно говорю. Потому что когда арестовывали Мамедова, члена совета соотечественников при Государственной думе, официальное лицо, так же российское гражданство имеющий, то посол просто отказался принимать всех, кого нужно, кто приходил просить, чтобы заступился. Нет, он там натворил дел - вот такие слова говорил. Я удивлен, действительно впервые заступились. Но и то убежден: заступились именно потому, что Андрей Затока является человеком, который известен в мире как эколог. Именно американцы, немцы, все его знают и поэтому они вынуждены были показать, что они тоже каким-то образом заступились.
Почему не заступаются за Сибирева, за что человеку дали 8 лет? За то, что он отправил там же в Ашхабаде по факсу сводку бурения за неделю. Причем, кому отправил: брат работает в китайской компании, организация, которая будет газ получать. Потому что надо было избавиться от русских, потому что еще у меня есть, я тоже убежден в этом, в советское время геологические изыскания были произведены четко и все знают, сколько там газа есть. И то, что говорится о том, что столько много газа, видимо, Сибирев знал, что нет столько газа. И таких людей нужно было убрать. И когда я сделал заявление по Сибиреву, позвонили и сказали: спасибо, что теперь остановили у нас в геологоразведке аресты, а то могли бы поувольнять и арестовать всех. Но тоже, вы знаете, министра тоже убрали, перевели на завод, который не работает. Освобождаются от людей, которые знают истинное положение дел, а от русских тем более.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Ахмеда.

Слушатель: Добрый вечер. Если послушать, я слушаю вас, то русские самые гонимые в мире, и в Туркмении их обижают, и в Прибалтике, и на Кавказе, постоянные слезы. А ведь проблема в самих русских: не дружные, не решительные, мямлики. Как превратились в русскоязычных, так сразу начались проблемы и потеряли уважение других народов.

Владимир Кара-Мурза: Что же предлагаете, какие-нибудь комитеты самообороны создавать?

Анатолий Фомин: Я думаю, товарищ правильно сказал. Дело в том, вы знаете, все советское время русские в национальных республиках занимали второстепенные места. Только на особо важных, нужных экономике местах сидели русские, а в основном министр туркмен, зам русский, директор завода туркмен, зам русский и так далее. То есть уже тогда превратились во второй сорт. Но когда получили независимость все республики, тогда русские не только второй - десятый сорт стал. Потому что совсем безжалостно относились, увольняли с работы всех, закрывали, не давали возможность жить нормально. Мы говорим - русский язык, культура. Буквально я получил сообщение о том, что сейчас русский язык не второстепенный, а далеко уходит назад. Главное изучение в школах немецкого и английского языка, а русский язык на втором месте. В вузах только на туркменском языке где учиться русскому человеку? Он не может нигде учиться, а школа одна-единственная. Русские обречены работать только на подсобных работах, уборщиками, кем попало, у них никакой нет возможности карьеру повышать и так далее.

Владимир Кара-Мурза: Санобар Шерматова, член экспертного совета агентства РИА Новости по Средней Азии, винит российский МИД в бездействии.

Санобар Шерматова: У России никогда не было исторической традиции уважать права своих соотечественников, своих граждан, которые живут в самой стране, так и соотечественников, живущих за пределами России. Отсутствие такой культуры сказывается именно на отношении с другими странами. Когда российский МИД делает заявления по поводу ситуации с правами русскоязычных граждан других стран, то обязательно это определяется какими-то политическими причинами в первую очередь. За всю историю отношений двух стран Россия, российский МИД никогда не выступал по правам соотечественников в Туркменистане. Если и были какие-то случаи, когда российский МИД делал телодвижения в защиту граждан, последняя история касалась эколога Затоки, которого освободили из тюрьмы и приняли в этом участие российские дипломаты, то это редкий случай.

Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, в чем причина пассивности нашего внешнеполитического ведомства?

Анатолий Фомин: Я не пойму, в чем дело, почему Россия боится, раньше была старшим братом, теперь боится. К сожалению, не понимаю, почему так относятся к своим. Вот американцы, попробуй задень где-нибудь американца. Даже возьмем случай, который был в 2002 году, якобы было покушение на Туркменбаши. Отпустили Комаровского, гражданин Америки, его отпустили. Все остальные заперты навечно. И Шихмурадов, никто не знает, есть он или нет, жив или нет, невозможно узнать, никаких сведений о нем нет. Не собирается никого освобождать Бердымухамедов, он не хочет освобождать никого. Нельзя сказать против него ни слова. И Россия никогда не защищала, я удивляюсь этому, ей все равно, то ли потому, что много русских. Я считаю, что Россия обязана заступаться так же, как Америка, за любого гражданина. Хотя заявления стали появляться, и Путин делал заявления, и Медведев, что мы должны заступаться, защищать русских, но пока этого нет, на практике нигде нет. Да и то, что с Затокой, там что помогла Россия - просто его быстро выселили из Туркмении и все. Быстро привели его в VIP, в аэропорт, провели, посадили в самолет и отправили.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.

Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос гостю Владимира. Недавно я смотрел анализ российского газового рынка на российском биржевом канале. Там приводились такие любопытные цифры, что тысяча кубометров газа на североамериканском рынке, Соединенные Штаты и Канада стоят 120 долларов тысяча кубометров, на азиатском рынке, это Япония и Южная Корея - 150-160. Россия, закупая у Туркменистана газ по 350 долларов за тысячу кубических метров и сдавая при этом своих соотечественников на откуп Туркменбаши, какие цели она преследует?

Владимир Кара-Мурза: Есть ли какие-то другие геополитические интересы у России в этом регионе, чтобы так унижаться?

Анатолий Фомин: Нет, только газ. И то, я не понимаю, почему из-за этого газа нужно так унижаться. И я еще могу сказать: не справятся туркмены, никогда не справятся сами, самостоятельно со своим газовым хозяйством. Они ничего не смогут построить, ничего не сделают, потому что все, что было сделано - это сделано руками всей страны, всего союза, и каракумский канал, и газовую трубу провели, это все делалось Советским Союзом. Туркменистан не в состоянии сделать сам. И он всегда будет у кого-то, сейчас с китайцами делает, будет китайцам кланяться, а России не будет кланяться.

Владимир Кара-Мурза: Андрей Савельев, бывший депутат Государственной думы, ныне председатель незарегистрированной партии "Великая Россия", подводит невеселые итоги.

Андрей Савельев: Эпоха, когда можно было бороться за права соотечественников, закончилась. Ельцин и Путин в период своего правления практически отказались от поддержки соотечественников, прежде всего русских и русскоязычных, и фактически соблазном участия раз в два года в конгрессах соотечественников инфраструктура общественных организаций наших соотечественников за рубежом была разрушена. И на сегодняшний день ничего другого, кроме как очень компактной программы переселения соотечественников и вот этих конгрессов, ничего другого нет. Что касается экономических интересов России и среднеазиатских государств, других государств, с которыми Российская Федерация ведет сотрудничество, то все это происходит помимо соотечественников, никакой поддержки не получают, в них не участвуют. Российские власти фактически поставили тех, кто считают Россию родным домом, перед фактом, что они должны в постсоветских государствах устраиваться самостоятельно, самостоятельно решать свои проблемы и на поддержку России ни в коей мере не рассчитывать.

Владимир Кара-Мурза: Какие остались общественные структуры, которые защищают интересы вас и ваших товарищей по несчастью?

Анатолий Фомин: В Туркменистане нет ни одной структуры, которая бы защищала русскоязычное население, нет таких совсем. Что касается договоров, раньше мы потребовали у посольства, ставили задачу и писали и сюда, в правительство России, чтобы 0,2% отчислялось бы на соотечественников в Туркменистане от всех заключенных сделок. В тот момент кто-то говорил, что попробуем поставить этот вопрос, никто не ставил и не думал ставить, а тогда бы, конечно, если бы такое было отчисление, то какая бы структура, организация, которая занималась бы вопросами русскоязычного населения. Когда меня спрашивал Туркменбаши, он лично спросил: а чего ты защищаешь русских только одних? Туркмены сами тоже бесправные. Туркменами пусть занимаются туркмены, а мы будем заниматься русскими. Когда ставился вопрос о создании русской общины Туркменистана. Сейчас ничего нет. С уходом всего основного состава русской общины, которую разогнали, кого убрали, всех поувольняли, разъехались, остались только люди, которые выполняют подпольно, с трудом, с очень большой боязнью, поддерживают с нами связь и сообщают, что творится, что делается в Туркменистане. Никакой структуры, которая бы защищала интересы, нет.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Ольги.

Слушательница: На остановках, в очередях народ поговаривает, что нежелание позаботиться о русских в странах СНГ связано с тем, что в правительстве России нет никого из русских по крови. Так ли это?

Владимир Кара-Мурза: Были какие-нибудь покровители у русскоязычной диаспоры Туркменистана в силовых ведомствах или может быть в исполнительной власти России?

Анатолий Фомин: Нет, не было. Например, силовые ведомства помогали сдавать тех, кто уехал сюда, сбежал от правления Туркменбаши, помогали сдавать Туркменистану. Это было. И преследовали. Поэтому могу сказать, что меня преследовали три года, приходилось менять место, где я нахожусь в Москве. Поэтому таких не было, к сожалению. А в правительстве вообще не знаю, кто бы мог. Не знаю, может мое мнение такое. Лужков, который занимался соотечественниками, принимал здесь. Я направлял сюда на лечение людей из Туркменистана. Лужков оказывал содействие, посылал учителей на усовершенствование в институт усовершенствования русского языка, раза три присылал детей в пионерские лагеря - это все было при помощи Лужкова. Когда было Министерство по делам национальностей, тоже оказывало содействие, поддержку.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Подмосковья от Валентина Николаевича.

Слушатель: Добрый вечер. У меня не вопрос, а скорее реплика. Нас выслали из Грузии, из Туркмении, из Киргизии и Узбекистана. Идут потоки мигрантов незаконных сюда. Любое преступление против этого безобразия, этих потоков, поднимается такой вой правозащитников и обвиняют нас в русофобии. Мы боимся и там защищать, и здесь защищать, потому что нас правозащитные организации ставят в самое низкое положение.

Владимир Кара-Мурза: Попадают ли ваши товарищи под программу о переселении соотечественников?

Анатолий Фомин: Нет. Созданная нами служба, Черномырдин создал миграционную службу, руководитель миграционной службы написал по всем службам миграционным России о том, что в Туркменистане очень хорошая жизнь и поэтому туркменских переселенцев русских не считать переселенцами вынужденными, а просто люди, которые захотели приехать. Абсолютно точно, это было написано руководителем миграционной службы Андрейченко.

Владимир Кара-Мурза: Федор Шелов-Коведяев, бывший первый заместитель министра иностранных дел Российской Федерации, не видит прогресса в ситуации с россиянами в Туркмении.

Федор Шелов-Коведяев: По моим наблюдениям за последние годы никакие соглашения с Туркменией, тем более экономические, не давали существенных позитивных результатов для гражданских прав, в том числе наших соотечественников, то есть наших граждан, проживающих там и тех, кто ассоциирует себя с Россией. Впрочем, мне кажется, и на собственно туркменских гражданах, гражданах Туркмении, не имеющих ни двойного гражданства, ни каким-то образом ассоциирующих себя с Россией, тоже экономическое развитие страны серьезным образом в позитивном плане не сказывается. То есть неравенство в Туркмении развито, с моей точки зрения, в высшей степени.

Владимир Кара-Мурза: Привлекают ли как-то активистов вашей диаспоры к разработке соглашений двусторонних между Москвой и Ашхабадом?

Анатолий Фомин: Нет. Он очень правильно сказал, действительно ситуация там такая, что даже туркменские граждане, там есть, допустим, семья, муж туркмен, жена русская, уже этот туркмен преследуется, он не может найти нормальную работу, хотя раньше все руководство Туркменистана обязательно имело жену русскую, не туркменку, по крайней мере. Но эти люди преследуются. Туркмен, который плохо говорит по-туркменски, преследуется. Абсолютно точно, человек, который стал русскоязычным, эти люди все преследуются независимо от национальности, немцы, евреи, армяне, все преследуются.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Ивана.

Слушатель: Добрый вечер. У меня реплика. Я уже несколько раз говорил, что Россия у нас по существу представляет собой две страны. Попробуйте какого-нибудь Дерипаску или кого-нибудь в этом роде задеть, хоть не то, что на доллары, а слово грубое сказать, сразу почувствуется, что он является членом какого-то сообщества. Весь остальной народ – это быдло, неважно, живет он в России, в Туркмении, еще где-то, неважно, какой национальности.

Владимир Кара-Мурза: Поддерживают ли вас представители крупного бизнеса и удалось ли россиянам в Туркмении стать капитанами какого-нибудь туркменского бизнеса?

Анатолий Фомин: Нет. Единственный, кто русскоязычного происхождения – это Храмов, который является помощником президента. Он был помощником и при Туркменбаши, и сейчас.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Одинцова от радиослушателя Игоря.

Слушатель: Здравствуйте. У меня вопрос к вашему гостю. Скажите, уважаемый, а вы численность населения городского русских, в поселках русских, сколько живет? Сколько хотят русских переехать, какие суммы нужны на это? Вы вообще просчитывали? Еще реплика: у вас президент в Туркмении бывший сотрудник КГБ и у нас то же самое.

Владимир Кара-Мурза: Наш нынешний нет, премьер бывший сотрудник КГБ.

Анатолий Фомин: Я не знаю, что он бывший сотрудник КГБ, он был зубной врач. Теперь пишет книги по медицине. Что касается населения, то раньше в советское время было 15% населения русских в Туркменистане от общей численности. Сейчас 1% по последним данным, была перепись и сообщают, что остался 1% населения русских.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Стокгольма от радиослушателя Сергея.

Слушатель: Здравствуйте. У меня такой вопрос, может быть не вопрос, а комментарий. Неужели вы не понимаете, что та власть, которая была до Путина и сейчас при Путине, она никогда не любила свой народ. Мы знаем, сколько сейчас происходит - первая чеченская война, вторая чеченская война. Русских людей бросали и сейчас русских людей сами унижают. Забрали все права, нет выборов в России, дома взрывают. Неужели вы не понимаете, что русские никому не нужны?

Владимир Кара-Мурза: Раз заговорили о Стокгольме, коренные туркмены вынуждены бежать от этого режима.

Анатолий Фомин: У нас очень много людей в Швеции, в Вене. В России не хотят оставаться, потому что мало того, что Россия ничем не помогает. Возьмем даже меня, я изгнанный оттуда, мне нельзя вернуться. У меня был обратный билет. Я специально взял, пошел, меня вернули: нет, идите, сходите в посольство Туркмении, ваш билет не действителен. Пошел в посольство: в чем дело? Замените мне билет. Дайте мне деньги назад. Деньги можно получить только в Ашхабаде – мне ответили. То есть своих не защищают. Я вынужден любым способом выживать. Первый год жил, спасибо Государственной думе, мне нельзя было возвращаться, я жил в гостинице "Россия", но только один год. Второй год благодаря Лужкову жил на Чистых прудах. Создал организацию помощь переселенцам Туркменистана, и мне Лужков дал одну комнату на фонд поддержки переселенцев. Потом пришлось прятаться, поскольку не очень поддерживали, могли вывезти в Туркменистан секретно, пришлось бежать. И везде в общежитии и сейчас в общежитии. Столько лет человек, который был председатель русской общины, член совета соотечественников при Государственной думе два созыва, я мотаюсь, скитаюсь, но никто не думает мне чем-то помочь. Вот это относится ко всем русским, о чем может быть разговор. Если ко мне так относятся, который боролся, отстаивал интересы русских, интересы России, точно так же как и все в самом невыгодном свете нахожусь.

Владимир Кара-Мурза: Находите ли вы поддержку независимой прессы, которая интересуется этим проблемами? Получаете вы трибуну в средствах массовой информации?

Анатолий Фомин: Наши средства массовой информации мне не помогают. Иностранные иногда обращаются, даю интервью. Наши нет, не обращаются.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, что могло бы сдвинуть проблему с мертвой точки? Сегодня мы говорим в день, когда Россия и Туркменистан подписали соглашение о расширении сотрудничества, вроде бы куда дальше, и все равно вы не верите в прогресс?

Анатолий Фомин: В день, когда приехал к Медведеву Бердымухамедов, в этот день запретили постановку российской пьесы в Туркменистане. Это о чем говорит? О том, что плевали на нас, все равно они не боятся России и знают, что Россия ничего не будет требовать, лишь бы договориться по газу. А я считаю, что правительство России должно очень четкую линию провести именно по отношению к соотечественникам во всех странах и за них бороться, добиваться, доказывать, делать все для того, чтобы россияне, как сейчас называют, могли спокойно жить, зная, что у нас есть такая огромная страна, мощная страна Россия, которая нас защитит. Она не защищает ничем. Приехать сюда невозможно. В Туркмении, когда я вынужден был бежать, мой дом снесли бульдозером, уничтожили его, нет моего дома. Жена моя там осталась, с трудом квартиру дали, еще заставили два миллиона платить. Я сказал, что разнесу на весь мир это известие. В конце концов, отдали бесплатно. Вот такая ситуация в Туркмении. Почему-то никак не обирают квартиру, она приватизирована на меня, все на мне, почему-то пока не отбирают, хотя у всех оппозиционеров, кто уехал, у всех отбирают квартиры.