Президент Дмитрий Медведев в прямом эфире ответил на вопросы руководителей трех основных российских телеканалов. Насколько неожиданными были ответы? Что они означают? Об этом в интервью Радио Свобода – известные политологи Александр Кынев и Дмитрий Орешкин.
Президент Дмитрий Медведев отвечал на вопросы руководителей телеканалов час двадцать минут, то есть его пребывание в прямом эфире длилось примерно в три раза меньше, чем недавняя "прямая линия" премьера Владимира Путина.
Свою "прямую линию" премьер-министр Владимир Путин посвятил конкретным проблемам промышленной и социальной политики, вопросам хозяйственным. Как принято говорить, в чужую епархию не лез. Дмитрий Медведев, как и положено главе государства, сразу четко дал понять, что его, президентская, сфера компетенции гораздо шире. Он начал с масштабных экономических проблем.
- Выход из кризиса будет достаточно медленным. В следующем году, мы надеемся, будет прирост валового внутреннего продукта. При оптимистическом развитии событий – до 5 процентов. Без перехода к модернизации у нашей экономики нет будущего, даже несмотря на то, что она опирается на огромные природные богатства нашей страны, - предупредил президент.
От проблем экономики президент перешел к политике – ответы были выдержаны в духе либеральной риторики. Он спокойно отнесся к термину "басманное правосудие" и признал право "внесистемной оппозиции" на существование.
- Они сами выбрали такое место. Это их право. Я отношусь к этому с уважением, если при этом не происходит нарушения нашего законодательства. То есть если так называемая "внесистемная оппозиция" действует в пределах закона, пусть себе работают, как им нравится. Они тоже, наверное, отражают чьи-то предпочтения, правда, я иногда затрудняюсь ответить, чьи. Что же касается двух граждан, которых вы упомянули, это известные люди в стране. Один из них – бывший председатель правительства, второй – бывший очень известный шахматист, - сказал Дмитрий Медведев, отвечая на вопрос о Михаиле Касьянове и Гарри Каспарове.
Президент уделил немало времени и другой части политического спектра – партиям, которые имеют право, в отличие от "внесистемной оппозиции", участвовать в выборах, представлены в парламенте, и, разумеется, он не забыл "партию власти":
- Она несет ответственность за все, в том числе и за те результаты, которые демонстрирует на выборах. Поэтому, конечно, я продолжу эти политические контакты и с нашими политическими партиями, и, в том числе, с нашей ведущей политической партией, которая сегодня обладает возможностью формировать, по сути, органы власти в субъектах федерации.
Дмитрий Медведев коснулся темы прошедших в октябре региональных и муниципальных выборов, вокруг которых до сих пор не утихают скандалы и судебные разбирательства. Он сказал, что эти выборы не были "стерильными", но в целом, по его словам, подтвердили "сложившийся расклад политических сил". Президент особо отметил, что на самом деле количество протестов и судебных исков не столь уж велико.
Один из авторов аналитического доклада об октябрьских выборах, подготовленного ассоциацией в защиту прав избирателей "Голос", Александр Кынев отмечает в этой связи:
- Медведев повторяет официальную позицию Центризбиркома, я даже понимаю, откуда она взялась – видимо, из "объективки", которую из ЦИКа предоставили. Но надо понимать, как в России функционирует избирательная система. Она функционирует так же, как все иные бюрократические инстанции в нашей стране. Попробуйте прийти в милицию, подать заявление о том, что у вас ограбили квартиру. Будут делать все, что угодно, чтобы ваше заявление не принимать, не регистрировать, потому что есть формальная отчетность, есть план по преступности. Очень похожая ситуация в избирательной системе. У нас зачастую на уровне даже участковых комиссий, на уровне территориальных делается все, чтобы материалы, которые им предоставляют, не приобщать, не фиксировать жалобы. Потому что, по закону, все жалобы, поданные на участке, должны приобщаться к протоколу. Сплошь и рядом этого не происходит. Плюс большие проблемы с тем, как эти жалобы учитываются. ЦИК зачастую фиксирует только жалобы, которые поступили непосредственно к нему, то есть жалобы, которые после рассмотрения участковой комиссией были направлены в региональную комиссию или комиссию субъекта федерации. Но туда доходит только малая часть жалоб. Поэтому, конечно, то, что мы видим в формальных справках ЦИКа, – маленькая вершина айсберга нарушений, на которые люди жалуются, – раскрывает секреты избирательной отчетности Александр Кынев.
Президент подчеркнул, что считает особенно важным совершенствование избирательного законодательства как раз в регионах, и поблагодарил депутатов Федерального Собрания и политические партии за то, что они поддержали его инициативы в этом направлении, выдвинутые в президентском послании.
Дмитрий Медведев также сказал, что он против кадровых революций, но попросил обратить внимание на то, что сегодня одна пятая губернаторов в России – новые лица.
Оценивать "медведевскую плеяду" губернаторов пока рано, считает политолог Дмитрий Орешкин:
- Мне кажется, все-таки лучше последовательная и аккуратная смена кадрового корпуса, а не так вот – всех смели и новых поставили. Должна быть преемственность, с одной стороны. С другой стороны, если иметь в виду выборы, демократизацию в регионах, то здесь гораздо легче сказать, чем что-то сделать. Потому что губернаторский или региональный начальник устроен просто: он знает, что есть уровень слов и есть уровень дел. Слова он с удовольствием принимает, поддерживает, преданно смотрит в глаза, виляет хвостом: "Очень точно изволили выразиться, господин начальник". А на уровне дел вступают в процесс "реальные интересы".
О выборах президент говорит, что они не стерильны, лучше бы они были почище. Кто же спорит? Конечно, лучше. Но когда говоришь про выборы с высокими начальниками, они утверждают, что заранее спущены разнарядки на то, сколько "Единая Россия" должна набрать. И губернатор, и председатель региональной избирательной комиссии прекрасно знает, что если он обеспечит меньше вот этих установленных 60 или 70 процентов, его взгреют по полной программе. Но если он проведет выборы честно, как велел президент, то он эти 70 процентов не обеспечит. И перед ним практически выбор, - анализирует российский избирательный контекст Дмитрий Орешкин.
Является ли сегодняшнее интервью Дмитрия Медведева частью некоего сценария, авторы которого отвели участникам российского правящего тандема роли злого и доброго следователя? Или ситуация в верхах может развиваться непредсказуемо? Вопрос не такой уж простой. Дмитрий Медведев, считает Дмитрий Орешкин, вступает в своеобразную "зону турбулентности":
- Он говорит правильные слова (я рад, что он их говорит), но он при этом вступает в конфликт с прямыми интересами того класса, который сейчас обеспечивает в стране стабильность. Этот класс – союз бюрократии с бизнесом, бюрнес. Бюрократы, которые всегда отчасти являются и бизнесменами тоже, не хотят перемен, о которых говорит президент. И заставлять их пойти на эти перемены чрезвычайно опасно, тем более что они всегда могут обратиться к другому главному начальнику в нашей стране и сказать: "То, что вы начинали, смотрите, оно же сейчас разрушается, подумайте, что происходит, вертикаль может перестать работать". Я за выступлением Дмитрия Медведева вижу некоторое очень серьезное расхождение в системе ценностей прежней России, путинской, и нынешней, которую рано еще называть медведевской, но, во всяком случае, Медведев делает на это некую заявку. Однако если ничего из этих слов не получится, ведь он будет виноват. Для того же, чтобы получилось, ему нужно очень серьезно преодолевать мощное, системное, материально мотивированное сопротивление региональных элит и значительной части федеральных элит тоже, - оценивает Дмитрий Орешкин ситуацию, в которой оказался нынешний глава государства.
О том, как оценивает интервью Дмитрия Медведева политолог Владимир Прибыловский, читайте здесь.
Президент Дмитрий Медведев отвечал на вопросы руководителей телеканалов час двадцать минут, то есть его пребывание в прямом эфире длилось примерно в три раза меньше, чем недавняя "прямая линия" премьера Владимира Путина.
Свою "прямую линию" премьер-министр Владимир Путин посвятил конкретным проблемам промышленной и социальной политики, вопросам хозяйственным. Как принято говорить, в чужую епархию не лез. Дмитрий Медведев, как и положено главе государства, сразу четко дал понять, что его, президентская, сфера компетенции гораздо шире. Он начал с масштабных экономических проблем.
- Выход из кризиса будет достаточно медленным. В следующем году, мы надеемся, будет прирост валового внутреннего продукта. При оптимистическом развитии событий – до 5 процентов. Без перехода к модернизации у нашей экономики нет будущего, даже несмотря на то, что она опирается на огромные природные богатства нашей страны, - предупредил президент.
От проблем экономики президент перешел к политике – ответы были выдержаны в духе либеральной риторики. Он спокойно отнесся к термину "басманное правосудие" и признал право "внесистемной оппозиции" на существование.
- Они сами выбрали такое место. Это их право. Я отношусь к этому с уважением, если при этом не происходит нарушения нашего законодательства. То есть если так называемая "внесистемная оппозиция" действует в пределах закона, пусть себе работают, как им нравится. Они тоже, наверное, отражают чьи-то предпочтения, правда, я иногда затрудняюсь ответить, чьи. Что же касается двух граждан, которых вы упомянули, это известные люди в стране. Один из них – бывший председатель правительства, второй – бывший очень известный шахматист, - сказал Дмитрий Медведев, отвечая на вопрос о Михаиле Касьянове и Гарри Каспарове.
Президент уделил немало времени и другой части политического спектра – партиям, которые имеют право, в отличие от "внесистемной оппозиции", участвовать в выборах, представлены в парламенте, и, разумеется, он не забыл "партию власти":
- Она несет ответственность за все, в том числе и за те результаты, которые демонстрирует на выборах. Поэтому, конечно, я продолжу эти политические контакты и с нашими политическими партиями, и, в том числе, с нашей ведущей политической партией, которая сегодня обладает возможностью формировать, по сути, органы власти в субъектах федерации.
Дмитрий Медведев коснулся темы прошедших в октябре региональных и муниципальных выборов, вокруг которых до сих пор не утихают скандалы и судебные разбирательства. Он сказал, что эти выборы не были "стерильными", но в целом, по его словам, подтвердили "сложившийся расклад политических сил". Президент особо отметил, что на самом деле количество протестов и судебных исков не столь уж велико.
Один из авторов аналитического доклада об октябрьских выборах, подготовленного ассоциацией в защиту прав избирателей "Голос", Александр Кынев отмечает в этой связи:
У нас зачастую на уровне даже участковых комиссий, на уровне территориальных делается все, чтобы материалы, которые им предоставляют, не приобщать, не фиксировать жалобы
- Медведев повторяет официальную позицию Центризбиркома, я даже понимаю, откуда она взялась – видимо, из "объективки", которую из ЦИКа предоставили. Но надо понимать, как в России функционирует избирательная система. Она функционирует так же, как все иные бюрократические инстанции в нашей стране. Попробуйте прийти в милицию, подать заявление о том, что у вас ограбили квартиру. Будут делать все, что угодно, чтобы ваше заявление не принимать, не регистрировать, потому что есть формальная отчетность, есть план по преступности. Очень похожая ситуация в избирательной системе. У нас зачастую на уровне даже участковых комиссий, на уровне территориальных делается все, чтобы материалы, которые им предоставляют, не приобщать, не фиксировать жалобы. Потому что, по закону, все жалобы, поданные на участке, должны приобщаться к протоколу. Сплошь и рядом этого не происходит. Плюс большие проблемы с тем, как эти жалобы учитываются. ЦИК зачастую фиксирует только жалобы, которые поступили непосредственно к нему, то есть жалобы, которые после рассмотрения участковой комиссией были направлены в региональную комиссию или комиссию субъекта федерации. Но туда доходит только малая часть жалоб. Поэтому, конечно, то, что мы видим в формальных справках ЦИКа, – маленькая вершина айсберга нарушений, на которые люди жалуются, – раскрывает секреты избирательной отчетности Александр Кынев.
Президент подчеркнул, что считает особенно важным совершенствование избирательного законодательства как раз в регионах, и поблагодарил депутатов Федерального Собрания и политические партии за то, что они поддержали его инициативы в этом направлении, выдвинутые в президентском послании.
Дмитрий Медведев также сказал, что он против кадровых революций, но попросил обратить внимание на то, что сегодня одна пятая губернаторов в России – новые лица.
Оценивать "медведевскую плеяду" губернаторов пока рано, считает политолог Дмитрий Орешкин:
- Мне кажется, все-таки лучше последовательная и аккуратная смена кадрового корпуса, а не так вот – всех смели и новых поставили. Должна быть преемственность, с одной стороны. С другой стороны, если иметь в виду выборы, демократизацию в регионах, то здесь гораздо легче сказать, чем что-то сделать. Потому что губернаторский или региональный начальник устроен просто: он знает, что есть уровень слов и есть уровень дел. Слова он с удовольствием принимает, поддерживает, преданно смотрит в глаза, виляет хвостом: "Очень точно изволили выразиться, господин начальник". А на уровне дел вступают в процесс "реальные интересы".
О выборах президент говорит, что они не стерильны, лучше бы они были почище. Кто же спорит? Конечно, лучше. Но когда говоришь про выборы с высокими начальниками, они утверждают, что заранее спущены разнарядки на то, сколько "Единая Россия" должна набрать. И губернатор, и председатель региональной избирательной комиссии прекрасно знает, что если он обеспечит меньше вот этих установленных 60 или 70 процентов, его взгреют по полной программе. Но если он проведет выборы честно, как велел президент, то он эти 70 процентов не обеспечит. И перед ним практически выбор, - анализирует российский избирательный контекст Дмитрий Орешкин.
Является ли сегодняшнее интервью Дмитрия Медведева частью некоего сценария, авторы которого отвели участникам российского правящего тандема роли злого и доброго следователя? Или ситуация в верхах может развиваться непредсказуемо? Вопрос не такой уж простой. Дмитрий Медведев, считает Дмитрий Орешкин, вступает в своеобразную "зону турбулентности":
- Он говорит правильные слова (я рад, что он их говорит), но он при этом вступает в конфликт с прямыми интересами того класса, который сейчас обеспечивает в стране стабильность. Этот класс – союз бюрократии с бизнесом, бюрнес. Бюрократы, которые всегда отчасти являются и бизнесменами тоже, не хотят перемен, о которых говорит президент. И заставлять их пойти на эти перемены чрезвычайно опасно, тем более что они всегда могут обратиться к другому главному начальнику в нашей стране и сказать: "То, что вы начинали, смотрите, оно же сейчас разрушается, подумайте, что происходит, вертикаль может перестать работать". Я за выступлением Дмитрия Медведева вижу некоторое очень серьезное расхождение в системе ценностей прежней России, путинской, и нынешней, которую рано еще называть медведевской, но, во всяком случае, Медведев делает на это некую заявку. Однако если ничего из этих слов не получится, ведь он будет виноват. Для того же, чтобы получилось, ему нужно очень серьезно преодолевать мощное, системное, материально мотивированное сопротивление региональных элит и значительной части федеральных элит тоже, - оценивает Дмитрий Орешкин ситуацию, в которой оказался нынешний глава государства.
О том, как оценивает интервью Дмитрия Медведева политолог Владимир Прибыловский, читайте здесь.
