Комитет Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству рекомендовал палате ратифицировать 14-й протокол к Европейской конвенции по правам человека, упрощающий работу Страсбургского суда. О значении этого протокола в интервью РС говорит судья Конституционного суда РФ в отставке Тамара Морщакова.
- Председатель профильного комитета Павел Крашенинников заранее заявлял, что уверен: комитет рекомендует ратифицировать протокол, потому что в ходе переговоров Москвы с Советом Европы были достигнуты некие компромиссы. Он также отмечал, что этому предшествовала большая работа, в которой огромную роль сыграл российский МИД. Госдума, как известно, уже пыталась ратифицировать 14-й протокол, но большинство депутатов его не поддержали. Похоже, на этот раз вопрос будет решен положительно?
- Предсказывать, как будет этот вопрос решен в Государственной думе, я не берусь. Парламентарии уже дважды имели возможность ратифицировать 14-й протокол, но не ратифицировали. Хотя и против него Дума тоже не проголосовала большинством: большинство депутатов в предыдущих случаях воздержалось от голосования – то есть, не выступило против протокола. Но и не поддержало его. А для принятия закона, в том числе и закона о ратификации, нужно большинство. Наверное, в Министерстве иностранных дел за прошедшее время действительно была проделана большая работа, чтобы убедить парламент все-таки подписать ту часть наших обязательств, которую мы должны выполнять как члены европейского сообщества.
- Что не устраивало парламентариев в 14-м протоколе? Чего они опасались?
- Было высказано несколько претензий – они высказывались, в том числе, и господином Крашенинниковым. Считалось, что протокол №14, который вводит в некоторых случаях упрощенную процедуру рассмотрения дел в Европейской суде по правам человека, не отвечает каким-то нашим представлениям о том, как должен быть организован этот процесс. Например, как раз Павел Крашенинников говорил, что мы не можем согласиться с этим протоколом, потому что он предполагает в ряде случаев вынесение решения о приемлемости или неприемлемости жалобы единолично судьей – а наш внутренний закон якобы предусматривает всегда коллегиальное рассмотрение (что абсолютно неточно). Или, например, критиковалось положение о том, что, по протоколу №14, Европейский суд имеет право определять, является ли нарушение, на которое указано в жалобе заявителя, достаточно значительным по своему существу и нет ли оснований в силу незначительности этого нарушения не принять жалобу к рассмотрению. На самом же деле, и наши суды предварительно оценивают (допустим, при рассмотрении дел в высших судах), стоит ли им заниматься тем или другим нарушением: в процессуальных законах написано, что высшие суды не все нарушения устраняют. Так что критика, с моей точки зрения, в прошлый раз, когда не было получено большинство голосов за этот протокол, была неосновательной, я бы даже сказала, просто исходящей из ложных посылок.
- Если Россия наконец ратифицирует 14-й протокол, что это значит?
- Что наконец исчезнет последнее препятствие для повышения эффективности работы Европейского суда по правам человека. Потому что сегодня Россия остается единственной страной из всех участников Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая не ратифицировала протокол №14, позволяющий сократить время рассмотрения Страсбургским судом жалоб граждан.
- Председатель профильного комитета Павел Крашенинников заранее заявлял, что уверен: комитет рекомендует ратифицировать протокол, потому что в ходе переговоров Москвы с Советом Европы были достигнуты некие компромиссы. Он также отмечал, что этому предшествовала большая работа, в которой огромную роль сыграл российский МИД. Госдума, как известно, уже пыталась ратифицировать 14-й протокол, но большинство депутатов его не поддержали. Похоже, на этот раз вопрос будет решен положительно?
- Предсказывать, как будет этот вопрос решен в Государственной думе, я не берусь. Парламентарии уже дважды имели возможность ратифицировать 14-й протокол, но не ратифицировали. Хотя и против него Дума тоже не проголосовала большинством: большинство депутатов в предыдущих случаях воздержалось от голосования – то есть, не выступило против протокола. Но и не поддержало его. А для принятия закона, в том числе и закона о ратификации, нужно большинство. Наверное, в Министерстве иностранных дел за прошедшее время действительно была проделана большая работа, чтобы убедить парламент все-таки подписать ту часть наших обязательств, которую мы должны выполнять как члены европейского сообщества.
- Что не устраивало парламентариев в 14-м протоколе? Чего они опасались?
- Было высказано несколько претензий – они высказывались, в том числе, и господином Крашенинниковым. Считалось, что протокол №14, который вводит в некоторых случаях упрощенную процедуру рассмотрения дел в Европейской суде по правам человека, не отвечает каким-то нашим представлениям о том, как должен быть организован этот процесс. Например, как раз Павел Крашенинников говорил, что мы не можем согласиться с этим протоколом, потому что он предполагает в ряде случаев вынесение решения о приемлемости или неприемлемости жалобы единолично судьей – а наш внутренний закон якобы предусматривает всегда коллегиальное рассмотрение (что абсолютно неточно). Или, например, критиковалось положение о том, что, по протоколу №14, Европейский суд имеет право определять, является ли нарушение, на которое указано в жалобе заявителя, достаточно значительным по своему существу и нет ли оснований в силу незначительности этого нарушения не принять жалобу к рассмотрению. На самом же деле, и наши суды предварительно оценивают (допустим, при рассмотрении дел в высших судах), стоит ли им заниматься тем или другим нарушением: в процессуальных законах написано, что высшие суды не все нарушения устраняют. Так что критика, с моей точки зрения, в прошлый раз, когда не было получено большинство голосов за этот протокол, была неосновательной, я бы даже сказала, просто исходящей из ложных посылок.
- Если Россия наконец ратифицирует 14-й протокол, что это значит?
- Что наконец исчезнет последнее препятствие для повышения эффективности работы Европейского суда по правам человека. Потому что сегодня Россия остается единственной страной из всех участников Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая не ратифицировала протокол №14, позволяющий сократить время рассмотрения Страсбургским судом жалоб граждан.
