В Москве отложен суд над правозащитником Львом Пономаревым, которому были предъявлены обвинения в нарушении правил проведения пикетов в память об убитых год назад адвокате Станиславе Маркелове и журналистки "Новой газеты" Анастасии Бабуровой.
В акции, которая состоялась вчера в Москве, приняли участие около тысячи человек. По разным данным, правоохранительными органами были задержаны от 20 до 50 участников пикета. Вот что рассказал в интервью Радио Свобода сам Лев Пономарев:
- Так как я был заявителем этого пикета, мне инкриминируют нарушение правил проведения пикета, конкретно - нарушение численности. Я подавал заявку на 400 человек. Они, никак не согласовывая со мной, дали разрешение на пикет из 200 человек. Я должен сказать, что это, конечно, провокация. Потому что неоднократно на этом месте нам согласовывали пикет на большее количество людей - на 300, на 400 человек, чуть ли не на 500. А по справке, которую сейчас милиция дала, вчера на пикете было 300 человек. Этот пункт явно не прописан в законе. Это милицейская хитрость, таким образом они оказывают дополнительное давление на организатора массовых акций.
Организаторы митинга по мегафону зачитывали документ, заранее согласованный, но связанный с проблемой нацистской опасности. Вдруг неожиданно выскочил милиционер, выхватил мегафон и утащил его. Какой реакции можно было ожидать? Около тысячи возмущенных молодых людей бросились за этим милиционером, смяли металлическое ограждение, кричали, бросались снежками. Хорошо, что камней не было. Дальше я как организатор (слава богу, меня как-то уважают) выхожу, останавливаю. Вроде бы остановились. Вдруг опять ОМОН выскакивает и хватает кого-то из наиболее разгоряченных молодых людей и утаскивает. Я с трудом уговорил милицейское начальство прекратить все это. Потому что происходило постоянное провоцирование толпы. Генерал Козлов взял на себя ответственность и сказал: "Вы прекращаете акцию, мы выпускаем (задержанных. - РС). Вы мне верите?" Я говорю: "Давайте попробуем". Действительно, это произошло. Их уже к этому времени увезли на автобусе куда-то. С трудом нашли этот автобус на улицах Москвы. Автобус вернули. Я зашел в автобус, и мы всех выпустили. Акция была прекращена.
* * *
Эксперты и правозащитники рассматривают задержания на митинге в память о Станиславе Маркелове и Анастасии Бабуровой как нарушение конституционных прав граждан на проведение мирных митингов и демонстраций.
За два часа до акции в память об Анастасии Бабуровой и Станиславе Маркелове, выступая на Национальном медиафоруме, главный редактор "Новой газеты" Дмитрий Муратов говорил о том, что московские власти под любыми предлогами пытались запретить проведение мероприятий в годовщину смерти адвоката и журналистки. Дмитрий Муратов считает, что подобные действия ставят в неловкое положение тех, кто вынужден проводить задержания, а именно милицию:
- Когда организаторы этого шествия подали заявку 24 декабря, понимая, что впереди каникулы, было отказано под предлогом того, что мы должны были подать от 4 января. Но у нас есть справка, что в это время мэрия не работала. В каком положении оказывается милиция? Кого они должны ломать и сажать? Стругацкого, единственного мужчину в стране Людмилу Михайловну Алексееву, замечательных актеров, которые туда придут? В каком положении новый начальник ГУВД Москвы? Я прямо сказал его помощникам: по-моему, его кто-то хочет просто снять. Какой имидж России? Достаточно четырех камер, которые просто это все покажут. Конечно, там вовремя спохватились, поскольку поняли, что за красной стеной тоже хотят посмотреть, как это безумие пройдет, и после этого сказать свою оценку. Все-таки это мероприятие состоится.
Журналист "Новой газеты" Сергей Липский считает, что ситуацию с дракой и задержаниями спровоцировали обе стороны. И в отличие от подобных мероприятий, проводившихся ранее, на сей раз милиция старалась быть корректной:
- Когда удается добиться какого-то компромисса с властями, не очень надо лезть на рожон. Камнем преткновения стало то, что председатель "Комитета 19 января" начал в мегафон зачитывать некий текст, а милиционеры начали отнимать листовки, с которых он читал, и пытались его задержать. Началась потасовка. В принципе, очень позитивный момент в том, что приехал генерал Козлов. Он способствовал тому, что 18 задержанных выпустили. Все было достаточно спокойно. Милиционерам ничего, я считаю, не мешало подождать, пока человек закончит, и тогда бы все разошлись абсолютно спокойно. С другой стороны, это не повод начать закидывать льдом ОМОН. Кому-то там разбили лицо, насколько я знаю, какой-то был распылен газ. В целом милиция на этот раз была достаточно корректна.
Председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева видит в запретах московских властей нарушение конституционного права граждан на проведение мирных демонстраций и митингов.
- Сейчас за что людей судят? 31-я статья Конституции Российской Федерации гарантирует нам мирное проведение пикетов, митингов, шествий, демонстраций. К сожалению, они рассматривают людей, которые осуществляют свое право на мирные митинги и демонстрации, как опасных врагов. К сожалению, все наши силовые органы - и ФСБ, и милиция, и прокуратура, и даже суд - нацелены не столько на охрану граждан от преступников, сколько на охрану власти от граждан. В этом смысле вчерашний митинг очень показателен.
В интервью РС Людмила Алексеева сказала, что запреты на проведение митингов и демонстраций правозащитники собираются оспаривать в российских судах, а если того потребует ситуация, то и в Европейском суде по правам человека. По словам Алексеевой, российский омбудсмен Владимир Лукин согласен с такой позицией правозащитников.
* * *
Очевидцами вчерашних событий в центре Москвы были корреспонденты Радио Свобода Андрей Шароградский и Валерий Балаян.
- Андрей, по вашим впечатлениям, были ли нарушены права людей, которые собрались почтить память Анастасии Бабуровой и Станислава Маркелова? Как вела себя милиция?
Андрей Шароградский:
- Прежде всего, мы должны согласиться, что в том формате, в каком акция была разрешена - то есть, эти два пикета, один на Петровском бульваре, а другой на Чистопрудном бульваре - она не могла пройти без каких-либо, по крайней мере, формальных нарушений. Пикет - это значит, что люди должна стоять молча, подняв плакаты, может быть, портреты. А организаторы акции хотели провести шествие. Они рассчитывали, что пройдут от одного места пикета к другому - и, таким образом, это шествие состоится. Милиция была к этому готова.
В целом у меня сложилось впечатление, что милиционеры были поставлены перед достаточно сложной задачей. С одной стороны, они не должны были допустить шествия как такового; с другой стороны, они понимали, что они не могут предотвратить это движение. Они пытались разрешить движение маленькими группами. Буквально через 15 минут группа активистов "Антифа" прорвала оцепление, двинулась в сторону Трубной площади, где она была встречена СОБРом, - и уже произошли первые задержания этих активистов. Вторая порция задержанных была на Чистопрудном бульваре, когда проводилась акция. Кто-то там пытался выступать в мегафон. Милиция реагировала, отбирала этот мегафон - что, в конце концов, тоже привело к каким-то столкновениям. Но, судя по тем словам, которые говорил Лев Пономарев, ему удавалось договариваться с представителями милиции - в том числе с присутствовавшим там заместителем начальника столичного ГУВД генерал-майором Козловым: тех, кто был задержан, отпустили в обмен на обещание, что собравшиеся разойдутся.
- Даже по вашим словам мне кажется, что с самого начала этой акции и ее участники, и сотрудники правоохранительных органов, милиционеры, которые стояли в оцеплении, были готовы к этому противостоянию.
- Разумеется. Из того, как был расположен СОБР, это было очевидно.
Валерий Балаян:
- Я приехал сразу на Чистые пруды. Перед началом митинга появилось двое людей - средних лет женщина и мужчина. Они развернули плакаты политического содержания - "Долой Путина!", что-то в этом роде. Поскольку организаторы выступали категорически против любых политических плакатов, политической окраски – ведь это митинг памяти, - то было совершенно очевидно, что это люди или совершенно случайные, или, наоборот, совершенно неслучайные. Пономарев подходил, сначала просил, а потом умолял их просто свернуть эти плакаты. И ему удалось их уговорить.
- То есть, по вашим наблюдениям, среди участников этой акции протеста могли быть провокаторы?
Андрей Шароградский:
- Могли, безусловно.
- Эта акция должна была закончиться тем, чем она закончилась?
Валерий Балаян:
- Я видел Явлинского, Митрохина, там был Лукин. Там были многие политики. Никто не был настроен агрессивно. Мне кажется, могло бы закончиться по-иному: просто все выслушали бы ораторов и разошлись, поскольку мороз был достаточно сильный. Видимо, милицейское начальство очень смутило то, что пришло столько людей. По-видимому, была дана команда каким-то образом прекратить это собрание. То, что милиция захватила два десятка человек, в обмен на освобождение которых сам же Пономарев распустил этот митинг, - это новая тактика милиции. Когда без применения больших сил и средств можно руками самих правозащитников распускать подобные собрания.
Андрей Шароградский:
- Московские власти получили бы значительно меньший резонанс, если бы шествие от Петровского бульвара до памятника Грибоедову было просто разрешено.
- Вы видели раненых, пострадавших от слезоточивого газа?
Валерий Балаян:
- Нет, я не видел. Я думаю, что никого не избили, но задержания происходили достаточно грубо - то есть, человека валили на землю, потом его тащили. Но избиений, вплоть до применения дубинок, или следов крови я не видел.
Андрей Шароградский:
- На мой взгляд, самое важное в том, что вчера пришло столько людей, несмотря на мороз. Это была искренняя акция памяти двух погибших товарищей. И это самое главное, на самом деле, что бы там ни состоялось - митинг, пикет или шествие.
В акции, которая состоялась вчера в Москве, приняли участие около тысячи человек. По разным данным, правоохранительными органами были задержаны от 20 до 50 участников пикета. Вот что рассказал в интервью Радио Свобода сам Лев Пономарев:
- Так как я был заявителем этого пикета, мне инкриминируют нарушение правил проведения пикета, конкретно - нарушение численности. Я подавал заявку на 400 человек. Они, никак не согласовывая со мной, дали разрешение на пикет из 200 человек. Я должен сказать, что это, конечно, провокация. Потому что неоднократно на этом месте нам согласовывали пикет на большее количество людей - на 300, на 400 человек, чуть ли не на 500. А по справке, которую сейчас милиция дала, вчера на пикете было 300 человек. Этот пункт явно не прописан в законе. Это милицейская хитрость, таким образом они оказывают дополнительное давление на организатора массовых акций.
Организаторы митинга по мегафону зачитывали документ, заранее согласованный, но связанный с проблемой нацистской опасности. Вдруг неожиданно выскочил милиционер, выхватил мегафон и утащил его. Какой реакции можно было ожидать? Около тысячи возмущенных молодых людей бросились за этим милиционером, смяли металлическое ограждение, кричали, бросались снежками. Хорошо, что камней не было. Дальше я как организатор (слава богу, меня как-то уважают) выхожу, останавливаю. Вроде бы остановились. Вдруг опять ОМОН выскакивает и хватает кого-то из наиболее разгоряченных молодых людей и утаскивает. Я с трудом уговорил милицейское начальство прекратить все это. Потому что происходило постоянное провоцирование толпы. Генерал Козлов взял на себя ответственность и сказал: "Вы прекращаете акцию, мы выпускаем (задержанных. - РС). Вы мне верите?" Я говорю: "Давайте попробуем". Действительно, это произошло. Их уже к этому времени увезли на автобусе куда-то. С трудом нашли этот автобус на улицах Москвы. Автобус вернули. Я зашел в автобус, и мы всех выпустили. Акция была прекращена.
* * *
Эксперты и правозащитники рассматривают задержания на митинге в память о Станиславе Маркелове и Анастасии Бабуровой как нарушение конституционных прав граждан на проведение мирных митингов и демонстраций.
За два часа до акции в память об Анастасии Бабуровой и Станиславе Маркелове, выступая на Национальном медиафоруме, главный редактор "Новой газеты" Дмитрий Муратов говорил о том, что московские власти под любыми предлогами пытались запретить проведение мероприятий в годовщину смерти адвоката и журналистки. Дмитрий Муратов считает, что подобные действия ставят в неловкое положение тех, кто вынужден проводить задержания, а именно милицию:
- Когда организаторы этого шествия подали заявку 24 декабря, понимая, что впереди каникулы, было отказано под предлогом того, что мы должны были подать от 4 января. Но у нас есть справка, что в это время мэрия не работала. В каком положении оказывается милиция? Кого они должны ломать и сажать? Стругацкого, единственного мужчину в стране Людмилу Михайловну Алексееву, замечательных актеров, которые туда придут? В каком положении новый начальник ГУВД Москвы? Я прямо сказал его помощникам: по-моему, его кто-то хочет просто снять. Какой имидж России? Достаточно четырех камер, которые просто это все покажут. Конечно, там вовремя спохватились, поскольку поняли, что за красной стеной тоже хотят посмотреть, как это безумие пройдет, и после этого сказать свою оценку. Все-таки это мероприятие состоится.
Журналист "Новой газеты" Сергей Липский считает, что ситуацию с дракой и задержаниями спровоцировали обе стороны. И в отличие от подобных мероприятий, проводившихся ранее, на сей раз милиция старалась быть корректной:
Милиционерам ничего, я считаю, не мешало подождать, пока человек закончит, и тогда бы все разошлись абсолютно спокойно. С другой стороны, это не повод начать закидывать льдом ОМОН
- Когда удается добиться какого-то компромисса с властями, не очень надо лезть на рожон. Камнем преткновения стало то, что председатель "Комитета 19 января" начал в мегафон зачитывать некий текст, а милиционеры начали отнимать листовки, с которых он читал, и пытались его задержать. Началась потасовка. В принципе, очень позитивный момент в том, что приехал генерал Козлов. Он способствовал тому, что 18 задержанных выпустили. Все было достаточно спокойно. Милиционерам ничего, я считаю, не мешало подождать, пока человек закончит, и тогда бы все разошлись абсолютно спокойно. С другой стороны, это не повод начать закидывать льдом ОМОН. Кому-то там разбили лицо, насколько я знаю, какой-то был распылен газ. В целом милиция на этот раз была достаточно корректна.
Председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева видит в запретах московских властей нарушение конституционного права граждан на проведение мирных демонстраций и митингов.
- Сейчас за что людей судят? 31-я статья Конституции Российской Федерации гарантирует нам мирное проведение пикетов, митингов, шествий, демонстраций. К сожалению, они рассматривают людей, которые осуществляют свое право на мирные митинги и демонстрации, как опасных врагов. К сожалению, все наши силовые органы - и ФСБ, и милиция, и прокуратура, и даже суд - нацелены не столько на охрану граждан от преступников, сколько на охрану власти от граждан. В этом смысле вчерашний митинг очень показателен.
В интервью РС Людмила Алексеева сказала, что запреты на проведение митингов и демонстраций правозащитники собираются оспаривать в российских судах, а если того потребует ситуация, то и в Европейском суде по правам человека. По словам Алексеевой, российский омбудсмен Владимир Лукин согласен с такой позицией правозащитников.
* * *
Очевидцами вчерашних событий в центре Москвы были корреспонденты Радио Свобода Андрей Шароградский и Валерий Балаян.
- Андрей, по вашим впечатлениям, были ли нарушены права людей, которые собрались почтить память Анастасии Бабуровой и Станислава Маркелова? Как вела себя милиция?
Андрей Шароградский:
- Прежде всего, мы должны согласиться, что в том формате, в каком акция была разрешена - то есть, эти два пикета, один на Петровском бульваре, а другой на Чистопрудном бульваре - она не могла пройти без каких-либо, по крайней мере, формальных нарушений. Пикет - это значит, что люди должна стоять молча, подняв плакаты, может быть, портреты. А организаторы акции хотели провести шествие. Они рассчитывали, что пройдут от одного места пикета к другому - и, таким образом, это шествие состоится. Милиция была к этому готова.
В целом у меня сложилось впечатление, что милиционеры были поставлены перед достаточно сложной задачей. С одной стороны, они не должны были допустить шествия как такового; с другой стороны, они понимали, что они не могут предотвратить это движение. Они пытались разрешить движение маленькими группами. Буквально через 15 минут группа активистов "Антифа" прорвала оцепление, двинулась в сторону Трубной площади, где она была встречена СОБРом, - и уже произошли первые задержания этих активистов. Вторая порция задержанных была на Чистопрудном бульваре, когда проводилась акция. Кто-то там пытался выступать в мегафон. Милиция реагировала, отбирала этот мегафон - что, в конце концов, тоже привело к каким-то столкновениям. Но, судя по тем словам, которые говорил Лев Пономарев, ему удавалось договариваться с представителями милиции - в том числе с присутствовавшим там заместителем начальника столичного ГУВД генерал-майором Козловым: тех, кто был задержан, отпустили в обмен на обещание, что собравшиеся разойдутся.
- Даже по вашим словам мне кажется, что с самого начала этой акции и ее участники, и сотрудники правоохранительных органов, милиционеры, которые стояли в оцеплении, были готовы к этому противостоянию.
- Разумеется. Из того, как был расположен СОБР, это было очевидно.
Валерий Балаян:
- Я приехал сразу на Чистые пруды. Перед началом митинга появилось двое людей - средних лет женщина и мужчина. Они развернули плакаты политического содержания - "Долой Путина!", что-то в этом роде. Поскольку организаторы выступали категорически против любых политических плакатов, политической окраски – ведь это митинг памяти, - то было совершенно очевидно, что это люди или совершенно случайные, или, наоборот, совершенно неслучайные. Пономарев подходил, сначала просил, а потом умолял их просто свернуть эти плакаты. И ему удалось их уговорить.
- То есть, по вашим наблюдениям, среди участников этой акции протеста могли быть провокаторы?
Андрей Шароградский:
- Могли, безусловно.
- Эта акция должна была закончиться тем, чем она закончилась?
Валерий Балаян:
- Я видел Явлинского, Митрохина, там был Лукин. Там были многие политики. Никто не был настроен агрессивно. Мне кажется, могло бы закончиться по-иному: просто все выслушали бы ораторов и разошлись, поскольку мороз был достаточно сильный. Видимо, милицейское начальство очень смутило то, что пришло столько людей. По-видимому, была дана команда каким-то образом прекратить это собрание. То, что милиция захватила два десятка человек, в обмен на освобождение которых сам же Пономарев распустил этот митинг, - это новая тактика милиции. Когда без применения больших сил и средств можно руками самих правозащитников распускать подобные собрания.
Андрей Шароградский:
- Московские власти получили бы значительно меньший резонанс, если бы шествие от Петровского бульвара до памятника Грибоедову было просто разрешено.
- Вы видели раненых, пострадавших от слезоточивого газа?
Валерий Балаян:
- Нет, я не видел. Я думаю, что никого не избили, но задержания происходили достаточно грубо - то есть, человека валили на землю, потом его тащили. Но избиений, вплоть до применения дубинок, или следов крови я не видел.
Андрей Шароградский:
- На мой взгляд, самое важное в том, что вчера пришло столько людей, несмотря на мороз. Это была искренняя акция памяти двух погибших товарищей. И это самое главное, на самом деле, что бы там ни состоялось - митинг, пикет или шествие.
