Конфедерация театральных союзов провела в Москве международную конференцию к 150-летию Антона Павловича Чехова. Она проходила в Доме Пашкова при огромном стечении народа.
Конференции придумали очень правильное название "Слово о Чехове" - что-то сродни сочинению на вольную тему. Однако, большинство выступавших, а среди них - знаменитые немецкие режиссеры Петер Штайн, Франк Касторф, Матиас Лангхоф, француз Жак Лассаль, швейцарец Даниеле Финци Паска, Роберт Стуруа - руководитель Тбилисского театра имени Шота Руставели, Андрон Кончаловский, Адольф Шапиро, Кама Гинкас, Леонид Хейфец, Алла Демидова - заводили речь о собственном детстве.
Английский режиссер Деклан Доннелан:
- Я впервые встретился с Чеховым в маленьком пригороде Лондона, в котором вырос. Мне было 13 лет. Я посмотрел спектакль по его пьесе в постановке любительского театра, очень похожего на тот, что описан Шекспиром в "Сне в летнюю ночь", актеры восполняли пробелы в образовании энтузиазмом и страстной любовью к Чехову. У англичан вообще - давний с ним роман. И у меня - тоже. Я начал перечитывать его рассказы, и понял, что он любит людей, но глаз у него острый, как скальпель. Он любит своих героев, но без сантиментов. В нашем современном мире Бог - индивидуализм. Мы все больше отдаляемся друг от друга, и именно сейчас Чехов нам необходим. Он позволяет нам видеть себя и других такими, какие мы есть, но быть добрыми друг к другу.
Выдающийся украинский актер и режиссер Богдан Ступка:
- Однажды я приезжаю во Львов к маме, и вдруг моя мама начинает говорить, что она должна быть великой актрисой, что ей было 18 лет, и она играла маму Маруси Богуславки в просветительской организации "Просвита". У нее слезы на глазах, она начинает читать этот монолог, а я смотрю и вижу - дядя Ваня, только женщина. А дядя Ваня говорит: "Я мог бы быть Шопенгауэром, я мог бы быть Достоевским, пропала жизнь". И я понял, как я буду его играть.
Вечером участники конференции отправились на спектакль "Тарарабумбия", а днем Дмитрий Крымов, рассказывая об этой работе, сказал, что в ней заняты танцоры брейк-данса:
- Они из Подмосковья и занимаются только этим. Я говорю: "Вы читали "Вишневый сад"? - Нет". Я так был поражен, что начал рассказывать: "Понимаете, там приезжает женщина в свою усадьбу, ее продают. Она знает и не знает, не хочет знать, ничего не делает". Они говорят: "А почему ничего не делает?" По-моему их это заинтересовало. Я слышал где-то, что в тюрьме интеллигентные люди уголовникам рассказывают всякие романы, которые они читали в жизни, тем самым спасая себя жизнь. Четыре, по крайней мере, вечера, если, не дай бог, такое случится, мне обеспечено. "Вишневый сад", "Чайка", "Дядя Ваня" и "Три сестры" - я могу их пересказать людям, которые их не читали. За это я очень благодарен Антону Павловичу.
Конференции придумали очень правильное название "Слово о Чехове" - что-то сродни сочинению на вольную тему. Однако, большинство выступавших, а среди них - знаменитые немецкие режиссеры Петер Штайн, Франк Касторф, Матиас Лангхоф, француз Жак Лассаль, швейцарец Даниеле Финци Паска, Роберт Стуруа - руководитель Тбилисского театра имени Шота Руставели, Андрон Кончаловский, Адольф Шапиро, Кама Гинкас, Леонид Хейфец, Алла Демидова - заводили речь о собственном детстве.
Английский режиссер Деклан Доннелан:
Мы все больше отдаляемся друг от друга, и именно сейчас Чехов нам необходим. Он позволяет нам видеть себя и других такими, какие мы есть, но быть добрыми друг к другу
- Я впервые встретился с Чеховым в маленьком пригороде Лондона, в котором вырос. Мне было 13 лет. Я посмотрел спектакль по его пьесе в постановке любительского театра, очень похожего на тот, что описан Шекспиром в "Сне в летнюю ночь", актеры восполняли пробелы в образовании энтузиазмом и страстной любовью к Чехову. У англичан вообще - давний с ним роман. И у меня - тоже. Я начал перечитывать его рассказы, и понял, что он любит людей, но глаз у него острый, как скальпель. Он любит своих героев, но без сантиментов. В нашем современном мире Бог - индивидуализм. Мы все больше отдаляемся друг от друга, и именно сейчас Чехов нам необходим. Он позволяет нам видеть себя и других такими, какие мы есть, но быть добрыми друг к другу.
Выдающийся украинский актер и режиссер Богдан Ступка:
- Однажды я приезжаю во Львов к маме, и вдруг моя мама начинает говорить, что она должна быть великой актрисой, что ей было 18 лет, и она играла маму Маруси Богуславки в просветительской организации "Просвита". У нее слезы на глазах, она начинает читать этот монолог, а я смотрю и вижу - дядя Ваня, только женщина. А дядя Ваня говорит: "Я мог бы быть Шопенгауэром, я мог бы быть Достоевским, пропала жизнь". И я понял, как я буду его играть.
Вечером участники конференции отправились на спектакль "Тарарабумбия", а днем Дмитрий Крымов, рассказывая об этой работе, сказал, что в ней заняты танцоры брейк-данса:
- Они из Подмосковья и занимаются только этим. Я говорю: "Вы читали "Вишневый сад"? - Нет". Я так был поражен, что начал рассказывать: "Понимаете, там приезжает женщина в свою усадьбу, ее продают. Она знает и не знает, не хочет знать, ничего не делает". Они говорят: "А почему ничего не делает?" По-моему их это заинтересовало. Я слышал где-то, что в тюрьме интеллигентные люди уголовникам рассказывают всякие романы, которые они читали в жизни, тем самым спасая себя жизнь. Четыре, по крайней мере, вечера, если, не дай бог, такое случится, мне обеспечено. "Вишневый сад", "Чайка", "Дядя Ваня" и "Три сестры" - я могу их пересказать людям, которые их не читали. За это я очень благодарен Антону Павловичу.
