Почти все, пишущие на радио «Свобода», рассуждают как избиратели. Это – естественно. Трудно ожидать от них, чтобы они писали как исследователи. Видят в жизни, прежде всего, вождей – как они работают, кого оставить при его должности, не избрать на следующий срок, отправить за решётку или повесить (есть и такое электоральное желание). Избиратель без колебаний связывает любое явление с деятельностью, недосмотром, упущением, ошибкой, происками людей власти. Учёные-демографы знают, например, что рождаемость, смертность, рост или сокращение населения никак или почти никак не зависят от правительства, будь оно сто раз демократическое или недемократическое. Но российский избиратель, недовольный послесоветской жизнью, глубоко уверен, что реформы, которые он называет гайдаровскими или ельцинскими, прошлись по России косой. Он это услышал от Зюганова, но так давно, что сегодня считает собственной мыслью, как вот автор, подписавшийся «Скептиком»: «Кто считал, сколько сотен тысяч, возможно (даже вероятно!), миллионов жителей России ушли из жизни благодаря реформаторам и так называемым их "реформам", благодаря крупному олигархическому капиталу и так называемым "олигархам"?».
Пишет слушатель из Донецка, тоже типичное избирательское письмо: «Я жил в промышленном провинциальном городе. Всего было вдоволь, и жили мы как нормальные люди. Производство работало. Люди строили дома, покупали автомобили, мотоциклы, обустраивались мебелью, учили детей в вузах, короче - жили. Но тут в 1991 пришли помаранчи, - то есть, оранжевые. - И наступил голодомор 1991-09. В городе 20 процентов работающих предприятий, безработица принесла нищету и безысходность. Разрушенные дома, закрытые школы, магазины. Из трёх троллейбусных линий все закрыты… А про спорт еще не сказал. На каждом предприятии были спортивные команды, выделялись деньги на массовый спорт. А теперь что?? Голая задница и голодомор?».
Автора этого письма спрашивает другой слушатель: «Долго думали, прежде чем это написать? Какие "помаранчи" в 1991-ом? У власти остались все те же комуняки, которые были до 91 года... А развалилось все потому, что стране вдруг оказались не нужны наши танки, ракеты, наши убогие изделия ВПК, а с ними не стали нужны стране уголь и металл, который в вашем провинциальном восточно-украинском городе производили». Этот слушатель думает своей головой и что-то знает, что-то читает – как говорится, интересуется. А предыдущий ничего знать не хочет, он только страдает, злится и повторяет глупости, которые слышит от коммунистов. «Всего было, - пишет, - вдоволь». Не боится, что его высмеют люди, жившие в том же городе в то же время и прекрасно помнящие, как стояли в очередях за туалетной бумагой и… легче сказать, за чем не стояли. Почему он не боится, что его высмеют его соседи, приятели? Потому что в момент, когда рассказывает свою сказку, сам ей верит. Он рассказывает её себе. В первую очередь себе. И когда употребляет слово «голодомор» о сегодняшнем дне, тоже, наверное, верит себе. И не поверит ни мне, ни статистике, ни кому бы то ни было, что в этом году Украина собрала почти полсотни миллионов тонн зерна. Она на его глазах собрала почти пятьдесят миллионов тонн зерна, огромный вал, это – к запасам, которых хватит на годы. Без хлеба в стране никто не сидит, а он твердит своё: голодомор, голодомор. Чего не скажешь ради злого красного словца…
Вот ещё крошечное письмишко, перевожу с украинского: «Не нужно говорить, что в селе пьют от безысходности. Пьют, потому что это самый лёгкий выход. Нормальные люди даже в сёлах находят возможность заработать – обрабатывают поле, теплицы, сады. В селе моих родственников датский фермер создал хозяйство, дал работу людям и нормальную зарплату, но через полгода вынужден был закрыть бизнес: крали, пьянствовали, не работали. Всех разогнал и всё удивлялся, почему говорят, что нет работы. Кто виноват?». Автор этого письма, должен я сказать, в нескольких строках обозначил явление исторического масштаба. Сталкиваюсь с ним каждый день. Люди, особенно молодые, не хотят тяжело работать и мало получать, предпочитают ничего не делать и ничего не получать – пропивать и проедать пенсии стариков. Тому, кто скажет: «Что же ты ничего не делаешь, когда вокруг тебя вон сколько прекрасной земли, у тебя есть руки-ноги, ты здоров, как бык – бери топор, лопату, грабли, тяпку, вилы, косу и вкалывай, как вкалывали твои деды-прадеды»… Он может взять и топор, но только затем, чтобы опустить его на твою голову, может взять и вилы – чтобы проткнуть тебя ими, так что лучше молчи. Потому что это орудия, это труд вчерашнего дня, а какие орудия и какой труд сегодняшнего дня, он хорошо знает, и поэтому лучше помрёт с голоду (впрочем, никто, повторяю, не помирает) или сопьётся, чем станет трудиться в поте лица, согласно писанию. Беда, однако, в том, что и по-современному, во всеоружии современных машин и орудий, очень многие не хотят трудиться, в чём убедился тот датский фермер. Выхода я не вижу. Не видит выхода и наука. Положение, кажется, и впрямь безвыходное. Значит, говорю я в таких случаях, выход найдёт жизнь. Какой выход – увидят те, кому придётся увидеть.
Пишет Владимир с Урала: «Егору Гайдару позволили закрыть амбразуру, но работать не дали. В девяностые годы я всегда говорил, что Б. Ельцин не дожимает. Вот все правильно делает, в правильном направлении рубит, но не дожимает. Люстрацию надо было проводить коммунистической идеологии - именно как идею кастрировать. Нет, не дожал. Возможно, энергии не хватало, настоящих друзей было мало – может быть. В результате - саботаж на местах, реванш чиновников коммунистической системы. Теперь Ельцин, Гайдар - виновники всех прошлых, настоящих и будущих бед России. Осенью, во время уборочной, вновь назначенный глава поселка отключил без предупреждений мое хозяйство от ЛЭП. У меня ангар для хранения зерна, оборудование для сушки, подработки и комбайн «Вектор», за который я ежегодно выплачиваю более 250 тысяч. Отключил без предупреждений и законных оснований. Простоял комбайн, оборудование, сорваны обязательства по уборке зерна. Я - в районную администрацию. Не решают. Я - в прокуратуру. Два месяца – тишина. Написал на сайт президенту – скоро четыре месяца тишины. Как тут не вспомнишь М. Ходорковского? Профессионализм, чувство собственного достоинства, свобода и закон - эти ценности не могут существовать отдельно друг от друга . Вот тебе и национальный проект с модернизацией его… За державу обидно. Фермер с 1990 года».
Я вот думаю, друзья: где первопричина? В аппарате президента, где четыре месяца маринуют жалобу фермера – жалобу принципиального, государственного значения, ведь речь идёт об отношении к частной собственности – к основе основ? Или в прокуратуре, где, если это обычная российская прокуратура, - пьянство, взяточничество и дым коромыслом? Или в районной администрации, где, если это тоже обычная райадминистрация, взяточничества, а значит и пьянства, чуть меньше, чем в прокуратуре, но дела не больше. Нет, корень – в главе посёлка, в председателе сельсовета, как когда-то называлась эта первая снизу номенклатурная должность. Если бы ему было просто плевать на закон, было бы ещё полбеды. Но он, если я правильно понимаю суть дела, всеми фибрами своей босяцкой души ненавидит частника, частную собственность. Можно представить себе, хотя и трудно, что некая сила способна окоротить его. Но нет в природе силы, которая заставит его искренне уважать частную собственность. А без этого, без такой искренности, кто бы ни был президентом: хоть любой из вас, хоть я, хоть варяг наподобие Обамы, - ничего путного не выйдет.
Наши слушатели знают, что президент Медведев, министр Шойгу и другие государственные и общественные деятели поднимают Россию на борьбу с исказителями истории. Занятие в духе Сталина и Мао. «Сталин и Мао слушают нас, - не зря пели отцы и деды этих очень идейных парней. – Слушают нас, слушают нас!». Обсуждается, как наказывать подлых исказителей, грязных фальсификаторов. Хотят, чтобы особо доставалось тем, кто смеет принижать военные победы отечества. Слушатели интересуются, как далеко вширь и вглубь распространится это начинание. Будут ли карать тех, например, кто вздумает рассказывать о гражданской войне в Испании и об участии в ней Советского Союза не так, как написано в советских учебниках. На этот случай господин Балчайтис, постоянный слушатель «Свободы», просит меня напомнить публике некоторые факты и подробности. Читаю:
«27 февраля 1936 года в Москве состоялось совещание, на котором присутствовали испанские коммунисты, руководство Коминтерна, специалисты гражданской войны. На совещании были намечены пути совершения в Испании государственного переворота. Составили план действий.
1. Устранить буржуазного президента.
2. Провести чистки офицерского состава в армии.
3. Конфисковать банки, промышленность, землевладения.
4. Ликвидировать монастыри и храмы.
5. Отделить Марокко и создать там отдельное советское государство.
6. Уничтожить мещанство и его печать.
7. Деморализовать общество террором.
8. Организовать отдельную Красную армию.
9. Революционным путём взять власть.
10. Португалию включить в общую Иберийскую республику.
Вот что сделано через неполных три года. Около 20 000 церквей превращены в склады, казармы и клубы. Убито 17 епископов, около 6 000 священников, 2000 монахов. Более 300 000 граждан Испании поставлены к стенке по политическим мотивам». Я читал из письма господина Балчайтиса. Думалось об Аль-Каиде.
Господин Кудрявцев из Челябинска прислал на радио «Свобода» своё открытое письмо патриарху Кириллу. «Рискну обратить внимание Вашего Святейшества, - пишет он, - на духовное неприятие некоторыми прихожанами такого явления, как воздвижение часовен, помпезно именуемых храмами, зачинателями которых являются «новые русские». Нагрешив и набедокурив в прошлом, такие «приверженцы веры» в стремлении полноценно приобщиться к христианству в будущем и получить некое отпущение былых грехов пускают толИку своих неправедных капиталов на строительство часовен и прочих культовых мест». Автор не уверен, нужны ли подобные заведения. Читаю дальше: «Более двух лет минуло с того дня, как митрополит Иов освятил первый камень храма на северо-западе Челябинска. Сегодня, как говорится, воз и ныне там. Хуже того, господин (такой-то), являющийся ныне строителем федерального масштаба и занимающий высокий пост в министерстве регионального развития РФ, винит в своем грехе мэрию Челябинска. Ларчик открывается просто – объект был заложен им лишь для того, чтобы «храмом» закрепить за собой крупный кусок городской земли под застройку силами организации, принадлежащей тому же господину (такому-то)… Пусть покарает автора сих строк длань Господня, если найдется в дерзновенных словах его хоть капля неправды». В заключение автор желает патриарху Божьей помощи «в обличении неблаговидных поступков и греховных устремлений слуг церковных и государевых» и присовокупляет следующее: «Юрий Кудрявцев, раб Божий шестидесяти двух лет от роду, прозябающий в безверии ко власти, но в трудах праведных на нищенский пенсион за выслугу лет перед Отечеством». На тот случай, если ларчик открывается всё же не так просто, я опустил фамилию лица, подвергнутого бичеванию. Вам, господин Кудрявцев, зело удалось подражание слогу известных героев Лескова, Достоевского и других славных мастеров слова. «Прозябающий в безверии ко власти», - это сказано так смачно, что с трудом верится в бедственное положение автора, уж извините.
Автор следующего письма сочинил его, как он говорит, «с учётом ваших, Анатолий Иванович, упёртых демубеждений перестроечного покроя». Он считает благом – дословно – «уже хотя бы то, что сейчас власти России свободны от изначальной, сахаровской, заданности, нацеленности на евроатлантическую модель демократии». Путин и Медведев, продолжает он, «кроят и тачают продукт» не по готовым лекалам и колодкам, а по ситуации, по обстановке. «Всё тут упирается в российское общество, в девяносто процентов простых россиян, которые не умеют и не хотят жить по закону и совести, а норовят – по понятиям, очень похожим на понятия зоны. Куцая попытка при Ельцине устроить Россию по-западному, то есть, по высшим мировым политическим стандартам, быстро и неизбежно вызвала к жизни путинизм. Россия несёт в себе наследие Московского царства, империи и совка. Она с этим наследием в своей сердцевине есть зрелое тело, состоявшийся организм, он не может существовать в европейских условиях. Западному миру, западному человечеству хорошо – никто там не служил в советской армии, не сделал ни одной ходки на советскую зону. Русский понимает западную рамку свобод как вседозволенность, как разрешение добиваться своих разбойных, воровских и просто шкурных целей любыми способами. Он не представляет себе, как его право может заканчиваться там, где начинается право другого. Нет, умри ты сегодня, а я завтра! Пришедший с Запада технический антураж не сделал русского истым западным человеком. Конфуз вышел уже при раннем Ельцине. Управлять русскими по-европейски оказалось невозможно. Европеизированный Кремль делался пустышкой, а евразийское общество шло вразнос. Ясное дело, страну захватили серые кардиналы вроде Березовского, коррупция и низовой криминал. При Путине немногочисленные демократы были окончательно вытеснены как чуждые стране, но одновременно власть от бритоголовых бандитов перешла к евразийской чиновничьей вертикали, включая МВД. Это не могло не сопровождаться ростом коррупции в этих рядах. Таков закономерный этап созревания доморощенного управленческого слоя. Путинизм – неизбежная подладка власти под евразийское общество. Роль Медведева – окультурить эту нарождающуюся подлинную и конечную элиту России».
На такие рассуждения – может быть, правильные, во многом, если не во всём, правильные – я отвечаю всегда одно и то же: так что, мы должны одобрять цензуру? Выборы без выбора? По существу, бессудные расправы? Басманное правосудие, о коем слышал, по его словам, даже президент Медведев, у которого гораздо меньше возможностей знать такие вещи, чем у рядовых граждан? Вместе с тем, автор этого письма, по-моему, зрит в корень, напоминая о такой школе жизни, как армия и зона. Людей, прошедших эту школу, действительно трудно склонить к жизни по-шведски или даже по-польски. Во многом отсюда – как этого не признать? - российская вертикаль. Автор одного письма называет её колом: "Действующая вертикаль власти в России - это кол, на котором издыхает пассивное и бесправное население. Впрочем, главная беда - именно пассивное население, а не вертикаль".
К вопросу о зоне пишет, кстати, Архип Гулыга, пишет сатирически. Читаю: «Дорогой Анатолий Иванович! Вашу передачу наверняка слушают компетентные органы и лица, поэтому хочу через вас довести до их сведения свои соображения по реформированию уголовно-исполнительной системы Российской федерации. Суверенное государство Монако не имеет своих тюрем и лагерей. Соответствующие услуги княжеству оказывает республиканская Франция. А нашу тюремную систему сколько ни реформируй, какому министерству или ведомству ни переподчиняй, да хоть министерству культуры, хоть балетной труппе Большого театра, она все равно останется Гулагом, ориентированным на моральное и физическое уничтожение человека. Так не воспользоваться ли нам опытом Монако и не заключить ли договОр с одной из цивилизованных стран на исполнение наших приговОров к лишению свободы? Например, с США, имея в виду наличие там Аляски. По нашим понятиям, это - "дальняк" с сибирским климатом. Я думаю, начальство будет эти местом довольно», - пишет Архип Гулыга. Не совсем понял насчёт начальства, Архип. В качестве кого оно будет довольно? В качестве алясочного контингента или московского надзорсостава? И замечу ещё одну вещь – это к письмам, авторы которых возлагают большие надежды на высшее российское начальство, которое, мол, осторожно, с оглядкой на особенности, слабости, пороки доставшегося ему человеческого материала, постепенно приведёт его куда надо, по дороге облагородив его, воспитав его в таком духе, что оно почувствует вкус к жизни по-западному. Эту мысль настойчиво, хотя и не очень громко, проводят кремлёвские пропагандисты. Мол, и Путин с Медведевым, и мы, их обслуга, - все мы прекрасно понимаем, что путинизм – это плохой политический режим, но дайте ему срок, и он предоставит вам и белку, и свисток, главное – что он не обожествляет себя, а видит себя скрозь, как скрозь видит и подвластное ему население, этого совка, больше всего мечтающего о халяве. Мне кажется, это заблуждение. Заблуждение – в самой надежде на то, что начальству дано управиться с таким грандиозным, исторического масштаба, делом, как подгонка населения к требованиям современной пристойной жизни. Не получится. Не управится оно. Мы видим: не получается, не управляется. Не случайно в почте радио «Свобода» уже не первый год настойчиво звучит один мотив: всё зависит от того, что собою представляем мы, обыкновенные люди, а не наше начальство. Этот мотив буквально разрывает людей, побывавших на Западе и вернувшихся в свой Урюпинск или Мытищи. Присутствует этот мотив и в науке, но возник он, если я не ошибаюсь, сначала в народной толще. Там он зародился… Во всяком случае, я сначала услышал его из этой толщи, а потом – от науки.
«Знаете Анатолий Иванович, - читаю в следующем письме, - мне очень нравится видеть, как живут полноценной жизнью пожилые люди на Западе. Будучи в Египте, я видела старика - англичанина, лет ему, наверное, девяносто, просто отсутствующее выражение лица, по-моему, он сам до конца не понимал, где находится, его сопровождала женщина – возможно, жена или дочь. У нас бы сказали, и не обязательно молодые, а и пенсионеры со стажем, что пора ему в крематорий или на погост, а он в тур собрался. Человек живет себе полноценно и радуется. Я спрашиваю тех, кто тянет руку за наше прошлое, что вы можете мне возразить на мою оду западным ценностям. Кстати, европейцы очень радушны в общении с обслуживающим персоналом в гостиницах, устанавливают с ними, я бы сказала, дружеские отношение расспрашивают о семьях, рассказывают о своих детях и внуках. Хочется сказать соотечественникам, недовольным сервисом и персоналом - хоть пирамиды и стоят, но рабов уже нет. Моя точка зрения такая, что все что есть плохого в мире, - все от коммунистов, может в теории, это и прекрасно но на практике просто "капец". Кстати, Анатолии Иванович, я согласна с вашей теорией по поводу мусора и кочевников. Египет - просто иллюстрация к вашим словам. Гостиница - оазис, но выходишь за территорию и попадаешь на свалку. Особое впечатление произвели верблюды, пожиравшие пластик. Вспомнился рассказ одного вашего слушателя о собаках с мусорными пакетами под хвостами», - здесь письмо заканчивается. Я в который раз вспомнил одно-единственное предложение в рассказе Чехова «Архиерей». Молодой священник несколько лет провёл в Европе, потом вернулся, вдохнул воздуха родины, заболел и скоропостижно умер. Во время болезни, пишет Чехов, ему вдруг остро захотелось за границу. Это желание знакомо, между прочим, некоторым чеченцам, побывавшим на Западе, оно у них острее, чем у русских – знаю из первых уст. Уйти от архаики, от постылой несовременности, косности, мрака, жестокости…
«Анатолий Недостреленный! – последнее на сегодня письмо, пишет Сергей из Саранска. - Всегда с удовольствием слушаю твои передачи. Прости за шутку с фамилией, это без зла. Ездил по России. Ты и представить не можешь глубину нашего падения. России нет! Глубинка в каменном веке, живет не благодаря, а вопреки. Видел ли ты деревни вдоль трасс, где живут только за счет малолетней проституции? Есть семьи олигархов за ядерным забором, торгующие нефтью и газом, и есть марионетки во власти. И, как в опере, народ безмолвствует. Его нет. И скоро не будет».
Если бы вы знали, дорогие слушатели, как хочется иногда отбросить такое письмо, отмахнуться от него!..
Пишет слушатель из Донецка, тоже типичное избирательское письмо: «Я жил в промышленном провинциальном городе. Всего было вдоволь, и жили мы как нормальные люди. Производство работало. Люди строили дома, покупали автомобили, мотоциклы, обустраивались мебелью, учили детей в вузах, короче - жили. Но тут в 1991 пришли помаранчи, - то есть, оранжевые. - И наступил голодомор 1991-09. В городе 20 процентов работающих предприятий, безработица принесла нищету и безысходность. Разрушенные дома, закрытые школы, магазины. Из трёх троллейбусных линий все закрыты… А про спорт еще не сказал. На каждом предприятии были спортивные команды, выделялись деньги на массовый спорт. А теперь что?? Голая задница и голодомор?».
Автора этого письма спрашивает другой слушатель: «Долго думали, прежде чем это написать? Какие "помаранчи" в 1991-ом? У власти остались все те же комуняки, которые были до 91 года... А развалилось все потому, что стране вдруг оказались не нужны наши танки, ракеты, наши убогие изделия ВПК, а с ними не стали нужны стране уголь и металл, который в вашем провинциальном восточно-украинском городе производили». Этот слушатель думает своей головой и что-то знает, что-то читает – как говорится, интересуется. А предыдущий ничего знать не хочет, он только страдает, злится и повторяет глупости, которые слышит от коммунистов. «Всего было, - пишет, - вдоволь». Не боится, что его высмеют люди, жившие в том же городе в то же время и прекрасно помнящие, как стояли в очередях за туалетной бумагой и… легче сказать, за чем не стояли. Почему он не боится, что его высмеют его соседи, приятели? Потому что в момент, когда рассказывает свою сказку, сам ей верит. Он рассказывает её себе. В первую очередь себе. И когда употребляет слово «голодомор» о сегодняшнем дне, тоже, наверное, верит себе. И не поверит ни мне, ни статистике, ни кому бы то ни было, что в этом году Украина собрала почти полсотни миллионов тонн зерна. Она на его глазах собрала почти пятьдесят миллионов тонн зерна, огромный вал, это – к запасам, которых хватит на годы. Без хлеба в стране никто не сидит, а он твердит своё: голодомор, голодомор. Чего не скажешь ради злого красного словца…
Вот ещё крошечное письмишко, перевожу с украинского: «Не нужно говорить, что в селе пьют от безысходности. Пьют, потому что это самый лёгкий выход. Нормальные люди даже в сёлах находят возможность заработать – обрабатывают поле, теплицы, сады. В селе моих родственников датский фермер создал хозяйство, дал работу людям и нормальную зарплату, но через полгода вынужден был закрыть бизнес: крали, пьянствовали, не работали. Всех разогнал и всё удивлялся, почему говорят, что нет работы. Кто виноват?». Автор этого письма, должен я сказать, в нескольких строках обозначил явление исторического масштаба. Сталкиваюсь с ним каждый день. Люди, особенно молодые, не хотят тяжело работать и мало получать, предпочитают ничего не делать и ничего не получать – пропивать и проедать пенсии стариков. Тому, кто скажет: «Что же ты ничего не делаешь, когда вокруг тебя вон сколько прекрасной земли, у тебя есть руки-ноги, ты здоров, как бык – бери топор, лопату, грабли, тяпку, вилы, косу и вкалывай, как вкалывали твои деды-прадеды»… Он может взять и топор, но только затем, чтобы опустить его на твою голову, может взять и вилы – чтобы проткнуть тебя ими, так что лучше молчи. Потому что это орудия, это труд вчерашнего дня, а какие орудия и какой труд сегодняшнего дня, он хорошо знает, и поэтому лучше помрёт с голоду (впрочем, никто, повторяю, не помирает) или сопьётся, чем станет трудиться в поте лица, согласно писанию. Беда, однако, в том, что и по-современному, во всеоружии современных машин и орудий, очень многие не хотят трудиться, в чём убедился тот датский фермер. Выхода я не вижу. Не видит выхода и наука. Положение, кажется, и впрямь безвыходное. Значит, говорю я в таких случаях, выход найдёт жизнь. Какой выход – увидят те, кому придётся увидеть.
Пишет Владимир с Урала: «Егору Гайдару позволили закрыть амбразуру, но работать не дали. В девяностые годы я всегда говорил, что Б. Ельцин не дожимает. Вот все правильно делает, в правильном направлении рубит, но не дожимает. Люстрацию надо было проводить коммунистической идеологии - именно как идею кастрировать. Нет, не дожал. Возможно, энергии не хватало, настоящих друзей было мало – может быть. В результате - саботаж на местах, реванш чиновников коммунистической системы. Теперь Ельцин, Гайдар - виновники всех прошлых, настоящих и будущих бед России. Осенью, во время уборочной, вновь назначенный глава поселка отключил без предупреждений мое хозяйство от ЛЭП. У меня ангар для хранения зерна, оборудование для сушки, подработки и комбайн «Вектор», за который я ежегодно выплачиваю более 250 тысяч. Отключил без предупреждений и законных оснований. Простоял комбайн, оборудование, сорваны обязательства по уборке зерна. Я - в районную администрацию. Не решают. Я - в прокуратуру. Два месяца – тишина. Написал на сайт президенту – скоро четыре месяца тишины. Как тут не вспомнишь М. Ходорковского? Профессионализм, чувство собственного достоинства, свобода и закон - эти ценности не могут существовать отдельно друг от друга . Вот тебе и национальный проект с модернизацией его… За державу обидно. Фермер с 1990 года».
Я вот думаю, друзья: где первопричина? В аппарате президента, где четыре месяца маринуют жалобу фермера – жалобу принципиального, государственного значения, ведь речь идёт об отношении к частной собственности – к основе основ? Или в прокуратуре, где, если это обычная российская прокуратура, - пьянство, взяточничество и дым коромыслом? Или в районной администрации, где, если это тоже обычная райадминистрация, взяточничества, а значит и пьянства, чуть меньше, чем в прокуратуре, но дела не больше. Нет, корень – в главе посёлка, в председателе сельсовета, как когда-то называлась эта первая снизу номенклатурная должность. Если бы ему было просто плевать на закон, было бы ещё полбеды. Но он, если я правильно понимаю суть дела, всеми фибрами своей босяцкой души ненавидит частника, частную собственность. Можно представить себе, хотя и трудно, что некая сила способна окоротить его. Но нет в природе силы, которая заставит его искренне уважать частную собственность. А без этого, без такой искренности, кто бы ни был президентом: хоть любой из вас, хоть я, хоть варяг наподобие Обамы, - ничего путного не выйдет.
Наши слушатели знают, что президент Медведев, министр Шойгу и другие государственные и общественные деятели поднимают Россию на борьбу с исказителями истории. Занятие в духе Сталина и Мао. «Сталин и Мао слушают нас, - не зря пели отцы и деды этих очень идейных парней. – Слушают нас, слушают нас!». Обсуждается, как наказывать подлых исказителей, грязных фальсификаторов. Хотят, чтобы особо доставалось тем, кто смеет принижать военные победы отечества. Слушатели интересуются, как далеко вширь и вглубь распространится это начинание. Будут ли карать тех, например, кто вздумает рассказывать о гражданской войне в Испании и об участии в ней Советского Союза не так, как написано в советских учебниках. На этот случай господин Балчайтис, постоянный слушатель «Свободы», просит меня напомнить публике некоторые факты и подробности. Читаю:
«27 февраля 1936 года в Москве состоялось совещание, на котором присутствовали испанские коммунисты, руководство Коминтерна, специалисты гражданской войны. На совещании были намечены пути совершения в Испании государственного переворота. Составили план действий.
1. Устранить буржуазного президента.
2. Провести чистки офицерского состава в армии.
3. Конфисковать банки, промышленность, землевладения.
4. Ликвидировать монастыри и храмы.
5. Отделить Марокко и создать там отдельное советское государство.
6. Уничтожить мещанство и его печать.
7. Деморализовать общество террором.
8. Организовать отдельную Красную армию.
9. Революционным путём взять власть.
10. Португалию включить в общую Иберийскую республику.
Вот что сделано через неполных три года. Около 20 000 церквей превращены в склады, казармы и клубы. Убито 17 епископов, около 6 000 священников, 2000 монахов. Более 300 000 граждан Испании поставлены к стенке по политическим мотивам». Я читал из письма господина Балчайтиса. Думалось об Аль-Каиде.
Господин Кудрявцев из Челябинска прислал на радио «Свобода» своё открытое письмо патриарху Кириллу. «Рискну обратить внимание Вашего Святейшества, - пишет он, - на духовное неприятие некоторыми прихожанами такого явления, как воздвижение часовен, помпезно именуемых храмами, зачинателями которых являются «новые русские». Нагрешив и набедокурив в прошлом, такие «приверженцы веры» в стремлении полноценно приобщиться к христианству в будущем и получить некое отпущение былых грехов пускают толИку своих неправедных капиталов на строительство часовен и прочих культовых мест». Автор не уверен, нужны ли подобные заведения. Читаю дальше: «Более двух лет минуло с того дня, как митрополит Иов освятил первый камень храма на северо-западе Челябинска. Сегодня, как говорится, воз и ныне там. Хуже того, господин (такой-то), являющийся ныне строителем федерального масштаба и занимающий высокий пост в министерстве регионального развития РФ, винит в своем грехе мэрию Челябинска. Ларчик открывается просто – объект был заложен им лишь для того, чтобы «храмом» закрепить за собой крупный кусок городской земли под застройку силами организации, принадлежащей тому же господину (такому-то)… Пусть покарает автора сих строк длань Господня, если найдется в дерзновенных словах его хоть капля неправды». В заключение автор желает патриарху Божьей помощи «в обличении неблаговидных поступков и греховных устремлений слуг церковных и государевых» и присовокупляет следующее: «Юрий Кудрявцев, раб Божий шестидесяти двух лет от роду, прозябающий в безверии ко власти, но в трудах праведных на нищенский пенсион за выслугу лет перед Отечеством». На тот случай, если ларчик открывается всё же не так просто, я опустил фамилию лица, подвергнутого бичеванию. Вам, господин Кудрявцев, зело удалось подражание слогу известных героев Лескова, Достоевского и других славных мастеров слова. «Прозябающий в безверии ко власти», - это сказано так смачно, что с трудом верится в бедственное положение автора, уж извините.
Автор следующего письма сочинил его, как он говорит, «с учётом ваших, Анатолий Иванович, упёртых демубеждений перестроечного покроя». Он считает благом – дословно – «уже хотя бы то, что сейчас власти России свободны от изначальной, сахаровской, заданности, нацеленности на евроатлантическую модель демократии». Путин и Медведев, продолжает он, «кроят и тачают продукт» не по готовым лекалам и колодкам, а по ситуации, по обстановке. «Всё тут упирается в российское общество, в девяносто процентов простых россиян, которые не умеют и не хотят жить по закону и совести, а норовят – по понятиям, очень похожим на понятия зоны. Куцая попытка при Ельцине устроить Россию по-западному, то есть, по высшим мировым политическим стандартам, быстро и неизбежно вызвала к жизни путинизм. Россия несёт в себе наследие Московского царства, империи и совка. Она с этим наследием в своей сердцевине есть зрелое тело, состоявшийся организм, он не может существовать в европейских условиях. Западному миру, западному человечеству хорошо – никто там не служил в советской армии, не сделал ни одной ходки на советскую зону. Русский понимает западную рамку свобод как вседозволенность, как разрешение добиваться своих разбойных, воровских и просто шкурных целей любыми способами. Он не представляет себе, как его право может заканчиваться там, где начинается право другого. Нет, умри ты сегодня, а я завтра! Пришедший с Запада технический антураж не сделал русского истым западным человеком. Конфуз вышел уже при раннем Ельцине. Управлять русскими по-европейски оказалось невозможно. Европеизированный Кремль делался пустышкой, а евразийское общество шло вразнос. Ясное дело, страну захватили серые кардиналы вроде Березовского, коррупция и низовой криминал. При Путине немногочисленные демократы были окончательно вытеснены как чуждые стране, но одновременно власть от бритоголовых бандитов перешла к евразийской чиновничьей вертикали, включая МВД. Это не могло не сопровождаться ростом коррупции в этих рядах. Таков закономерный этап созревания доморощенного управленческого слоя. Путинизм – неизбежная подладка власти под евразийское общество. Роль Медведева – окультурить эту нарождающуюся подлинную и конечную элиту России».
На такие рассуждения – может быть, правильные, во многом, если не во всём, правильные – я отвечаю всегда одно и то же: так что, мы должны одобрять цензуру? Выборы без выбора? По существу, бессудные расправы? Басманное правосудие, о коем слышал, по его словам, даже президент Медведев, у которого гораздо меньше возможностей знать такие вещи, чем у рядовых граждан? Вместе с тем, автор этого письма, по-моему, зрит в корень, напоминая о такой школе жизни, как армия и зона. Людей, прошедших эту школу, действительно трудно склонить к жизни по-шведски или даже по-польски. Во многом отсюда – как этого не признать? - российская вертикаль. Автор одного письма называет её колом: "Действующая вертикаль власти в России - это кол, на котором издыхает пассивное и бесправное население. Впрочем, главная беда - именно пассивное население, а не вертикаль".
К вопросу о зоне пишет, кстати, Архип Гулыга, пишет сатирически. Читаю: «Дорогой Анатолий Иванович! Вашу передачу наверняка слушают компетентные органы и лица, поэтому хочу через вас довести до их сведения свои соображения по реформированию уголовно-исполнительной системы Российской федерации. Суверенное государство Монако не имеет своих тюрем и лагерей. Соответствующие услуги княжеству оказывает республиканская Франция. А нашу тюремную систему сколько ни реформируй, какому министерству или ведомству ни переподчиняй, да хоть министерству культуры, хоть балетной труппе Большого театра, она все равно останется Гулагом, ориентированным на моральное и физическое уничтожение человека. Так не воспользоваться ли нам опытом Монако и не заключить ли договОр с одной из цивилизованных стран на исполнение наших приговОров к лишению свободы? Например, с США, имея в виду наличие там Аляски. По нашим понятиям, это - "дальняк" с сибирским климатом. Я думаю, начальство будет эти местом довольно», - пишет Архип Гулыга. Не совсем понял насчёт начальства, Архип. В качестве кого оно будет довольно? В качестве алясочного контингента или московского надзорсостава? И замечу ещё одну вещь – это к письмам, авторы которых возлагают большие надежды на высшее российское начальство, которое, мол, осторожно, с оглядкой на особенности, слабости, пороки доставшегося ему человеческого материала, постепенно приведёт его куда надо, по дороге облагородив его, воспитав его в таком духе, что оно почувствует вкус к жизни по-западному. Эту мысль настойчиво, хотя и не очень громко, проводят кремлёвские пропагандисты. Мол, и Путин с Медведевым, и мы, их обслуга, - все мы прекрасно понимаем, что путинизм – это плохой политический режим, но дайте ему срок, и он предоставит вам и белку, и свисток, главное – что он не обожествляет себя, а видит себя скрозь, как скрозь видит и подвластное ему население, этого совка, больше всего мечтающего о халяве. Мне кажется, это заблуждение. Заблуждение – в самой надежде на то, что начальству дано управиться с таким грандиозным, исторического масштаба, делом, как подгонка населения к требованиям современной пристойной жизни. Не получится. Не управится оно. Мы видим: не получается, не управляется. Не случайно в почте радио «Свобода» уже не первый год настойчиво звучит один мотив: всё зависит от того, что собою представляем мы, обыкновенные люди, а не наше начальство. Этот мотив буквально разрывает людей, побывавших на Западе и вернувшихся в свой Урюпинск или Мытищи. Присутствует этот мотив и в науке, но возник он, если я не ошибаюсь, сначала в народной толще. Там он зародился… Во всяком случае, я сначала услышал его из этой толщи, а потом – от науки.
«Знаете Анатолий Иванович, - читаю в следующем письме, - мне очень нравится видеть, как живут полноценной жизнью пожилые люди на Западе. Будучи в Египте, я видела старика - англичанина, лет ему, наверное, девяносто, просто отсутствующее выражение лица, по-моему, он сам до конца не понимал, где находится, его сопровождала женщина – возможно, жена или дочь. У нас бы сказали, и не обязательно молодые, а и пенсионеры со стажем, что пора ему в крематорий или на погост, а он в тур собрался. Человек живет себе полноценно и радуется. Я спрашиваю тех, кто тянет руку за наше прошлое, что вы можете мне возразить на мою оду западным ценностям. Кстати, европейцы очень радушны в общении с обслуживающим персоналом в гостиницах, устанавливают с ними, я бы сказала, дружеские отношение расспрашивают о семьях, рассказывают о своих детях и внуках. Хочется сказать соотечественникам, недовольным сервисом и персоналом - хоть пирамиды и стоят, но рабов уже нет. Моя точка зрения такая, что все что есть плохого в мире, - все от коммунистов, может в теории, это и прекрасно но на практике просто "капец". Кстати, Анатолии Иванович, я согласна с вашей теорией по поводу мусора и кочевников. Египет - просто иллюстрация к вашим словам. Гостиница - оазис, но выходишь за территорию и попадаешь на свалку. Особое впечатление произвели верблюды, пожиравшие пластик. Вспомнился рассказ одного вашего слушателя о собаках с мусорными пакетами под хвостами», - здесь письмо заканчивается. Я в который раз вспомнил одно-единственное предложение в рассказе Чехова «Архиерей». Молодой священник несколько лет провёл в Европе, потом вернулся, вдохнул воздуха родины, заболел и скоропостижно умер. Во время болезни, пишет Чехов, ему вдруг остро захотелось за границу. Это желание знакомо, между прочим, некоторым чеченцам, побывавшим на Западе, оно у них острее, чем у русских – знаю из первых уст. Уйти от архаики, от постылой несовременности, косности, мрака, жестокости…
«Анатолий Недостреленный! – последнее на сегодня письмо, пишет Сергей из Саранска. - Всегда с удовольствием слушаю твои передачи. Прости за шутку с фамилией, это без зла. Ездил по России. Ты и представить не можешь глубину нашего падения. России нет! Глубинка в каменном веке, живет не благодаря, а вопреки. Видел ли ты деревни вдоль трасс, где живут только за счет малолетней проституции? Есть семьи олигархов за ядерным забором, торгующие нефтью и газом, и есть марионетки во власти. И, как в опере, народ безмолвствует. Его нет. И скоро не будет».
Если бы вы знали, дорогие слушатели, как хочется иногда отбросить такое письмо, отмахнуться от него!..
