Атака белорусской власти на Союз поляков с изъятием здания в городке Ивенец относится к тому удивительному жанру, которым в совершенстве владеет президент Лукашенко. Громкий демарш без видимых причин и ясных целей, между тем, каким-то удивительным образом всегда срабатывает в пользу Лукашенко.
Сам конфликт с Союзом поляков при всем своем размахе за пределы политического скандала местного значения не выходит. По мнению белорусского политолога Валерия Карбалевича, подтверждаемому многолетними наблюдениями, все по обыкновению прозаично. Через год в Белоруссии президентские выборы, особых сомнений в том, кто одержит на них очередную элегантную победу, ни у кого нет. Но власть, построенная на белорусских принципах, обязана нервничать и следовать собственным инстинктам. Сами белорусские поляки никакой угрозой белорусской стабильности не являются. Но важен принцип, в соответствии с которым ничего неподконтрольного быть не должно. Несколько мероприятий аппаратного свойства, и в руководстве Союза оказываются вполне лояльные власти люди. Дальше - внутренний конфликт, который, конечно же, объявляется спором хозяйствующих субъектов. С очевидным победителем и административным арестом для проигравших, в знак протеста выходящих на несанкционированный митинг. Ничего нового.
Но в ситуации имеется некоторая пикантность. Белорусские поляки – повод давнего недопонимания между Минском и Варшавой. Но при этом именно Варшава объявила себя едва ли не локомотивом для идущей в Европу Белоруссии. Именно в Варшаве был сформулирован жизнеутверждающий тезис о том, что, если связать Лукашенко по рукам и ногам совместными проектами, он рано или поздно прозевает момент прохождения точки невозврата. И тогда, вне всяких сомнений, режиму придется задуматься о настоящих европейских ценностях.
Если большинство наблюдателей над этими прожектами просто посмеивались, то белорусской оппозиции было не до улыбок. Едва из последнего диктатора Европы Лукашенко превратился в гостя Папы Римского, оппозиция перестала быть объектом и без того иссякавшего внимания. И ранее вытесненная властью с того поля, на котором можно меряться с властью идеями, теперь вся внутренняя оппозиционная полемика свелась к вопросу: надо ли поддерживать приобщение Белоруссии к миру, если лицом этой Белоруссии по-прежнему будет Лукашенко? Того, кто, как Александр Милинкевич, полагает, что все равно надо, дружно объявляют предателем, что становится для Лукашенко очередным бонусом, потому что такого самоистребления оппозиции, кажется, не планировал даже он.
И когда Польша пером своего министра иностранных дел Радослава Сикорского, пишущего Лукашенко, предупреждает Минск о том, что в случае его упрямства она может отказаться от своей благородной роли, никто не верит. Ни в Польше, ни в Белоруссии, ни в остальной Европе. Варшава, меняя в следующем абзаце письма министра кнут на пряник, обещает, что в случае батькиного исправления поможет Минску в получении кредита МВФ. Но все прекрасно знают, что отнюдь не Польша решает этот, действительно жизненно важный для Минска вопрос. А самое главное, в самый разгар скандала с отъемом у поляков здания в Ивенце, МИДы двух стран договариваются о визовых льготах для жителей приграничных территорий.
Польше деваться некуда – она не может отказаться от взятой на себя почетной ответственности. Стоящая за ней Европа, доверив эту миссию Польше, достаточно комфортно себя чувствует и без укрепления своей роли в операции по спасению Белоруссии. То есть, Лукашенко прекрасно знает, что за Варшаву, обеспокоенную участью соотечественников в Белоруссии, Европа не вступится. Как никто не вступится за белорусских поляков в самой Белоруссии. Стало быть, все можно.
До этого места Минск, надо полагать, досчитал - все-таки к своим стратегическим изысканиям Лукашенко относится достаточно серьезно, чтобы, даже следуя своим инстинктам, не думать об известной аккуратности. Разгоняя Союз поляков просто так, Лукашенко сделал то, что считал обязательным со своей народно-хозяйственной точки зрения, но в итоге получил не только человеческое удовольствие.
Весьма уныло смотрятся в очередной раз на фоне Лукашенко все. И оппозиция, которая теперь обижается на Варшаву за то, что она, предъявляя Лукашенко претензии, вспоминает только о поляках, напрочь забыв о других гонимых демократических силах. А Варшаве и в самом деле только и остается, что смиренно сносить очередную издевку Минска: с известия о письме министра Сикорского прошли считанные часы, а 13 активистов Союза поляков уже арестованы и приговорены к штрафу в 362 доллара.
Но есть и еще один нежданный бонус.
Конфликты с Западом Лукашенко никогда не устраивает одновременно с "молочными" или "нефтяными" войнами на востоке. Он их, по мере возможностей, координирует, и возможности ждать себя не заставляют. Режим безмятежного ожидания Минску противопоказан: для поддержания формы он обязан постоянно поддерживать определенный градус конфликта - или там, или здесь. После свободолюбивых деклараций, адресованных Москве, Минск всегда находит момент, чтобы напомнить и Европе об особости белорусской демократии. И для поддержания ритма реакция Польши оказалась как нельзя более кстати. Как и пассивность Запада. Который, кажется, уже тоже к этим ритмам понемногу приноровился и уже догадывается: по той же нефти Минск и Москва еще отнюдь не договорились. И если между Москвой и Минском завтра война, то разве дело об Ивенце не является локальным вопросом Белоруссии, максимум - Белоруссии и Польши?
Вопросом о том, кто раньше пройдет точку невозврата - Минск или Запад, кажется, уже никто не задается.
Сам конфликт с Союзом поляков при всем своем размахе за пределы политического скандала местного значения не выходит. По мнению белорусского политолога Валерия Карбалевича, подтверждаемому многолетними наблюдениями, все по обыкновению прозаично. Через год в Белоруссии президентские выборы, особых сомнений в том, кто одержит на них очередную элегантную победу, ни у кого нет. Но власть, построенная на белорусских принципах, обязана нервничать и следовать собственным инстинктам. Сами белорусские поляки никакой угрозой белорусской стабильности не являются. Но важен принцип, в соответствии с которым ничего неподконтрольного быть не должно. Несколько мероприятий аппаратного свойства, и в руководстве Союза оказываются вполне лояльные власти люди. Дальше - внутренний конфликт, который, конечно же, объявляется спором хозяйствующих субъектов. С очевидным победителем и административным арестом для проигравших, в знак протеста выходящих на несанкционированный митинг. Ничего нового.
Но в ситуации имеется некоторая пикантность. Белорусские поляки – повод давнего недопонимания между Минском и Варшавой. Но при этом именно Варшава объявила себя едва ли не локомотивом для идущей в Европу Белоруссии. Именно в Варшаве был сформулирован жизнеутверждающий тезис о том, что, если связать Лукашенко по рукам и ногам совместными проектами, он рано или поздно прозевает момент прохождения точки невозврата. И тогда, вне всяких сомнений, режиму придется задуматься о настоящих европейских ценностях.
Если большинство наблюдателей над этими прожектами просто посмеивались, то белорусской оппозиции было не до улыбок. Едва из последнего диктатора Европы Лукашенко превратился в гостя Папы Римского, оппозиция перестала быть объектом и без того иссякавшего внимания. И ранее вытесненная властью с того поля, на котором можно меряться с властью идеями, теперь вся внутренняя оппозиционная полемика свелась к вопросу: надо ли поддерживать приобщение Белоруссии к миру, если лицом этой Белоруссии по-прежнему будет Лукашенко? Того, кто, как Александр Милинкевич, полагает, что все равно надо, дружно объявляют предателем, что становится для Лукашенко очередным бонусом, потому что такого самоистребления оппозиции, кажется, не планировал даже он.
И когда Польша пером своего министра иностранных дел Радослава Сикорского, пишущего Лукашенко, предупреждает Минск о том, что в случае его упрямства она может отказаться от своей благородной роли, никто не верит. Ни в Польше, ни в Белоруссии, ни в остальной Европе. Варшава, меняя в следующем абзаце письма министра кнут на пряник, обещает, что в случае батькиного исправления поможет Минску в получении кредита МВФ. Но все прекрасно знают, что отнюдь не Польша решает этот, действительно жизненно важный для Минска вопрос. А самое главное, в самый разгар скандала с отъемом у поляков здания в Ивенце, МИДы двух стран договариваются о визовых льготах для жителей приграничных территорий.
Польше деваться некуда – она не может отказаться от взятой на себя почетной ответственности. Стоящая за ней Европа, доверив эту миссию Польше, достаточно комфортно себя чувствует и без укрепления своей роли в операции по спасению Белоруссии. То есть, Лукашенко прекрасно знает, что за Варшаву, обеспокоенную участью соотечественников в Белоруссии, Европа не вступится. Как никто не вступится за белорусских поляков в самой Белоруссии. Стало быть, все можно.
До этого места Минск, надо полагать, досчитал - все-таки к своим стратегическим изысканиям Лукашенко относится достаточно серьезно, чтобы, даже следуя своим инстинктам, не думать об известной аккуратности. Разгоняя Союз поляков просто так, Лукашенко сделал то, что считал обязательным со своей народно-хозяйственной точки зрения, но в итоге получил не только человеческое удовольствие.
Весьма уныло смотрятся в очередной раз на фоне Лукашенко все. И оппозиция, которая теперь обижается на Варшаву за то, что она, предъявляя Лукашенко претензии, вспоминает только о поляках, напрочь забыв о других гонимых демократических силах. А Варшаве и в самом деле только и остается, что смиренно сносить очередную издевку Минска: с известия о письме министра Сикорского прошли считанные часы, а 13 активистов Союза поляков уже арестованы и приговорены к штрафу в 362 доллара.
Но есть и еще один нежданный бонус.
Конфликты с Западом Лукашенко никогда не устраивает одновременно с "молочными" или "нефтяными" войнами на востоке. Он их, по мере возможностей, координирует, и возможности ждать себя не заставляют. Режим безмятежного ожидания Минску противопоказан: для поддержания формы он обязан постоянно поддерживать определенный градус конфликта - или там, или здесь. После свободолюбивых деклараций, адресованных Москве, Минск всегда находит момент, чтобы напомнить и Европе об особости белорусской демократии. И для поддержания ритма реакция Польши оказалась как нельзя более кстати. Как и пассивность Запада. Который, кажется, уже тоже к этим ритмам понемногу приноровился и уже догадывается: по той же нефти Минск и Москва еще отнюдь не договорились. И если между Москвой и Минском завтра война, то разве дело об Ивенце не является локальным вопросом Белоруссии, максимум - Белоруссии и Польши?
Вопросом о том, кто раньше пройдет точку невозврата - Минск или Запад, кажется, уже никто не задается.
