На прошлой неделе Владимира Зельдина поздравляли с юбилеем. А теперь его можно поздравить с премьерой, приуроченной к 95-летию актера. Спектакль называется "Танцы с Учителем".
Понятно, что сочинение Юлия Гусмана и Исаака Фридберга не выдерживает никакого сравнения с пьесой Лопе де Вега "Учитель танцев", прославившей имя Владимира Зельдина. Но ход придуман изящный: Зельдин восстанавливает с молодыми актерами постановку 1946 года.
К сожалению, на сюжетный шампур насадили всякой мишуры. И вышла романтическая оболочка с "капустной" начинкой. Тут вам и театральное закулисье с ленивыми, расхристанными и самовлюбленными актерами, тут и проблемы директора театра с вечной необходимостью добывать деньги на ремонт и ублажать сериальное дарование, на котором держится театральная касса. Тут и всякие колкости в адрес собратьев по цеху: досталось оперным режиссерам, в спектаклях которых Онегин и Ленский выясняют отношения кулаками, и актуально-матерным драматургам, и режиссерам-интерпретаторам, превратившим чеховских трех сестер в лесбиянок, и драматургу, взявшемуся дописывать пьесы классика, и критикам, защищающим все это безобразие. Специалисты могу расшифровать некоторые намеки, но фамилии подлинных виновников не названы, и сатира кажется беззубой.
Намечена и мелодраматическая коллизия: молодая актриса отравилась от того, что ее, беременную, бросил любимый. По сценарию, Владимир Зельдин приходит в больницу, поет для своей молодой коллеги романс и тем самым выводит ее из комы (ну, это метафора волшебной силы искусства). Он же назначает несчастную девушку на главную роль, а ее неверного возлюбленного - на роль Учителя танцев. И понятно, что, проживая историю своих героев, они помирятся и обретут счастье не только на сцене, но и в жизни. Но, сколь бы шаткой не казалась вся эта конструкция, следует признать: самим фактом появления Владимира Зельдина в новом спектакле мы обязаны Юлию Гусману. Зельдин танцует и поет, он учит артистов старинным манерам (глядя на его собственную осанку, хочется немедленно бросить все и пойти к нему в обучение), он рассказывает про свою жизнь своими словами: про то, как совсем маленьким чуть не погиб в воде, как чуть не умер от страшного гриппа в 9 лет, о том, что папа и мама ушли совсем молодыми.
Зельдин не говорит прямо, что его хранит любовь к театру; зрители сами приходят к такому выводу. Владимир Зельдин царит на сцене. А вместе с ним царит на сцене прекрасный старинный театр - театр как служение возвышающему душу обману.
Понятно, что сочинение Юлия Гусмана и Исаака Фридберга не выдерживает никакого сравнения с пьесой Лопе де Вега "Учитель танцев", прославившей имя Владимира Зельдина. Но ход придуман изящный: Зельдин восстанавливает с молодыми актерами постановку 1946 года.
К сожалению, на сюжетный шампур насадили всякой мишуры. И вышла романтическая оболочка с "капустной" начинкой. Тут вам и театральное закулисье с ленивыми, расхристанными и самовлюбленными актерами, тут и проблемы директора театра с вечной необходимостью добывать деньги на ремонт и ублажать сериальное дарование, на котором держится театральная касса. Тут и всякие колкости в адрес собратьев по цеху: досталось оперным режиссерам, в спектаклях которых Онегин и Ленский выясняют отношения кулаками, и актуально-матерным драматургам, и режиссерам-интерпретаторам, превратившим чеховских трех сестер в лесбиянок, и драматургу, взявшемуся дописывать пьесы классика, и критикам, защищающим все это безобразие. Специалисты могу расшифровать некоторые намеки, но фамилии подлинных виновников не названы, и сатира кажется беззубой.
Намечена и мелодраматическая коллизия: молодая актриса отравилась от того, что ее, беременную, бросил любимый. По сценарию, Владимир Зельдин приходит в больницу, поет для своей молодой коллеги романс и тем самым выводит ее из комы (ну, это метафора волшебной силы искусства). Он же назначает несчастную девушку на главную роль, а ее неверного возлюбленного - на роль Учителя танцев. И понятно, что, проживая историю своих героев, они помирятся и обретут счастье не только на сцене, но и в жизни. Но, сколь бы шаткой не казалась вся эта конструкция, следует признать: самим фактом появления Владимира Зельдина в новом спектакле мы обязаны Юлию Гусману. Зельдин танцует и поет, он учит артистов старинным манерам (глядя на его собственную осанку, хочется немедленно бросить все и пойти к нему в обучение), он рассказывает про свою жизнь своими словами: про то, как совсем маленьким чуть не погиб в воде, как чуть не умер от страшного гриппа в 9 лет, о том, что папа и мама ушли совсем молодыми.
Зельдин не говорит прямо, что его хранит любовь к театру; зрители сами приходят к такому выводу. Владимир Зельдин царит на сцене. А вместе с ним царит на сцене прекрасный старинный театр - театр как служение возвышающему душу обману.
