В комитете Госдумы по делам общественных организаций рассматриваются поправки к президентскому законопроекту о поддержке некоммерческих организаций, занимающихся социально ориентированной деятельностью. Предполагается, что на финансовую помощь государства теперь сможет рассчитывать и РПЦ.
Законопроектом предусмотрено, что государство будет оказывать финансовую помощь тем некоммерческим организациям, которые занимаются благотворительностью, охраной окружающей среды и другими благими делами. Предлагается к этой категории причислить и религиозные организации.
Реакция на такое нововведение неоднозначна.
Член правления международного общества "Мемориал" Александр Черкасов в интервью Радио Свобода сказал:
- Я не уверен, что тут автоматически речь должна идти об РПЦ. Ясно, что правоприменительная практика может быть любая, но это же одна из основных задача любой религиозной организации, любой церковной общины – заниматься помощью неимущим членам общины либо просто неимущим. Что же касается государственного финансирования... Как известно, есть замечательные приходы, которые организуют сбор и распределение гуманитарной помощи. Например, в храме Косьмы и Дамиана. Или если бы через храм Михаила Архангела в Грозном распространялась гуманитарная помощью русским жителям, тоже было бы замечательно: там в основном неимущие старухи, помогать им надо. Могу назвать отца Варсанофия, который служит на Ставрополье, в Орловке… Но это каждый раз решается на уровне общины, а не на уровне какой-то высокой церковной иерархии. Почему бы церковным общинам не вернуться к тому, чем они как раз и должны заниматься? Наверное, это было бы хорошо. Но точно такие же права имеют и светские организации, которые занимаются помощью людям.
- В первой редакции законопроекта никакие религиозные организации упомянуты не были, речь шла о государственной поддержке различных светских некоммерческих организаций. Теперь оказывается, что государство косвенным, а иногда и не косвенным образом финансирует институцию, которая по закону отделена от государства.
- Но ведь и неправительственные организации, как следует из их названий, от государства, правительства отделены. Церковь отделена от государства, да, это в какой-то степени неправительственная организация. И если речь идет о ячейках церкви, об общинах и приходах, которые занимаются гуманитарной помощью, так это тоже замечательно, - полагает Александр Черкасов.
Русская православная церковь исторически занималась благотворительностью. До революции она содержала богадельни, больницы. Продолжается ли в полной мере эта традиция сегодня? Есть ли отличие в том, как финансировались благие церковные дела раньше и как финансируются сейчас? Об этом говорит протоиерей Иоанн Свиридов, главный редактор "Радио София":
- Если иметь в виду исторический аспект благотворительности, действительно, это богатейший опыт. Мы помним, например, опыт Волоколамского монастыря, опыт других, включая даже Соловки. Это удавалось делать благодаря не только царским вкладам, но и княжеским, и всевозможным другим.
- Это были частные пожертвования? Не деньги государства?
- Нет, не государства, а отдельных частных лиц. Если царь участвовал в пожертвованиях, он выступал не от лица государства, а от себя лично. Это именные пожертвования, на которые можно было организовать массу благотворительных заведений, в том числе и приюты, где кормили людей (во время голода церковь участвовала в спасении голодающих). Сегодня есть попытки возрождения благотворительности, без всякого сомнения, но они очень слабые. Была попытка создания сельской больницы, довольно неудачная, потому что церковь не готова сейчас до конца раздавать все, что она имеет. При новом патриархе такая тенденция, я думаю, возродится. И есть отдел по благотворительности, его возглавляет митрополит Сергий, но деятельность этого отдела слабо заметна.
- Как вы относитесь к идее использовать для церковной благотворительности средства, получаемые от государства?
- Если будет осуществляться государственная поддержка, то здесь совершенно непонятна роль государства в жизни церкви. Церковь, кстати, отделена от государства, хотя при новых тенденциях, кажется, мы легко идем к тому, чтобы церковь стала почти государственной. Но мне кажется, что организация такой государственной поддержки благотворительности – нонсенс. Церковь из своих средств должна участвовать в этом благородном деле.
- То есть, согласно традиции, можно по-прежнему за счет частных пожертвований эту деятельность осуществлять?
- Конечно.
- Или есть еще какие-то другие источники доходов?
- У церкви никогда не было других источников дохода...
- Но она занималась хозяйственной деятельностью. Те же самые Соловки – пример тому.
- Конечно! Дело в том, что когда речь идет, допустим, о возвращении монастырей, я всегда говорю: ну, возвращайте тогда с крестьянами, поскольку как небольшое число монахов может заниматься такой деятельностью? Надо нанимать рабочих и прочее. Но это направлено на самообеспечение. Мы знаем это из опыта существования маленьких приходов в провинции, где церковная жизнь едва-едва теплится, поскольку нет традиций. Церковь в селе, а люди из села в церковь не ходят. Но я вас уверяю, если будет участие государства в таких процессах, то все будет чрезвычайно плачевно, поскольку церковь окажется заложником государства. Я участвовал в самой первой программе, в 90-е годы, когда шла благотворительная помощь со стороны Запада. Когда весь этот процесс начался, все делалось через Кремль. И это все так портило ужасно… Лучше от этого бежать как можно дальше.
Законопроектом предусмотрено, что государство будет оказывать финансовую помощь тем некоммерческим организациям, которые занимаются благотворительностью, охраной окружающей среды и другими благими делами. Предлагается к этой категории причислить и религиозные организации.
Реакция на такое нововведение неоднозначна.
Член правления международного общества "Мемориал" Александр Черкасов в интервью Радио Свобода сказал:
- Я не уверен, что тут автоматически речь должна идти об РПЦ. Ясно, что правоприменительная практика может быть любая, но это же одна из основных задача любой религиозной организации, любой церковной общины – заниматься помощью неимущим членам общины либо просто неимущим. Что же касается государственного финансирования... Как известно, есть замечательные приходы, которые организуют сбор и распределение гуманитарной помощи. Например, в храме Косьмы и Дамиана. Или если бы через храм Михаила Архангела в Грозном распространялась гуманитарная помощью русским жителям, тоже было бы замечательно: там в основном неимущие старухи, помогать им надо. Могу назвать отца Варсанофия, который служит на Ставрополье, в Орловке… Но это каждый раз решается на уровне общины, а не на уровне какой-то высокой церковной иерархии. Почему бы церковным общинам не вернуться к тому, чем они как раз и должны заниматься? Наверное, это было бы хорошо. Но точно такие же права имеют и светские организации, которые занимаются помощью людям.
- В первой редакции законопроекта никакие религиозные организации упомянуты не были, речь шла о государственной поддержке различных светских некоммерческих организаций. Теперь оказывается, что государство косвенным, а иногда и не косвенным образом финансирует институцию, которая по закону отделена от государства.
- Но ведь и неправительственные организации, как следует из их названий, от государства, правительства отделены. Церковь отделена от государства, да, это в какой-то степени неправительственная организация. И если речь идет о ячейках церкви, об общинах и приходах, которые занимаются гуманитарной помощью, так это тоже замечательно, - полагает Александр Черкасов.
Русская православная церковь исторически занималась благотворительностью. До революции она содержала богадельни, больницы. Продолжается ли в полной мере эта традиция сегодня? Есть ли отличие в том, как финансировались благие церковные дела раньше и как финансируются сейчас? Об этом говорит протоиерей Иоанн Свиридов, главный редактор "Радио София":
- Если иметь в виду исторический аспект благотворительности, действительно, это богатейший опыт. Мы помним, например, опыт Волоколамского монастыря, опыт других, включая даже Соловки. Это удавалось делать благодаря не только царским вкладам, но и княжеским, и всевозможным другим.
- Это были частные пожертвования? Не деньги государства?
- Нет, не государства, а отдельных частных лиц. Если царь участвовал в пожертвованиях, он выступал не от лица государства, а от себя лично. Это именные пожертвования, на которые можно было организовать массу благотворительных заведений, в том числе и приюты, где кормили людей (во время голода церковь участвовала в спасении голодающих). Сегодня есть попытки возрождения благотворительности, без всякого сомнения, но они очень слабые. Была попытка создания сельской больницы, довольно неудачная, потому что церковь не готова сейчас до конца раздавать все, что она имеет. При новом патриархе такая тенденция, я думаю, возродится. И есть отдел по благотворительности, его возглавляет митрополит Сергий, но деятельность этого отдела слабо заметна.
- Как вы относитесь к идее использовать для церковной благотворительности средства, получаемые от государства?
- Если будет осуществляться государственная поддержка, то здесь совершенно непонятна роль государства в жизни церкви. Церковь, кстати, отделена от государства, хотя при новых тенденциях, кажется, мы легко идем к тому, чтобы церковь стала почти государственной. Но мне кажется, что организация такой государственной поддержки благотворительности – нонсенс. Церковь из своих средств должна участвовать в этом благородном деле.
- То есть, согласно традиции, можно по-прежнему за счет частных пожертвований эту деятельность осуществлять?
- Конечно.
- Или есть еще какие-то другие источники доходов?
- У церкви никогда не было других источников дохода...
- Но она занималась хозяйственной деятельностью. Те же самые Соловки – пример тому.
- Конечно! Дело в том, что когда речь идет, допустим, о возвращении монастырей, я всегда говорю: ну, возвращайте тогда с крестьянами, поскольку как небольшое число монахов может заниматься такой деятельностью? Надо нанимать рабочих и прочее. Но это направлено на самообеспечение. Мы знаем это из опыта существования маленьких приходов в провинции, где церковная жизнь едва-едва теплится, поскольку нет традиций. Церковь в селе, а люди из села в церковь не ходят. Но я вас уверяю, если будет участие государства в таких процессах, то все будет чрезвычайно плачевно, поскольку церковь окажется заложником государства. Я участвовал в самой первой программе, в 90-е годы, когда шла благотворительная помощь со стороны Запада. Когда весь этот процесс начался, все делалось через Кремль. И это все так портило ужасно… Лучше от этого бежать как можно дальше.
