Избиение екатеринбургскими милиционерами 62-летнего профессора консерватории Сергея Белоглазова – гнусная мерзость и должностное преступление. Обращенная к жертве реплика "никакой Нургалиев тебе не поможет" говорит о том, что бандиты в погонах вымещали на профессоре ненависть к министру, который "разрешил" гражданам давать сдачи напавшим на них сотрудникам МВД. Это полезно иметь в виду энтузиастам пресловутой 282-й статьи УК РФ, когда вменяется "разжигание ненависти" по признаку принадлежности к социальной группе: министр внутренних дел и постовой милиционер принадлежат к разным социальным группам.
История, приключившаяся с 12-летней нью-йоркской школьницей Алексой Гонсалес, по своим обстоятельствам и последствиям не идет ни в какое сравнение с екатеринбургской. И все же она всколыхнула общественное мнение и повлекла за собой бурную дискуссию.
Дожидаясь в классной комнате учителя, Алекса написала фломастером на пластиковой поверхности стола: "Я люблю своих подруг Эбби и Фейт. Здесь была Лекс". И нарисовала смеющуюся рожицу. Обнаружив порчу казенного имущества, директор школы Мэрилин Грант вызвала полицию. Алексу арестовали и в наручниках препроводили в участок, где продержали несколько часов.
Самым эффективным средством борьбы с порчей имущества была бы в данном случае влажная тряпка. Но директрисе хотелось обязательно наказать виновницу, "закатать по полной". Даже после того, как городской департамент образования признал инцидент ошибкой, Мэрилин Грант настаивала, что действовала в полном соответствии с инструкциями.
Такие инструкции действительно существуют. Они разработаны во исполнение принятой американскими государственными школами доктриной "абсолютной нетерпимости" (zero tolerance) к самомалейшим нарушениям порядка независимо от деталей происшествия. Доктрина имеет целью воспрепятствовать насилию и распространению наркотиков в школах. Но бюрократы от образования, как обычно, впадают в описанный еще Щедриным административный восторг и перегибают палку: отправляют детей на цугундер за пререкание с учителем и другие такого же сорта проступки, за какие в советской школе вызывали родителей, в крайнем случае, созывали педсовет.
Однако в инциденте участвовала и третья сторона. Алекса через своего адвоката вчинила иск не только администрации школы, но и полиции. Уж полицейские-то могли бы отказаться исполнять абсурдное требование директрисы.
Вспоминается случай ареста в вашингтонском метро 12-летней же девочки-подростка за то, что она ела картошку-фри. Есть и пить в столичной подземке запрещено. На нарушительницу тотчас надели наручники. Оказалось, под землей тоже zero tolerance. Дело было в 2000 году. Спустя четыре года тяжба добралась до федерального окружного апелляционного суда; судья Джон Робертс, который ныне возглавляет Верховный Суд США, нашел арест законным и в удовлетворении иска отказал.
В разных штатах были случаи ареста людей за невозврат книг в библиотеку, и тоже в полном соответствии с законом. Означает ли это, что полицейские упиваются властью, получают от этого удовольствие? Неужели же это еще одна иллюстрация к афоризму лорда Эктона "Абсолютная власть развращает абсолютно"?
Отец европейской государственности Аристотель писал, что работа, связанная с принудительным исполнением закона, неприятна: "Должность эта тягостна, так как она возбуждает к себе большую ненависть; поэтому там, где с отправлением ее не связана большая выгода, никто не соглашается принять ее на себя и не желает при отправлении ее действовать по законам". Античный мыслитель предлагал при замещении таких должностей учинить ротацию, дабы распределить ответственность среди граждан равномерно: сегодня ты, а завтра - тебя.
Объем власти американского полицейского велик. Но власть эта, конечно же, далеко не абсолютна. Современное устройство общества исключает ротацию, но участие граждан в правоприменительной практике в качестве контролирующей инстанции – это рутина гражданского общества. Случаи, подобные аресту Алексы Гонсалес, получают огласку. Общество реагирует. Чиновники вносят коррективы в свои инструкции. Виновные отвечают соразмерно своим поступкам.
Идеального общественного устройства не существует. Но на то и идеал, чтобы к нему стремиться.
История, приключившаяся с 12-летней нью-йоркской школьницей Алексой Гонсалес, по своим обстоятельствам и последствиям не идет ни в какое сравнение с екатеринбургской. И все же она всколыхнула общественное мнение и повлекла за собой бурную дискуссию.
Дожидаясь в классной комнате учителя, Алекса написала фломастером на пластиковой поверхности стола: "Я люблю своих подруг Эбби и Фейт. Здесь была Лекс". И нарисовала смеющуюся рожицу. Обнаружив порчу казенного имущества, директор школы Мэрилин Грант вызвала полицию. Алексу арестовали и в наручниках препроводили в участок, где продержали несколько часов.
Самым эффективным средством борьбы с порчей имущества была бы в данном случае влажная тряпка. Но директрисе хотелось обязательно наказать виновницу, "закатать по полной". Даже после того, как городской департамент образования признал инцидент ошибкой, Мэрилин Грант настаивала, что действовала в полном соответствии с инструкциями.
Такие инструкции действительно существуют. Они разработаны во исполнение принятой американскими государственными школами доктриной "абсолютной нетерпимости" (zero tolerance) к самомалейшим нарушениям порядка независимо от деталей происшествия. Доктрина имеет целью воспрепятствовать насилию и распространению наркотиков в школах. Но бюрократы от образования, как обычно, впадают в описанный еще Щедриным административный восторг и перегибают палку: отправляют детей на цугундер за пререкание с учителем и другие такого же сорта проступки, за какие в советской школе вызывали родителей, в крайнем случае, созывали педсовет.
Однако в инциденте участвовала и третья сторона. Алекса через своего адвоката вчинила иск не только администрации школы, но и полиции. Уж полицейские-то могли бы отказаться исполнять абсурдное требование директрисы.
Вспоминается случай ареста в вашингтонском метро 12-летней же девочки-подростка за то, что она ела картошку-фри. Есть и пить в столичной подземке запрещено. На нарушительницу тотчас надели наручники. Оказалось, под землей тоже zero tolerance. Дело было в 2000 году. Спустя четыре года тяжба добралась до федерального окружного апелляционного суда; судья Джон Робертс, который ныне возглавляет Верховный Суд США, нашел арест законным и в удовлетворении иска отказал.
В разных штатах были случаи ареста людей за невозврат книг в библиотеку, и тоже в полном соответствии с законом. Означает ли это, что полицейские упиваются властью, получают от этого удовольствие? Неужели же это еще одна иллюстрация к афоризму лорда Эктона "Абсолютная власть развращает абсолютно"?
Отец европейской государственности Аристотель писал, что работа, связанная с принудительным исполнением закона, неприятна: "Должность эта тягостна, так как она возбуждает к себе большую ненависть; поэтому там, где с отправлением ее не связана большая выгода, никто не соглашается принять ее на себя и не желает при отправлении ее действовать по законам". Античный мыслитель предлагал при замещении таких должностей учинить ротацию, дабы распределить ответственность среди граждан равномерно: сегодня ты, а завтра - тебя.
Объем власти американского полицейского велик. Но власть эта, конечно же, далеко не абсолютна. Современное устройство общества исключает ротацию, но участие граждан в правоприменительной практике в качестве контролирующей инстанции – это рутина гражданского общества. Случаи, подобные аресту Алексы Гонсалес, получают огласку. Общество реагирует. Чиновники вносят коррективы в свои инструкции. Виновные отвечают соразмерно своим поступкам.
Идеального общественного устройства не существует. Но на то и идеал, чтобы к нему стремиться.
