Ирина Лагунина: Классик литовской литературы Юстинас Марцинкявичюс в среду отметил 80-летие.
Поэт, который в Литве носит звание Народный, признанный прозаик, драматург, переводчик, ученый, общественный деятель, он всегда подчеркивает свое крестьянское происхождение, гордится этим. Основательность, простота, честность, поднимающиеся до поэтических высот, и составляют, по мнению критиков, секрет таланта Марцинкявичюса.
Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Вильнюсе Ирина Петерс.
Ирина Петерс: Юстинас Марцинкявичюс, один из лучших литераторов Литвы, обладатель множества премий и наград, действительный член Академии наук, всю жизнь остается верен своему происхождению – он деревенский. В этом и сила его поэтического слова. Российский литератор Валерий Липневич пишет в журнале "Дружба народов": "Литовская поэзия явила благоговейное понимание роли труженика на земле, вечного создателя первичных и ничем не заменимых ценностей. Будучи в основных своих устремлениях поэзии земли, языческой по духу и крестьянской по мироощущению, тем не менее, по форме она достаточно усложнена, с высоким уровнем осмысления этой земной реальности. Литовская поэзия являет крестьянское мировоззрение обобщенным и сгущенным до символа. Это, видимо, следствие большой жизненной устойчивости и цепкого прагматизма литовского народа, который всегда помнил о том, что он малый и выжить может, только сосредотачиваясь и прижимаясь поближе к земле".
Сам юбиляр Юстинас Марцинквичюс, живущий в Вильнюсе, очень редко дает интервью журналистам, но вот недавно удалось, видимо, потому что речь зашла о главном.
Юстинас Марцинкявичюс: Земля, история, обычаи, дух. Язык, во-первых, меня очень волнует судьба языка в настоящих условиях выходцев из деревни, от земли, где я свой университет первый прошел именно земледельческий. Все это и есть Литва, на этом я стою. Думаю, что рано или поздно человеку приходит такое ощущение. Главное, чтобы оно не запоздало. Фундамент, на котором все держится. Литва открылась Западу просто во всех своих чувствах. Но все, что творится в наших пределах, что творится в мире, не предвещает ничего хорошего. Может быть это возрастное у меня такое, но действительно.
Ирина Петерс: Обращаетесь к Богу в трудные минуты?
Юстинас Марцинкявичюс: Конечно, обращаюсь.
Ирина Петерс: Не стихами?
Юстинас Марцинкявичюс: Нет.
Ирина Петерс: То есть стихи для людей?
Юстинас Марцинкявичюс: В стихах неизбежно пробивается.
Ирина Петерс: Поэт широко известен в первую очередь благодаря созданной им в 60-70 годы трилогии, посвященной историческим судьбам литовского народа. Говорит вильнюсский театральный критик Татьяна Балтушникене.
Татьяна Балтушникене: Одна другой лучше поэтические драмы "Миндаугас", "Собор" и "Мажвидас" представляли нам тех великих литовцев, чьи имена, ставшие теперь и театральной данностью, читаем на страницах учебников и энциклопедий. Так трагический образ великого князя и короля литовского Миндаугаса с феерическим темпераментом раскрывал маэстро Регимантас Адомайтис. Литовского архитектора-классициста Лауриноса Стуока-Гучаускаса в "Соборе" играл артист Витаутас Тонкус, в каждый момент роли доказывавший, что истинный талант волен по природе своей, несмотря на крепостнические оковы. А роль первопечатника 16 века, автора первого литовского стиха Мартинаса Мажвидаса исполнял мастер сцены и экрана Генри Каскураукас. В том же ключе, передавая дух исторической эпохи, играл литовского просветителя, написавшего в 19 веке историю Литвы, Симоноса Даукантаса известный артист Владас Багдонас. Замечательный литовский литературовед о лирике Марцинкявичюса, что в полной мере относится и к его драматургии, писал так: "Главные ее слова – земля, хлеб, дом, небо, огонь - возводятся на позицию многозначных символов, в которых мир кажется единым и бесконечным".
Ирина Петерс: Юстинас Марцинкявичюс в качестве переводчика на литовский язык - это произведения русских Пушкина и Есенина, поляка Мицкевича, эстонских и финских народных эпосов. Произведения самого Марцинкявичюса переведены на 23 языка мира. На русский это делали Рождественский, Самойлов, Межеров, Кобрин, Ефремов. Литератор Георгий Ефремов замечает: "Значение его творчества в литовской культуре не исчерпать никакими словами. Этот поэт все получил в полной мере, в том числе и успех, любовь и ненависть. В начале 90-х, - вспоминает Георгий Ефремов, - в пору эмоционального подъема в Литве я как-то зашел к нему в гости и понял: его стихи и эссе уже не требовались, телефон его молчал. Критики упрекали в приспособленчестве в советские годы. Слава богу, это время прошло, он с нами и иногда нам пишет. Принято считать Марцинкявичюса мастером большой рифмы, но, по-моему, самые прозрачные молитвенные стихи о любви и горечи произнес именно он", - считает Ефремов. Вот одно из стихотворений, 2005 год:
Я в дереве расслышал немоту
Оно в ответ: "Молчи, ведь я расту".
И мы молчим, две четких немоты.
А все равно я с деревом на "ты".
Оно родня и небу и земле
И пусть немного человеку – мне.
Мы столковались, нам легко вдвоем.
Прикидываю: сколько досок в нем?
Допустим, шесть. Я столько и хочу.
Оно смеется: "Не про то молчу".
Рассказывает литовская актриса Нийоле Ожелите о своей встрече с поэзией Марцинкявичюса в детстве. Неожиданно. Для нее это была поэма о литовской деревне Пирчюпис, 120 жителей которой в 44 за связь с партизанами были сожжены фашистами.
Нийоле Ожелите: Я была абсолютно уверена, что стихи – это для слабых, немужественных людей. И вот нас пригласила школьная библиотекарь перебирать книги, там вдруг нашла поэму о Пирчюписе. Она была так зачитана, в черной обложке, небольшая книга. Стала читать – обомлела. Нормальными человеческими словами, но намного внушительнее, чем в прозе, трагедия деревни. Читала эту книгу, пришла библиотекарь, говорит: почему ты не работаешь? А у меня слезы текут, потому что все описано так внушительно. Поэтический язык попадает сразу в душу твою. Проза попадает сначала в ум, а только потом в сердце, а поэзия прямо в сердце. Если бы не эта книга, для меня этот мир не открылся.
Ирина Петерс: На поэзии Юстинаса Марцинкявичюса в Литве выросло не одно поколение. Послушаем голос последнего. 12-классница одной из вильнюсских школ Анна любит поэзию. Из стихов Марцинкявичюса она выбрала то, что ближе 18-летним.
Анна: Стихотворение "Любовь". Очень сильное чувство, душевные муки, которые испытывает человек, когда влюблен. Чем он способен пожертвовать, чтобы счастлив был тот, которого он любит.
Поэт, который в Литве носит звание Народный, признанный прозаик, драматург, переводчик, ученый, общественный деятель, он всегда подчеркивает свое крестьянское происхождение, гордится этим. Основательность, простота, честность, поднимающиеся до поэтических высот, и составляют, по мнению критиков, секрет таланта Марцинкявичюса.
Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Вильнюсе Ирина Петерс.
Ирина Петерс: Юстинас Марцинкявичюс, один из лучших литераторов Литвы, обладатель множества премий и наград, действительный член Академии наук, всю жизнь остается верен своему происхождению – он деревенский. В этом и сила его поэтического слова. Российский литератор Валерий Липневич пишет в журнале "Дружба народов": "Литовская поэзия явила благоговейное понимание роли труженика на земле, вечного создателя первичных и ничем не заменимых ценностей. Будучи в основных своих устремлениях поэзии земли, языческой по духу и крестьянской по мироощущению, тем не менее, по форме она достаточно усложнена, с высоким уровнем осмысления этой земной реальности. Литовская поэзия являет крестьянское мировоззрение обобщенным и сгущенным до символа. Это, видимо, следствие большой жизненной устойчивости и цепкого прагматизма литовского народа, который всегда помнил о том, что он малый и выжить может, только сосредотачиваясь и прижимаясь поближе к земле".
Сам юбиляр Юстинас Марцинквичюс, живущий в Вильнюсе, очень редко дает интервью журналистам, но вот недавно удалось, видимо, потому что речь зашла о главном.
Юстинас Марцинкявичюс: Земля, история, обычаи, дух. Язык, во-первых, меня очень волнует судьба языка в настоящих условиях выходцев из деревни, от земли, где я свой университет первый прошел именно земледельческий. Все это и есть Литва, на этом я стою. Думаю, что рано или поздно человеку приходит такое ощущение. Главное, чтобы оно не запоздало. Фундамент, на котором все держится. Литва открылась Западу просто во всех своих чувствах. Но все, что творится в наших пределах, что творится в мире, не предвещает ничего хорошего. Может быть это возрастное у меня такое, но действительно.
Ирина Петерс: Обращаетесь к Богу в трудные минуты?
Юстинас Марцинкявичюс: Конечно, обращаюсь.
Ирина Петерс: Не стихами?
Юстинас Марцинкявичюс: Нет.
Ирина Петерс: То есть стихи для людей?
Юстинас Марцинкявичюс: В стихах неизбежно пробивается.
Ирина Петерс: Поэт широко известен в первую очередь благодаря созданной им в 60-70 годы трилогии, посвященной историческим судьбам литовского народа. Говорит вильнюсский театральный критик Татьяна Балтушникене.
Татьяна Балтушникене: Одна другой лучше поэтические драмы "Миндаугас", "Собор" и "Мажвидас" представляли нам тех великих литовцев, чьи имена, ставшие теперь и театральной данностью, читаем на страницах учебников и энциклопедий. Так трагический образ великого князя и короля литовского Миндаугаса с феерическим темпераментом раскрывал маэстро Регимантас Адомайтис. Литовского архитектора-классициста Лауриноса Стуока-Гучаускаса в "Соборе" играл артист Витаутас Тонкус, в каждый момент роли доказывавший, что истинный талант волен по природе своей, несмотря на крепостнические оковы. А роль первопечатника 16 века, автора первого литовского стиха Мартинаса Мажвидаса исполнял мастер сцены и экрана Генри Каскураукас. В том же ключе, передавая дух исторической эпохи, играл литовского просветителя, написавшего в 19 веке историю Литвы, Симоноса Даукантаса известный артист Владас Багдонас. Замечательный литовский литературовед о лирике Марцинкявичюса, что в полной мере относится и к его драматургии, писал так: "Главные ее слова – земля, хлеб, дом, небо, огонь - возводятся на позицию многозначных символов, в которых мир кажется единым и бесконечным".
Ирина Петерс: Юстинас Марцинкявичюс в качестве переводчика на литовский язык - это произведения русских Пушкина и Есенина, поляка Мицкевича, эстонских и финских народных эпосов. Произведения самого Марцинкявичюса переведены на 23 языка мира. На русский это делали Рождественский, Самойлов, Межеров, Кобрин, Ефремов. Литератор Георгий Ефремов замечает: "Значение его творчества в литовской культуре не исчерпать никакими словами. Этот поэт все получил в полной мере, в том числе и успех, любовь и ненависть. В начале 90-х, - вспоминает Георгий Ефремов, - в пору эмоционального подъема в Литве я как-то зашел к нему в гости и понял: его стихи и эссе уже не требовались, телефон его молчал. Критики упрекали в приспособленчестве в советские годы. Слава богу, это время прошло, он с нами и иногда нам пишет. Принято считать Марцинкявичюса мастером большой рифмы, но, по-моему, самые прозрачные молитвенные стихи о любви и горечи произнес именно он", - считает Ефремов. Вот одно из стихотворений, 2005 год:
Я в дереве расслышал немоту
Оно в ответ: "Молчи, ведь я расту".
И мы молчим, две четких немоты.
А все равно я с деревом на "ты".
Оно родня и небу и земле
И пусть немного человеку – мне.
Мы столковались, нам легко вдвоем.
Прикидываю: сколько досок в нем?
Допустим, шесть. Я столько и хочу.
Оно смеется: "Не про то молчу".
Рассказывает литовская актриса Нийоле Ожелите о своей встрече с поэзией Марцинкявичюса в детстве. Неожиданно. Для нее это была поэма о литовской деревне Пирчюпис, 120 жителей которой в 44 за связь с партизанами были сожжены фашистами.
Нийоле Ожелите: Я была абсолютно уверена, что стихи – это для слабых, немужественных людей. И вот нас пригласила школьная библиотекарь перебирать книги, там вдруг нашла поэму о Пирчюписе. Она была так зачитана, в черной обложке, небольшая книга. Стала читать – обомлела. Нормальными человеческими словами, но намного внушительнее, чем в прозе, трагедия деревни. Читала эту книгу, пришла библиотекарь, говорит: почему ты не работаешь? А у меня слезы текут, потому что все описано так внушительно. Поэтический язык попадает сразу в душу твою. Проза попадает сначала в ум, а только потом в сердце, а поэзия прямо в сердце. Если бы не эта книга, для меня этот мир не открылся.
Ирина Петерс: На поэзии Юстинаса Марцинкявичюса в Литве выросло не одно поколение. Послушаем голос последнего. 12-классница одной из вильнюсских школ Анна любит поэзию. Из стихов Марцинкявичюса она выбрала то, что ближе 18-летним.
Анна: Стихотворение "Любовь". Очень сильное чувство, душевные муки, которые испытывает человек, когда влюблен. Чем он способен пожертвовать, чтобы счастлив был тот, которого он любит.
