Можно ли человека восьмидесяти восьми лет приговорить к пожизненному заключению? Очевидно, да, если он был нацистом, состоял в СС и убил трех мирных жителей. К такому выводу пришел суд в немецком городе Аахен, вынося приговор некоему Генриху Бере, который признался в преступлении, которое прокурор назвал "тягчайшим".

Когда Бере, которому в то время было чуть больше двадцати лет, в составе подразделения СС убил голландских противников нацизма, состоящих в Сопротивлении, он едва ли считал это преступлением – он выполнял приказ. Не исключено, что он был мерзавцем, но он честно служил своей родине, которая оказалась не просто родиной, а преступным режимом.

Как бы то ни было, Бере с тех пор прожил целую жизнь и, наверное или наверняка, усомнился в нацистской правде и как честный немец пил пиво и нюхал цветы. Суд присудил к пожизненному заключению старика, который никак не похож на того молодого солдата СС, убившего мирных жителей. Он дожил до восьмидесяти восьми лет, а те – расстрелянные им – не дожили, и в этом есть его непосредственная вина. Мне не жалко старика, хотя приговор мне кажется жестоким. Бере ответил за весь нацизм и стал справедливой жертвой демократической бдительности. Это – показательный процесс. Нацизм должен быть искоренен. Никакого срока давности не существует. Возможно, Бере с радостным чувством пошел в тюрьму. Не потому, что тюрьма – приятное место, а потому, что он всю жизнь мучался и боялся, что не попадет в рай. Теперь он понес земное наказание и имеет шанс на небесное снисхождение.

Зато наши бравые ребята из расстрельных отрядов НКВД, которые живут на пенсии, едва ли попадут в рай. Они не раскаялись, да и зачем – они ведь тоже, как и Бере, выполняли приказ. Они убивали своих, тысячами, и никто им не сказал, что они делали это неправильно. Они вполне заслужили свою пенсию, а мы заслужили то, что общество до сих пор заражено, причем до такой степени, что производит своих собственных нацистов.