Дмитрий Волчек: В Соединенных штатах на русском языке выходит книга “Саша, Володя, Борис. История убийства”. Руководитель Фонда гражданских свобод Алекс Гольдфарб написал эту документальную повесть вместе с вдовой Александра Литвиненко Мариной. Авторская аннотация звучит так: "Эта книга - воспоминания двух людей о третьем, дань его памяти и попытка сказать за него то, что он сам не успел. Это и историческая хроника глазами очевидцев. В центре ее - взаимоотношения двух ключевых персонажей российской политики на рубеже двух столетий - Владимира Путина и Бориса Березовского. Но для нас их дружба, сменившаяся враждой, являются в первую очередь обстоятельствами убийства".
Александр Гольдфарб предоставил нам отрывки из книги “Саша, Володя, Борис” и ответил на мои вопросы.

Александр, ваша книга была выпущена почти три года назад на английском языке, но русское издание, которое сейчас выходит, это ведь не просто перевод с английского?

Александр Гольдфарб: Нет, конечно, мы его значительно переделали, добавили очень много материалов, связанных с событиями за прошедшие три года. Ту книжку мы сдали в печать буквально через два месяца после смерти Саши, еще не были даже названы подозреваемые, я имею в виду Лугового, а сейчас уже все, что прошло, туда вошло. То есть это целиком новая книжка, потому что мы и текст старый переписали от начала до конца.

Дмитрий Волчек: Мне уже приходилось говорить в передачах, посвященных фильму Андрея Некрасова и книге Бориса Володарского, о том, что судьба Александра Литвиненко, не только его гибель, но вообще вся его история, вся его жизнь, может стать ключевым материалом для всех, кто хочет понять, что произошло в России и в российской политике за последние 20 лет. Литвиненко оказался такой ключевой фигурой, главным свидетелем и, можно сказать, главной жертвой эпохи. И знаю, что и вы такой же точки зрения придерживаетесь.

Александр Гольдфарб: С одной стороны - да, это, безусловно, историческая хроника, и там вокруг Сашиной истории закручены огромные пласты новейшей истории, вот весь этот период ельцинский, приход к власти Путина, переход цен на нефть с низких на высокие и все прочее. Но для нас было не столько самоцелью писать все это, сколько мы рассматриваем с Мариной обстоятельства совершенного убийства, и для нас центральным вопросом была, конечно, психологическая драма, которая привела к убийству Саши Литвиненко. И выглядит это как конфликт между двумя личностями, а именно Путиным и Березовским, которые, естественно, спорят о глобальных вещах - о власти, о богатстве, о контроле над Россией. То есть все это там присутствует, вся эта история. Но, повторяю, для нас все это - лишь обстоятельства убийства, нас больше всего интересует, как произошло убийство и почему.

Дмитрий Волчек: Вы уделяете много внимания не только отношениям Путина и Березовского, но и Путина с Литвиненко. Ведь это тоже очень интересный сюжет, до сих пор не вполне исследованный.

Александр Гольдфарб: Да, конечно. Дело в том, что Путин пришел к власти в значительной степени благодаря Литвиненко, я имею в виду, не стал президентом, а стал директором ФСБ. Потому что смена Николая Ковалева на Владимира Путина на посту руководителя ФСБ произошла в значительной мере в связи со скандалом, который подняла Сашина группа, когда они обвинили ФСБ в организации Отдела внесудебных расправ. И вот после того как это произошло, и Путина поставили на место Ковалева (кремлевская группа сделала это, воспользовавшись тем скандалом), Литвиненко действительно встретился с Путиным, но с самого начала у них отношения не сложились, и после этого его стали выгонять из ФСБ, и тогда они уже устроили знаменитую пресс-конференцию. Но история этого бунта внутри ФСБ началась за год примерно до того, как была пресс-конференция. И это очень важная часть истории, потому что Путин и Литвиненко лично были знакомы, Путин считал его предателем, Литвиненко считал Путина не очень компетентным профессионалом, и с этого, я думаю, все началось.

Дмитрий Волчек: Но вы говорите, что Путин и Литвиненко - это два человека в ФСБ, которые не брали взяток?

Александр Гольдфарб: Так Борис Березовский считал, потому что Березовский знал Путина еще во времена питерской мэрии, и у него было впечатление, что он не коррумпирован. И Литвиненко тоже не был коррумпирован.

Дмитрий Волчек: Из книги Алекса Гольдфарба и Марины Литвиненко “Саша, Володя, Борис”:

Диктор: “...В середине июня руководитель кремлевской администрации Валентин Юмашев, который имел обыкновение советоваться с Березовским по поводу назначений в правительстве, спросил его мнение об одном из своих заместителей, человеке по имени Владимир Путин.
- Мы рассматриваем его кандидатуру на должность директора ФСБ, - сказал Юмашев.
Он объяснил, что личная преданность президенту - главное качество, которым должен обладать будущий руководитель спецслужб. Ельцин не доверял никому из известных ему генералов ФСБ - повязанных друг с другом членов чекистского клана. Путин в этот круг, судя по всему, не входил.
Борису понравилась идея назначить отставного подполковника командовать генералами: он не вхож в их узкий круг, не связан боевым прошлым, общими тайнами, взаимными обязательствами. Кагэбэшные зубры наверняка примут "выскочку" в штыки, что только укрепит его в преданности Кремлю.
- Поддерживаю кандидатуру на 100 процентов, - сказал Борис.
Так, благодаря смуте, которую затеял Литвиненко и интригам Березовского, Путин вынырнул из безвестности и покатил по рельсам, которые два года спустя привели его прямиком в президентское кресло.

- Жили-были два брата, один умный, а другой дурак, - сказал Саша. - Знаешь, после того, как я спас его от ментов в "Логовазе", Борис сказал мне, что теперь мы как братья. Из нас двоих дурак, видимо, я. Но почему-то вышло, что дурак оказался прав. С самого начала я говорил ему, что Путин - змея, которая рано или поздно его укусит. Но он мне не верил.
Когда 25 июля 1998 года новый директор ФСБ вступил в должность, Борис сказал Саше: "Пойди познакомься с ним. Посмотри, какого классного парня мы поставили с твоей помощью".
По звонку Бориса Путин принял его в своем новом кабинете на Лубянке, но общий язык два подполковника так и не нашли. Путин держался холодно и официально. Он молча выслушал пылкий Сашин доклад о масштабах коррупции в Конторе, но не захотел встречаться с остальными бунтарями из УРПО.
- Я узнаю человека по рукопожатию, - сказал вечером Саша Марине. - У него рука холодная и неприятная, а по глазам видно, что он меня терпеть не может.
Много лет спустя, уже в Лондоне он рассказывал: “После той встречи я сказал Борису, что этому человеку верить нельзя. Но он не хотел слушать, он говорил, что Путин будет реформировать Контору. Они там, в Кремле, не понимали, что Контору невозможно реформировать. Путин быстро Лубянку успокоил: свой я, ребята, не собираюсь я вас ущемлять, буду поддерживать ваши интересы. И они его приняли.
- Он плоть от плоти, кровь от крови Конторы, поэтому я для него предатель, - продолжал Саша. - То, что он попал туда благодаря мне, для него ничего не значило. Ему нужно было показать, что у него нет передо мной обязательств, именно поэтому он меня и посадил в тюрьму””.

Дмитрий Волчек: Александр, вас будут упрекать и уже, наверное, упрекают в том, что вы не критически воспроизводите версии, которые предлагает Борис Березовский. Каков ваш ответ на эти упреки?

Александр Гольдфарб: Версии предлагает не Борис Березовский, версии предлагает британская полиция и британская прокуратура. И главная версия, что убийство совершено Андреем Луговым, исходит не от нас, она исходит от британских властей. Помимо этого есть огромное количество независимых экспертов, включая такие серьезные институции как Конгресс США, который без всяких сомнений указывает на российские спецслужбы как на организаторов этого убийства, так что тут вопрос очень простой. Другое дело - почему это произошло и почему российские спецслужбы решили вдруг, ни с того ни с сего, убивать Сашу Литвиненко, да еще таким изощренным способом, и действительно ли приказ исходил лично от Путина? И тут, естественно, никаких доказательств нет, но есть логика, и речь идет не о том, кто выдвинул ту или иную версию, а речь идет о том, какие есть доказательства в пользу той или иной версии. Березовский, допустим, может быть самым алчным олигархом, а Путин может быть самым беззаветным патриотом, это не имеет такого уж значения. Вопрос - кто убийца? Убийство все равно есть убийство.

Дмитрий Волчек: А есть ли в деле об отравлении Литвиненко вопросы, на какие у вас нет ответа или, как другие исследователи, например, Борис Володарский, вы считаете, что британское следствие проведено безупречно и все, что происходило в те дни, известно буквально по минутам?

Александр Гольдфарб: Ответ - и да, и нет. Следствие, я уверен, безупречно, и то, что происходило в те дни, безусловно, известно по минутам. Но, к нашему величайшему сожалению, британские власти решили засекретить все материалы дела, и какие у них есть улики, и вот эту минутную распечатку, кто где был и сколько где полония найдено, они никому не показывают. Мы считаем, что это связано с политическим давлением со стороны британского правительства, которое не хочет усугублять конфликт с Россией, там уже и так все очень сложно, но, так или иначе, дело зависло и Лугового не выдадут, я думаю, никогда, а британцы, ссылаясь на тайну следствия и на то, что им нужно довести дело до суда, не будут рассекречивать конкретные улики. Но, вместе с тем, у нас есть достаточно подтвержденных фактов, которые заставляют заключить, что версия, которую выдвигают британцы, хорошо обоснована.

Диктор: “Утром 16 ноября мы собрались на стратегическое совещание у пиар-советника Березовского лорда Тима Белла. К тому моменту и Борис, и я были уверены, что Саша отравлен. Мы, конечно, не знали почему, но не сомневались в том, кто за этим стоит. Подобная спецоперация не могла состояться без высочайшей санкции. Необходимо продвинуть эту мысль в прессу. Саша об этом тоже просит.
Тим Белл был категорически против.
- Борис, - сказал он мрачно, - ты создал себе образ главного врага Путина: политического, личного, идеологического. Разумные люди в этой стране считают, что в целом ты выступаешь на стороне добра, хотя, может быть, и ставят под сомнение твои мотивы. Что же касается широкой публики, то ей на все это наплевать, потому что речь идет о политических дрязгах в другой стране, а здесь своих хватает. Но сейчас совершенно иная ситуация. На британской территории совершено преступление, попытка убийства. Эта история дойдет до огромного числа людей, которые реагировать будут не задумываясь - инстинктивно. Проблема в том, что большинство не захочет поверить, что это Путин. Люди инстинктивно отмахиваются от утверждений, что президенты заказывают убийства. Чем больше тому доказательств, тем меньше они хотят признать очевидное. Ты пойдешь наперекор человеческому инстинкту, а ведь ты - это анти-Путин. И если люди не поверят, что это Путин, то они решат, что это ты. Может, в этом и состоит замысел отравления: спровоцировать тебя на шумную, неадекватную реакцию? Чтобы у сильных мира сего в этом городе лопнуло в отношении тебя терпение? Мой долг тебя предупредить: будь осторожен.
Я слушал лорда Белла и вспоминал рассказ Сергея Доренко о том, как мучителен был для него разговор с Путиным "по понятиям" под сенью двуглавого орла. Лорд Белл прав, мысль о том, что власть, которая должна охранять людей от преступников, сама преступна, настолько противоречит основам мироощущения, что каждый, кто такую мысль высказывает, в любой культуре будет выглядеть радикалом, диссидентом, экстремистом. Может, все-таки последовать совету многоопытного пиарщика и не лезть в эту расставленную для нас ловушку? Допустим, Саша действительно отравлен Конторой, но доказать-то это мы никогда не сможем! Ведь они профессионалы и не оставляют следов. Как же мы будем выглядеть - кучка маргиналов, обвиняющая в отравлении человека, который пьет чай с самой Королевой?
Но как же Саша, несчастный Саша, которому так больно и, должно быть, очень страшно? Которого согревает мысль, что он герой. Он, как пионер-герой, не просчитывает последствий. Как же мы можем промолчать, если знаем, кто с ним такое сотворил?
- Ну, что будем делать? - спросил Борис, когда мы отъезжали от офиса Белла. - В том, что говорит Тим, есть разумное зерно. Чем громче будем кукарекать, тем быстрее попадем в суп.
- Знаешь, что говорил Сахаров в подобных ситуациях? Делай, что должен, и будь что будет.
- Да-а, - вздохнул он. - Иначе говоря, нелегкая вывезет. Давай, действуй, как считаешь нужным.

Первый вопрос, который Саша задал мне в понедельник, был о прессе: ну, наконец-то они поняли? Дошло до них, что его отравила Контора? Он не спросил ни про лечение, ни про врачей, он по-прежнему вел бой и хотел нанести врагу максимальный урон.
- Внизу стоит десяток камер и полсотни журналистов. Но ты сам прекрасно знаешь, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - сказал я извиняющимся тоном. - Нужна фотография, извини, картинка того, как ты сейчас выглядишь.
Марина бросила в мою сторону сердитый взгляд:
- Саша, я не хочу, чтобы тебя снимали в таком виде.
- Принеси-ка зеркало, - попросил он.
Когда она вышла, он взглянул на меня так, что мне стало не по себе: на его лице не было ни ресниц, ни бровей.
- Борис приходил, просил прощения, - сообщил он. - Считает, что это из-за него меня траванули.
- Ты простил?
- Я ему сказал, зря вы это, Борис Абрамыч; я же сам выбрал этот путь.
Мы помолчали. Потом он спросил:
- Какие у меня шансы?
- Врачи дают пятьдесят на пятьдесят, но у тебя ведь сильный...
- Знаю, знаю, - прервал он. - Я хочу сделать заявление на случай, если не выкарабкаюсь. Назову гада по имени. Аня не смогла, так я сделаю это за нас обоих. Ты напиши по-английски складно, а я подпишу. И пусть лежит у тебя на всякий случай.
- Хорошо, только мы его вместе порвем, когда ты отсюда выйдешь.
- Порвем, порвем. Значит так, поблагодари врачей, полицию, ну и напиши, что меня он достал, но всех не перетравит, и так далее.
Ему было трудно говорить, но я чувствовал в его голосе и во всем его облике что-то новое - от него исходила какая-то незнакомая мне сила. Я подумал, что раньше никогда не получал от него инструкций, да еще таких, которые не подлежали обсуждению и их следовало выполнять беспрекословно. До сих пор в наших отношениях мне выпадала роль старшего, он ожидал от меня одобрения, а я видел в нем какую-то подростковость. Но теперь все было наоборот: он был взрослый, уверенный в себе, мудрый наставник, а я школяр, записывающий домашнее задание. Будто яд, который за три недели состарил его на тридцать лет, дал ему какую-то глубинную мудрость, которой у меня не было. Наконец Марина вернулась с зеркалом. С минуту он внимательно себя разглядывал и остался доволен - выглядел он ужасно. Я позвонил Тиму Беллу и попросил прислать фотографа.
На следующий день Сашина фотография, отражение страдания и героики последнего боя, разошлась десятками миллионов копий по всему миру. А его заявление, предназначенное к публикации после смерти, подписанное в присутствии Марины и адвоката лежало запечатанным в сейфе адвокатской конторы.
Я принес ему утренние газеты; его горячечный взгляд, устремленный на читателя из глубоко запавших глазниц на облысевшем, обтянутом желтой кожей черепе, буквально пронзал душу.
- Нормально, - сказал он удовлетворенно. - Теперь он не отвертится.
Это были последние слова, которые я от него услышал.

Дмитрий Волчек: О деле Литвиненко написаны и другие книги. Вы к их авторам относитесь доброжелательно, воспринимаете их, как союзников?

Александр Гольдфарб: Конечно. Это историческое событие, и все книги немножечко разные. Вот книга Алана Кауэлла, по которой будет в Голливуде сейчас фильм сниматься, это независимое, очень документированное и хорошо обоснованное исследование серьезного журналиста. Это один подход. Другой подход - это книжка, которую написал по горячим следам другой журналист, она достаточно сенсационная и очень поверхностная. Мы не претендовали на исчерпывающий, объективней анализ всего, что произошло (такую книжку написал Кауэлл), мы показываем больше эмоциональную, психологическую подоплеку этого дела. Для нас, как я уже сказал, речь идет о том, что убит муж Марины и мой ближайший друг, и для нас не так уж важно, что будет с Датским королевством, для нас важно, чтобы убийцы были названы и наказаны.

Дмитрий Волчек: Вы упомянули фильм, но ведь существует несколько голливудских кинопроектов, и я, честно говоря, уже запутался. Говорили, что Брэд Питт будет играть Литвиненко, потом имена других звезд назывались… Что вообще вокруг этих кинопроектов происходит?

Александр Гольдфарб: На сегодняшний день ситуация заключается в том, что было в Голливуде серьезно запущено два проекта: один - по нашей книжке с Мариной, который сейчас заморожен по непонятным для нас причинам, но за него взялись довольно рьяно, но потом студия “Columbia Pictures” и “Sony” дело положили на лед, а сейчас вот объявлено, что идет параллельный проект, другой, который делает “Warner Brothers” по книге журналиста Алана Кауэлла из “Нью-Йорк Таймс”. И мы будем надеяться, что это будет хороший фильм, про него много говорят. Но вот сейчас в активной стадии производства есть один фильм.

Дмитрий Волчек: В последние дни было несколько публикаций о бедственном положении родственников Александра Литвиненко в Италии - в частности, его отца. Вы знакомы с их судьбой, что там происходит?

Александр Гольдфарб: Ситуация заключается в том, что вся семья Вальтера Литвиненко, отца Саши, выехала в Италию и года два с половиной бьется с итальянскими властями по поводу предоставления убежища. Италия не самое удачное место, куда нужно ездить получать убежище из России, потому что там не настолько развита независимость правосудия, как в Британии, например, так что, если кто хочет, рекомендую Британию. Но, так или иначе, у них возникли проблемы, им довольно долго не давали ответа, до сих пор не дали и, в результате, они оказались в бедственном положении. Вышла статья в “Гардиан” на эту тему, мы не очень были в курсе, но Березовский позвонил Вальтеру Литвиненко, сказал, что он им поможет пережить этот трудный период, но в общем, проблема там не столько финансовая, сколько юридическая, с убежищем, и, как мы все думаем, не обошлось здесь без дружбы между Путиным и Берлускони.

Дмитрий Волчек: Александр, вы недавно начали вести блог на сайте “Live Journal”, в основном посвященный делу Литвиненко, и опубликовали уже несколько фрагментов из книги. Интересно, довольны ли вы опытом прямого общения с читателями и дискуссиями, которые в ЖЖ возникают?

Александр Гольдфарб: Вы знаете, это очень интересно, это мой первый блог, всех приглашаю поучаствовать. Да, там есть фрагменты книги и текущая хроника развития дела Литвиненко, которое неизвестно, когда закончится, я думаю, долго еще не закончится. И, как всегда, есть две партии читателей: партия за и партия против. И в партии против, помимо обычных людей, у которых запудрены мозги и которые повторяют пропагандистские клише, есть довольно большой контингент людей, у которых есть сомнения относительно того, что произошло, и которые пытаются разобраться в подоплеке этого дела, и с ними вести дискуссию очень интересно. Очень большая прошла дискуссия относительно медицинских и физических аспектов отравления полонием, и это интересно.

Дмитрий Волчек: Как вы собираетесь распространять книгу? Это странный вопрос, потому что это потенциальный бестселлер, но в этой ситуации это непростое дело, ведь книга, написанная самим Александром Литвиненко - “ФСБ взрывает Россию” - была в свое время запрещена и почти весь тираж был конфискован. Я не знаю, будет ли в вашем случае какой-то прямой запрет, скорее всего, нет, но можно предположить, что книготорговые фирмы просто испугаются, не захотят с вами связываться. Вы думали о схеме распространения и кто ваш издатель?

Александр Гольдфарб: Издатель наш - маленькое нью-йоркское издательство, которое издавало и одну из первых книжек Литвиненко “Лубянская преступная группировка”. Оно называется “Грани”, и мы пока что не выходим на российский рынок по той простой причине, что никто не взялся ее печатать. Потому что, в общем, народ боится и правильно делает - за такую книжку можно поиметь много неприятностей, но сейчас, в век интернета и электронных книжек, я думаю, что она найдет путь к читателю в России. А что касается Америки, Западной Европы, Израиля, Украины и Грузии, я думаю, что тут никаких проблем не будет. Она только что объявлена, выйдет в начале апреля, и будем смотреть, насколько магазины и дистрибьюторы заинтересуются.

Дмитрий Волчек: Так что пока посылать наших слушателей в Московский Дом книги бесполезно?

Александр Гольдфарб: Нет, в Московском Доме книги она в любом случае, я думаю, не появится. Но через некоторые время, я думаю, она будет доступна пользователем электронных читалок, которые захотят ее скачать и прочитать.