Процесс усыновления российских детей американцами заморожен и не будет возобновлен, пока не будет подписано соглашение между двумя странами по этим вопросам. Об этом заявил 19 апреля на пресс-конференции в Москве Павел Астахов, уполномоченный по правам ребенка при президенте России. Работа над российско-американским соглашением, по оценкам детского омбудсмена, может занять несколько месяцев.
После инцидента с Артемом Савельевым, мальчиком, которого отослала в Россию из Америки приемная мать, министр иностранных дел Сергей Лавров заявил о намерении заморозить процесс усыновления российских детей гражданами США до выработки соответствующего двустороннего договора, в котором были бы четко прописаны условия усыновления, ответственность и обязательства американских семей. 19 апреля некоторые уточнения внес уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов:
– Мы действительно приостановили всю работу по американскому усыновлению. Сейчас Генеральная прокуратура проверяет ситуации, связанные с контролем за усыновлением. В частности, Следственным комитетом и прокуратурой проводится проверка усыновления Артема Савельева. Также сейчас мы пытаемся выяснить, соответствует ли вообще закону процедура как самого усыновления, так и непосредственно поручение, которое делегировано определенным ведомствам для исполнения контроля за иностранными агентствами. Потому что, по моим наблюдениям - прежде всего, как юриста, - процедура не совсем соответствует закону.
Алена Синкевич, сотрудник американского агентства по усыновлению "Hand in Hand", считает, что приостановка процесса не принесет ничего, кроме вреда:
– На международное усыновление сейчас, главным образом, идут дети с серьезными проблемами здоровья. Например, конкретно для меня, в моей практике это означает, что несколько детей-инвалидов, некоторые из которых тяжело больны, не получат приемных родителей... В частности, один ребенок с несовершенным остеогенезом (вы, наверное, знаете, как выглядят эти дети, у которых большая умная голова и такое паучье тельце, все скрюченное) не будет усыновлен в Америку, хотя это усыновление давно готовится. Как минимум у одного ребенка будет сломана судьба, а ведь такой ребенок не один.
Кроме того, если мы говорим о моратории, который объявляется только в отношении США, с моей точки зрения, это попахивает шовинизмом. Потому что такое двустороннее соглашение подписано только с Италией. Со всеми остальными странами оно не подписано. Однако речь идет только о моратории в отношении США. Я считаю, что точка зрения, будто большое число трагедий происходит именно в США, – неправильная. В США произошло наибольшее количество усыновлений за это время, а статистически трагические случаи – менее 0,1%.
А вот мнение психолога Ольги Маховской:
– Сама по себе эта радикальная мера лично для меня, как специалиста по детству, неожиданна. Мне кажется, что в практике усыновления у нас были гораздо более страшные прецеденты, которые не завершались прекращением усыновления. Увечья, убийства детей – эти трагедии, конечно, настораживают и должны сопровождаться какими-то мероприятиями, согласованиями и коррекциями. Но, тем не менее, нужно понимать, что огромный поток детей идет за рубеж. И пока они у нас, с нами, в наших детских домах, у нас есть время обдумать, принять решение. После того как дети вывозятся, мы должны понимать, что наши полномочия крайне ограничены. Меня очень настораживает, что первые же шаги, которые предпринимает Астахов на новом посту, носят столь радикальный характер. Мне кажется, что усыновление – это практика для специалистов-психологов, медиков, педагогов, для тех, кто знает проблемы детства, знает психологию детей, а не просто законы. Вот этот, я бы сказала, мужской радикализм в традиционно женской области усыновления мне кажется неадекватным. Конечно, это нисколько не решает проблему.
В договор с американской стороной по поводу усыновления детей уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов предлагает внести пункт о гарантиях. Например, американская сторона, по его мнению, должна гарантировать, что для ребенка из России будет сохранена социально-культурная среда, в которой он жил до этого, а также русский язык. Вот как комментирует это психолог Ольга Маховская:
– Я не знаю, можем ли мы надеяться даже на то, что дети, которых забирают американские семьи, еще и воспитывались бы в российской манере. Зачем это делается? Мы их как бы отдали на воспитание, а потом забрали обратно? Конечно, в тех семьях, где есть возможность изучать два языка, не только русский, а, например, испанский, родители могут сами принимать это решение. Но с момента усыновления они несут ответственность, а это значит, что они сами принимают решение по поводу воспитания детей. Это ненормальная ситуация, когда одни принимают решение, а другие за него отвечают. Сохранить язык на территории другой страны крайне трудно. Это знает любой эмигрант. Поскольку я занималась с детьми в эмиграции, точно могу сказать, что процентов десять максимум детей говорят по-русски, причем на языке того года, в котором их родители выехали. Потому что язык очень меняется. Нет мотивации учить язык у детей, если нет среды общения. Это нереалистичные фантазии. При таких условиях никто никого не будет усыновлять. Если выдвигать это в качестве основного условия, то, конечно, мы распугаем усыновителей, которые, как я надеюсь, все-таки адекватные люди и понимают, что есть некоторые невыполнимые задачи.
По оценкам уполномоченного по правам ребенка Павла Астахова, работа над российско-американским соглашением по вопросам усыновления может занять несколько месяцев. Все это время процесс усыновления будет приостановлен.
После инцидента с Артемом Савельевым, мальчиком, которого отослала в Россию из Америки приемная мать, министр иностранных дел Сергей Лавров заявил о намерении заморозить процесс усыновления российских детей гражданами США до выработки соответствующего двустороннего договора, в котором были бы четко прописаны условия усыновления, ответственность и обязательства американских семей. 19 апреля некоторые уточнения внес уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов:
– Мы действительно приостановили всю работу по американскому усыновлению. Сейчас Генеральная прокуратура проверяет ситуации, связанные с контролем за усыновлением. В частности, Следственным комитетом и прокуратурой проводится проверка усыновления Артема Савельева. Также сейчас мы пытаемся выяснить, соответствует ли вообще закону процедура как самого усыновления, так и непосредственно поручение, которое делегировано определенным ведомствам для исполнения контроля за иностранными агентствами. Потому что, по моим наблюдениям - прежде всего, как юриста, - процедура не совсем соответствует закону.
Алена Синкевич, сотрудник американского агентства по усыновлению "Hand in Hand", считает, что приостановка процесса не принесет ничего, кроме вреда:
Как минимум у одного ребенка будет сломана судьба, а ведь такой ребенок не один
– На международное усыновление сейчас, главным образом, идут дети с серьезными проблемами здоровья. Например, конкретно для меня, в моей практике это означает, что несколько детей-инвалидов, некоторые из которых тяжело больны, не получат приемных родителей... В частности, один ребенок с несовершенным остеогенезом (вы, наверное, знаете, как выглядят эти дети, у которых большая умная голова и такое паучье тельце, все скрюченное) не будет усыновлен в Америку, хотя это усыновление давно готовится. Как минимум у одного ребенка будет сломана судьба, а ведь такой ребенок не один.
Кроме того, если мы говорим о моратории, который объявляется только в отношении США, с моей точки зрения, это попахивает шовинизмом. Потому что такое двустороннее соглашение подписано только с Италией. Со всеми остальными странами оно не подписано. Однако речь идет только о моратории в отношении США. Я считаю, что точка зрения, будто большое число трагедий происходит именно в США, – неправильная. В США произошло наибольшее количество усыновлений за это время, а статистически трагические случаи – менее 0,1%.
А вот мнение психолога Ольги Маховской:
– Сама по себе эта радикальная мера лично для меня, как специалиста по детству, неожиданна. Мне кажется, что в практике усыновления у нас были гораздо более страшные прецеденты, которые не завершались прекращением усыновления. Увечья, убийства детей – эти трагедии, конечно, настораживают и должны сопровождаться какими-то мероприятиями, согласованиями и коррекциями. Но, тем не менее, нужно понимать, что огромный поток детей идет за рубеж. И пока они у нас, с нами, в наших детских домах, у нас есть время обдумать, принять решение. После того как дети вывозятся, мы должны понимать, что наши полномочия крайне ограничены. Меня очень настораживает, что первые же шаги, которые предпринимает Астахов на новом посту, носят столь радикальный характер. Мне кажется, что усыновление – это практика для специалистов-психологов, медиков, педагогов, для тех, кто знает проблемы детства, знает психологию детей, а не просто законы. Вот этот, я бы сказала, мужской радикализм в традиционно женской области усыновления мне кажется неадекватным. Конечно, это нисколько не решает проблему.
В договор с американской стороной по поводу усыновления детей уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов предлагает внести пункт о гарантиях. Например, американская сторона, по его мнению, должна гарантировать, что для ребенка из России будет сохранена социально-культурная среда, в которой он жил до этого, а также русский язык. Вот как комментирует это психолог Ольга Маховская:
– Я не знаю, можем ли мы надеяться даже на то, что дети, которых забирают американские семьи, еще и воспитывались бы в российской манере. Зачем это делается? Мы их как бы отдали на воспитание, а потом забрали обратно? Конечно, в тех семьях, где есть возможность изучать два языка, не только русский, а, например, испанский, родители могут сами принимать это решение. Но с момента усыновления они несут ответственность, а это значит, что они сами принимают решение по поводу воспитания детей. Это ненормальная ситуация, когда одни принимают решение, а другие за него отвечают. Сохранить язык на территории другой страны крайне трудно. Это знает любой эмигрант. Поскольку я занималась с детьми в эмиграции, точно могу сказать, что процентов десять максимум детей говорят по-русски, причем на языке того года, в котором их родители выехали. Потому что язык очень меняется. Нет мотивации учить язык у детей, если нет среды общения. Это нереалистичные фантазии. При таких условиях никто никого не будет усыновлять. Если выдвигать это в качестве основного условия, то, конечно, мы распугаем усыновителей, которые, как я надеюсь, все-таки адекватные люди и понимают, что есть некоторые невыполнимые задачи.
По оценкам уполномоченного по правам ребенка Павла Астахова, работа над российско-американским соглашением по вопросам усыновления может занять несколько месяцев. Все это время процесс усыновления будет приостановлен.
